И вновь наступит утро

Лайт внимательно изучил архивные сводки английских тюрем и обнаружил там Грегори Блейта и Дориана Джонсона, осуждённых за изнасилование как раз тринадцать лет назад. Ягами усмехнулся про себя, отметив безусловное сходство заключённых с фотографией, обнаруженной у Ватари. Это вне всяких сомнений были они. Отсидев всего восемь лет, насильники вышли на свободу и теперь должны были ежемесячно отмечаться в полицейском участке, что они исправно и делали в разных английских городах, колеся по всей стране. Оба служили разнорабочими, что неудивительно, учитывая прошлое. Изучив данные по преступникам, Лайт принялся за жертв. В глубине души он не сомневался — Рюдзаки не был единственным пострадавшим. И оказался прав. Причём от осознания масштабов урона, нанесённого этими двумя, у Ягами шевелились волосы на затылке. За последние пять лет в Англии участились случаи пропажи мальчиков-подростков, а полиция словно бы закрывала на это глаза. Лайт открыл наугад одно из досье на пропавшего мальчика: «Джон Уодфорд, 11 лет. Ушёл из дома и не вернулся. Пропал без вести. Дело закрыто за недостатком улик». Лайт смотрел на фотографию ребёнка. Худой, темноволосый, большие глаза. Он перевёл взгляд на детектива, потом снова посмотрел на фотографию, и вновь — на Рюдзаки. Сходство было ошеломляющим. Двое, трое, пятеро… все дела закрыты за недостатком улик, а жертвами всё время становились худые темноволосые мальчики десяти-двенадцати лет. Горло сдавил спазм. Где они все? Неужели Грег и Доран решили убивать своих жертв, чтобы больше не попасться? В результате поисков Ягами наткнулся на новость, от которой у него потемнело в глазах: «В Норфолке найдено детское захоронение. Всего 15 тел. Останки не опознаны. Дело закрыто за недостатком улик». Он открыл расписание отмечаний Грега и Дорана в полицейских участках. Так и есть — время и место отметки совпадали с данными новости о захоронении. Они были там. Они могли это сделать. Пятнадцать жертв? Да сколько же их всего? И почему полиция не ведёт расследование? Преодолев гнев и отвращение, Лайт последовательно изучил новости о пропаже подростков и детских захоронениях, которых обнаружилось ещё несколько в разных городах. Всего он насчитал пятьдесят пять жертв. Пятьдесят пять темноволосых мальчиков в возрасте от восьми до двенадцати лет. Все они ушли из дома или школы и не вернулись. Все погибли или пропали без вести. Все дела были закрыты за недостатком улик. До самой ночи Лайт находился под впечатлением от открытия. Ему никогда не была свойственна излишняя впечатлительность, но он невольно сравнивал всех жертв с Рюдзаки и с ужасом понимал: детективу ещё повезло. Его хотя бы не убили и не сбросили в безымянную могилу, не оставив даже следов для опознания. — Лайт, что с тобой сегодня? — спросил Рюдзаки. — А что такое? — вопросом на вопрос ответил Ягами. — Ты сегодня сам не свой. Молчишь, даже не отреагировал на моё предложение. — Прости, я просто задумался о том, что уже завтра мы, вероятно, поймаем Киру. А что ты предложил? — Пойти в спальню. Уже очень поздно, а завтра трудный день. — Да, пойдём. Только сейчас Лайт осознал, что очень устал. Глаза болели от напряжения. Он посмотрел на часы — половина второго. Ещё бы. В спальне Лайт, не раздеваясь, упал на кровать — сил идти в душ и надевать пижаму просто не осталось. Рюдзаки сел рядом и задумчиво посмотрел на моментально заснувшего Ягами. Завтра он, возможно, узнает, верны ли были его подозрения. Только что он будет делать, окажись Лайт первым Кирой? Отправит на казнь? Разумеется, он же обещал принести его голову полиции. В ту же секунду Лайт, будто услышав его мысли, пробормотал: — Рюдзаки, обними меня, пожалуйста. Детектив улыбнулся уголками губ: Лайт даже во сне не смел прикасаться к нему. Это подсознательное проявление заботы отозвалось странным теплом где-то в груди, и он лёг рядом, обнимая своего подозреваемого. Завтра. Всё решится завтра. *** За окном вертолёта мигали сирены полицейских машин, люди что-то кричали, указывали на Бога Смерти, но всё это сейчас было неважно, потому что Лайт держал в руках Тетрадь Смерти. Кира, он Кира! Всё получилось! Всё внутри Лайта ликовало, за спиной будто раскрылись крылья, и он с трудом сдерживал торжествующую улыбку. Наконец он вернул себя и своё оружие, несущее правосудие. Главное, не показать свою радость детективу, который и так подозрительно на него косился. Прикрывшись Тетрадью и намерением сравнить списки жертв, Лайт вытащил из механизма наручных часов смертоносный листок, уколол иголкой палец и записал: «Кёскэ Хигути». А потом перевернул бумажку и, вновь обмакнув иголку в капле крови, вывел: «Грегори Блейт, Дориан Джонсон». 40, 39, 38… Самые долгие 40 секунд в моей жизни… — Нет, не может быть!.. Хигути умер, — пробормотал Рюдзаки. Он перевёл шокированный взгляд на Лайта, тот пожал плечами, изображая полное непонимание происходящего. Детектив вгляделся в его глаза — он видел какую-то перемену, но не мог понять, в чём дело. Хигути умер не просто так — это либо Лайт, либо Бог Смерти. Но Ягами всё это время сидел рядом с ним и не мог сделать запись в Тетради. Что же происходит? Он вырвал Тетрадь из рук Лайта с намерением не отдавать ему её ни под каким предлогом. Впрочем, это уже не имело значения — память вернулась к Кире в полной мере. *** Всё шло по плану. Не по первоначальному, но всё же игра велась по правилам Ягами. Рюдзаки снял с Лайта наручники, тот остался в штабе, получив разрешение помогать с расследованием, и первым же делом проверил, когда Грег и Доран в последний раз отмечались в полицейском участке. Проверил и онемел: они были там сегодня, буквально час назад. Но этого не могло быть! Он своими руками обеспечил им сердечный приступ. Лайт еле удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу: имена! Как же он не подумал, что у воспитанников дома Вамми вполне могли быть псевдонимы! И что именно под псевдонимами они могли и сидеть в тюрьме, и отмечаться в полиции. А настоящие имена, возможно, знает только Ватари. Чёрт! Что же делать? Прежде Лайт собирался вернуть в игру Мису и её Глаза Бога Смерти, но сейчас она была ему не нужна. Во-первых, после инцидента на свидании они больше не разговаривали, и Аманэ окончательно уверилась в чувствах Ягами к детективу. И Лайт не намеревался разубеждать её в этом. Во-вторых, действия Мисы повлекли бы за собой ответную реакцию Рюдзаки и вмешательство Рэм, а убивать своего детектива Лайт не собирался. Не теперь. Он посмотрел на Рюдзаки, который допрашивал Богиню Смерти. Он по-прежнему оставался неотмщённым, и этого так просто Кира оставить не мог. Нужно было найти настоящие имена Грега и Дорана во что бы то ни стало. Но как? Идея залезть в компьютер или бумажный архив Ватари казалась до смешного глупой, особенно сейчас, когда с него вроде бы сняли подозрения. Оставалось только одно — навестить дом Вамми. Сослаться на накопившуюся усталость и отправиться якобы в отпуск, а на самом деле поехать в засекреченный детский дом, взрастивший не только гениального детектива, но и людей, для которых в аду был припасён отдельный котёл.