Прятки

Ночью Тайга проснулся от жуткой боли внизу живота. Откинув одеяло, он увидел, что постель намокла. Он ощутил нечто похожее на позыв сходить в туалет. Кагами вскочил с кровати, запутался в одеяле, чуть не упал, лишь чудом удержавшись за спинку. Он закричал, позвав Химуро, и грохнулся обратно на кровать. Скорая приехала быстро. Кагами сразу повезли в клинику, где было родильное отделение, а перепуганным Алекс и Тацуе объяснили, что нужно дождаться утра. Когда врач осмотрел Тайгу, то сказал, что преждевременные роды не удастся предотвратить. Схватки начались. Врач также заметил, что неизвестно, сколько это продлится. Нужно настроиться на долгое ожидание. Омеге выдали сумку с вещами. Утром приехали Алекс и Тацуя.  — Вы можете пройти и присутствовать также и на родах, когда всё начнётся, — сказала им медсестра. — Сейчас пока идут схватки.  — Может быть, позвонить Аомине? — спросила Алекс Химуро.  — Нет, — покачал головой тот. — Пусть потом сами разбираются. Подходил к концу день, близилось шесть часов вечера. Кагами устал, хоть схватки были вполне терпимые. Друзья не скрывали друг от друга, как сильно нервничают. Наконец, шейка матки перестала прощупываться и акушеры покатили Кагами в родильный зал. Омега чувствовал потуги: мышечный слой матки натуживался и сокращался. И вот тельце малыша покинуло его измученного родителя. Акушер поднял малыша на руках, а Кагами еле дёрнулся — его напрягало, что ребёнок не кричит. Но тут он увидел, как акушер легонько шлёпнул маленького, розовенького альфочку по попе и тот крякнул и закричал. В этот момент Кагами облегчённо откинулся на кресло-трансформер, Тацуя улыбнулся, Алекс сделала «V» — образный знак пальцами для фотографирующего столь важный момент медбрата. На Тайгу надели утягивающий послеродовой бандаж. После того, как малыша также обработали, его положили на грудь Тайги. После родов омегу с крохой перевезли в четырёхместную палату, малыша уже в полотенцах и распашонке уложили рядом в прозрачную пластиковую «люльку» на столике с колесиками. Друзья ещё какое-то время были рядом, а потом отправились домой, пообещав вернуться утром. Отгородившись шторами от других пациентов, Кагами улегся на кровати и быстро уснул. Поспать ему не дали — принесли ужин. Вместо сытных бургеров он увидел на подносе жалкие крохи здоровой пищи из японского меню: дыня, рис, молоко, капуста с горохом и малюсенький кусочек запечённой с сыром курицы. Хоть регулярные кормления и отмечание их на специальном графике не располагали к тому, чтобы как следует отдохнуть, Тайга каждый раз проваливался в сон и не просыпался, пока не пиликал таймер или не начинал плакать малыш. Кроме того, заходили ещё медсестры, чтобы напомнить о кормлении. Наступило одиннадцатое сентября. Когда стало светать, Кагами рассматривал своего маленького сына и баюкал. Позже ему написали или позвонили все друзья из команды. Только Аомине до сих пор не знал, что родился его сын. «Как же теперь мне признаться ему, как это, чёрт возьми, объяснить? Теперь кажется, что проще было рассказать тогда, чем сейчас». О спокойствии не могло быть и речи. Только новорождённый помогал ненадолго ослабить беспокойство, а потом всё начиналось по новому кругу.  — А ты просто копия своего папочки, да? Глазки синие-синие, — до того, как забеременел, Кагами не отличался умением общаться с детьми. Зато он научился понимать желания своего бывшего внутриутробного жителя, они были простые. — А характер такой же вредный! Ребёнок на секунду задумался и… разревелся.  — Ну вот, обиделся! — посетовал Тайга. Когда пришли Алекс и Тацуя, малыш уже сладко спал, а Кагами с усталым видом дожёвывал завтрак.  — Мы тебе еды принесли, — обрадовал его старший брат.  — О, круто! Давай сюда! Спасибо! Кагами набросился на запечённую индейку, игнорируя недовольное ворчание медсестры по поводу диеты.  — Виноградный сок! Кагами не знал, когда он так успел соскучиться по обычной еде. Очень скоро он сильно пожалел о том, что неосторожно позавтракал, потому что маленького «Кагами» — Тайга решил его пока называть своей фамилией, — несло по страшной силе и начались колики. К счастью, понос вскоре прошёл. После занятий пришли ребята из школы. Тайга был счастлив их всех видеть, он уже заскучал по обычной жизни. Все по очереди передавали маленького друг другу и не могли сдержать улыбки. Малыш сразу успокоился в руках Куроко, хоть до этого и капризничал.  — Куроко, да у тебя талант возиться с детьми, — наблюдая милейшую картину, заметила Айда.  — Приходи, пожалуйста, почаще, а то он меня совсем замучил, — попросил Тайга. — Только и делает, что ест, писает, гадит и орёт…  — А мы тебе, значит, даром не нужны? — изобразил обиженку Джунпей. — Нашёл, видите ли, няньку! Куроко, не ведись на уговоры!  — Как ты, Кагами? — участливо спросила Рико.  — Устал ужасно, — признался парень. — Мне кажется, я готов впасть в спячку до следующей весны.  — Ты уже выбрал ему имя? Тайга вздохнул. Его выпишут через пять дней, и за это время нужно было дать имя малышу. Но как такое сделать без Дайки? Подозвав Алекс и Тацую, он сказал:  — Надо что-то решать с именем. Может, ты, Тацуя, станешь крёстным?  — Я, конечно, был бы очень рад, но тебе не кажется, что человек, давший имя вашему сыну, должен быть как-то связан и с Аомине тоже? Кагами потряс головой. А Тацуя посмотрел на тихонько укачивавшего засыпающего малыша Тецую.  — Как насчёт Куроко? Кагами удивлённо на него посмотрел и тоже перевёл взгляд на омегу.  — Отлично! Ребята уже собирались уходить, когда Тайга попросил Куроко подойти.  — Куроко, ты мой друг и друг Аомине. Что ты скажешь, если я предложу тебе стать крёстным для ребёнка? Тецуя хлопал глазами:  — Ты уверен, Кагами-кун? Ведь Аомине-кун ещё даже не знает о малыше…  — Да уж, он у нас мастер конспирации, — фыркнул Джунпей. — Может, для иностранцев это в порядке вещей, но Аомине наверняка будет в шоке.  — Я не смог ему вовремя сказать, но собираюсь сделать это в ближайшее время! — заверил Кагами. Пусть и шутливые, но выпады капитана его пугали. — Только вот ребёнка уже надо как-то назвать. И я хочу, чтобы его звали, как и тебя, Тецуя.  — Это будет очень светлая тень, — пошутил Изуки.  — Ну… хорошо, — раздался тихий голос Куроко, когда все примолкли. И вскоре на табличке сверху люльки красовалось имя «Аомине Тецуя». На следующей неделе Кагами выписали и он вышел к счастливым «дяде и тёте Алекс». Внезапно из тени у сквера выделился чей-то силуэт и человек стал стремительно приближаться к радостным друзьям и малышу. Тайга повернулся к нему, когда тот был уже совсем близко.  — Сынок! — высокий моложавый мужчина в дорогом костюме смотрел на него с улыбкой. Тацуя давно не видел отца Тайги, но за эти годы тот мало изменился. Может быть, стало чуть больше морщин, но в целом альфа выглядел столь же внушительно, как и прежде. Кагами Масанори сделал шаг навстречу сыну и Тайга протянул ему ребёнка.  — Наконец-то могу его подержать! — выдохнул мужчина и тут же нахмурился:  — Но совсем на нас не похож… На УЗИ было видно, но я всё равно немного надеялся…  — Зато он крепенький и здоровый! — вспыхнул Тайга. Отец вздохнул:  — Этот парень… Он вообще знает о ребёнке?  — Скоро узнает, — Тайга покачал головой и опустил глаза под осуждающим взглядом отца.  — Не представляю, как такое могло случиться в нашей благополучной семье… Это всё потому что я живу в Америке, и мало уделял тебе внимания, да?  — Ну о чём ты говоришь, отец…  — Видимо, так и есть. Ладно, поехали домой.  — Простите, мы вам не помешаем? — поинтересовался Тацуя, а Алекс, вместо того, чтобы вести себя прилично, вдруг повисла на Масанори и одарила его чувственным поцелуем. Замерший от неожиданности мужчина злился краской, но, по-видимому, причуды иностранцев уже не казались ему чем-то настолько необычным по прошествии всех лет, прожитых за границей. Так что он быстро пришёл в себя и отлепил присосавшуюся девушку.  — Александра Гарсия, — представилась она.  — Рад встрече… Мой сын много о вас рассказывал, но я до сих пор не имел удовольствия познакомиться ближе…  — Ну, а Тацую ты помнишь, я надеюсь, — Кагами кивнул на улыбнувшегося брата.  — Да уж, трудно забыть, что человек с улицы может оказаться твоему сыну столь же близким, как и ты сам. Тайга нахмурился, но решил не спорить. Тацуя молча проглотил колкость и они все вместе уселись в такси, которое вызвал Масанори. Отец Тайги провёл с ними ещё несколько часов, помогая с малышом и беседуя с сыном. Потом уехал к себе в гостиницу. Он сказал, что приехал на две недели и будет каждый день навещать их. Когда он ушёл, Алекс повела себя ещё более странно, чем обычно: положила руку на плечи Тайги, заговорщически посмотрела в глаза и подмигнула:  — А ну, признавайся, где у твоего отца слабое место?  — Что ты говоришь, Алекс?  — Столько времени я и не знала, что у тебя такой красивый и интересный отец! А как быстро он научился управляться с памперсами…  — Ты меня пугаешь! Шутка не удалась.  — Но это не шутка! — личико девушки погрустнело. — Я давно уже не играю, всё что у меня осталось — это вы и возможность немного приобщиться к любимой игре… Я понимаю, как много это, на самом деле, — ведь вы с Тацуей мне как дети… Но иногда я боюсь, что стану не нужна. И куда мне девать себя тогда…  — Не говори глупостей, — нахмурился Тайга. Алекс покачала головой и вытерла пальцем скопившуюся слезинку.  — Ты же не серьёзно положила глаз на моего отца? Он совсем тебе не подходит.  — Ну я не… ничего такого не думала… Кагами вздохнул.  — Ладно, если он, конечно, заинтересуется.  — Он мне улыбался и поддерживал разговор!  — Это просто вежливость.  — Да нет, просто японцы очень зажатые… Его надо раскрепостить. Может быть, приглашу его куда-нибудь, ты не против?  — Да пожалуйста, — разрешил Кагами. Под конец дня Тайга особенно прочувствовал, как устал. И когда он уже заполз на кровать, оставляя ребят щебетать о чём-то в гостиной, то подумал: «Какого хрена, не написать ли просто Дайки о ребёнке смс-кой?» Тайга взял телефон и лежал, пролистывая ленту новостей в социальной сети. Фото были все старые — Тайга их редко постил. Внезапно телефон пиликнул входящим сообщением. «Родной, жди меня двадцать пятого числа в аэропорту! Прилетаем в гости!» Разумеется, он на следующее же утро всем растрепал о приезде Поколения чудес и своём решении потерпеть ещё немного. Аомине ждёт незабываемая встреча. Алекс покачала головой, Тацуя странно улыбнулся, по Куроко, пришедшему проведать друзей, вообще ничего было не понять, как обычно. До «рокового» дня оставалось больше недели. Тайга просто ждал: гулял, кормил маленького обжору… Двадцать пятого сентября Тайга открыл глаза, посмотрел в темноту спальни и сел. Спустил ноги с кровати, встал и направился в коридор, в задумчивости подбирая наиболее подходящий способ устроить знакомство Дайки с отпрыском. В тот момент, когда он уже было почти решил сунуть ребёнка в руки альфе со словами «Теперь твоя очередь ухаживать за этим засранцем!» на него в темноте коридора кто-то налетел. Женский вскрик и ругательства на английском быстро пояснили, кому не спится по утрам.  — Алекс, ты чего здесь делаешь?  — Хотела немного поваляться с тобой. Теперь, когда приедет твой альфа, мы вряд ли в ближайшее время затеем постельную вечеринку.  — Мне бы твой оптимизм… Он может сбежать в Америку первым же рейсом.  — Сначала ему придётся получить от меня пинка и отправиться покупать билет. Хотя пинка до Америки, я думаю, ему будет достаточно.  — Опять вы без меня воркуете, голубки, — в коридор вышел Тацуя. — Ну, раз все уже поднялись, пора готовить завтрак. ***  — Блин, в четыре утра рейс… Это жестоко, — страдал Кисе.  — Ага, весь день в седле, — пробурчал Аомине. — Ненавижу самолёты. Особенно местный хавчик. Мурасакибара издал звук страдающего в предсмертной агонии тюленя.  — Тебе-то что, Аомине-чи, ты всё равно всё слопал. А вот Ацуши сидит, почти не двигаясь, уже несколько часов. Он кинул сочувственный взгляд через проход на возлюбленного, который ещё и был вынужден терпеть откинувшегося в кресле спереди мужчину пышной комплекции. По правде говоря, Кисе и Аомине тоже было непросто с их баскетбольными фигурами. Зато Акаши спокойно поместился в кресло, ещё и у иллюминатора. Кисе, любивший наблюдать весь процесс от и до аэропорта, завидовал, а Дайки просто удивлялся, как Сейджуро может со спокойным видом читать или спать в этой щели для карликов. Но он додумался ничего не спрашивать. К счастью, место Мидоримы, как и Мурасакибары, располагалось в соседнем ряду, так что от его мрачного общества они были избавлены. Шинтаро почему-то в последние дни как-то странно реагировал на Дайки, и перед самым вылетом вдруг сказал, что того ждёт или очень радостное открытие или очень грустное. Аомине психанул и они немножко поругались. Дайки потом половину полёта дулся на этого чудика с его прогнозами, которые, конечно, так уместны в еперную срань. А Шинтаро вёл себя, как обычно, интеллигентно: просто игнорировал Ахомине. Наконец, около восьми вечера они приземлились в аэропорту Токио. Преодолев всю административную суету и забрав багаж, они вышли в зал, где толпились встречающие. Аомине искал взглядом знакомые очертания, огненно-красную шевелюру с тёмными концами волос. Но первым среагировал Мидорима:  — Вон он! Так вот в чём дело! К ним размашистым шагом шествовал Кагами со свертком в руках. В глазах Аомине появилась радость, потом удивление — Тайга пришёл встречать его с маленьким ребёнком? Должно быть, Алекс всучила ему своего молокососа, а Тайге некому было оставить его и он притащил ребёнка с собой в аэропорт. Вот уж точно необычная встреча, но это никак не повлияет на радость Дайки!  — Тайга! — Аомине рванулся навстречу омеге.  — Осторожнее, Ахомине! Я тоже рад тебя видеть, но ребёнка не задави!  — Неужели Алекс не могла забрать его в такой важный момент?! Мы прилетели только на выходные и я не собираюсь терять ни одной секунды, так что звони ей и возвращай мелкого…  — Дайки, это мой ребёнок. Наш. Дайки примолк, растерянно переводя взгляд с Тайги на свёрток. Личика малыша было почти не видно — Тайга прижимал его к груди.  — Я не понял…  — Я давно хотел тебе сказать, но всё никак не получалось… Помнишь ту течку, на День рождения Куроко? Взгляд Дайки стал более осмысленным и уже не бегал хаотично туда-сюда. Вместо этого он застыл в одной точке — на омеге, словно Аомине боялся перевести его куда-то ещё или просто пошевелиться.  — Я не понял…  — Блин, Дайки! У тебя сын родился! — вспылил Тайга. — Прости, что не сказал. Сзади раздался голос Акаши:  — Я не удивлён. Мидорима поддержал:  — Определённо, это предсказывал гороскоп! Аомине внимательно посмотрел на Кагами.  — Я не понял, как ты мог залететь, если мы предохранялись? Тайга опустил глаза. Вот и всё, его сказка кончилась.  — Я не знаю… Возможно, презерватив был некачественный… Аомине будто что-то вспомнил и резко повернулся.  — Кисе! Ты всё знал?! Вы вдвоём сговорились довести меня?! Это шутка такая, да?!  — Ты идиот, Аомине-чи. — Покачал головой, глядя на него, омега. — Ты меня разочаровываешь… Аомине снова обернулся к Тайге. В глазах того было почти смирение.  — О, Боже… — Аомине отвернулся и пошёл к окну, откуда открывался вид на лётное поле. Тайга остановился, не решаясь идти за ним. Чья-то рука легла на его плечо, оглянувшись, он встретился взглядом с Кисе.  — Погоди немного, дай ему всё осмыслить. Для него это потрясение. Кагами поёжился и Рёта убрал руку. Тайга уловил на нём запах Мурасакибары, — и это не оттого, что тот стоял рядом. А вот запаха Дайки не ощутил совсем.  — Все свободны, разъезжаемся по домам, — спокойно сказал Акаши.  — Ты… Вы не хотите встретится с Куроко? Он был бы рад, просто не смог вырваться сегодня, — сказал ему Тайга.  — Я позвоню ему, — кивнул, выслушав его, Сейджуро. И они с Мидоримой направились к выходу.  — Вы тоже идите, — сказал Кагами Кисе. — Я тут дальше сам… Рёта взглянул на него золотистыми глазами, в которых будто свернули тёплые искорки, и кивнул. Они с Мурасакибарой ушли.  — Дайки… — позвал Кагами, подойдя к альфе. Тот стоял к нему спиной, созерцая темнеющее небо. — Пора домой. Аомине развернулся и ему на глаза снова попался свёрток. Он пошёл вперёд всё так же молча, Тайга шёл следом. Его страхи воплощались в жизнь — Аомине разочаровался в нём, ведь Кагами залетел и даже не соизволил поставить его об этом в известность. Они вышли на улицу. Вечер встретил их огнями фонарей и машин, рассеивавших темноту. Тёплый ветерок скользнул по одежде, овеял лицо и поиграл растрёпанными волосами.  — Дайки, надо сесть в такси.  — Хорошо, — низкий, хриплый голос Дайки после долгого молчания показался рычанием. Тайга покосился на него, прижал к себе плотнее ребёнка и направился к стоянке такси. Аомине шёл за ним.  — Ты… поедешь со мной? — Кагами остановился, когда нашёл нужную машину с горящей красной табличкой за стеклом. Дайки смерил его взглядом и двинулся к машине. Водитель помог им с багажом. Потом пассажирские двери открылись, они уселись на заднем сидении и провели весь путь в молчании. Дом ждал их тёплым мягким свечением и смехом Алекс. Тацуя вышел к дверям, встречать их и тут же понял по мрачной роже Аомине, и по растерянной — Кагами, что почти сбылись худшие опасения. Почти, — потому что могло быть и ещё хуже. Дайки всё же до сих пор не сказал окончательного «нет».  — А… М, Тайга, тут твой отец пожаловал, — Тацуе не хотелось говорить этого, но скоро они всё равно с этим столкнутся.  — Ну и где же этот баскетбольный гений? — в прихожей появился Масанори, следом за ним выбежала Алекс — на ней была коротенькая юбочка из экипировки японских школьниц. Помимо этого на ней остался кружевной бюстгальтер, что, по видимому, должно было свидетельствовать о скромности перед лицом Кагами-старшего. Аомине исподлобья взглянул на Масанори и взгляд этот сразу не понравился мужчине.  — Вы всех так оценивающе разглядываете или я особенный? — напряжённым тоном вопросил отец Тайги.  — Папа…  — Ну, Масанори-сан…  — Я к вам обращаюсь, молодой человек!  — Я приехал по приглашению Тайги, точно так же, как и вы. И не обязан перед вами преклоняться, — заявил Аомине.  — Вы слишком многое возомнили о себе, юноша… Вы стали отцом моего внука, совершенно при этом не интересуясь жизнью Тайги. Вы столько времени болтались где-то в Америке, даже не соизволив приехать или поинтересоваться его самочувствием!  — То же можно сказать и о вас, исключая момент с отцовством!  — Ах ты щенок, да уже то, что Тайга не стал тебе сообщать, многое говорит как о тебе, так и об этой случайной связи! Аомине зарычал. Они с Масанори уже сцепились бы, если бы остальные присутствующие не тянули их в противоположные друг от друга стороны. Ребята с трудом растащили их по разным комнатам; Тайга утянул Дайки в спальню. Ребёнок проснулся и заплакал, испугавшись криков. Тайга принялся баюкать малыша, а Дайки ходил по комнате, как зверь по клетке.  — Успокой ты его уже!  — Вот возьми и успокой! Это и твой сын тоже! — не выдержал Кагами. Он положил ребёнка на кровать рядом с остановившимся Дайки. Альфа уставился на распавшийся свёрток: из одеяла появился очень похожий на него кроха, который кричал, очевидно чего-то требуя. На нем была распашонка и ползунки синего цвета с яркими вишенками. Пару секунд Аомине смотрел на него, а малыш уже просто надсадно орал, требуя внимания. Тайга отступил на несколько шагов, хоть ему это было непросто. Дайки вздохнул и подошёл, наклоняясь к малышу:  — Кагами, тебе даже это доверить нельзя. Как ты умудрился не накосячить до сих пор, не представляю. Тайга растерянно, неверяще смотрел, как молодой альфа наклоняется к младенцу и начинает легонько касаться ручек и ножек, причмокивать и нести какой-то бред про то, что альфочка, наверное, жутко голодный с таким-то папой-омегой. Ор на секунду смолк, потом стал часто прерываться — ребёнок отвлекался на новоявленного отца, — и потом уже сменился любопытным взглядом малыша и тихими звуками.  — Его уже… и правда пора кормить, — Тайга нерешительно приблизился, боясь нарушить это хрупкое затишье. Дайки обхватил ребёнка под ручками, но не спешил поднимать. Омега понял, что Аомине просто-напросто боится что-то повредить малышу — его руки были такими большими, а младенец не очень, хоть он и родился крупненьким. Тайга показал, как надо брать малыша:  — Вот так, одной рукой придерживаешь за голову, а другой — за попу. Кагами поднёс малыша к груди, и Аомине не отвёл взгляд. Когда кормление закончилось, и Тайга взял ребенка вертикально, чтобы вышел лишний воздух, Аомине покачал головой:  — Черт. Кто бы мог подумать, а. Я всё ещё с трудом верю в происходящее. Тайга вздохнул и уложил успокоившегося малыша. Он осторожно напел несколько песен, качая кроватку, пока ребёнок не заснул.  — Хочешь узнать, как его зовут?  — Почему ты мне не сказал раньше?  — Я боялся… твоей реакции.  — Значит, ты мне не доверяешь.  — Это не так!  — Так. Признайся в этом. По щекам Кагами потекли слёзы со вкусом страха, боли и изнеможения.  — Прости меня! Всё свалилось на меня так неожиданно! Прости. Он осел на кровать и закрыл лицо руками. Вскоре он почувствовал, как Аомине подходит и садится рядом.  — Я твой истинный. Пообещай больше никогда не сомневаться во мне. Тайга всхлипнул и оторвал руки от лица. Слёзы капали с подбородка.  — Ты… простишь меня?  — Это ты прости. — Тихо сказал Аомине. — Прости, что не вызвал в тебе желания довериться и открыться мне. Я сам во всём виноват — моё поведение далеко от идеала. Но я исправлюсь. Начну прямо сейчас. Как его имя? Тайга снова нервно всхлипнул. Он ещё никогда не чувствовал себя таким слабым, и в то же время — таким счастливым. Долгожданное чувство покоя тихо вплыло в него и наполнило тело до самых отдалённых уголков.  — Я больше не буду сомневаться в тебе, — шепнул он. — Никогда. И уже громче сказал: — Тецуя. Его зовут Тецуя.