Джинн Себастьян

Сиэль задумчиво вышел из бюро. В руках у него была лампа, а в голове тревожные мысли. Гробовщик сообщил, что за графа серьёзно взялись и теперь ему нужно быть вдвойне осторожным. Нескольких парней из его группировки жестоко избили и на этом всё не закончится. Фонари на улице Лондона уже зажгли, и Сиэль думал о том, что его вновь отругают, что он не в поместье в столь поздний час.Парень сел на лавку и устало вздохнул. Как же он устал вечно оказываться виноватым. Несмотря на святую уверенность всех, что у Сиэля нет чувств, граф переживал за свою семью и любил их. Он хотел показать отцу, что тоже «тёмный аристократ» и подходит на роль приемника намного больше, чем старший брат. Что он не боится рисковать и спускаться в самые опасные слои жизни города. Сиэль чувствовал, что провалился в своём маленьком бунте. Неприятное чувство обиды и сожаления раздирало грудь. Граф не любил самокопаний и потёр лампу. Себастьян явился не сразу. Синий дым материализовался лишь с третьей попытки. Джинн холодным тоном произнёс: — Чего желаете, граф? — Я ничего не желаю, ты мой слуга, поэтому изволь выполнять свои обязанности. Одежда Себастьяна превратилась в костюм дворецкого. Мужские туфли тихо цокнули по мостовой. Алые глаза высокомерно смотрели сверху на парня. Сиэль поразился, какая удивительно красивая форма глаз у его слуги. Он чувствовал, что должен хотя бы изобразить раскаяние, но врождённое упрямство и высокомерие не позволило ему этого. Граф вскинул голову: — Может с системой поощрения стоит ввести и систему штрафов? Брови Себастьяна взметнулись вверх. — Очень надеюсь, вы о себе, граф. — Нет, отчего же? Это же не я позорно сбежал при первых же трудностях работы слуги. Над ухом графа свистнула пуля, следующие три, перехватил Себастьян. Изящно пережав их между пальцев. Он обернулся к нападающим и единственным движением убил всех троих, швырнув серебряные ножи в их головы. У Сиэля перехватило дух. — Неплохо для синего дыма. — Для дыма я чересчур материален. Граф стушевался и неуклюже выдавил: — Спасибо. Джинн удовлетворённо оскалился. — Нет, граф, у нас другая система поощрения. Он сгрёб мальчика и забрал в свою лампу. Они очутились в уютной комнате с кучей небольших подушек. На полу персидский ковер, куча странных безделушек и кальян. Мебели не было. Себастьян взмахнул рукой, и появилась парта, а он облачился в мантию учителя. Изящные очки украшали тонкий нос. Джинн провёл по телу Сиэля, и вместо синего костюма на нём красовалось розовое платье с чёрными рюшами. Крупные лямки сползли, обнажая плечи. Граф тут же вспыхнул от неловкости. — Это ещё что такое? Себастьян невозмутимо поправил очки. — Формулировка, граф. Вы снова провалили формулировку. Я могу учить вас где хочу, как хочу и в чём хочу. Сиэлю стало жутко. — И что ты собираешься делать со мной в таком виде? — Учить. Ничего более. Граф посмотрел на чёрные атласные перчатки и игривую розочку на груди. Вздохнул и сел за парту. В руках Себастьяна появилась книга. — Я буду диктовать, а вы записывайте. Ясно? — Да. Щёки Сиэля пылали от стыда и унижения. Слишком легкомысленно он отнёсся к опасности джинна. Пообещав себе, что ещё отомстит, он принялся писать под диктовку. Через час нуднейшего и скучнейшего занятия, джинн вернул Сиэля в мир, переодев обратно в костюм. Граф чувствовал себя морально изнасилованным. На улице была глубокая ночь, и Сиэль даже думать не хотел, что с ним сделают дома. — Себастьян, мне нужно домой. — О! Наконец вы назвали меня по имени. Неужели урок прошёл не зря? Сиэль лихо запрыгнул на спину джинна. — Пошевеливайся, синяя вороная! И чайник свой не забудь! Себастьян покачал головой и взял лампу. Он перенёс их в сад возле поместья. Цвели яблони и земля была устелена белыми лепестками. Нежный аромат щекотал нос. Граф хмыкнул и пнул запорошенную землю. Как же лицемерна эта белизна, учитывая то, чем занимается их семья. Он злился, что ему опять оправдываться перед отцом, хотя сам Винсент Фантомхайв никогда не был паинькой. Джинн внимательно следил за своим хозяином. — Что вас так злит, граф? — Тебе какое дело? — Я джинн и должен исполнять желания хозяина. Раз вы не хотите их загадывать, то мне стоит хотя бы знать о чём вы думаете. Сиэль выхватил лампу и вытянул с ней руку. — Общение на сегодня закончено. Возвращайся обратно. — Слушаюсь и повинуюсь. Себастьян потерял очертания и исчез в узком носике лампы. Сиэль раздражённо пошёл к поместью. На его счастье, его встретил только Танака. Родители уехали на званый вечер и он мог спокойно вернуться в комнату. Переодевшись ко сну, он рассеяно сел на кровать. Сиэль думал о нападении на него. Он боялся, что навлёк проблемы не только на свою голову, но и на голову своего близнеца. Странно, что его узнали, ведь он обычно маскировался. Дверь в комнату скрипнула и в спальню зашёл старший брат. — Ты ещё не спишь? На нём была синяя ночнушка. — Как видишь, не сплю. Близнец сел рядом. — Что-то случилось? — Нет. Сиэль взобрался на кровать с ногами и закутался в одеяло. — Ты выглядишь уставшим. Как ты себя чувствуешь? — Нормально. Хватит кудахтать надо мной. Сиэль раздражался. Рука брата ласково погладила его по голове и граф невольно прикрыл глаза. — Ты так и не научился лгать мне. После минутной паузы Сиэль тихо произнёс: — Мне кажется я круто облажался. Как никогда раньше. Близнец гладил его и слушал. Сиэль продолжал: — Я боюсь, что в этот раз можешь пострадать и ты. — Это же моя ответственность защищать тебя. Брат засмеялся. Сиэль рыкнул: — Ты ничего мне не должен! Ты старше всего лишь на несколько минут. Всё, проваливай! — Не переживай за меня. Чтобы ты не натворил, мы справимся. Граф спрятал тёплую улыбку под одеялом. — Хочешь, я лягу с тобой, если тебе так будет спокойнее? — Нет. — буркнул Сиэль. Близнец улыбнулся и встал с кровати. — Я люблю тебя, братишка. — И я. — едва слышно шепнул граф. — Спокойной ночи. — Спокойной. Старший брат вышел из спальни и Сиэль вздохнул. Неловкость от этого разговора сжимала лёгкие. Беспокойство усилилось. С прикроватного столика раздалось шипение и лицо Себастьяна оказалось в нескольких дюймах от его. Джинн широко улыбался. — Какая милая сцена. Не думал, что вы так привязаны к своему братцу. Он был так близко, что Сиэль мог рассмотреть каждую ресницу. Граф смущённо отпрянул. — А ну брысь в лампу! — Слушаюсь и повинуюсь. - насмешливо поклонился тот и исчез.