***
Смех отлетает от тёмных стен. Джей, потушив окурок о бортик белой пепельницы с золотыми змеями, выходит из комнаты, поправляя отросшие, зелёные патлы. Понимает, что лажает. Нет, не перед гадкой мышью, а перед Харли. Бедная, маленькая девочка. Джокер поступал с ней так же, как поступала с ним Чёртова Мышь. Девушка свисает вниз головой с дивана, читая один из романов, что хранился у сумасшедшего на полке. Резким движением он поднимает Харли. Визг, смех. Она замирает, смотря в его глаза и нежно обвивает руками, но не целует. Конечно, это уже как правило. Которое Джокер решил забыть. Впивается в её губы, но не может поймать того заветного. Но так правильно, так надо. Она его преступная Принцесса, а он её Принц. Он её создал, и пусть хоть кто-то будет счастлив. Резко отрываясь, он мажет губами по шее и властно подталкивает Харли к её комнате. Раскрывая двери, быстро выходит из апартаментов.***
Один из ресторанов был особо мил Джокеру. Отодвигая целлофановую штору, клоун вальяжно заходит на склад. Весело припевает, отщёлкивает ритм свободной рукой, а другой курит приторную сигарету, смотря в испуганные глаза и заливисто смеясь. Они боятся. И он упивается страхом. Один из мужчин попал на камеры, он стоит чуть дальше всех, потупив взгляд. — Мои дорогие, я вам очень признателен, скоро всем вам поступят зачисления на нужную сумму. И Джимми, очень рад, что работаю с тобой, мой дорогой. — приторным, чуть затихшим голосом парирует он, кидая, чуть-ли не целую сигарету на бетонный пол. Принц поправляет дешёвую куртку низкого мужчины, который нервно глотает. Похлопывает его по плечу, и задорно улыбаясь, выдаёт. — Ну-ну, я же тебя хвалю, а ты меня так обижаешь, друг мой, — капризно произносит клоун, а после достаёт карту. — Пол, будь добр, переверни её. — пухлый парень лет тридцати, медленно подходит. И переворачивает своей огромной, черной рукой, вниз рубашкой карту. А команде бандитов открывается вид на черного Джокера. — Что же, Джимми, — причмокивая произносит Джей и плавным движением кидает карту. Та в свою очередь рассекает кожу, и ударяясь о бетонную стену с металлическими звуком, падает. Кровь бьёт фонтаном, а светловолосый мужчина, хватается за горло, падает на колени, а после и вовсе отключается. — Приятно было познакомиться, — зеленоволосый радостно приседает в реверансе, скидывая оранжевый пиджак, на который попали капли крови. Дорогая тряпка жалобно лежит на холодном полу рядом с трупом. Вокруг медленно расходятся паникующие люди, которые желают исчезнуть и оказаться, как можно дальше от этого мрачного, серого места с эти железным запахом крови. Они все хотят оказаться по-дальше и убрать из воспоминаний отвратительный труп, липкую алую лужу крови, металлический звон карты, когда она достигла стены.***
Харли сидит в ложе, медленно потягивая коктейль, и кокетливо закинув одну ногу на другую, накручивает синюю прядь на тоненький палец, который увенчан перстнями. — Пуди-и-инг, а я соскучилась. — тянет девушка и резким движением сажает Джея на фиолетовый, бархатный диван, залезая на его колени. Черное рваное платье, сделанное лучшими стилистами, задирается до не приличного. Харли легкими, игривыми движениями очерчивает скулу Джокера. — Ну ты же моя сладкая... — произносит Преступный Принц и целует её. А после заливисто смеётся, ощущая на своем языке таблетку.***
Мужчина с резкими чертами лица тяжело вдыхает, избивая очередного члена банды. Парень лет двадцати жалко лежит в ногах и боится пошевелится, он лишь изредка сплевывает кровь, которая наполняет его ротовую полость. Герой Готэма бьёт, но не может остановится. Ему мерещится противный, громкий смех и тоненький писк девушки: «Мышка! Мышка! Мышка!» Брюс понимает, что он снова на краю бездны. Джей все это время был с ней, он вернулся к ней. Всего лишь час назад Брюс мог его поймать, вернуть, а её отдать в Аркхем, надеясь, что никогда не увидит больше этого женского милого личика. Но нет. Принцесса сидела в одной из иномарок Джея, закинув свои длинные, худые ноги ему на колени, а Преступный Принц сидел в белой, практически расстёгнутой рубашке. Сквозь белую, полу-прозрачную ткань виднелись черные татуировки, которые прекрасно смотрелись на этом теле и обвивали его словно змеи. Зелёные волосы Джея были растрепаны. Как только Бэтмен стал догонять иномарку, розовая машина, будто бы созданная для Барби, протаранила забор, и ярко освещая дно ещё пару секунд, устремилась вниз. Да, Уэйн себя винил. Да, сорвался. Но это же Джей! После ссор он мягко проводил кончиками пальцев по плечам Брюса, осторожно наблюдая, как рысь на охоте. Как Брюси медленно успокаивался. Вставал на носочки, тяжело дыша в ухо, но вовсе не целовал. Он ждал, пока герой полностью расслабится и тогда нежно, что бывало так редко прикасался своими губами к таким же родным. Без безумия, просто желая прощения и спокойствия. И на этом их ссоры заканчивались, забывались как страшны сон. Но в прошлый раз что-то пошло не так, да, возможно Герой Готэма не уследил за словами. И после реплик его коснулся холодный ветер, который обжигая, влетел в особняк. Тогда черноволосому стало не по себе, жутко от одиночества и тишины, что висела над ним и зло, отвратительно, до тошноты насмехалась. Брюс думал, что Джей скоро вернётся, но прошла неделя. Гремели очередные ограбления, но лицо с безумной улыбкой он не видел. Пока по одной из раций не передали о Джокере, несущимся сквозь темный Готэм. А сердце Уэйна упало вниз.***
Яркое, тёплое солнце заливало кухню, а Брюс сидел на барном стуле, медленно потягивая горячий, наивкуснейший кофе и мрачно перелистывал страницы газет. После зло кинул несчастное, тоненькое издание на пол. И сделал большой глоток, будто бы изменившегося за секунду отвратительного кофе. На страницах красовались они. На одной из крыш готэмских зданий. Он держал её за бедро, крепко прижимая к себе, и страстно впиваясь поцелуем в её губы, а она счастливо улыбалась.