Источник моего безумия

      Не понимаю, почему я проснулась так рано, а хотя нет, понимаю: ещё один позыв сгибает меня пополам. Консистенция неизвестного происхождения вырывается наружу, хватает нескольких секунд, чтобы перевести дыхание и согнуться вновь. Я даже не ела вчера особо, чтобы меня уже почти второй час не отпускала жгучая рвота и головокружение. Организм ноет от спазмов, меня трясёт, пока я облокачиваюсь спиной об стенку, вытирая мокрое от пота лицо спальной футболкой. Еле как дотягиваюсь до слива, чтобы нажать кнопку: вода уносит бордовую, почти чёрную жуть, которую я выплюнула. От боли в висках уже хочется выть. Мои незапланированные страдания прерывает легкий стук в дверь, и Лив на пороге со стаканом. Девушка с жалостью смотрит на меня, протягивает кружку, видимо с лекарством, потому что зелёной вода точно быть не может. Я киваю в знак благодарности и начинаю пить, даже не поинтересовавшись о происхождении гадкой на вкус сыворотки, на большее сил уже нет. — Я бы предложила подержать твои волосы, но думаю, тебе бы эта идея не понравилась, — Паркер пожимает плечами, опираясь об дверной косяк.       Я лишь вымученно улыбаюсь, отдавая кружку обратно, становится чуть-чуть легче. Точнее, теперь я точно уверена, что могу отойти на достаточное расстояние от «белого рыцаря». Хотя нет, я прямо второе дыхание ловлю, намного лучше, что позволяет уверенно встать на ноги. Тошнота отступает на задний план, занимая своё привычное незаметное место, осталась только усталость, которая, будто вторая кожа, покрыла всё тело. Как же я хочу спать, на недельку в спячку — не отказалась бы. — Спасибо, Лив, лекарство — чудо, мне и правда легче, — понимаю, что Оливия не сводила с меня взгляд всё это время, но как только я вопросительно подняла брови, резко заморгала. — Что это было? — Да так, травы. Они — лучшее, что есть в моём арсенале.       Соседка таинственно улыбается и покидает ванную комнату, давая мне возможность первой привести себя в порядок. Получаса хватает на полное обновление, мини перезагрузку, вода смывает неприятные ощущения и часть желания бесконечного сна, потом же я мчусь в главный корпус, сверкая пятками. Дверь кабинета открыта. Вспоминаю, что сегодня будет смежная пара со вторым курсом, когда вхожу внутрь и вижу переполненную аудиторию: Мистер Зальцман предупреждал нас в первый день обучения. Меня всё ещё терзают вопросы о важности этого предмета для моего будущего медицинского образования. — Выглядишь какой-то бледной, — Джек огибает меня и подмигивает, пролезая через парту к стене и призывая меня сесть рядом с ней.       Кажется, она всегда сидит на самом последнем ряду. В любом случае, история оккультизма не является приоритетным предметом, поэтому я решаю позволить себе редкие, тихие разговоры с новой знакомой. — Я не очень хорошо себя чувствую. Наверное, съела вчера что-то не то, — заплетаю свои волосы назад в косу, оставляя только пару передних прядок, и разворачиваюсь корпусом к студентке. — Удивлена, что ты пришла на первую пару, обычно тебя не видно. Особенно на лекциях. — Ночью не спалось, — Джек хмыкает, достаёт тетрадь из чёрного, джинсового рюкзака, кладёт ту на стол и раскрывает её. Она оказывается пустой. — А утром не засыпалось.       Она дергает плечиками и откидывается на спинку сидения в максимально расслабленной позе. Хотелось предложить прогулять пару, поспать на траве под яркими тёплыми лучами сентябрьского солнца, но мысль испаряестся быстро из опасений вернуться в то место. — А мне, к сожалению, спалось, — я грустно улыбаюсь, вспоминая туманный сон и целое утро в обнимку с унитазом. Что же я могла такое съесть?       Как раз после моих слов в аудиторию входит Аларик, а за ним следом плетётся знакомая личность. Елена усаживается в первые ряды, ставя на стол белый картонный стаканчик с трубочкой без единого логотипа. Мистер Зальцман начинает лекцию, вдаваясь в историю, которую он не успел закончить в предыдущий раз, и я откидываю ручку в сторону. Видимо, сегодня мы тоже ничего не запишем… Как я и говорила — бесполезный предмет. Смотрю на Джек и немного завидую, что не могу так просто опуститься на парту, чтобы задремать. Вот и поговорили.       Глаза бегают по присутствующим, и я останавливаюсь на Гилберт, мысленно ругая себя за то, что вообще на неё смотрю. Она поднимает стаканчик и подносит трубочку ко рту. Буквально несколько секунд и губы начинают шевелиться, явно что-то говорит. Вид у неё при этом провинившийся. С кем она вообще разговаривает? Самое странное, что вокруг девушки вообще нет студентов. Следую за взглядом Елены — он упирается в спину Аларика. Мой мозг действительно готов взорваться от непонимания, но, к счастью, лекция по оккультизму заканчивается быстро, а следующая пара по расписанию будет в соседней аудитории. Немного отстаю от общего потока при смене помещения, отвлекаясь на поиски воды в сумке: утренний сюрприз всё ещё мучает организм. Столкновение почти выбивает из рук всё содержимое. Ладно хоть воду открыть не успела. Поднимаю взгляд, встречаясь с небесно-голубыми глазами… второго преподавателя по анатомии. — Извините, миссис Лафлин. Я сегодня невнимательна, — неловко, что это за день такой, поджимаю губы в ожидании выговора. — Это ты меня прости… — Тесса. — Тесса, — преподавательница вглядывается в моё лицо, вижу, как в больших глазах появляется беспокойство. — Как ты себя чувствуешь? — Всё в порядке, не беспокойтесь, — вопрос застаёт меня врасплох, отвечаю первое, что приходит в голову. Не особо хочется обременять вопросами молодую женщину, заставляя её задерживаться перед занятием, поэтому просто следую за ней в кабинет, усаживаясь на свободное место. — Всем добрый день, меня зовут Джозетт Лафлин, скорее всего вы уже слышали моё имя на первой паре по анатомии. Надеюсь, там все присутствовали, а значит осведомлены о том, что преподавателей по этому предмету у вас будет двое. Теперь приступим.       Миссис Лафлин показывает нам анатомическую модель человека, повторяя школьную программу в форме диалога: вопрос-ответ. Вскоре опрос тех, кому знакомы составляющие скелета, оканчивается. Часть аудитории наблюдает за остальными, ошибающимися, поэтому Джо повторяет информацию, чтобы донести её до каждого из присутствующих. Не замечаю, как ухожу в свои мысли, а карандаш, покоившийся между пальцами, вдруг начинает движение на бумаге. Штрихи даются легко, составляя через какое-то время одно единое целое на части тетрадного листа. Одно единое целое, которое включает в себя лицо моего ночного кошмара. Малакай. «Она прям как оленёнок, исчезает, как только чувствует опасность…»       Слова юноши отчётливо звучат в моей голове, и это пугает. Такой… реальный, но в то же время забытый, укрытый в подсознании — этим своим прищуром и широкой улыбочкой. Каждую ночь с приезда в университет сон продолжается, а он главный герой, честно, я выучу всё, что меня заставят, если это закончится. Клюю носом, пока организм пытается провалиться в полудрему, но держусь. Семинар заканчивается неожиданно, видимо, я провела большую часть пары в борьбе с собой, Джозетт быстро покидает аудиторию. Бросаю взгляд на рисунок, который лежит под моей рукой. Смотря на него, меня окутывают странные и совершенно непонятные чувства, что же со мной такое? Хмурюсь, вглядываясь в портрет, комкаю листок в один неровный шар и кидаю его в рюкзак. — Привет, — натянутый, тоненький голосок останавливается рядом со мной и одна из трёх подошедших садится на край парты. Судя по тому, что я не имею понятия, кто эти три девушки — они явно не с потока первого курса. — Ага, — звучит не очень приветливо, но я не горю желанием вести разговор с тремя парами лицемерных глаз.       От девиц разит ядом за милю. В своей голове присваиваю им номера: Первая, Вторая и Третья. Они очень похожи на тройняшек какого-то неизвестного сестринства, будто с инкубатора, облаченные в одинаковые костюмы черлидерш футбольной команды Уитмора. Третья поджимает губы на мой ответ и натягивает ослепительную улыбку. Слишком наигранная, мне даже хочется вернуться в объятия унитаза. — Мы знаем, что ты начала хорошо общаться с Дереком Максфилдом, но ты ведь не хочешь быть плохой подругой, так ведь? Он встречался с нашей сестрёнкой, и у них сейчас не лучший период в отношениях. Ты могла бы просто не мешаться под ногами?       Я действительно пыталась сохранить спокойное выражение лица, но, когда слышу последний вопрос — не выдерживаю и хмыкаю. Я словно оказалась в фильме «Дрянные девчонки», им, правда, не хватало статной блондинки, которая бы рулила их шайкой. Мои мысли всегда мчатся впереди планеты всей, ведь после того как в проёме останавливается высокая блондинка с тугим конским хвостом, облачённая в идентичный спортивный наряд: короткая юбка с топиком — я уже закатываю глаза. Как же это нелепо. — Дорогая моя, на твоём месте я бы уже сомкнула свои маленькие губёшки и послушала нашего совета. — Дорогая моя, — передразниваю я куклу под номером два, — Если бы я хотела получать от кого-то советы, я бы уже давно нашла себе десницу.       Черлидерши, как одна, надувают губы, возмущённо смотря на меня после высказывания, не видя роболепного преклонения. Они будто не верят в услышанное. Оригинальная стерва или же «блондинистый хвост» пробирается в центр этой могучей кучки, распихивая Первую, Вторую и Третью локтями. — Задай ей, Крис, — голос вдруг прорезается у Первой, удивительно, она тоже умеет говорить.       Гневной тираде не суждено было случиться, потому что в кабинет вошла миссис Дарлин, и вся четверка исчезла по дуновению ветра. Видимо, репутация преподавателя идёт впереди него, за что я определённо ей благодарна. Ещё одно такое происшествие и меня точно стошнит. День тянется невыносимо медленно, даже когда миссис я-опозорю-тебя-перед-всем-потоком устраивает срез по заданному материалу. Настроение касается дна, когда мозг не воспринимает почти ни одно задание, и результаты по контрольной на последней паре, не предвещают ничего хорошего, но я всё же стараюсь верить, что фундамент по латыни хотя бы как-то вытянет мою оценку.       Письменные принадлежности оказываются в рюкзаке, когда я отхожу от аудитории, но при пересчёте до меня доходит, что там не хватает блокнота: его я могла забыть только на первой паре, придётся надеяться, что кабинет мистера Зальцмана будет не заперт, и я спокойно её заберу. Хватает нескольких мгновений, чтобы оказаться рядом с желанной, и, к моему счастью, приоткрытой двери, но переступить порог я не решаюсь, видя, как внизу, на первом ряду, сидят Гилберт и младший Сальваторе. — Ты стала другой… Стала счастливее, — приглушённый голос Стефана эхом доходит до меня сквозь пустую аудиторию. — Я просто рада тебя видеть. Мне было очень тяжело после смерти Бонни, — Елена поникает, сцепляя ладони в замок, я же, наоборот, в шоке смотрю на двоих, не веря в то, что сейчас услышала. Вот почему Беннет, заключающей в команде Гилберт, нет в университете. Почему об этом никто не говорил? В Мистик Фоллс такие новости всегда распространялись с невероятной скоростью. — И это я говорю тому, кто потерял своего брата. Прости меня. — Да нет, мне тоже уже получше. Вроде бы.       Дэймон и Бонни погибли? Эта мысль не укладывается у меня в голове, по спине проходит холодок, и я чувствую нарастающий страх в груди. Почему они снятся мне? Почему покойники снятся мне? Не хочу, не могу больше слушать их разговор, поэтому просто врываюсь в кабинет, привлекая внимание обоих, а затем пробираюсь к своему месту, на сидении которого лежит блокнот, не проронив ни слова. Я просто хочу забрать забытую мною вещь и покинуть это место. До общежития я не дохожу, вспоминая об посещении пляжной вечеринки. Ладно, к концу дня я явно буду никакая настолько, что ни один сон не сможен появиться в усталом сознании.       Добраться до озера в лесу не составляет труда, расстояние смехотворное, но я всё же вспоминаю о кровати каждые пару минут. Тёплый песок приятно обволакивает босые ноги, когда я избавляюсь от кед, оставляя их рядом со своим рюкзаком. Не решаюсь полностью освободиться от одежды, снимаю лишь футболку, оставаясь в шортах поверх купальника. Огромное количество подростков заняло территорию, поделившись на две части: одна располагалась в воде, другая же на песке, но всех объединяло наличие прижившихся красных пластиковых стаканчиков в руках. Замечаю Дерека около бочек с пивом. Парень подносит стакан к носу, нюхает и кривиться, после чего убирает его в сторону. Наши взгляды пересекаются, и он поднимает руку, приветствуя меня, почти сразу начиная движение. Я тоже иду к нему навстречу. — Рад видеть, что ты приняла моё приглашение, — Максфилд хмыкает, скрещивая руки на груди. — Но всё же я привык получать ответную реакцию. — Извини, но тот сочный бургер, он вытеснил все мысли из моей головы. — Бургер?       Я загадочно улыбаюсь, пожимая плечами. Замечаю общее оживление и устремляю взгляд к озеру, вижу, как Гилберт ловко карабкается на дерево, принимая тарзанку из рук какого-то студента. Она добралась быстрее, а возможно, я прошло волочилась со скоростью улитки. — Надеюсь, зрелище будет весёлым, — Дерек поворачивает корпус в ожидании. — А я-то как надеюсь…       Облегченно выдыхаю, понимая, что мой сарказм не был раскрыт. Елена делает отличное сальто отрываясь от верёвки и входит в водную гладь. Возгласы и аплодисменты студентов режут уши, я просто ухожу в сторону напитков. — Подожди, — третьекурсник быстро нагоняет меня. — Снова убегаешь. — Снова пью.       Если бы меня попросили описать мою жизнь одним словом, то им бы определённо было «Гилберт». Этой девушки чересчур много. На каждом шагу либо она, либо её компания, всё настолько плохо, что они захватили мои чёртовы сны. Я даже благодарна несуществующему Каю, что он разбавляет эту вереницу, но предпочла бы что-то полегче, вроде безумно весёлой студенческой жизни без всех этих порханий в чужие тюрьмы. — Слушай, у меня к тебе предложение, — юноша делает паузу и с довольной улыбкой приподнимает брови. — Точнее приглашение, снова. Ровно через две недели в университете отменят все пары в честь первого приветственного матча в этом году. Я участвую там в роли капитана команды. Буду рад увидеть твою поддержку на трибунах. — Ух ты, не знала, что ты капитан… Хотя это даже неудивительно. — Ты снова оставляешь меня без ответа. — Я приду. Обещаю.