Источник моего безумия

      Я откидываюсь на кровать, пытаясь отдышаться. Что происходит в моих снах уже вторую ночь? Почему я вижу всё это? Будильник звонит повторно, и я еле как дрожащими пальцами выключаю надоедливый звук, который вовремя меня вытащил из ночного кошмара. Это ведь кошмар? Мало ли как моё, я уже не уверена в его адекватности, сознание просто издевается, вспоминая все научные статьи про «реальные» сны, все триллеры… У меня просто нет другого объяснения. Другого логичного объяснения. Какое-то время я могу поверить в то, что Кай не плод моего воображения, что его тюрьма реальна, но через несколько минут воспоминания о ночном приключении окутывает дымка. Облегчённый выдох прорезает тишину комнаты, это обычный сон.       Ловлю себя на мысли, что тело до сих пор немного потряхивает. Мне определённо не нравится просыпаться в состоянии, когда вместо крови по венам течёт адреналин, но я ведь никак не могу поймать нужную фазу, чтобы перехватить контроль. Лив спит в соседней кровати, тихо посапывая, видимо смена выдалась трудная, раз она не проснулась даже после моих двух будильников и шуршаний по комнате в поисках полотенца и униформы. Проскальзываю в душ, скидывая промокшую от пота пижаму в корзину с бельём, встаю под горячие струи, смыть усталость. Вода согревает постепенно, посылая тепло всё глубже, давая расслабление напряжённым мышцам, и я понимаю, что чувствую себя так, будто совсем не спала. Возбуждение спадает, его заменяет слабость, которая камнем падает на плечи. От лишней пары часиков сна я бы правда не отказалась. Разминаю шею, понимая, что пора уже заканчивать водные процедуры.       Выйдя из душевой, вижу, что Оливии уже нет, но кровать не заправлена. Торопилась или просто вышла? Хмурясь, беру телефон, чтобы посмотреть на время и понимаю, почему соседка второпях убежала из комнаты. Первая пара начнётся через пять минут, а я даже учебники с вечера не приготовила. Чертыхаюсь, понимая: опаздываю на основной предмет факультета, что не есть хорошо. В рюкзаке оказываются все книги по занятиям, которые есть в расписании, и я сразу же вылетаю из комнаты, еле как не забыв закрыть её. В Уитморе уже достаточно пустынно, хотя редко, но находятся такие же опаздывающие, как и я. Теперь просто внутренне ненавижу парк, разделяющий учебный и спальный корпуса. Поднимаюсь на верхний этаж, в котором уже как три минуты идёт первая лекция по латыни. В расписании указано, что она потоковая, значит, есть шанс на незаметное проскальзывание в аудиторию.       Так сильно я ещё никогда не ошибалась: открываю двери кабинета и осторожно вхожу внутрь, не хочу тревожить преподавателя, который уже во всю объясняет материал, поэтому решаю, что пробраться тихо, без привлечения к себе внимания, будет лучшим вариантом. — Остановитесь, — громкий, строгий голос заставляет меня замереть на месте и пустить в пол корни. Я оборачиваюсь и вижу, что все вокруг смотрят на мою персону. Молодец Одли, отлично справляешься с маскировкой. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с худощавой женщиной: её треугольные очки покоятся на переносице, губы поджаты в одну прямую линию. Чёрт, да она в бешенстве. Не знаю, что нужно сказать, поэтому решаю молчать, потому что ухудшать ситуацию совсем не хочется. — Так и будете стоять на месте и молчать? — чёрт, да я мыслю совершенно в другом направлении. Голова от происходящего идёт кругом, меня даже начинает тошнить, но я собираюсь с духом. — Извините за опоздание… — замолкаю на мгновение, вспоминая её фамилию, которая точно висела на доске объявлений. — Миссис Дарлин…? Могу ли я занять своё место? — Мне не нужны ваши извинения. Я должна знать, что те знания, которые отдаю вам во время своих занятий уходят на пользу, а не на здоровый сон, как в вашем случае. Надеюсь, вам снились приятные сны. Садитесь, — выплёвывает женщина, смиряя меня презрительным и крайне недовольным взглядом.       Я почти готова раствориться, распасться на атомы, лишь бы исчезнуть из этого кабинета. Сгораю от стыда под всеми этими устремленными на меня взорами и смешками, которые раздаются из разных уголков аудитории. Мне просто ничего не остаётся кроме, как пройти и занять одно из свободных мест. Миссис Дарлин уже не обращает на меня внимания, но от этого не становится лучше.       В конце третьей пары осознаю, насколько я голодна: отсутствие завтрака даёт о себе знать оркестровым ансамблем различных симфоний в моём животе. Выбор заведений не велик, поэтому направляюсь туда же, где я была в прошлый раз с Дереком, только в этот раз столик будет накрыт на одну персону — меня.       Дорога отнимает мало времени, я даже не замечаю, как двери бара скрипят под давлением повёрнутой ручки, вхожу в заведение, быстро отыскивая свободный столик. Как ни странно, официант тут же оказывается рядом и помогает мне с выбором блюда. Голодные глаза не видят ничего, кроме меню, поэтому я легко соглашаюсь с любым его предложением. Организм немного расслабляется, когда гарсон удаляется с моим заказом. Я достаю телефон, чтобы прочесть сообщение, высветившееся на дисплее, но от этого меня отвлекает знакомый женский голос, исходящий от светловолосой девушки за соседним столиком. Кэролайн Форбс, кто бы сомневался. Непроизвольно закатываю глаза от такой «неожиданной» встречи, но прилично удивляюсь, понимая, что её собеседник не входит в группу участников «шайки Гилберт». Неужели эти ребята способны на общение с кем-то ещё? — Ты понял правила, Энзо? — я даже поражаюсь тому, насколько отчётливо слышу заданный блондиночкой вопрос. — Да, — неохотно отвечает мужчина, которого я даже не пытаюсь рассмотреть из-за спины студентки, преграждающей путь моему взгляду. — Правило первое: не говорить Елене, что она была влюблена в Дэймона, или ты убьёшь меня, — Форбс удовлетворённо кивает, а я не понимаю, о чём это он говорит. Не говорить Елене что? Это как вообще? В голове не укладываются слова, произнесённые незнакомцем. Замираю, пытаясь расслышать остальное. — Правило второе: вообще не говорить о Дэймоне, или ты убьёшь меня. Правило третье: нанести крем от загара, или ты убьёшь меня. — Не смейся надо мной, мы должны позволить Елене жить новой счастливой жизнью без проблем, печалей и с промытыми мозгами, — слышу тяжёлый вздох девушки, которая складывает руки перед собой.       Всё это кажется нереальным. Елена с Дэймоном расстались или я чего-то не понимаю? Просто интерпретация слов Кэролайн Энзо настораживает, будто у них случилось что-то более серьёзное, чем обычное расставание. По спине бежит холодок, когда я вспоминаю парня Гилберт, по непонятным причинам приснившегося мне ночью. Из мыслей вырывает мужской голос. — Это прозвучало как-то и позитивно, и критично. — Я её поддерживаю, она пошла на это, чтобы больше не… — Ваш заказ, — из неоткуда появившийся официант ставит передо мной чашку кофе, тарелку с аппетитным бургером и горсткой картошки фри рядом, от чьего запаха живот сводит ещё сильнее. — Приятного аппетита.       Парень в форме удаляется, а я осознаю, что потеряла нить разговора парочки за соседним столиком, утонув в потрясающем аромате блюда. Пытаюсь настроится на голос Форбс, пока она как-то грустно продолжает своё высказывание. — …мне не нравится бороться с моим горем в одиночку. — Мы можем бороться вместе. — Спасибо тебе, правда, спасибо, — блондинка держит в руке вилку с кусочком тортика, и никак не может его съесть. — Но я не Стефан. — Правило четвёртое: не произносить имени этого кретина или… — Или убьёшь меня. Понял, — Энзо встаёт, отодвигая стул в сторону, собираясь уже покинуть бар, но Кэролайн тычет в его персону вилкой, тем самым останавливая.       Музыка, вдруг сошедшая с колонок, не даёт мне расслышать остальную часть беседы, и я понимаю, что в груди зарождается недовольство. Любопытное недовольство из-за того, что я не узнаю конец необъяснимого диалога, после которого в душе остался осадок. В голове всё ещё всплывали вопросы, на которых у меня не было ответов. Я достаю телефон, чтобы наконец-то добраться до сообщения, номер мне неизвестен. «Привет Тесса, это Дерек. Хотел пригласить тебя на вечеринку у озера. Встречаемся там завтра после обеденного перерыва. Захвати с собой купальник.»       Весьма самонадеянно. Планов на будущее нет, поэтому я охотно принимаю предложение, но не отправляю ему ответного сообщения, а сразу же приступаю к долгожданной трапезе. Бургер оказывается на вкус изумительным. Заказываю его не в последний раз. Последующие пары длятся целую вечность, но всему приходит конец, радует. Усталость сваливается на мои плечи, когда я понимаю, что за окном уже смеркается. Небо окрашивается в тёмные тона, поглощая последние лучи света в свою пучину. Я собираюсь с силами, чтобы добраться до спального корпуса и плюхнуться в желанную кровать, но в голову сразу врезается мысль о невыученном домашнем задании. Миссис Дарлин, в отличие от остальных преподавателей, щадить первокурсников не собирается, моментально нагрузив нас зубрёжкой двухсот пятидесяти слов на латинском. И в этой ситуации меня даже не спасут школьные курсы латыни, которые я успешно посещала весь учебный год выпускного класса. Выйдя на улицу, в нос ударяет запах ночной свежести, что безусловно становится отдушиной после долгого душного дня. Вздрагиваю из-за руки, вдруг оказавшейся на моих плечах. — А я прогуляла последнюю пару, — вчерашняя знакомая довольно растягивается в улыбке, как-то хитро рассматривая меня, впрочем, я занимаюсь тем же.       Свет от уличного фонаря позволяет детально разглядеть Джек, и я не понимаю, как вчера не заметила её неординарную внешность. Худая, но при этом не обделённая сочными формами девушка, была на голову выше меня, если не больше. Пышные шоколадные волосы, разбавленные ярко-красными прядями, обрамляют острые скулы. Загорелая кожа, россыпь веснушек на лице, пухлые губы и огромные глаза чёрного цвета восхищают. Девушка была вызывающе-небрежно одета, что добавляло свой определённый шарм. Весь её образ будто кричал всему остальному миру о том, что она ему неподвластна. — Лежала вон там, прямо на газоне, — она пожимает плечами. — Ничего не поделаешь, я не люблю занудные лекции по истории медицины. Наслушалась уже. — А я после миссис Дарлин даже опаздывать не решаюсь, — поджимаю губы и ёжусь, вспоминая об утреннем позоре перед переполненной аудиторией. — Согласна, это было то ещё представление, — Джек хмыкает, сдерживая позывы смеха. — Зато, благодаря тебе, эта пара пролетела для меня незаметно, потому что я всё время прокручивала в голове сцену с гневом Миссис Дарлин и твоим выражением лица, —пытаюсь принять серьёзный вид, но не выдерживаю, и мы обе начинаем смеяться, вспоминая утреннюю ситуацию, иногда комично пародируя недовольство преподавательницы и то, как она поправляет свои модные очки. — Ты уже знаешь, что в ближайшие дни нас отвезут на практику в Мистик Фоллс? — Я только оттуда уехала… — возвожу глаза к небу, зная, что этот город никогда не разорвёт со мной незримые узы, в которых я вязну с каждым разом всё сильнее. Несколькими часами позднее.       Головокружение и тошнота, похоже, стали лучшими друзьями. Они неустанно преследуют меня, существуя где-то на фоне, позади, и лишь временами кидая в спину маленькие камушки, напоминая о своём существовании, как в этот момент. Мне хочется найти опору, чтобы остановить мир вокруг, который вдруг решил, что он — одна сплошная карусель. Открываю глаза, пытаясь сфокусироваться на предметах, пытаясь понять, что произошло. Голова ноет, хоть и тошнота отступила. Всегда возвращаюсь к исходной точке. Восстанови события — поймёшь, что творится вокруг: университет, Джек, я точно выполнила домашнее задание по латинскому, Лив пришла поздно и мы вместе легли спать. Сон. Я во сне. — Отлично. Наш спаситель безумен и впадает в спячку.       Возмущённый мужской голос раздаётся совсем близко, поэтому я заглядываю в арку, соединяющую огромную, уже знакомую мне комнату с коридором. Взгляд натыкается на предмет обеденного обсуждения Кэролайн и Энзо, опять он. Сальваторе наливает в гранёный хрустальный бокал янтарную жидкость, обходя диван стороной. Я точно уверена в том, что на нём кто-то лежит из-за торчащих с подлокотника ног. — Ты забыл добавить, что он к тому же в последнее время часто разговаривает сам с собой, — Бонни оборачивается, отрывая взгляд от камина и скрещивает руки на груди. — Не, не, не, я не сплю, и я уже дал вам понять, что мы здесь не одни, — по коже сразу пробегают мурашки, за три «бессонные» ночи я успела хорошо выучить этот голос. — Дай угадаю, ты убил беременную. — Заткнись, Кай. Ты меня не слушал, — Дэймон встаёт рядом с Беннет напротив диванчика, с расположившимся там Малакаем. — Слушал, во сне. Вы жили с дальним племянником Заком, которого вы звали «дядя Зак», чтобы нафиг всё запутать, — юноша потягивается, потом садится, наклоняясь к кофейному столику перед собой, на нём разложено много не связанных с друг другом вещей. — А ещё там была беременная Гейл, которая так и просилась стать твоей жертвой. Понял.       Подхожу ближе, вслушиваясь в разговор, пытаясь уловить суть, но отсутствие предыстории сбивает. Много недостающих пазлов. Стоп. Это же сон. Мой мозг даже сейчас берёт сверхурочные. — Скажи, что ты не убивал беременную, — Бонни презрительно смотрит на Дэймона, скрестив руки. — Да, точно, так и было. Иначе, почему это ад? — Кай крутит между пальцев пустую баночку, довольно улыбаясь.       Странно себя чувствую, наблюдая за ним. В какой-то момент даже осознаю, что пытаюсь уловить любое его движение. Опасаюсь за свою жизнь? — Ну вот, начинается, — Сальваторе присаживается, опираясь руками на кофейный столик. — Я думал, что ты вытащишь нас отсюда, лишь поэтому ты пока жив, но я не вижу результата, — его пальцы выхватывают стеклянный сосуд из рук Малакая. — Ты просто придурок, который сожрал банку джема. — Ладно, чтобы выбраться, мы соберём энергию затмения с помощью асцендента. Сотвори заклинание, и заработай нам обратный билет. — Заклинание? — вопрос непроизвольно срывается с моих губ, Кай резко оборачивается через плечо, впиваясь в меня своим ледяным взглядом. — Ты. — У него, кажется, опять началось… — Бонни закатывает глаза, а Дэймон показательно вертит у виска пальцем. — Кай, ты говорил о заклинании. Куда ты смотришь? Развернись и расскажи, что делать дальше. — Чш-ш, а то спугнёте. Она прям как оленёнок, исчезает, как только чувствует опасность, — его маниакальная улыбка расплывается на лице, мужчина склоняет голову в бок, не сводя с меня пристального взгляда. — Что на этот раз, ненормальная? Снова поговорим о твоей мести?       Я не могу разорвать наш зрительный контакт: то ли завораживающий, то ли пугающий. Точно не сказать. При всём желании этот маньяк может за секунду преодолеть расстояние, разделяющее нас, или вонзит нож в живот, но, вижу, читаю в его взгляде: не станет, по крайней мере, не в этот вечер. Заинтересованность в этих голубых глазах и медленных движениях. Быть может, желает, чтобы осталась здесь подольше? — Зачем мне что-то тебе говорить, ведь мы в моей голове. На утро я забуду всё. — Забавно. Действительно забудешь? — Кай оборачивается на двоих, широко улыбаясь и показывая на меня пальцем, — Она всё ещё думает, что мы — это сон. Как же это весело, правда? — Завязывай уже, там никого нет, — Бонни направляет на меня руку, от чего становится не по себе. — Motus.       Кочерга срывается с места, и летит мне в голову. Не успеваю среагировать, как тошнота подступает к горлу, мир возвращается к своей любимой роли карусели. Всё плывёт. Я просыпаюсь. — Ну вот, охота не удалась. Спугнули, — это последнее, что я слышу.