Снежные мелодии

Облокотившись на подоконник и подперев рукой щёку, Хибики задумчиво, не слишком сосредоточенно провожала взглядом крупные, отчётливо белые снежинки, кружащиеся в темноте опустившихся сумерек, и время от времени отвлекалась на огни ещё более ярко, чем обычно, освещённого уже в предпраздничный период города — занятие это было не более чем попыткой скрасить несколько напряжённое и, к недовольству самой девушки, малость затянувшееся ожидание. Поэтому стоило ей только услышать звонок, как она ловко вскочила на ноги, на ходу перепрыгнув стоявшую возле кровати корзинку со спящей Хамми, и вихрем понеслась открывать. Перед дверью ненадолго застыла, тщательно оглядываясь и убеждаясь, что отца поблизости не видно, и быстро, лукаво уголками рта дёрнула, потягивая на себя дверь, словно слышала расходящийся скрежет шестерёнок, начавших приводить в движение их давний план. — Добрый ве- Хибики-сан? Растерянный голос и не менее растерянный вид застывшего перед ней парня Хибики откровенно развеселили. — И тебе вечерочка, семпай, — задорно отозвалась она, не отказывая себе в удовольствии хлопнуть замешавшегося друга по плечу и расплыться в самой душевной улыбке, на какую только была в тот момент способна. — Давай, не стой на пороге, дело важное есть. Но всё ещё немного ошарашенный Оджи даже не пошевелился, и пришлось Хибики самой его за руку хватать и в дом следом тащить. Не укрылось от неё, как он настороженно взглядом учителя выискивал, пока свою верхнюю одежду развешивал, и новых сигналов к активным действиям предпочла не ждать. Не успел Оджи и рта раскрыть, как не в меру деятельная подруга снова потащила его за собой, на сей раз в её же комнату, решительно минуя все остальные двери. Это начинало наводить на некоторые мысли — и немного раздражать. У двери в комнату Хибики немного притормозила, и не совсем довольный своим ведомым положением Оджи решил за эту возможность ухватиться. А Хибики хватило раздавшегося за её спиной глубокого вздоха, чтобы насторожиться. — Хибики-сан, мне как бы казалось… — Да куда ты так торопишься? — не внимая настрою друга, девушка подтолкнула его в комнату с ненавязчивостью, достойной уличного торговца. — Не сам же в гости пришёл, а за чем-то позвали, вот я сейчас и объясню всё. — Я не против того, что от меня опять что-то нужно, — Хибики невольно хмыкнула, оценивая такт, который опустившийся на подушку возле столика Оджи вложил в свои слова, — вот только позвала-то меня совсем не ты. — А какая разница? — долго не расшаркиваясь, Хибики плюхнулась напротив, тут же закидывая руку на согнутое колено и выжидающе наклоняясь вперёд. — Главное, что разговор есть. Её тоном ни в коей мере не подкупленный парень разве что бровь едва заметно приподнял, не меняясь в равнодушно-настороженном лице. — Тогда слушаю. У Хибики разве что чёртики за плечом от предвкушения не хохотали. «Ничего-ничего, с такими разговорами ты из себя быстро ронина корчить перестанешь». — Итак, — начала девушка разговор, для Оджи выглядевший скорее как допрос при адвокате, — какие у тебя планы на Рождество? Оджи слегка поджал губы, силясь понять, где подвох, но вынужден был играть по правилам. — Такие же, как и обычно, — но от Хибики не укрылось, что осознание происходящего к нему приходило быстрее, чем она рассчитывала, — с родителями отпраздную. — Хорошо, — она наклонилась ещё ближе, кладя согнутую в локте руку на стол, — но всё ли у тебя готово? Завтра чем-нибудь занят? В попытке хоть на что-то отвлечься, Оджи на несколько секунд задержался взглядом на мирно спящей Хамми, которую звук их голосов, казалось, ничуть не тревожил. — Ничем, — Хибики невольно подивилась силе оказываемого ею давления — настолько не в своей тарелке находящимся казался ей парень, будто вынужденный на все вопросы отвечать. — День как день, завтра и придумаю, чем его занять. Не совсем тот ответ, которого она ожидала. «Вот оно что? А как же миллион продуманных ещё за три недели ранее дел, или возможность заняться чем-то для себя, планировка где, в конце концов? Совсем какими-то левыми мыслями голова занята?», — насколько сильно бы не было желание девушки произнести всё это вслух с интонацией соответствующе ехидной, она лишь начала медленно постукивать по столу пальцами, пользуясь остатками выдержки. — Так тут ещё один человек с такой проблемой есть, совсем себе бедняжка места не находит… Чуть не сморщившись от собственного театрального тона, Хибики быстро покосилась на Оджи и с удовлетворением заметила, как сдержанность с его лица неумолимо сходит, уступая место выражению пока не совсем понятному. — Хибики-сан… — А уж от твоей компании она точно не откажется… — Хибики-сан, — несмотря на деланную усталость и обречённость в голосе, взгляд всегда такого неконфликтного и довольно уступчивого парня неуклонно заигрывал тем же упрямством, что было больше свойственно его пока что косвенно затронутой в разговоре подруге, и Хибики не могла не почувствовать в какой-то степени то ли злорадное, то ли просто озорное удовольствие, это подмечая. Воцарившуюся после этого недолгую тишину девушка восприняла как полное понимание другом сути проблемы — и знак к тому, что можно без лишних слов переходить к уже давно обсуждаемому вопросу. Развернувшись всем телом так, чтобы упереться в стол обеими руками, Хибики сощурилась, готовясь к нападению, и мысленно напомнила себе не говорить слишком громко, чтобы Хамми ненароком не разбудить. — Приглашай. К её удивлению, по-прежнему почти невозмутимый Оджи не повёл и бровью, глаза сужая в ответном жесте. — Рано. — Приглашай. — Рано. — Приглашай! — прошипела Хибики с нескрываемой уже напористостью, быстрее забарабанив по столу. — Я же сказал, рано ещё! — не менее яростным полушёпотом продолжал отбиваться Оджи, стойко выдерживая осуждающий взгляд старой подруги, и Хибики от такого ответа лишь сильнее распалилась. — Рано? Ты издеваешься? А когда не рано будет, ещё так через год? — Может быть. Никогда не бывает лишним получше друг друга узнать, — согласился он с раздражающей готовностью, но девушка вовремя заметила закравшуюся в его тон неуверенность, и это придало ей сил для продолжения наступления. — Получше узнать? Ты серьёзно? Вы два года уже друг друга знаете! Она к тебе в гости давно как к себе домой наведывается — и ты к ней тоже, кстати! Да что тут вообще говорить, она в тебя по уши влюблена ещё с вашей первой встречи! Именно последнее предложение — ожидаемо — дало нужный эффект, и Хибики не стала скрывать победной ухмылки, когда с Оджи всю невозмутимость как ветром сорвало, и он от неожиданности даже дёрнулся. Если бы мог — точно попятился. — Подожди-подожди, — у Хибики от одного только звука его тревожно ускорившегося и сбивчивого голоса разгорелось желание высказать суть, не дожидаясь вопроса, но она заставила себя терпеливо ждать, пока невольно съёжившийся парень не соберётся с духом снова на неё глаза поднять. — А… с чего ты это взяла? Хибики выдержала паузу, мысленно поблагодарив Эллен за хотя бы временами присущую ей прямолинейность. — Она сама так сказала, — с непроницаемым лицом отчеканила девушка, открыто торжествуя. Если бы голубому экрану смерти компьютера когда-нибудь понадобилась антропоморфная персонификация, Хибики не колеблясь выбрала бы лицо Оджи в этот самый момент. Пока подвергшиеся перегрузке системы по мере сил приходили в норму, парень несколько раз с усилием проморгался, словно пытаясь ускорить процесс. — Прямо так… и сказала? От неуклюжести этой попытки хоть как-то поддержать беседу и не отключиться окончательно Хибики могла бы уже хохотать вовсю, но сдерживали её наличие какого-никакого чувства такта и относительная обыденность ситуации. Не одна ведь Эллен такая избранная, что умудряется ему постоянно в душу лезть? И уж точно не она его с детства как облупленного знает (пусть и сказано это малость громко). Откинувшись от стола и ровно усевшись на подушке, девушка задумчиво почесала подбородок. — Слово в слово всё процитировать не смогу, увы, — и быстро покосилась одним глазом, второй прикрыв, на окончательно примолкшего Оджи, который теперь почему-то казался ещё более щуплым и совершенно беззащитным. — К счастью для тебя. Кучу информации такого рода разом ты бы не выдержал, совсем бы сломался. — Ну спасибо уж, что так заботишься о моём хрупком душевном здоровье, Хибики-сан, — наконец подал голос понемногу приходивший в себя парень, на подругу поглядывая по-прежнему опасливо. — И что бы я без тебя делал? — Сидел бы дальше в своём тёмном уголке как минимум, — бесстрастно припомнила Хибики, не реагируя на его попытки компенсировать нервозность сарказмом. — Но так как это давно прекрасно поняли мы оба, можешь не благодарить, не отходи от темы. В последний раз глубоко вдохнув, выдохнув и закрыв глаза, чтобы успокоиться, Оджи расправил плечи и сложил руки на коленях — как тогда, когда они только-только заговорили. Хибики мимолётно кивнула в знак одобрения — как бы то ни было, для того, чтобы всерьёз заставить его потерять самообладание, требовалось нечто гораздо большее. — А что же тема? — снова сощурился он в недоверии, и девушку невольно задело то, с каким холодом прозвучал неизменно негромкий голос. — Будешь и дальше пытаться меня прессовать, или скажешь всё-таки, зачем это всё затеяла? — Зачем я это делаю и чего хочу я сказала яснее некуда, — в свою очередь начиная терять терпение, процедила Хибики, сжав ладони в кулаки и разжав обратно, — но могу повторить с деталями. Дожидаться новых отказов и колкостей в ответ она не стала. — Я просто хочу, чтобы вы наконец всё между собой прояснили, — начала нарочито медленно, с расстановкой и без лишних повышенных тонов. — Потому что сейчас что ты, что она — вы вообще можете сказать, кто вы друг другу есть-то? Для друзей многовато привилегий, а на большее не дотягиваете. Хибики на несколько мгновений прервалась, наблюдая за реакцией Оджи, но он продолжал молча и почти бесстрастно её слушать, ожидая продолжения. Что же, если хочет — пусть получит. — И я не хочу сказать, что ты куда-то не туда смотришь или как-то не так думаешь. Просто у меня есть что-то побольше намёков и наблюдений со стороны. У меня есть прямое признание. Хибики вновь выдержала паузу, глядя, как парень беспокойно сжимает и разжимает пальцы, и последний штрих провела с особым акцентом. — И раз уж я упомянула первую встречу, ты можешь представить, как давно и сколько она тебе недоговаривает. На слишком долгие экспозиции у Хибики нет ни желания, ни времени, поэтому она замолкла, настороженно ожидая ответа друга. Говорить и обрабатывать поступающую информацию Оджи явно затруднительно. — В это поверить не то что бы невозможно, — с опаской поглядел на слегка недовольную девушку, и всё же закончил, — но трудно. Поняв, что суть здесь в проблеме несколько другой, Хибики со знанием дела прищурилась. — Трудно поверить, что она тебя считает достойным подобного чувства и подобного доверия? Оджи, в её присутствии на множество лишних слов редко расщедривающийся, коротко кивнул, понуро уставившись в пол. — И даже моих слов тебе недостаточно? Получив вместо ответа очередной не слишком воодушевлённый кивок, Хибики символично размяла пальцы, изготовившись к довольно продолжительной отповеди. — Вот что я тебе сказать хочу. Будешь дальше всё одно сам что-то думать и ничего не спрашивать — никуда не продвинешься. А двигаться есть куда! Ну в самом деле, два года! Неужели тебе и подобного срока мало, чтобы признать, что ты сам давно влюблён по уши, но просто отказа боишься — при том, что отказа однозначно не будет? — Об однозначности тебе здесь только говорить легко, — не слишком сердито, а больше для вида огрызнулся Оджи, и Хибики на его выпад отреагировала без какого-либо замешательства. — Вот поэтому и говорю, собственно. Здесь не исхитряться нужно, а решать проблему просто и не тянуть. У тебя завтра целый день свободный, ну пригласи ты её на свидание, в конце концов, и скажи всё как есть! — Пригласить вот так, без всяких предпосылок? — Почему же? Предпосылки Канаде обеспечивает. Прямо сейчас. Ненавязчиво. Сам смысл этих слов подсказал девушке, что нужно немного помолчать, и она прервалась, степенно наблюдая за тем, как выражение лица друга становится сначала удивлённым, далее — откровенно недоумевающим, в конце — в равной степени смущённым и смиренным. — С каких это пор тебя так интересует моя личная жизнь? — беззлобно, но с усмешкой — и даже вполне искренним любопытством — спросил Оджи, искоса на неё поглядывая. — С таких, что ты мой друг. А Эллен — моя подруга, — проконстатировала Хибики с соответственной и для самой себя неожиданной серьёзностью, без тени сомнения и шутливости — но нужную атмосферу вернула быстро, — и наблюдать вашу отвратительно счастливую парочку мне нравится несравненно больше, чем смотреть, как вы всё ходите вокруг да около. — Отвратительно счастливую, — проговорил парень отчётливо, стараясь будто запомнить правильное произношение, почти выдерживая нужную нейтральную интонацию. — И не понять даже, в какую сторону такую формулировку интерпретировать. Хибики достаточно было не слишком грозно брови сдвинуть и губы сжать, чтобы он примирительно поднял руки. — Не злись ты сразу, я всё понял. И всё сделаю, раз уж даже со стороны теперь такая поддержка образовалась. — Понял? Молодец какой, — одобрительно осклабилась Хибики, ободряюще хлопнув друга по спине, но прежде, чем он успел подняться и уйти, вцепилась в его плечо пальцами и продолжила не менее учтиво, — и не думай, что я тебя не вижу. Только попробуй дальше копаться дольше недели, как я тебя найду и очень подробно расспрошу, что же на этот раз тебе помешало. — Слушаю и повинуюсь, Ходзё-сама, — покорно склонил голову Оджи, озорно улыбаясь, за что чуть не получил предупредительный тычок под ребро — а не получил лишь потому, что знал, ожидал и вовремя увернулся. — Удачи, — напутственно сказала она другу, когда он оделся и открыл входную дверь, но не успел парень и шагу на улицу сделать, как недвусмысленно добавила, — и не забывай, что я всё вижу. — С тобой забудешь, — пробормотал Оджи вместо прощания, поспешив ускориться. Закрыв за ним дверь, Хибики, переполняемая гордостью и чувством выполненного долга, обернулась, чтобы увидеть рядом с проходом в гостиную Дана — по её просьбе вызвавшего ученика домой и, согласно тому же плану, ни разу не попавшемуся ему на глаза. — Всё сказала, что хотела? — спросил отец, деликатно не вдаваясь в тему, и Хибики быстро кивнула, всю испытываемую благодарность стараясь в этот жест вложить. — Да, сказала наконец-то. Спасибо, что нашёл повод его сюда позвать, а то сама бы я его и в жизнь не подловила. — Не за что. Ты сама, кстати, ни о чём не забыла? Хибики растерянно моргнула, соображая, но осенило её быстро. — Маму же скоро надо ехать встречать! — схватившись за голову, выпалила она на выдохе и помчалась в комнату переодеваться, провожаемая смешливым взглядом отца.

***

— Вот, всё как договаривались. Осторожно подтянув к себе стоявшую на прилавке бело-розовую коробку с капкейками, Эллен едва только заглянула внутрь, как лицо у неё просияло от восторга, и она с благодарностью схватила подругу за руку. — Канаде, ты просто чудо! Что бы я без тебя вообще делала? Ответ пришёл сам после непродолжительного, но такого многозначительного взгляда самого талантливого молодого кондитера в городе. — Зря бы только продукты перевела, конечно, — скривила губы в кисловатой усмешке Эллен, закрывая коробку и ненароком тихо вздыхая. Канаде в ответ на это лишь философски пожала плечами, спуская высоко засученные рукава домашнего платья. — Если тебя это так сильно беспокоит, могу как следует заняться исправлением этого недостатка. — Нет уж, нет уж, сейчас обойдёшься как-нибудь, — поспешила несколько запаникованно осадить воодушевившуюся подругу Эллен, опасливо от неё попятившись. — Я не ты, тягой за кучу дел одновременно хвататься и повсюду впахивать, как проклятая, не страдаю. Наработалась уже. — Это да, тебе чересчур вовлекаться в работу опасно, — усмехнулась Канаде, облокачиваясь локтями на прилавок. — Для мирового спокойствия в первую очередь. Подавив порыв наградить подругу предупредительным тычком в плечо или под ребро (ради чего всё равно пришлось бы к ней подходить), Эллен лишь неопределённо фыркнула, вздёрнув подбородок. Взгляд её очень удачно упал на полупрозрачный настенный шкаф, в котором одиноко стояли две такие же коробки, как и перед ней. — Слушай, — протянула она непринуждённо-снисходительно, как будто только что не обиделась на беззлобную подколку подруги, — а ты ведь и для нас уже всё приготовила? — И раньше, чем на Рождество, никто ничего не получит, — мягким и абсолютно бескомпромиссным тоном отозвалась Канаде, лодочкой сложив под подбородком ладони. — А преждевременные маленькие бонусы никакие не предусматриваются? — воровато покосилась на неё Эллен, недвусмысленно приподняв брови. — А за какие такие заслуги они должны быть? — Ну ты даёшь, теперь ещё и заслуги нужны? Тебе недостаточно того факта, что я просто есть? — деланно надула щёки Эллен, снова голову отворачивая в сторону и нарочито задирая нос. Канаде только устало вздохнула. — И с каких пор ты стала такой же обжорой, как Хибики? Эллен снова фыркнула. — Скажу тебе по секрету, я всегда ею была… — Только раньше попрошайничать наглости не хватало, да? — ехидно перебила подругу Канаде, выпрямляясь и руки на груди складывая. — Усадила на шею на свою голову, понадеялась в кои-то веки с человеком понимающим и адекватным дело иметь. — Очень опрометчиво понадеялась, — не преминула оскалиться в ответ Эллен в попытке хотя бы так за собой последнее слово оставить. — Ладно, успокойся, ничего я не выпрашиваю. Чуть прищурившись, Канаде смерила всё ещё напряжённую девушку внимательным взглядом. — Но спросить о чём-то всё равно хочешь. И вопрос это явно был не совсем личный — но Эллен, немного помявшись с ноги на ногу и нервно обведя глазами все видимые углы, всё же решилась его выдавить. — А тайяки ещё остались? — и попытку сделать это естественно она с треском провалила. Канаде тут же понимающе заулыбалась. — С анко? — вкрадчиво переспросила с таким знанием дела, что у Эллен тут же угрожающе сжались в нитку губы, а щёки начали заливаться краской. — С анко, — и Канаде хватило одного натужного кивка подруги, чтобы тут же выпорхнуть из комнаты и почти мгновенно вернуться с пакетом — увесистым настолько, что в голову Эллен закрались определённые подозрения. — Это у тебя остатков так много? — и всего того скепсиса, с которым был задан этот вопрос, не хватило для того, чтобы сбить с лица Канаде бесконечно довольное выражение. — Это я запасалась, — пояснила она абсолютно невозмутимо, всучивая в руки подруги пакет с печеньем. — На особый случай. Отвернув край пакета и убедившись, что печенья там даже на двух человек с лихвой хватит, Эллен глубоко вздохнула прежде, чем испытующе посмотреть на лучившуюся каким-то радостным предвкушением Канаде. — Особый случай, значит? — чувствуя, что выдержка всё-таки начинает её оставлять, Эллен набрала в грудь воздуха, готовясь к достаточно длинной отповеди. — Канаде, вы что опять заду- Прервал её звук открывшейся входной двери. — Добрый вечер, Минамино-сан! — с порога выпалил Оджи, торопливо закрывая за собой дверь и на ходу стягивая с носа шарф. — Извини, что так по- Успев только закрыть за собой до конца дверь, он так и застыл, словно врасплох застигнутый, с приоткрытым ртом, пока теперь ещё гуще покрасневшая Эллен одной рукой с оглушительным шорохом запихивала под полурасстёгнутую куртку пакет с тайяки, а второй в панике пыталась ухватиться за коробку. Одна только Канаде наблюдала за немой сценой с завидной невозмутимостью и лишь изредка выдающим себя любопытством. Не выдерживающий слишком продолжительной тишины Оджи тихо было прокашлялся, но Эллен, справившаяся с пакетом и нащупавшая у коробки ручку, его опередила. — Я уже ухожу! Но далеко уйти ей довелось не сразу. — Нет! — перебил её Оджи с такой горячностью, что и без того разнервничаявшаяся девушка вздрогнула и шагнула обратно к прилавку. — Тебе мне тоже… кое-что сказать нужно. На несколько секунд умолкнув под пристальным взглядом Канаде, который разве что прямо под кожу не забирался, парень всё же нашёл в себе силы закончить. — Снаружи. Эллен быстро покосилась на Канаде, но держалась она с невиданным самообладанием — крайне тяжело ей дававшимся, поскольку изнутри её переполнял неистовый восторг. «Да Хибики справилась ещё быстрее, чем я думала!» — Идите, идите, — благодушно отмахнулась Канаде от мелко дрожащей подруги и вытянувшегося в ожидании ответа парня. — Я подожду, нам закрываться не к спеху. — Это ненадолго, — тут же заверил её снова повернувшийся к двери Оджи, заметного облегчения явно не испытавший. — Я надеюсь, — прошипела сквозь зубы Эллен, наскоро обматывая вокруг шеи свой шарф, и выскочила следом в такой спешке, что забыла даже как следует попрощаться. Что Канаде абсолютно не волновало.