Мой Лорд Каин. Том 1. Кровь и Серебро

      Время не стояло на месте, требуя, чтобы события шли своим чередом. Пока Каин в относительном спокойствии владений Ворадора оттачивал боевое и темное мастерство, пока Намирэ, время от времени вспоминая то об одной забытой мелочи, то о другой, медленно продвигалась от Вассербунда на север, оставляя по пути координатные метки на приметных местах, пока из Темного Рая и разрушенного Авернуса продолжали расползаться твари, на северо-восточных границах официальных земель Виллендорфа, упиравшихся в неприступный, вроде бы, горный массив, открылись давно рассчитанные и заготовленные порталы. Они пропускали уже не авангард и разведывательные отряды — через внушительные арки, каждую из которых поддерживало по три мага, шли колонны войск короля Вильгельма. Вместе с обозами, интендантами, инженерами, войсковыми магами и шлюхами их число переваливало за десять тысяч. Они с налета взяли несколько приграничных крепостей и городков — те сами вынесли завоевателю символические ключи на алых бархатных подушечках, надеясь если не избежать грабежей, то хотя бы отделаться малой кровью. Король был милостив и убил лишь тех, кого сразу счел неблагонадежными. Те, кому повезло выжить, вассальную присягу приносили перед лицом его меча, молясь, чтобы страшное оружие не поднялось против них. Король взял с захваченных земель все, что требовалось его армии. Несколько баронов из тех, что победнее, охотно согласились влиться в войско вместе со своим ополчением — кто же в здравом уме добровольно откажется от грабежа соседей, когда выпадает такой шанс не получить по черепу? Подумаешь, придется делить добычу с воинами короля. О том, что их попросту пустят на убой, никто и не задумывался.       Дальше войско завоевателя разделилось надвое. Одна часть двинулась через Поля Крови на юго-запад, к Авернусу, получив приказ зачистить край от разбежавшихся демонов, вторая во главе с королем — на юг, к Веллендорфу. Армия ползла, как осадный таран — неспешно, неотвратимо и совершенно не обращая внимания на попытки ее остановить. Походные колонны тянулись по дорогам от деревни к деревне, от замка к замку, рассылая конную разведку и небольшие отряды во все стороны от себя — армия жрала. Ей требовались фураж и припасы. И она почти не теряла людей и лошадей, пока маги-целители, привезенные из Нортагара, хоть мало-мальски справлялись со своей задачей. По крайней мере, теряла меньше, чем должна была бы. Боевой понос, внезапные травмы, болячки, нападения нечисти, нехватка то одного, то другого — все это и много чего еще сопровождает любую армию на марше, и Вильгельм вполне мог бы потерять до половины своих людей еще до серьезных боев, если бы не поддержка магов.       Сам Вильгельм не покидал захваченные земли до тех пор, пока не добивался лояльности от феодалов. Или пока не менял барона ли, графа, ленного рыцаря — на своего человека.       Но вампиры из разведки били тревогу совсем по иной причине: из Фалькенеста тоже выдвинулось войско под знаменем с песочными часами. И потянулось в сторону Термогентского Леса. Те, кому удалось собрать сведения и ускользнуть незамеченными, утверждали, что при войске есть, ни много ни мало, дрессированный пленный вампир, лицом и цветом волос подозрительно похожий на ученика Ворадора…       Оный ученик, выслушав отчет от Магнуса, только клыки сцепил.       Оба склонились над подробной картой, расстеленной на большом столе в зале, отведенном для совещаний. Литые бронзовые фигурки отмечали расположение войск, серебряные — байцов Магнуса, соседний стол был завален свитками, схемами, набросками лиц, сделанными угольным карандашом.       Ворадор, по обыкновению, занимал кресло у окна и машинально вертел в когтях крохотную крылатую статуэтку.       — Плевать на Вильгельма, пусть себе катится, — резко отмахнулся Каин. — Чем он ближе к Виллендорфу, тем легче мне будет прижать Оттмара. Сколько сил у охотников?       — Тысячи три, не больше, — ответил Магнус. — Вместе с обслугой. Они или будут обходить Хрустальный Кряж, или переправятся через озеро.       — Прямиком в болота? — фыркнул Каин. — Скорее, я поверю в то, что Мобиус приведет их сюда порталом. Прямо под стены имения.       — Даже обученные рыцари полного посвящения никогда не были бедой для Клана, — Ворадор в упор взглянул на молодых. — Не станут и теперь.       — И кто из нас самоуверен? — язвительно осведомился Каин. Ему откровенно не нравилось происходящее, а появление двойника заставлляло нервничать и дыбить несуществующую шерсть на загривке. События начинали выходить из-под контроля, а Мобиус, похоже, не собирался придерживаться планов, по крайней мере тех, что были озвучены Намирэ… Было почти совершенно ясно, что он пришел за головойВорадора и ждать исхода стычки с Немезисом не намерен.       — Оттмар рвет и мечет, — продолжал между тем Магнус. — Герольды трубят о тебе везде, куда могут добраться.       — Пусть трубят, — последовал равнодушный ответ. — Я не его вассал, чтобы мчаться припадать к ступеням трона по первому зову. Прежде всего, у меня есть люди, которых я хочу вернуть под свою руку.       — Все еще мыслишь, как человек, — неодобрительно сощурился Ворадор.       — Я мыслю, как Лорд, — отрезал Каин. — Люди могут и должны быть не скотом, но ценным инструментом. Искренняя верность весомее внушенной. А все, кому не нравится мой подход, могут отправляться в жопу демона.       Его присутствие требовалось буквально везде, притом — одновременно. Здесь — чтобы подстегнуть и собрать под себя вампиров. В родовом гнезде — чтобы его снова начали слушать бароны. На фронтире — чтобы решить, наконец, вопрос с Вильгельмом и либо не вмешиваться, либо отправить его к праотцам. К тому же, охоту на магов тоже никто не отменял!       Он поборол в себе желание схватиться за голову и начать мерить шагами зал. Ни к чему кому-то видеть его метания.       — И еще одно, Каин… — тон Магнуса заставил еще больше насторожиться, чуя совсем уж скотский подвох.       — Ну?       — Среди вилланов и знати ходят упорные слухи, что ты нападаешь на всех без разбору, оставляя после себя голые кости.       Каин воззрился на командующего разведки так, будто тот в одночасье стал жабой.       — Та-ак…       Он все-таки изменил спокойствию и стал прохаживаться туда-сюда, не слишком стремясь глушить медленные тяжелые шаги. Кто-то — на самом деле предельно ясно, кто — помимо всего прочего пытается испортить ему репутацию, лишить возможности найти поддержку, запугав людей. Но — как?!       «Намирэ!»       Она ответила на требовательный призыв мгновенно, хотя и несколько сонно. Ну да неудивительно, пока здесь вечер, на западе уже глубокая ночь.       «Что случилось?»       «Есть разговор. Немедленно».       «Я в дороге… С обозом твоих людей, на вассербундском тракте. А может, уже и нет… Через лес едем».       «Отлично. Я скоро буду».       Короткий и сухой мысленный разговор уместился в пару десятков ударов сердца. Но этой краткой заминки под внимательными взглядами сородичей хватило, чтобы Ворадор заявил утвердительно:       — Я так понимаю, ты нас покинешь.       Каин кивнул, не став спорить.       — Если я просижу здесь еще немного, дела попросту погребут меня под собой. Навещу друидов на западе… Кое-кто из них мне крупно задолжал, пора взымать плату.       Старейший склонил голову, отставив статуэтку на столик, тоненько улыбнулся, собираясь встать.       — И смертная, разумеется, ждет. Впрочем, с возрастом ты избавишься от привычки спать с едой.       Каин шпильку проигнорировал, выходя из зала.       — Магнус, жди моего Шепота.       Тот молча кивнул вслед.       Ворадор, проводив ученика сумрачным взглядом, обернулся к своему птенцу. Здесь, вдали от главного поместья, не было ничьих ушей, кроме слуг, не склонных наушничать посторонним. Глава разведки лишь вопросительно изогнул бровь, ожидая сложного разговора.       — Я знаю, что вы готовили бунт, — заговорил Мастер, сцепив массивные пальцы «домиком». — И собирались от меня избавиться при первой угрозе.       На это Магнус не нашелся, что ответить и, сохраняя лицо, ждал дальнейших слов. Для всего Клана Мастер давно уже был закрытой книгой. Они не знали ни его мыслей, ни его чувств, ни чаяний. Никто из них не чуял связи с высшим существом Клана, привыкнув, что все ровно наоборот — это Ворадор мог свободно читать каждого из них, но… никогда и ни во что не вмешивался.       Стоит ли удивляться, что большинство привыкли к безнаказанности?       — Полагаю, у вас были причины этого желать, — продолжил Ворадор. — И полагаю, тебе известно, что я должен был бы сделать с каждым из вас.       На мгновение, на доли секунды, превратившиеся чуть ли не в вечность, закрытая книга явила себя. И разум птенца потонул в бездне стылого мрака, почти растворившись, почти перестав быть под тяжестью сминающей его воли. Миг осознания, принятия и полного согласия с собственной ничтожностью, почти уже впечатанной в личность, почти превратившей ее в такое же ничто, как те фигуры на поле ландора, наступил и прошел, не оставив после себя ничего, кроме памяти. Но по прошествии этого мига Магнус обнаружил себя на полу, на коленях, схватившимся за голову. Перед глазами плыл узор паркета, и казалась, что разум был вывернут наизнанку, вытряхнут, как пыльный мешок, а потом сложен обратно.       — Я отдам вас Каину, — зазвучал со знакомой ленцой гулкий бас, и от этого тона у младшего вампира по спине потекли мурашки. — Безотносительно лично твоих симпатий к нему. И не стоит заблуждаться, считая, что его Воля окажется милостивее или мягче моей. Пройдет время, и вы проклянете милосердие этого дитя…       Слова Ворадора следовало понимать прямо и буквально — как приказ Мастера птенцам, который никоим образом невозможно нарушить. Даже если очень хочется. Когда и как он будет высказан Клану — одной Судьбе ведомо. Но какой подымется вой, Магнус вполне мог себе представить. Ему казалось, он понимает, чем продиктовано это решение, но в бегстве неблагонадежной троицы не мог, не смел упрекнуть Мастера. В конце концов, вампирами эти трое были хорошими, сильными, и пока на порог не пришла война, к ним не было вопросов.       Однако то, что Мастер не мог их отыскать, откровенно пугало и заставляло ждать гадостей с любой стороны…       И, вместе с тем, в последнее время начали исчезать «глаза и уши», прерывались цепочки докладов. Одну-две смерти еще можно списать на случайность, пять — это уже диверсия, дюжина — планомерное истребление. И как поймать того, о ком нет вообще ни единой зацепки, Магнус пока не знал.       Клан начинал слепнуть.       Погрузившийся в неприятные рабочие размышления Магнус не заметил, как старейший исчез, растворившись в вечерних тенях.       

***

Графство Курхаген       Где-то на дороге       Три груженые тюками шерсти, бочками с ламповым маслом и железными слитками подводы медленно тащились сквозь ночь по плотно утоптанной немощеной дороге. Фонари покачивались на шестах, разбрызгивая лужицы желтого света. Дюжие мужики в толстых стеганках и круглых шлемах, с копьями и топорами наперевес шагали по обе стороны от телег, вглядываясь в темень. По уму надо было бы встать лагерем на ночевку, но, понадеявшись успеть засветло на хутор, обоз проскочил удобное, уже обжитое место. А потом у одной из телег сломалась ось, и провозились мужики до темноты. Мерный топот копыт убаюкивал, но Намирэ старалась не спать. Кляня фонари, сбивающие ночное зрение, она прислушивалась к округе. Внезапный зов от Каина взбодрил, заставил сонливость отступить. Напади на них сейчас какая-то тварь, и люди могут не отбиться. А маг — вполне.       Вот эта-то личина мага и стала ее спасением, когда она вошла в Вассербунд. Одинокую женщину стража на воротах вряд ли пропустила бы, а вот от одинокой женщины с посохом они предпочли держаться подальше и лишних вопросов не задавать.       Ну подумаешь, пришлось вернуться домой с полдороги за этим посохом и важными в хозяйстве мелочами…       Настоящим, сработанным по всем правилам оружием мага покоящийся на коленях дрын не был. Просто хороший боевой посох из крепкого дерева, покрытый резным растительным орнаментом; таким можно прекрасно приложить врага. В нем не имелось накопителей, фокусирующих кристаллов и проводников для энергии мага. Навершием служила резная рысья голова, а для местных этого оказалось достаточно, чтобы причислить владелицу посоха к друидам.       Вассербунд, признаться, ошеломил ее узостью и путаностью своих улочек. Нет, она, разумеется, была прекрасно осведомлена о том, как выглядят города подобного типа, не важно, к какой культуре какого мира они относятся, но все же, реальность мало походила на ожидания. Сверни не туда — и ты уже потерялся, несмотря на то, что город из края в край можно пройти за полчаса неспешным шагом. Родная Хэйва во многих своих уголках тоже не блистала цивилизацией, но до такого, все же, не доходило. Да, разумеется, узкие улочки удобнее оборонять, лить с крыш или из окон кипящее дерьмо, смолу, свинец. Но ей, привыкшей к простору и свету драконьей столицы, к пригодным для дилижансов и экипажей улицам городов поменьше, а то и вовсе к мирам тезнологичным, становилось тут не по себе. В этом муравейнике еще ведь и не по каждой улочке лошадь пройдет…       Однако ж, язык довел до того самого трактира. Выложив хозяину золотую марку и передав привет от вампира, она взялась за аккуратные расспросы о крае и людях. Слово за слово, и вот уже охочий до досужих разоворов трактирщик выкладывал, что да как.       — Здравствует ли барон Фальк? — как бы между делом спросила женщина, расправляясь с заказанным обедом.       — Отчего ж ему не здравствовать, — ответил на это трактирщик неторопливо. — Живет себе, поживает.       К разговору начали прислушиваться трое мужиков, сидевших за соседним, грубо сколоченным столом над жбаном пива и жареным окороком. Наконец, один из них крякнул, отер от пены сивый ус, грузно поднялся и потопал к прилавку. Вид у него был такой, будто он одним ударом мог свалить быка-трехлетку.       — А вам на что барон? — прогудел он, нависнув над хрупкой женщиной.       — Я посланник вашего графа, — ответила та, смерив бугая оценивающим взглядом. — Мне велено встретиться с бароном Фальком и передать ему послание.       — А чего ж граф сам не явится, коли приспичило, — буркнул мужик. В иных условиях язык у него не развязался бы, но простое, хоть и из дорогой шерсти, платье собеседницы, лишенное гербов и регалий, не давало ему увидеть в ней знать. А то что маг… Не дура же, не станет заклятиями просто так швыряться и пожар на постоялом дворе устраивать.       — Ты б не дерзил, — осадил его, однако, недовольный хозяин. — И потише. У Его Милости причин отсутствовать может быть больше, чем ты думаешь.       — Я смотрю, о делах Его Милости здесь осведомлены более, чем следует, — женщина бросила быстрый взгляд по сторонам, но в общем зале было, по счастью, пусто — час неурочный. — Ты человек барона Фалька, так?       — Ярик и Фин тоже, — нехотя признал мужик. — Остальные подводы снаряжают.       Ему явно претило отчитываться перед бабой, но посох мага делал свое дело. Простолюдину без разницы, какие там регалии, какая школа — он видит то, что способен увидеть.       — В накладе не останетесь, если возьмете в обоз, — многозначительно пообещала женщина, не обращая внимания на недовольство собеседника.. — Дело большой срочности.       — Его Светлость будет вам не рад, — хмуро заметил со своего места тот, которого назвали Яриком.       — Да уж догадываюсь, — чуть нахмурившись, Намирэ вновь оглядела всех троих и прислушалась к шебуршанию на кухне. Разумеется, кухарка и служанки давно прильнули ко всем щелям. М-да, Каину не слишком понравятся сплетни. А с другой стороны, кажется, Вассербунд ему более лоялен, чем собственному Лорду. А вот Орис Фальк, может статься, что и нет. Впрочем, посмотрим.       …И вот теперь они тащатся сквозь ночь, ловя каждый шорох по кустам, откуда может выпрыгнуть что угодно. А леди маг ломает голову над тем, как вести беседу с несостоявшимся тестем суженого, который наверняка не пылает к сюзерену особой любовью. Шутка ли — дочь почти вручил, а жених не уберег. Да и почти годичное отсутствие наверняка скажется…       Но она должна хотя бы попытаться. Натолкнуться в трактире именно на людей Фалька — это и вовсе несказанная удача! Да, мужиков пришлось еще какое-то время уговаривать, но в конце концов, они согласились взять с собой попутчицу, с условием, что в случае нападения она поможет отбиться.       Слуха достиг шорох крохотных крыльев, предупреждающе потянуло холодком, а меж деревьев совсем не по сезону заклубились усики тумана. Черная тень мазнула бархатистым крылом по щеке.       Она улыбнулась едва заметно. Милый развлекается растущим могуществом. И правильно. И хорошо.       Лошади вскинулись, заржали, сбились с мерного шага, но их успели перехватить, не дав понести. Закачались, заскрипели фонари, люди заозирались, крепче перехватывая оружие, начали коситься на мага…       Намирэ, в отличие от них, уже слышала тяжелый топот и рык верхового зверя, бряцанье упряжи и позвякивание металла. Не мешкая, она соскочила с телеги и под удивленные возгласы преклонила колено, непринужденно расправив юбки.»На колени!» -шикнул кто-то, сообразив, в чем дело, но большинство мужчин замешкались, до кого-то в хвосте обоза окрик и вовсе не долетел.       Всадник показался из-за деревьев, никуда не спеша. В ночном мраке холодно светились все замечающие глаза. Затянутая в черный с серебром бархат бригантины фигура дышала горделивым превосходством и хищной мощью, недвусмысленно дававшей понять, кто по-прежнему хозяин на этих землях. К седлу зверя был пристегнут скалящийся черепом пламенный меч, а сам зверь… Нет, это было что угодно, но только не лошадь! Оно выглядело как лошадь, двигалось, как лошадь и даже вело себя почти как лошадь. Но лошадью оно не являлось. От этого животного исходил резкий непривычный запах, в его глотке что-то откровенно рокотало и клокотало, а несчастные рабочие кобылки и старый мерин в обозе обмирали и дрожмя дрожали от ужаса. Но их накрывала воля нежити, не давая сорваться в безумный галоп.       Граф дождался, пока люди осознают его появление и опустятся на колени, как того требует закон. Сейчас он не склонен был позволять людям вольности. Беззвучно соскользнув наземь, вампир ступил в круг света от фонаря, смерил всех оценивающим взглядом и лишь потом дозволил подняться коротким повелительным жестом.       — Кто старший? — резко бросил он.       — Я, Ваша Милость, — отозвался давешний крепыш, склоняя голову. И тщетно пытаясь скрыть от внимательных глаз, как его передернуло. Он чувствовал себя сейчас ровно так же, как если бы перед ним раскачивалась змея-кровавка, чей укус убивает прежде, чем успеешь вздохнуть.       — Как звать?       — Грэхэм, Ваша Милость…       — Что делали в Вассербунде?       — Барон приказал сторговать железа, масла и шерсти. Волки этой зимой почти всех овец пожлали.       — Волки? Или еще кто? — продолжал допытываться Каин. Он намеренно не давил на разум человека, желая получть добровольный и честный ответ.       — Всякое бают, — попытался вильнуть мужик.       И даже сама Намирэ в эту минуту чувствовала себя крайне неловко, словно и она была в чем-то провинившимся вассалом. Обоз растянулся вдоль дороги, а люди наоборот, сбились в кучу, наблюдая, как вампир по очереди обходит животных, успокаивает и не дает шарахаться ни от себя, ни от своего скакуна. Он и не собирался устраивать подданным поблажку и натягивать на себя человеческую личину. Чуя страх, он вынужден был преодолевать в себе жгучее желание погнать добычу.       Неужто они не понимают, что своим страхом только больше злят и раззадоривают хищника?       — Я безопасно проведу вас до Барсучьего Холма, — сказал Каин, вновь возвращаясь к людям. — Но барон меня выслушает. Мадам, прошу, — он протянул руку Намирэ, предлагая подсадить ее в седло своего жеребца. Та приглашение приняла, но на черную зверюгу взирала, все же, с некоторой опаской.       — Он не тронет без приказа, — любезно пояснил вампир, легко устраивая женщину в седле под жадными до подробностей взглядами людей барона. Одним махом взлетел в седло сам и, придерживая спутницу одной рукой впереди себя, второй разобрал поводья и тронул… коня. В ночном мраке, еще более густом от света фонарей, люди не видели подробностей, но кто-то особо глазастый клялся и божился потом, что пола вампирского плаща прикрыла магичку от ветра.       — Держаться за мной след в след, не отставать, не вилять, не растягиваться, — приказал Каин, направив жеребца шагом в голову колонны в ожидании, пока люди разбредутся по местам и телеги тронутся. Ментал так и бурлил от множества сумбурных всплесков, но простолюдинам закон не дозволяет лезть к Лорду с вопросами. И тем более, никто не решился бы просто так обратиться к вампиру.       Какому нормальному разумному может быть хорошо и уютно в объятиях нежити? Намирэ было. Она повозилась, устраиваясь удобнее, и прислонилась затылком к укрытой доспехом груди. Даже живой человек под слоем металла не казался бы в эту ночь теплым, а уж вампир и подавно, но важнее было ощущение надежности.       А уж сколько мужики сплетен распустят… Не хуже, чем базарные кумушки! Посланнице и советнице полагалась бы отдельная лошадь. Но Каин, по всей видимости, плевать хотел на пересуды и даже наоборот, считал, что они только на руку.       — Что случилось? — одними губами спросила Намирэ. Легкий тревожный зуд не покидал ее.       — Вильгельм перешел в наступление, ну да это ладно, — голос Каина мягко зашелестел над самым ухом. — Мне хотелось бы знать, почему Мобиус повел войска к болотам. И почему разведка доносит, что при нем есть некто, похожий на меня.       Намирэ при этих словах ощутимо вздрогнула, замерла и вспыхнула. Сердце гулко и быстро забилось, тонкие пальцы стиснули руку вампира.       — Я тебе настоятельно рекомендую заняться друидом и Джул, — едва сумев овладеть голосом, сказала она.       — Объяснись.       — Его не должно быть на болотах сейчас, в этой вероятности и линии событий. Реальность начинает сходить с предопределенного пути, накопив изменения. Этот процесс не должен быть резким, иначе я не удержу мир, а на самостоятельную жизнь ему пока не хватит энергии. Следование канону поддержит подпитку.       — Я тебя понял. Дальше. Что за вампир?       — Тот, кем, я надеюсь, ты никогда не станешь…       — То есть?       — В том вероятном будущем проклятие взяло бы над тобой верх, полностью лишив рассудка. Проклятие, враг ли — не знаю. В той вероятности мир обратится мертвой пустыней, не имея ни единого шанса на спасение. Меч, что при тебе — вероятно, тоже оттуда… — женщина вздохнула, потерла висок, словно у нее разболелась голова, и нехотя закончила: — Тебе в любом случае пришлось бы сцепиться со зверем… Не сейчас, так потом. Каюсь, я забыла о его существовании.       Намирэ хмуро замолчала.       Молчал и Каин, гася раздражение. Сейчас в отходе от плана ему виделась весьма сомнительная радость. Хотя Бэйном и впрямь давно пора заняться.       Между тем, непроглядный мрак накрыл дорогу и лес по обочинам. Даже свет фонарей как-то съежился, не позволяя разглядеть ничего кроме самого огня, чтобы не теряться. Люди нервничали, но не роптали, лишь тихо молились про себя, чтобы Судьба отворотила от них гнев нежити. Грэхэм, шедший в голове обоза, мрачно вглядывался в ночь, страшась гадать, куда заведет их сюзерен. Признал он его сразу: невозможно спутать этот голос и манеру держаться. Но чего ждать от этого нового графа — не знал никто. Вампиры берут, как водится, только одну дань. Но если бы он желал крови — убил бы на месте, не раздумывая. А он дамочку катает на собственной лошади! Значит — сыт, и какое-то время его можно не опасаться. Но почему сейчас вернулся, не раньше? Рискнувшие наведаться в Курхаген потом рассказывали, что кто-то упокоил и сжег всех бродячих мертвяков. И уж явно это был не худосочный друид, которого как-то притащил на своем горбу сэр Мельн!       Мерно топали неподкованные копыта химеры. Туманный мрак отсекал реальность Тропы Теней от остального мира. Каин все так же молчал, сосредоточенно удерживая в сознании людей, лошадей и подводы, чтобы их накрывало пологом магии.       — Что от тебя хотел Мобиус? — наконец спросил он все так же еле слышно.       — Выяснить, кто я и откуда, — пожала плечами Намирэ. — Ну, теперь в мире появился новый город… И маги, которым с высокой колокольни наплевать на Круг и его амбиции.       Каин хмыкнул.       — Будь осторожнее с ним.       Дальше дорога ложилась под копыта в молчании. Все такая же ухабистая и погруженная во мрак. Каин хорошо помнил путь до замка барона, и Тропа вела к цели безошибочно.. Когда мрак через пару часов рассеялся, сменяясь обычной ночью, позади остался недельный переход со всеми остановками, а впереди и впрямь маячил холм, прихлопнутый сверху приземистым замком с четырьмя башнями, сложенным из почти нетронутого резцом камня века этак три назад. Намирэ подозревала, что холм когда-то и впрямь был изрыт барсучьими норами, отчего крепость и получила свое название.       Выползший из темноты обоз и всадника заметили со стен.       — Стой, кто идет! — рявкнул дозорный. — Вы там что, головой ушибленные, с полдороги возвращаться и чужаков тащить?!       — Доложи барону о прибытии его сюзерена, олух! — возвысил голос Каин под скрип натягиваемых тетив. — Вы ополоумели своих не признавать?! Волколакам скормлю, шельмы!       И вновь его безошибочно опознали по голосу. Кто-то сдавленно матюгнулся, пара человек исчезли со стены — открывать наглухо запертые ворота и докладывать. Кто-то вспомнил слухи, но запретить вампиру войти не решился — полюбовно договориться всяко проще. Неодобрительно качая головой на поредевший гарнизои и плохо ухоженный ров, Каин послал скакуна к воротам. Навстречу уже неслась челядь с фонарями. Пока проезжали в темноте арки, он успел натянуть личину — лицо порозовело и округлилось, исчезли клыки, когти и сгладились кончики ушей. Только волосы остались белыми.       — Коня не трогать! — осадил он слуг. — Я сам его устрою. Проводите леди Намирэ.       Замок постепенно наполнялся неожиданной суетой, тут и там среди построек загорались огни, на кухне завозились зевающие поварята. Хозяин, кряхтя, охая и костеря нежданного ночного гостя во все корки, спешно запрявлял рубаху в штаны и отмахивался от сонной жены.       — Принесла же нелегкая нежить в дом… — ворчал он, тщетно пытаясь пригладить клочковатую со сна бороду. — Поди его не прими… Эй, вы там! Тащите свечи ради гостя дорогого, — и уже куда тише, себе под нос, — …будь он неладен…