***
Гарри совершенно не стыдно, что он сбежал с Зелий и пропускает сейчас ужин. Ему всего-то нужно подумать. Хотя он уверен, что Гермиона точно надает ему за это, Гарри искренне надеется, что когда она увидит его растерянные глаза и сильнее обычного взлохмаченные волосы, от того, как часто в них зарывались руками, ее сердце чуть оттает, и она поймет, что Гарри это действительно нужно было. Потому что когда нужно — можно. Он сидит на Астрономической башне, укрытый теплой мантией и смотрит вниз. Там не так много учеников, многие торопятся на ужин. Он видит двух пуффендуйцев, которые весело хохоча, пихают друг друга и одновременно пытаются убрать пергаменты, на которых писали ранее, в сумку. Гарри видит еще и компанию из ребят с разных факультетов, которые что-то оживленно обсуждают и собирают кучки монеток, и Гарри даже кажется, что он слышит имя: «Блейз». Он чуть хмурится от этого, потому что еще в тот раз, неделю назад, в гостиной Забини вел себя немножечко странно. (И это мягко сказано) Гарри вздыхает, и из его рта вырывается облачко пара. Он знает, что они все сейчас уйдут на ужин, в теплый и уютный замок, и он больше не будет слышать их голоса и смех. Чуть сильнее закапывается в мантию, когда та кучка медленно двигается в сторону входа в замок и: «Да ладно, ты на это ставишь?!» долетает даже до него. Один гриффиндорец, кажется, очень самоуверен в чем-то, судя по тому, как на него вытаращились все остальные. Гарри не хочет думать сейчас об этом. Несколько минут он сидит в тишине и наслаждается этим, не размышляя конкретно ни о чем. Но, вообще-то, тема была. Он смотрит на закатное небо — солнце сейчас садится куда раньше, чем обычно, и слышит тихое чертыхание снизу. Аккуратно выглядывает из любопытства и застывает. Внизу идет Драко. Он чуть воровато оглядывается, проверяя нет ли кого поблизости, и Гарри это кажется немного забавным. Драко чуть раздраженно выдыхает и взмахивает палочкой, что-то тихо произнося. Гарри знает, что этот взмах палочки — это Драко наложил Скрывающие чары, но он все равно видит его, потому что изначально зацепился взглядом. Наверное, он за него зацепился еще в тот день, когда увидел после того, как чуть коньки не отбросил. Гарри наблюдает за тем, что обычно ему не удается увидеть, потому что Драко все время тушит сигареты, как только видит его поблизости — Драко курит. Ему никогда не удавалось разглядеть все достаточно хорошо, чтобы удовлетворить свое любопытство, но теперь у него есть шанс. Плечи Малфоя расслабляются, когда он чувствует себя в безопасности, и Гарри отчего-то очень нравится вид слегка ссутулившегося Драко. Ему стоило бы задуматься, почему ему вообще нравится вид любого Драко. Малфой достает пачку, вытаскивает ловко из нее одну сигарету и сразу же запихивает обратно в карман. Так быстро и так привычно. Мягко зажимает ее мягкими (наверное, да?) губами и на конце палочки, которую он держит, загорается маленький огонек. Гарри смотрит как дергается его кадык, и ему внезапно жарко. От сигареты тянется ниточкой вверх дым, а Малфой бессовестно втягивает щеки, делая первую затяжку. Потом откидывает голову назад и выдыхает вверх. И у Гарри екает сердечко. Потому что это, вообще-то, очень сексуально. Не то, чтобы он прямо разбирался в сексуальности, но Драко — это точно сексуально. Гарри не задумывается над тем, что крутится у него в голове в этот момент. И у Гарри снова екает сердечко, потому что когда Малфой выпускает дым и стоит в этом облаке пару секунд, он выглядит таким чертовски одиноким. Будто его единственный друг это тлеющая сигарета с тоненькой струйкой дыма, а все, что у него есть — это его ссутулившиеся плечи, палочка, которую он крутит в руках, и он сам. Гарри разглядывает его целиком и детали по отдельности — глаза у Драко очень глубокие и тени под ними тоже какие-то неправильно глубокие. Уголки губ у него опущены, но вот он думает о чем-то, и один чуть приподнимается в легкой ухмылке. Гарри кажется, что эта ухмылка горькая на вкус. Драко делает третью затяжку, в полной гармонии с самим собой, а у Гарри быстро, громко, бьющееся сердце и одно важное Осознание на горизонте. Гарри замечает Теодора и Блейза, которые идут прямо к Драко, который их пока что не замечает, потому что эти двое натурально крадутся. Они щурятся очень сосредоточенно, потому что эти чары Малфой накладывает просто превосходно, и взгляд их постоянно так и норовит соскользнуть, но они-то явно знают, что Драко стоит там. И когда они уже совсем рядом, Тео бархатно, громко и с наслаждением говорит: «Бу» Драко на ухо, а Блейз напрыгивает на него с другой. И потом они смеются над испуганным Малфоем, и он присоединяется к ним, когда Теодор говорит что-то с такой искренней улыбкой, которую Гарри еще ни разу не видел. Не то, чтобы он пытался, впрочем. Гарри впитывает это все, как губка влагу. Понимает, что образ одинокого парня рассыпался на осколки, как только эти двое подошли. И Драко не прячет сигарету, он стоит с ними и разговаривает, медленно курит и выдыхает дым в другую от друзей сторону. Они о чем-то так тихонечко разговаривают, а потом Блейз говорит что-то с такой провокационной улыбкой, похожей на ту, что была у него, когда Гарри занимался с Драко в гостинной Слизерина, что он невольно кривится. А Драко нет, Драко смеется, очень громко и очень сильно. Гарри думает, что его смех действует гипнотически, потому что он не может оторваться. Драко тушит сигарету, Тео хлопает его по плечу, а Блейз продолжает ухмыляться. И потом они уходят, а Гарри остается. И его Осознание, до этого мирно маячившее на горизонте, начало стремительно приближаться. Гарри чуть отползает вглубь и еще чуть больше кутается в мантию, так, что остается видна только его макушка и глаза. Очки от этого чуть неприятно царапают кожу и немного перекашиваются, но Поттеру, честно, не до этого. У него в голове крутятся все те особенные моменты, когда сердце вскачь и дыхание сбивается. Таких моментов оказывается как-то много. Если бы он был Роном, то безэмоциональным голосом добавил бы: «Прискорбно много», но Рона тут даже нет, так что. Гарри не считает, что тут есть что-то прискорбное. В голове крутятся те кусочки воспоминаний: Драко со спины, курит, а магия вокруг него почти видима, и это так неожиданно заводит, Драко первый раз смеется с его шутки, и в груди расцветает цветок, что улыбаться хочется невозможно широко и максимально долго, Драко сидит за своим столом Слизерина и осоловело смотрит на Теодора, а потом смотрит на него, Гарри, но сразу же отводит взгляд. Кажется, тогда смотреть на Гарри ему было не очень можно. Гарри вспоминает его изящные пальцы, переворачивающие страницы в библиотеке или крутящие палочку, Гарри вспоминает его стальные глаза, в которых порой вся тоска и мудрость Вселенной, а в другие моменты там уже бесята, которые вроде бы и не уходили никогда. Гарри вспоминает, как Малфой матерится со вкусом и курит маггловские «Рarliament», которые правда хрен знает как нашел, вспоминает, как горят его глаза, когда он изучает Зелья или Колдомедицину, его страстное желание поступить на Целителя и как он облизывает губы изредка. Вспоминает его улыбку, такую разную, но такую уже привычную и родную. Вспоминает его теплые прикосновения, когда было плохо и пусть они не говорят об этом больше, Гарри все еще благодарен. Гарри вспоминает Драко, весь его образ складывается у него мозаикой в голове, и что-то щелкает. Возможно, стоит попросить совета у Гермионы, по привычке и рассеянно думает Гарри, вставая. Ноги немного затекли и неприятно колются, но Гарри даже рад, возможно. Это отвлекает от озарения, что ему хотелось бы поцеловать грязный рот Драко Малфоя. Гермионе, наверное, не стоит знать, так же рассеянно думает и идет к лестнице.***
Гермиона, конечно, узнает. Гермиона всегда узнает, ну, знаете, да? На следующий день, вроде как, после того как доходит до Гарри. Это происходит, вероятно, в тот момент, когда они стоят в коридоре перед Трансфигурацией и обсуждают домашнее задание, и Рон ноет, что они зануды и могли бы пообсуждать что-то более интересное, и потом… и потом Гермиона увидела за спиной Гарри спешащего к ним Малфоя. Толкнула Гарри в плечо и кивком головы показала назад, Гарри обернулся, и: — Малфои же не бегают? — с приподнятой бровью (у Драко научился) спрашивает он, улыбаясь. Улыбка у него немножко дрожит и внимательный Малфой может, конечно, и заметить, но хотя бы так. Гарри чувствует такой же внимательный (все-таки они похожи, пролетает в голове) взгляд Гермионы на себе, думает, что она-то точно заметит. — Отвали, — бросает Драко, когда, наконец, добегает. Глубоко вдыхает и выдыхает несколько раз, понимает, что на него пялится чуть ли не весь коридор, закатывает глаза (стоило бы уже привыкнуть), и Гарри замечает, что он держит учебник. Его, Гарри, учебник. Черт. — Ты оставил, а я все забывал вернуть, — и протягивает. Смотрит еще цепко так, привычно. Рон отчего-то фыркает позади, а Гарри, как идиот, автоматически забирает книжку. — Спасибо, — тихо, растерянно и неловко. В стиле Гарри Поттера, сказал бы раньше Драко. Сейчас он просто улыбается. — Не за что, — пожимает плечами Драко и говорит неожиданно. — Удачи вам на уроке. Я слышал от когтевранцев, что она устроит контрольную, — хмыкает на недовольный и мученический стон Рона и скривившуюся физиономию самого Гарри. — Не сомневаюсь в тебе, Гермиона. И подскажи этим идиотам, а то у них будет Слабо, — он смешно корчит лицо в умоляющем жесте, и Гермиона смеется. Рон шипит что-то про то, что Малфой клоун и идиот и вообще, завались. — У тебя сейчас что? — говорит Гарри, просто поддерживая разговор. Только и всего. — Зелья, — с радостным выдохом говорит Драко, и Гарри улыбается. Эта его любовь к Зельям очаровательна. — Очаровательно, — озвучивает все-таки Гарри, но получается скорее язвительно, и Драко хмыкает. Машет на прощание и уходит быстрым шагом, чтобы успеть на урок. Гарри смотрит на оставшийся в его руках учебник и думает, что даже не заметил, что его нет. Щеки опаляет теплом, а затылок прожигает взгляд Гермионы. — Я идиот, — говорит Гарри, просто чтобы это не сказала Гермиона своим особенным голосом МакГонагалл. — Мы поняли, — все равно произносит с этой интонацией, которая заставляет тебя выесть себе ложечкой мозг. Гарри, может, был бы и не против такого исхода. — Когда ты собираешься сказать ему? — говорит Гермиона ужасное, то, о чем Поттер мысленно молил ее молчать и мечтал, чтобы она прикусила язык. Гарри не так удачлив, как ему бы хотелось. И он, конечно, понимает, что выкручиваться как-то сейчас будет очень тупо и бесполезно, потому что, ну, это Гермиона, и она уже все поняла, но почему бы и нет? Позориться так позориться, думает Гарри, поворачиваясь к друзьям лицом. Рон почему-то тоже участливо смотрит на него, ожидая ответа и скрестив руки на груди. Гарри думает, что это странно, но говорит лишь с беззаботностью в голосе, которой позавидовал бы любой младенец: — О чем ты, Герм? — и переводит взгляд на нее. Гермиона выгибает бровь, мол: «Так то есть, да?», а отвечает за нее Рон. У Гарри челюсть немного отъезжает от того спокойствия, что слышно в его ответе. — О том, что ты вроде как втрескался в Драко? — секунду молчит, пока Гарри переваривает информацию, что о том, что он влюбился в Малфоя известно, кажется, всем, кроме самого Малфоя. Гарри даже сам недавно не знал, какого черта вообще? Но Рон сегодня просто ужасный пример лучшего друга, поэтому немножко с жалостью он говорит следующее: — Ты палишься, друг. — Чего?.. — это все, на что сейчас способен Гарри. Он еще совершенно не ожидает того, что его ждет, ну, а кто бы ждал подставы от друзей? Никто. — Как только он подошел, то ты буквально сиять начал, — загибает один палец, не обращая внимания на покрасневшие щеки Гарри. — Ты бы еще видел свою ухмылочку и «Малфои же не бегают?», — передразнивает Рон, чуть кривляясь и загибая второй. — Чистой воды флирт, — категоричное заявление, но у Гарри даже нет сил спорить. — И как ты покраснел, когда он отвернулся, — Рон фыркает. — Сильно палишься, короче, — а потом переводит взгляд на уже бледного Гарри и сообщает еще немного заговорчески. — Я тебе могу еще много такого рассказать. — Я ненавижу тебя, Рон, — говорит пустым голосом Гарри в ответ, а Гермиона, которая, очевидно, специально уступила эту партию, хихикает в кулак. Никому его не жаль. С ничего не выражающим лицом Гарри просто идет в класс, не оборачиваясь, но внутри у него столько чувств, что очень хочется поорать вслух и попрыгать на месте. Почему никто не сказал ему раньше? Потому что очевидно, что это творится уже давно, но до Гарри всегда немножко долго доходило. В этот раз, правда, дошло быстрее, чем до Драко, но не суть. МакГонагалл устраивает контрольную.***
В библиотеке, как всегда — почти не шумно, иначе мадам Пинс может откусить тебе голову, но при этом есть небольшой гул из шепчущихся голосов учеников, перелистывания страниц и скрипа перьев. Драко вдыхает запах полной грудью и наполняется ароматом старых книг. Это неожиданно приятно отзывается теплом где-то в груди и настраивает на учебу. Он прикрывает за собой дверь, кивает сухой и строгой мадам Пинс, думая, что надо бы в следующий раз принести ей плитку горького шоколада, чтобы ему дали посидеть чуточку подольше послезавтра в субботу — Тео сказал, что у него получилось подбить эту неприступную женщину на такую аферу. Драко чуть улыбается, но тут же грустнеет от мысли, что совсем скоро (что такое пол учебного года?) этого всего не будет в его жизни: ни суровой мадам Пинс, коршуном наблюдающей за сохранностью книг и тишины, ни таких уютных вечеров, когда они с друзьями собираются вместе, чтобы обсудить, какую пакость первокурсникам или Гриффиндорцам (или вместе) устроил Снейп в этот раз или какую новую животинку завел Хагрид, напугав до усрачки учеников, и чтобы сделать домашку, помогая друг другу. Не будет также этой теплой атмосферы школьной библиотеки, где подростки кучками корпят над книгами и шумно вздыхают, потому что Трансфигурация тот еще пиздец (как и Макгонагалл, впрочем), не будет выходных, когда он заседает тут один и не замечает, как проходит день, не будет шумных посиделок в родной гостиной Слизерина, не будет больше подколок над Поттером и разговоров с ним… Так не хотелось уходить. Он ведь прекрасно все понимает. Он же не идиот, правда? Драко вспоминает еще раз, что приобрел за этот год: последний год, буквально год на искупление всех своих грехов. В этот год он подружился с Поттером, в этот год его отношения с друзьями стали ближе, чем когда-либо, в этот год он даже наладил отношения с Уизли (возможно, не только близнецами Уизли, но и… Роном) и Гермионой. В этот год Поттер подтянул его по Трансфигурации, так что Драко теперь может гордиться тем, что у него есть реальные шансы сдать ЖАБА на Превосходно, потому что Гарри — неплохой учитель и те несколько совместных уроков, которые они проводили после, прошли просто прекрасно. Может и неправда. Так не хотелось все это терять. Драко вздыхает и направляется к уже пришедшим друзьям: Панси роется в содержании какой-то книги, заправляя мешающие прядки волос за ухо, Тео делает пометки на пергаменте для эссе по Травологии, читая параграф, а Блейза Драко видит у стеллажей с книгами по ЗОТИ, наверное, ищет материалы. Или флиртует с другими студентками, которые стоят совсем неподалеку. Он кидает сумку на пол и опускается головой на стол, давая себе немного времени, чтобы собраться. Панси тут же отрывается от учебника, и Драко чувствует ее взгляд на себе. Он почти уверен, что Панси и Тео сейчас переглянулись этими своими взглядами, аля «Что делать?», но ничего не делает сам, чтобы объясниться. — Тяжелый день? — спрашивает хрипло Нотт, снова обращая внимание на учебу, но при этом поглядывая на него, Драко, который просто мычит что-то утвердительное в ответ. А потом поднимает голову и распрямляется в удобном, мягком кресле, в котором с радостью бы вздремнул около камина. Трижды «ха», он еще не написал эссе по Травологии, не прочел параграф по завтрашней Истории Магии и не сделал задание по… Черт, по Маггловедению. С остальным на завтра у него более-менее все готово, только прочесть записи перед уроками, если ему будет не слишком лениво это делать. — Кто грустит, тот трансвестит, знаешь об этом? — звучит весело и тягуче из-за спины, а потом Блейз хлопает его по плечу и усаживается слишком близко, как всегда нарушая личное пространство, но такое нахальство Драко прощает только этим идиотам. (И, может, Поттеру) Малфой чуть морщит нос от фразы Забини и оглядывает его, просто чтобы убедиться, что он не спятил. — Тебе стоит проводить меньше времени с магглорожденными, говоришь всякую хрень, — они все давно уже сошлись во мнении, что то, что предки втирали им про «чистоту крови» и прочее, хрень такая на самом деле, так что теперь никто не относился к магглорожденным или полукровкам так, как было на первом курсе. Сейчас все хорошо с этим, думает Драко, потому что даже если они говорят что-то в таком духе — это просто шутки. И он рад, что это так, и что они могут посмеяться над собой прежними. — Да ладно тебе, Драко, — мурлычет Панси, хитро оглядывая его. — Сам с Поттером носишься. — Пф, — фыркает Тео, когда Драко снова чуть морщит нос, не очень горя желанием обсуждать эту тему. Вполне возможно, что у него и легкий румянец появился, но Драко очень слезно призывает всю свою хваленую малфоевскую выдержу, чтобы это было не так. — Если так посмотреть, то это скорее Поттер с ним носится, — ухмылка у Нотта довольная, что аж зубы сводит, и наглая такая. А самое главное: фирменная слизеринская, потому что Панси и Блейз начинают лыбиться точно так же. Драко чуть дергает плечами, то ли пожимая, то ли просто сбрасывая напряжение, и спокойно улыбается. Друзья строят теории о том, что Поттер на самом деле хочет поработить сначала Драко, медленно подливая ему любовные Зелья в еду, а потом с помощью завоеванного слизеринца захватить уже весь Великий Слизерин; что на самом деле это Драко подлил любовное зелье Поттеру и тот теперь пытается его захомутать; что они оба просто спятили и спелись вместе и каждый раз, когда встречаются, то непременно обсуждают планы по захвату власти в Хогвартсе, и еще много всякой чуши, которую Драко слушает с улыбкой. В груди у него невероятно тепло, и он чувствует все куда острее. Он слышит тихие смешки подслушивающих когтевранцев-третьекурсников, которые сидят за соседним столиком и тоже делают уроки, он чувствует каждое Блейзово движение и каждый эмоциональный взмах руками, чувствует ткань дорогой рубашки, когда Блейз прижимается к нему, почти ложась, и Драко пихает его, потому что он тут все-таки работает. «Работает» звучит куда солидней, чем «наслаждается болтовней», правда ведь? Драко смеется, откидывая голову, когда звучит еще одна шутеечка по поводу их с Поттером отношений и думает, что он все же счастлив. Весь вечер, вплоть до комендантского часа, когда мадам Пинс выгоняет засидевшихся студентов спать, они медленно, немного медленнее, чем обычно, делают свои задания, перебрасываясь шутками и историями. Они разговаривают и пихаются даже тогда, когда идут в Подземелья. По пути им встречается Поттер, и Драко, ощущая, как рука хохочущей Панси, тянет его вниз за рубашку, потому что сама она с трудом идет, цепляясь за него, (а Блейз и Тео и не думают помогать, засранцы), коротко машет ему, не переставая широко улыбаться. У Гарри вытягивается лицо, наползает такая улыбка, будто ему видится нечто странное, а он пытается сделать вид, что все нормально. Блейз начинает нашептывать что-то определенно пошлое Тео на ухо, потому что тот взрывается смехом и начинает говорить своим бархатным голосом в ответ. Гарри провожает компанию взглядом в спину, и это, конечно, совершенно не то, что ему хочется увидеть на ночь глядя. Он смотрит на то, как Панси, хихикая, цепляется Драко за шею, утыкается в нее. Возможно, Гарри даже видит там след от ее помады, но у него не настолько хорошее зрение, чтобы утверждать точно. Драко не оборачивается. Сердце царапается коготками ревности. Ложатся спать они далеко заполночь, хотя завтра им на учебу — это почему-то мало волнует. На тумбочках у них остались кружки из-под какао, которое они выпросили у домовиков, и которое пили, когда сидели в гостиной в пижамах около греющего камина и разговаривая вполголоса, потому что им уже сделали несколько замечаний по поводу того, что они здесь одни такие полуночники и стоило бы ржать в общей гостиной потише. Они и не ржали больше, впрочем. Настало такое время, когда разговаривают только шепотом, об откровенном. Настало время, когда открываются сердца, в голову лезут странные философские мысли, и пусть они не очень часто ловили это время все вместе — это было замечательно. Такие моменты начинаешь ценить чаще, когда они случаются реже. Драко засыпал с улыбкой.***
Утром мнение Драко все равно не поменялось — даже несмотря на то, что отодрать лицо от подушки было уже подвигом, который дался не всем. Панси и Блейз, например, забили хуй — Блейз кидался подушкой точно Драко в лицо (даже не смотря на то, что глаза у него были закрыты), а Панси наколдовала Тео косички, когда он попытался стащить с нее одеяло. Драко очень сильно рад, что ему достался Блейз, и что он в тот момент не проснулся достаточно, а иначе ему было бы куда хуже, чем Тео, который пытался отцепить маленькие силиконовые резиночки от своей роскошной гривы. Делал он это, к слову, топая прямо по коридору школы, так что их веселая парочка сопровождалась смехом не только Драко, но и всем, кто им встречался — потому что а) Тео с косичками — просто умора и б) резиночки были едко-розовые. Конечно, Драко не оставил дорогого друга в беде и помог ему, — но только тогда, когда смех перестал душить его настолько, что текли слезы. — Ну как вы там надрались своей веселой компанией слизеринцев? — говорит ему чуть позже Гарри, уже после обеда, когда Тео пошел в гостиную в надежде все-таки достать до здравого смысла двоих отдыхающих от скучных школьных обязанностей детей и затащить их хотя бы на вторую часть уроков. «Должно же быть у этих придурков хоть какое-то чувство ответственности?», — Тео, конечно, возмущается и кудахчет, как пожилая дамочка, а Драко только улыбается ему вот этой особенной улыбкой, когда слов не надо, чтобы понять, что это значит. Не-а. — Ой, мы так заебе-е-енно оттянулись, ты не представляешь, — тянет Драко, потягиваясь. В руках, задранных наверх, приятно растягиваются мышцы. Это настолько хорошо, после долгого, сидячего урока в пыльном кабинете, что он чуть-чуть прикрывает глаза от наслаждения. И, наверное, поэтому не видит того, как Гарри залипает глазами на его открывшемся плоском животе. Может, это даже лучше. — И как тебе ночка с Панси? Драко недоуменно смотрит на Гарри, когда тот задает вопрос и наблюдает за его лицом очень участливо, но Драко, Драко же внимательный. Он видит какую-то едкую подкорку у этого вопроса, он видит — легкую обиду в каждом движении Поттера. Чувствует, что Гарри ощетинивается на него, и это, это как-то ранит. Но Драко же еще и умный к тому же, да? — Ты че? — охреневши говорит Малфой, слегка пихая Гарри в плечо, просто потому что. Драко считает это отличной мотивацией, всегда бы так. — Ты ревнуешь, что ли? — очень растерянно, но Поттер поджимает свои карамельные губы и, да, отводит взгляд. Драко думает, что это было подтверждение. — Ты дурак, что ли? — точно таким же тоном, расплываясь в легкой улыбке. — Панси, вообще-то, мне как сестра. К тому же, встречаться ни с кем я не планирую пока что, — хмыкает и приобнимает вздрогнувшего Гарри за плечи, не замечая этого. — Не бойся, Поттер, меньше времени мы проводить вместе не станем. Гарри слабо улыбается, и думает, что не против, когда умный Малфой иногда такой непередаваемо тупой. Позволяет Драко утащить себя гулять во двор — там как раз пошел снег. И срать на оставшиеся уроки.***
Когда Гарри зовет его погулять через какое-то время — Драко, конечно, соглашается. Когда это происходит — Гермиона, стоящая совсем рядом в этот момент, стреляет в Драко таким взглядом, что он на секунду забывает о чем говорил и запинается, пялясь на ее кудрявые каштановые волосы, когда она отвернулась. Отмер он только в тот момент, когда Гарри недовольно потянул его за рукав пиджака, совсем рядом с запястьем и кожей, и потребовал ответа. Он «положительный», естественно (Драко хихикает от воспоминаний), но все оставшееся время он не может выкинуть из головы этот взгляд. И вспоминает что-то похожее — когда они с Гарри вместе прогуляли урок, Гермиона смотрела на него почти таким же оценивающим взглядом в Большом Зале. Ему видится тут какой-то подвох, он постоянно сравнивает эти два взгляда, ситуации и — никак не может поймать ускользающую мысль за хвост. Драко начинает собираться за пятнадцать минут до назначенного времени встречи — носится по всей гостиной, размышляя, стоит ли чего брать (а вдруг они пойдут в Хогсмид?) и напрочь игнорируя комментарии вроде: «Презики возьми, точно не прогадаешь!», «На свиданку с Поттером идет», «А он сбрызнулся своим специальным одеколоном, да?», «Делаем ставки, дорогие друзья, через сколько минут этого очевидного свидания, наши возлюбленные накинутся друг на друга» (голосом Блейза), и Драко уверен, что их станет только больше, когда обнаружится бардак из одежды на его кровати. Останавливается на секунду, задумывается с мантией в руках, и все пялятся на него выжидательно, как будто он тут сейчас очередную Америку откроет. Думает, что разговоров станет только больше, в принципе, когда он уйдет. И продолжает собираться с крохотной усмешкой на губах. — Шарф надень, — бубнит Тео, перелистывая страницу книги из библиотеки и продолжая старательно скрипеть пером. Он, конечно, не особенно наблюдал за метаниями Драко. Сегодня они работают в гостиной, пока Малфой будет тусить с Гарри — вот что значит просиживать выходные в библиотеке в начале года, чтобы потом спокойно гулять, потому что у тебя нет никаких хвостов. Губы Драко расползаются в ласковой усмешке, и он оборачивается почти у самого выхода, чтобы чуть прикрикнуть через всю гостиную: — Конечно, мамочка, — друг пропускает колкость мимо ушей, первокурсники смеются над несущественной перебранкой в одностороннем порядке, и кто-то даже сваливается с кресла от смеха, когда вслед Драко доносится такое же задумчивое и отстраненное замечание Панси: — Ты не надел, — она смотрит куда-то в стенку и теребит собственные пальцы, размышляя над задачкой. Драко цепляется взглядом за ее черный маникюр. — Перчатки тоже не забудь, там холодно. — Отлично, — бурчит он, укутываясь теплым зеленым шарфом почти до глаз, чтобы не было видно чуть порозовевших щек. Конечно, перчатки он в итоге забывает.