Tomarry week. Halloween '19

Гарри тяжело вздыхает и повторяет в очередной раз: — Хэдвиг, со мной всё будет в порядке. Я знаю, что делаю. Его вечная сопровождающая издаёт недовольный звук, похожий на клёкот. Так всегда бывает при крайнем раздражении, когда Гарри, по её мнению, делает что-то крайне глупое. В последнее время это случалось всё реже, ведь Гарри вырос и повзрослел, перейдя от детских шалостей к более интересным занятиям. Глупые проказы остались в детстве, но для Хэдвиг это было всё равно, что вчера, ведь она прожила куда дольше, чем Гарри мог даже представить. Да и обмануть её у Гарри никогда не получалось. Слишком хорошо Хэдвиг его знала, опекая с самого детства. — Не уверена, — отвечает она, недовольно взмахнув крыльями. — Всего лишь одна ночь, — просит Гарри. — Пожалуйста! — Ты знаешь, что я обязана рассказать Повелителю, — замечает Хэдвиг. И всё же, она по-прежнему была здесь, почти час слушая уговоры Гарри, а не отправилась докладывать Тому. Это вселяет надежду. — Вспомни, что было в прошлый раз. — Ничего не было! — Гарри недовольно топает ногой — инстинктивная реакция человеческого тела, которое он занимает сейчас, собравшись снова уйти в мир людей. — Я просто гулял! Хэдвиг смотрит на него с прищуром, словно говоря: “ну-ну, не буду разубеждать”. Гарри знает, что в этом вопросе спорить с ней бесполезно, тут она даже хуже Тома. — Это очень важно для меня, — снова повторяет Гарри. — Я чувствую, что должен побывать там. Не знаю, почему, ведь тут — мой дом, но я… Гарри запинается и не заканчивает. Он и сам не понимает, зачем хотечет пройти на ту сторону. Не может выразить словами, но что-то словно зовёт его, особенно тридцать первого октября. Сегодня он просто не может сопротивляться. После прошлого похода прошло уже больше десяти лет, но время в мире Иных текло иначе, чем среди людей. Сроки их жизни были куда дольше. Например, Том правил уже так давно, что мало кто помнил времена до этого. Порой Гарри хотелось спросить — почему? Почему из всех Том выбрал именно его? Почему поселил в своём доме и воспитывал как родного? Но он бы не осмелился. Гарри любил Тома, он был его единственной семьёй, и всё же… Несмотря на это, Том всегда оставался могущественным Повелителем Иного мира. Его слушались беспрекословно — все, кроме Гарри, который иногда мог позволить себе нарушить правила. И в большинстве случаев Том его прощал, но тот побег в мир людей… Повторять его он запретил категорически. Гарри знает, что идёт на сильный риск, и готов к этому. — Одна ночь, — медленно и веско произносит Хэдвиг. — И не смей нарываться на неприятности. Гарри растягивает губы в улыбке, от которой успел отвыкнуть за годы в своём истинном облике. На этот раз Гарри не просто гуляет — его ведёт чутьё, то самое, что есть у каждого из Иных. Он не знает, куда именно должен попасть и что его там ждёт, и это — лучше из всего, что случалось с ним за долгие годы. Гарри улыбается так, что губы начинают болеть, но не может перестать. Он бросает взгляд на Хэдвиг — она рядом, скользит в тенях, неуловимая для человеческого взгляда. С ней он будет в безопасности, что бы не случилось. Сам Гарри не прячется. Наоборот, он специально принял облик человека, чтобы беспрепятственно ходить среди людей, не вызывая подозрений. И даже вероятный гнев Тома сейчас не пугает Гарри — так хорошо ему тут, в этом мире. Словно что-то, наконец, встало на место. Это чувство преследовало Гарри и в прошлый раз, но тогда он был слишком поглощён разглядыванием, чтобы заметить. Сейчас он тоже не может оторвать взгляд от украшенных домов, смешно наряженных детей и сияющих огней. Но всё это воспринимается уже легче, не так сильно оглушает. Как и чувство, будто Гарри впервые за много лет дышит полной грудью. Всё это настолько поглощает, что Гарри почти не понимает, куда идёт, ноги сами несут его. Но вдруг он словно бы просыпается, всё вокруг становится кристально чётким. Гарри чувствует, что пришёл. Он смотрит на дом — такой же, как и все остальные. Те же украшения, тыквы, лужайка. Один в один, как его соседи. И всё же… Гарри замирает, не в силах решить, что ему делать. В доме горят огни, а значит — там кто-то живёт. Гарри чувствует, что это место — то, что ему нужно, но вломиться в жильё к незнакомым людям… Он же сейчас не дома, вряд ли ему это так просто сойдёт с рук. Гарри оглядывается, ищя взглядом Хэдвиг. Пусть она и не одобряла происходящее, но всё же сейчас она - его единственная поддержка. Кусочком знакомого и привычного мира в этом странном месте. Но раньше, чем он успел с ней заговорить или что-то сделать, входная дверь дома открывается и из неё вываливается несколько ярко-рыжих мальчишек. — Пока, мам, — кричит один из них стоящей в проёме женщине. — Вы должны вернуться к одиннадцати! Не забудьте, мальчики! — напоминает она детям. — Да, мам, хорошо, мам, — хором произносят двое мальчишек, похожих, как две капли воды, а потом разражаются громким смехом. Женщина переводит взгляд на Гарри, всё ещё стоящего на месте, и как-то странно замирает. Её глаза округляются, а рот распахивается от удивления. Неожиданно она срывается с места, и бежит вперёд, мимо так и не ушедших мальчишек. Женщина останавливается в нескольких шагах от Гарри и смотрит так странно, что ему становится неуютно. Гарри уже начинает жалеть, что пришёл сюда. Ему не нравится такое сильное внимание. Хватит и того, что дома все обращаются с ним, словно с хрустальным, боясь навлечь гнев Повелителя. — Ты… — бормочет женщина. — Вылитый Джеймс… Почему… Гарри, это ты? Гарри неуверенно кивает. Откуда она знает его имя? — О боже, — женщина всхлипывает. — Гарри, дорогой! Она резко сокращает расстояние между ними и обнимает Гарри. Он не знает, что делать. Его никогда не обнимали незнакомцы. Его вообще никто никогда не обнимал. Гарри находит взглядом Хэдвиг, та лишь пожимает плечами. Она готова защитить его от опасности, но ситуация вовсе на неё не похожа. — Столько лет! — восклицает женщина и отстраняется. — Пойдём скорее в дом, ты всё расскажешь! Она хватает Гарри за руку и тащит внутрь, а он настолько удивлён происходящим, что даже не сопротивляется, лишь с любопытством смотрит по сторонам — ведь Гарри никогда ещё не был внутри человеческого дома. — Сириус! — кричит она возле лестницы на второй этаж. — Иди сюда! — Что ты кричишь, Молли, — слегка ворчливо произносит хриплый голос. — Можно подумать, что случился пожа… Он запинается посреди предложения, увидев Гарри. Сириус пялится на него не менее изумлённо, чем Молли, но всё же в его лице есть что-то другое. Гарри чувствует это на уровне инстинктов — смутную опасность, исходящую от худого, длинноволосого человека, вцепившегося в перила лестницы. Точнее, намёк на неё, совсем лёгкий. А самое странное — Гарри кажется, что он уже где-то видел этого мужчину. Но это же невозможно. Он родился и вырос среди Иных, и всего лишь один раз гулял по миру людей. Но тогда он не заметил никого похожего на этого Сириуса. — Гарри, — выдыхает мужчина. И в этой фразе одновременно горечь, радость, недоверие и счастье.