Никколо Макиавелли
На следующий день после похода в парк развлечений Клавдий заболел. Обычно, брат просыпается довольно рано и бежит на нижний этаж играть с Умброй, поближе к кухне и еде. Поэтому, не найдя его с утра внизу, я довольно сильно удивилась, но списала столь долгий сон на активный в физическом и эмоциональном плане предыдущий день. Пока у моих ног не возник взволнованный волк, беспардонно вцепившийся зубами в мой халат и таща меня наверх, к комнате брата. Кажется, столь позорную для меня картину и наглое поведение зверя увидели все жители моего дома, но сие перестало меня беспокоить сразу, как только я попыталась разбудить Лава. Это удалось мне не с первого раза, у малыша был жар. Из симптомов ничего страшного, только «горло першит и то холодно, то жарко», возвестил братец, вот только взгляд при этом у него был странный, никогда такого прежде не видела. А ещё Умбра вёл себя странно, всё время принюхивался в комнате и непонятно на кого рычал. Впрочем, первоначальной задачей было померить температуру мелкому, побрызгать в горло и пойти заварить чай с мёдом и лимоном. Да и на обед стоило бы сварить бульон, это помимо завтрака на всех. Самой кушать не хотелось, но всё же запихнула в себя пару сэндвичей с чаем. Это оказалось куда сложнее, чем представлялось на первый взгляд, ведь Умбра то и дело подбивал мне руку, зло порыкивая и словно пытаясь что-то объяснить. К сожалению, волка с полурыка я понимала не всегда, бывали и совершенно непонятные для меня ситуации. Благо, всё вскоре прояснилось. Во время обеда за кухонным столом, перед этим я напоила бульоном упирающегося брата и уложила спать, всё так же странно ведущий себя зверь утих, навострив уши, будто прислушивался к чему-то, что происходило далеко-далеко. А затем резко рванул к лестнице. Никто, в том числе и я, не понимал, что происходит, но пришлось бросить ложку в полупустую тарелку и рвануть наверх за любимцем, оставив волшебников с недоумением на лицах. Они уже были предупреждены, что Лав прихворал, и им лучше ближайшие пару дней к нему не заходить, во избежание распространения болезни. Меня одной, в случае чего, будет более чем достаточно. Волк молнией устремился на третий этаж. И меня словно пронзило молнией — Клавдий! С ним что-то не так! Что-то случилось… Когда я вбежала в комнату брата, дверь уже была распахнута, а на постели рыдающего ребёнка сидел и грозно рычал Умбра. — Что случилось? — спросила, прикрывая дверь. В моём присутствии волк немного успокоился и укоризненно взглянул в мою сторону, а затем впился глазами в Клавдия. — П-п-прости, — заикаясь провыл брат мне в плечо. Стоило присесть на край кровати, как малыш вцепился в меня всеми лапками и крепко обнял, дрожа всем телом. — Эй, — начала успокаивающе гладить каштановую макушку, — всё будет хорошо, Лав, — голос сам собой сел, стал более мягким. — Расскажи, что тут только что было? — Пришёл кошмар, — малыш всхлипнул и отстранился, а я нахмурилась. — Он был уже сегодня ночью, но… я думал… это просто сон, — голова малыша поникла. — Опиши свой «кошмар», — прищурившись, спросила я. Брат заворожённо взглянул в мои глаза, он был одним из немногих, кого их сияние во время активной эксплуатации дара смерти не пугало. Пока брат сбивчиво вспоминал «ужасного лизуна», я внимательно осматривала комнату, а внутри меня поднималось пламя злости. Помимо непонятной твари, привязавшейся к брату и не имеющей отношения к тому фольклору, что я изучала, мой дом мог всё остановить. И это было странно, ведь Умбра мог разобраться с чем угодно на своей территории. — Как Клавдий? — спросила Гермиона. Она вместе с Северусом смотрела какой-то фильм по телевизору в гостиной. — Несколько хуже, — честно ответила я. Хотя физическое состояние брата было стабильно плохим, моральное явно подкосилось. — Нужно съездить в аптеку за некоторыми лекарствами, — даром, что у меня в аптечке всегда хранится всё необходимое, — и в магазин заскочить. — Может мне поехать с тобой? — спросила Гермиона заботливо, а я легонько улыбнулась. Не из вежливости, чуточку из благодарности и чёрного веселья, ведь я намеревалась ехать в контору. — Нет, спасибо… Если что-то начнёт происходить, зовите Умбру, — дала я привычные наставления, — и мой телефон есть у тебя в контактах. Будьте сегодня осторожнее, — попросила на прощание и выскочила в коридор. Входная дверь, машина, дорога… всё слилось воедино. Лучше всего мозг запомнил безнадёжные копания в архиве, ведь описанное Лавом человекообразное чудовище я найти так и не сумела. Слишком много мифов и монстров в нашем мире, чтобы, даже с колоссальной удачей, так сразу откопать нужное. Наставник трубку не брал, видимо был на работе, а Джон в таких вещах не силён и знания у нас примерно одинаковые. Вздохнув в очередной раз, я потёрла лицо руками. Время бежало неумолимо и пора было возвращаться домой, ведь в надёжность защитных символов от нечисти и нежити, что я перед уходом высекла в комнате Клавдия, верить не приходилось. Раньше в дом никогда не проникала гадость, и он практически не был защищён рунами и многими другими базовыми щитами от всякой пакости, слишком сильна была моя вера в Умбру и… дом. Да, в себя я практически никогда не верю, хотя и являюсь прекрасным некромантом! Архив нашей конторы был поистине огромен, порой его называли библиотекой, но это было менее корректное название. Здесь были собраны знания некромантов за тысячелетия, всё то, что уцелело до наших дней либо было изобретено в наш век. И как здесь найти «всего чёрного, лысого, с длинным языком и вонючего чудика»?! Но придётся искать, выбора нет. — И что здесь забыла столь прелестная дама? — знакомая фраза зацепила моё внимание, пришлось оторваться от очередной книги. Глаза от долгого чтения замылились, и чтобы увидеть подошедшего ко мне мужчину, пришлось проморгаться. Кажется, именно этот некромант, я всё же утверждаю, что его зовут Ричард, подходил вчера к нам, когда наша разношерстная компания встретилась в вестибюле конторы. Сейчас я удосужилась рассмотреть его повнимательнее, ведь вчера, отметив его миловидность, более не присматривалась. Чёткие и тонкие черты лица, белоснежная кожа, ровный нос, брови вразлет и зелёные, болотного цвета, глаза. Светло-рыжие, почти русые, волосы были зачёсаны назад и их длину сходу определить не представлялось возможным. Почему-то вспомнился наш «псих», на фоне которого Ричард, несмотря на всю свою утончённость и миловидность, то ли из-за огненно-рыжих волос, то ли из-за резких и хищных черт лица первого выглядел невзрачно. Яркий пример, когда аристократическая внешность, коей несомненно обладал некромант, уступает простой и притягательной яркости. — Ты это мне? — не вижу смысла соблюдать дистанционное «вы», общаясь с некромантом. Осматриваюсь по сторонам, вдруг где-то здесь «прелесть» какая-то сидит, а я из-за углублённого погружения в мифологию греков её не заметила. Но нет, архив был, как никогда, пустынен, и даже души мёртвых здесь не летали. Вновь возвращаю взгляд холодных глаз к некроманту, который заливисто смеётся. Смех у него приятный, хриплый, и запах… Но мозг возвращается к насущной проблеме, ведь дар не дремлет и желает поскорее расквитаться с неизвестной тварью, что докучает моему сокровищу. — Чем занимаешься? — он садится напротив, оседлав стул, он положил руки на спинку, а затем водрузил поверх них голову. Я, без сомнения, прелесть, но незнакомые люди об этом ещё не говорили, да и знакомые… Это всё ещё тревожит меня. — Может я могу чем-то помочь? — он не перестаёт улыбаться. А я так и не могу выдавить улыбку, трудно у меня с этим. — Тебе известен вид вонючего человекообразного чёрного существа? — а чего смущаться, он сам спросил и даже помощь предложил. Тем более, одного-двух незнакомцев моё спокойствие выдержать может, а вот при большем количестве неугодных существ обращается в позорное бегство. — У него длинный язык и изо рта воняет гнилой рыбой? А внешне он чем-то напоминает монаха? — уточняет мужчина, став более серьёзным. Он будто бы весь подобрался и хищно подался вперед, от прежней мягкости не осталось и следа. — Насчёт языка верно, а остальное… — развожу руками и пристально смотрю на некроманта. Чувствую, как загораются бледно-зелёные огоньки в моих глазах, а он на какое-то время замер, заворожённо смотря мне в глаза. Странная реакция… может его тело от страха оцепенело? — По всем признакам, — Ричард сглотнул и поднялся со стула, — это ёкай куро-бодзу, — он зашагал вглубь архива. — Ёкаи?.. Японская мифология? — припомнив дивное название, догадалась я, пронаблюдав, как некромант достаёт большой том бестиария Страны Восходящего Солнца. — Именно так, — час от часу не легче. В азиатской нежити и нечисти, хотя тут правильнее говорить духов, я не разбиралась, от слова совсем. Слишком сложные названия для меня, уж легче славянский фольклор, ещё с детства знакомый, выучить. — Ты где его повстречала? — Не я, — задумчиво ответила, рассматривая картинку чёрного страшилища, что облизывал лицо какой-то женщины. — Ну да, — кажется, неловкий смех, — ты слишком бодро выглядишь… — пропустила дальнейшие его слова мимо ушей. — И как с этим нечто бороться? — пробежавшись по строчкам глазами, вопросила я пустоту, ведь там и слова об этом не было. Но это мелочь, по крайней мере, теперь я знаю, что это за монстр и к кому мне следует… Тихо застонала и потёрла лицо. У нас очень мало специалистов по азиатским чудовищам, ведь в Англию такая пакость очень редко забредает. А летом все, как правило, уезжают в отпуска или на практику. Разве что поискать какого-то теоретика, специализирующегося на этом, взять в подмогу напарника и пойти мочить куро-бодзу. — Что не так? — даже не заметила, когда Ричард оказался возле меня. — Нужно специалиста искать, — кивнула на книгу. — Зачем его искать? — наигранное удивление. — Он перед тобой и готов помочь… — Правда? — удивилась я и восхитилась приосанившимся некромантом. Я, вообще, часто восхищаюсь теми людьми, которые знают и умеют то, что неведомо мне. — И сколько за изгнание куро-бодзу возьмёшь? — спросила деловито, вставая со стула. Не боялась обидеть его, ведь где это видано, чтобы некромант задаром трудился? Слишком добрый некромант — это, как правило, мёртвый некромант. Хотя и тут лгут, личи при встрече отнюдь добродушие не излучают. — Будешь должна? — как-то странно отреагировал некромант. — Что? — уточнила я. Всё так гладко складывалось, и я хотела поскорее вернуться домой, чтобы Лаву стало легче. — Допустим, свидание, — я застыла на месте, кажется, мой мозг переутомился от нескольких часов поисков подходящего монстра. — Свидание? — утвердительный кивок в ответ. — А может денежным эквивалентом всё решим? — на здоровье брата и его безопасности я экономить не собиралась. — Нет, — решительно, даже безапелляционно. — Ладно, — сам решил такую возможность упустить или он хочет, чтобы за него в ресторане (где там ещё свидания проходят?) я заплатила? Если это просто попытка покушать на халяву, то я могу понять некроманта и даже требовать раздельный счет не буду, — поехали. — Постой, — меня придерживают за плечо, и я резко дёргаюсь, разворачиваясь. Ненавижу, когда незнакомцы, пусть и хорошие, нарушают моё личное пространство. — Мне нужно в кабинет заскочить, кое-что забрать. Встретимся на парковке. Мне остаётся лишь кивнуть и проводить взглядом удаляющегося некроманта. Забавно, выехала из дома с намерениями купить продукты и лекарства, а вернусь с мужиком. Вот мои домашние удивятся.💀†💀
Гермиона, словно не нарочно, прислонилась к плечу Северуса, не отрывая взгляд от экрана телевизора. Ежедневные совместные просмотры фильмов, будь то: документалки о животных, ужастики, боевики и многие другие жанры — уже вошли у них в привычку. Не важно, что происходило по ту сторону экрана, они всегда садились на диван и прикидывались, что очень увлечены новинками киноиндустрии. Сперва, расстояние между бывшей ученицей и профессором было более чем приличным: она садилась возле одного мягкого подлокотника, он возле другого. Затем, незаметно для обоих, расстояние стало уменьшаться, пока их тела, вот как сегодня, спокойно и безмятежно не начали прикасаться друг к другу. Только одно печалило обоих — расстояние между ними во всех других ситуациях оставалось прежним. Северус чуть повернул голову в сторону, всматриваясь в лицо девушки, которая усердно пыталась рассмотреть что-то в чёрно-белой сцене старого фильма. Его взгляд скользнул по лбу, вздёрнутому носику, острому подбородку и вновь вернулся к её переносице. Он залюбовался пушистыми и длинными ресницами, обрамляющими тёплый взгляд карих глаз. Не отрываясь, Снейп словно погружался в Гермиону, пытаясь понять: «О чём она думает? Что её тревожит?» В какой-то момент, Гермиона повернула лицо по направлению к зельевару, приоткрывая рот, чтобы что-то произнести, и замерла, столкнувшись с ним взглядом. Совсем нежелательные и постыдные воспоминания в такой момент, в такой компании промелькнули перед её глазами. Словно Грейнджер вновь оказалась в том страшном времени, когда приходилось маяться в надежде, что Северус «скоро очнётся» и единожды, не сдержавшись, она решилась помочь ему… его желанию. Перед глазами так и застыла стянутая фланелька и внушительный детородный орган. Но прежде, чем Гермиона сумела осознать, что происходит в реальности, со стороны Снейпа послышался стон полный боли. Взгляд Мионы в мгновение прояснился, являя взору бледного, как смерть, Северуса и большое кровавое пятно, алым цветком расползающееся по его белоснежной рубашке. Веки Снейпа сами собой закрываются и корпус наклоняется вперёд. Грейнджер с трудом успевает среагировать и поймать профессора прежде, чем он бы растянулся плашмя на мягком ковре гостиной. — Северус! — вопль отчаяния и страха, что породила паника. Наверху послышался шум и топот, но оглушённая происходящим и своими мыслями, Гермиона этого не заметила. Куда ей бежать? Что делать? Рой мыслей в её голове клубился непрерывным потоком, а Дамблдор, как назло, отсутствовала. — Что здесь, дементор подери, произошло? — полуголый, растрёпанный Малфой застыл в дверном проёме.💀†💀
— Подожди здесь, пожалуйста, — я взглядом остановила некроманта в гостиной, махнув рукой на кресло. — Стоп! — полыхнув глазами, призвала я волшебников к порядку и тишине. Переборов свой внутренний барьер, запрещающий дотрагиваться до людей не из самого ближнего круга, подхватила Гермиону и Люциуса под руки и увела их наверх. А то, видите ли, налетели на меня и ошалевшего от такого приёма некроманта ещё в дверях дома, наперебой говоря что-то о мистере Снейпе. Из их путанных рассказов я поняла ровным счётом ничего, поэтому пришлось подражать дражайшему напарнику, который одним своим рыком мог утихомирить целую толпу. Я подобным талантом не обладала, но всё же утихомирить двух людей мне удалось. Об оставленном в гостиной Ричарде не волновалась, дом у меня смирный, хотя, если мужчина полезет шариться по полкам и ящикам шкафов, может потерять несколько пальцев. Впрочем, я искренне верила, что некромант проявит себя достойным образом и подождёт меня, а может быть, даже обдумает нормальную оплату своих услуг в денежном эквиваленте. Всё-таки дом у меня прекрасный, но для неподготовленного человека — страшный, да и я прекрасна, но отнюдь не божий одуванчик. — А теперь, что случилось? — и прежде, чем встревоженные товарищи заговорили: — Гермиона. — Мы смотрели с Северусом телевизор, — это я помню, — и в какой-то момент он побледнел… — голос девушки сел, более ничего не говоря. — Дальше? — не оборачиваясь, спросила я, теперь целенаправленно идя к комнате профессора. Ещё одна беда на мою некромантскую макушку, как вовремя! — Он начал падать… — это был всхлип или мне показалось? Неважно. — И у Сева на груди появилась открытая рваная рана, — вместо Грейнджер сухо закончил Люциус. Не обращая на это внимание, я, нахмурившись, ускорила шаг. — Вы что-то предприняли? — спросила, буквально врываясь в комнату к пациенту. Где-то на стуле возле кровати, которую занял бессознательный профессор, я увидела свою аптечку — им Умбра подсказал? — Переки… Перекисе… Обработали чем-то дезинфицирующим, в общем, — Малфой остановился возле моего правого плеча, я буквально физически чувствовала напряжение, исходящее от его тела. — Восстанавливающих и заживляющих зелий там не было, — прозвучало недовольно. — Разумеется, — раздражение переполнило меня, пока я снимала плотно наложенную повязку с груди Снейпа, — один из частых ингредиентов зелий — магия, которая вам же противопоказана. К тому же, неизвестно, как поведёт себя организм, столкнувшись с микстурами, где основные компоненты — различные части магических животных и растений. А так, как я не планировала проводить над вами эксперименты, — вот появились уже пропитанные кровью бинты, — все зелья надёжно спрятаны. В комнате воцарилось молчание после моей гневной тирады, направленной скорее в воздух, чем конкретно Малфою. Я осматривала рану Снейпа, находя её необыкновенно схожей с теми, что ранее были на телах только что доставленных мужчин и исчезли, затянувшиеся спустя время полностью. В голове мелькнули сотни догадок, а где-то на задворках сознания радостно запрыгал ужас, мечтая заполнить собой всю мою черепную коробку. Но некроманты просто так не ужасаются, а патологоанатомы впадают в ужас лишь когда мертвецы оживают, и то, лично меня такое поведение мертвецов выбешивает. Поэтому достаём из аптечки специальную медицинскую нить, иглу и недрожащей рукой принимаемся зашивать слишком большой и глубокий порез, пересекающий плечо и грудную клетку Северуса наискосок. — Гермиона, где твоя палочка? — тихо спрашиваю, надеясь, что это проявление магии неподалеку спровоцировало повторное срабатывание проклятия, а не его регресс. Было бы очень и очень некстати, если мои пациенты вновь вернутся в состояние овощей. — Там, где мы и договорились, что она будет лежать, — произнесла глухо мисс Грейнджер у меня за спиной. — А где были вы, мистер Малфой? — вопрос на автомате, так всегда расспрашивает свидетелей Джон, сама же я думаю о другом. Неужели у Клавдия могла сработать стихийная детская магия на почве болезни-проклятия? Такое бывает у детей, я знаю, но раньше брат всегда умел держать свою магию в узде, по этой причине я не боялась оставлять его в доме вместе с пациентами. К тому же, на шее у Северуса висел совершенно спокойный амулет, а камни-накопители всё так же блёкло светились голубоватым светом. И я отказывалась допускать даже мысли, что при их создании наставник мог ошибиться. — В своей комнате, дремал, — интересное время для сна, но не мне его осуждать. — На территорию дома незамеченным никто пробраться не мог, — констатировала старый факт я, затягивая последний узелок и уже мысленно доставая из аптечки вату со спиртом. — Мне кажется, Северус использовал легилименцию, — тихо, еле различимо прозвучало. — Зачем? — резко повернулась, мысленно удерживая руки от того, чтобы потянуться к безащитной шее зельевара и приняться его душить… душить… Помогу, так сказать, ему завершить начатое. — Не знаю, — Гермиона отвела взгляд, лицо её покраснело. — Он попытался проникнуть в ваш разум? — кажется не поверил Люциус, а мне подумалось, что такие подлые действия очень даже к лицу столь ехидному человеку, как профессор. — Да, — кивнула и тут же гордо вздернула голову Гермиона, её щёки продолжали пылать, а взгляд как-то странно сверкал. Я повернулась обратно к пациенту, утратив всякий интерес к волшебникам за моей спиной. Сейчас заново обработаю рану профессора, а затем перебинтую нормально. Более гадать нет смысла, зато когда мужчина очнётся… Возьму ложечку и, в лучших традициях личей, примусь выедать ею мозг мистеру Снейпу. Пусть знает, как в моём доме пытаться помирать!