Fanboy

Юнги вдохнул холодный воздух, зажал сигарету между зубами и остановился в свете уличного фонаря. Мин оглянулся: никого. Не слышно ничего, кроме завывания ветра и редкого шума моторов, недалеко от ворот. Было прохладно. Голые коленки, что выглядывали из прорезей джинс немного покалывали, мятные волосы перекидывало из стороны в сторону, ступни ног несильно горели из-за неудачного приземления после очередного прыжка через несколько ступенек за раз. Его понемногу начало окутывать спокойствием. Мин всегда любил этот город. Особенно в темное время суток. Днем Сеул полон шума машин и людей, бегущих кто куда. А как только заканчивался день, и солнце уходило за горизонт, город, как будто, и сам ложился спать вместе со всеми его жителями. Становилось так тихо и уютно, что не влюбиться в такой Сеул было для Юнги невозможно. Именно ночью у рэпера появлялось вдохновение и желание творить. Лучшие мелодии и стихи приходили к нему вместе со звездами на небосводе. Однако сейчас, вместо того, чтобы сидеть в своей студии и записывать очередной хит, он вынужден стоять на холоде и терзаться чувством вины. Юнги раздраженно выдохнул: спокойствие решило покинуть его. Он похлопал по карманам в поисках зажигалки, дабы наконец-то вдохнуть успокаивающий дым, и тут его тоже ждала неудача. Да блять. Сегодня, как будто, все против него. Возвращаться не вариант, видеться с Намджуном совсем не хочется. Юнги вскинул голову и посмотрел вдаль - за ворота. Ну конечно! Он и забыл про недавно открывшийся магазин напротив его места работы. Положив незакуренную сигарету обратно в пачку, он двинулся на выход из частной территории. Звон колокольчика заставил юную продавщицу отвлечься от чтения нового выпуска молодежного журнала и обратить внимание на позднего покупателя. Маленькая фигурка парня в кожанке и рваных джинсах не вызывала бы подозрения, если бы не черная маска, натянутая чуть ли не на глаза. Девушка нахмурилась, только позднего ограбления ей не хватало, и незаметно пересела поближе к тревожной кнопке. — Я могу вам чем-то помочь? - с самой вежливой улыбкой из своего арсенала спросила она. Парень кинул взгляд в ее сторону, отвернулся, поверхностно пробежал глазами по немногочисленному ассортименту маленького магазинчика, снова взглянул в сторону прилавка, и приблизился к нему, что-то пробубнив в ответ. — Простите… Не могли бы вы снять маску? Я вас не понимаю, — попросила она. Парень выглядел не слишком довольным услышанным, но все же выполнил просьбу. — Так чем я могу вам помочь? — безразличный взгляд скользнул по открывшемуся лицу и девушка застыла в удивлении, — Не может быть… Боже мой! Это же вы! Секундное замешательство. — Эээ… — Правда вы! Кто бы мог подумать, что вы окажетесь здесь, Шуга-оппа! «Вот это везение! Я должна рассказать об этом Ынми!» — подумала девушка. «Вот блять!» — подумал Юнги. Безразличная усталость и желание поскорее отработать смену и пойти домой сменились на воодушевление и легкий шок. В голосе от вежливого пренебрежения не осталось ни следа. Лишь взбудораженный восторг, что сбивал с толку и не давал вставить ни слова в беспрерывную речь. — Ох! Подожди секунду, оппа, я принесу альбом. Ты же распишешься, да? Ой, оппа, извини, я отойду. Ты же не против, если я позвоню подруге? Она недалеко живет. А ты ее биас, она твоя большая фанатка и будет так счастлива тебя увидеть… Может еще стоит позвонить Кинсу… — бубнила себе по нос продавщица и скрылась в подсобке для персонала. Возможно, то, что Юнги собирался так бесцеремонно сбежать от своей фанатки (уже троих, как он понял) явно не было хорошим поступком хорошего айдола. Но с другой стороны, кого это волнует? Он просто хочет покурить, окей? Он вытащил мелочь из кармана и положил ее на прилавок, молясь, чтобы там была достаточная сумма, взял самую дешевую зажигалку и быстрым шагом направился к выходу, лишь раз обернувшись в сторону подсобки. Когда девушка вышла в зал, все что она застала — это почти 500 вонн мелочью поверх ее закрытого журнала. Юнги вышел из магазина и решил немного попетлять по дворам прежде чем решить куда он денется дальше. Вы не подумайте ничего такого. Он любил своих фанатов. Правда. Они поддерживали его и приносили доход. Прекрасные люди. Но вот общаться с ними лично, а не в переписке, было для него сложновато. Как и в принципе любое живое общение в целом. Он же общается с ними на фансайнах. И не так уж плохо у него это получается (он очень долго готовится и репетирует перед зеркалом (Хосок постоянно его высмеивает)). Юнги не виноват, что он социально неловкий, отстаньте. Репер завернул в очередной закоулок, зажег сигарету, вдохнул и выдохнул табачный дым (наконец-то) и подумал: фансайны и концерты в Японии теперь пройдут более гладко: его же не будет. Да. Юнги твердо решил не лететь в Японию и устроить себе несогласованный отпуск от Намджуна. Компания придумает что-нибудь. Он уверен. В последнее время они с лидером часто ссорились из-за ерунды, но сегодняшняя ссора ерундой не была. Юнги ни за что не позволит ему испортить его песню. Голос певца, которого предлагал РМ абсолютно не подходил ни к мелодии, написанной Шугой, ни к стихам, что сочинил Хосок. Он слишком слащавый и приторный, а не тонкий и мелодичный, как хотел бы Шуга, совершенно неподходящий. Как он может этого не замечать? Мин так и сказал. Намджун назвал его «тупицей без слуха». Он! И без слуха! Серьезно?! Юнги был возмущен. У него не самый лучший характер, он это понимает. Шуга ворчлив, придирчив, эгоистичен и скорее сожжет все свои блокноты со стихами, чем признает свою неправоту. Но музыка - его призвание, важнейшая часть его жизни, то, ради чего он живет стремиться к вершинам. Чего Мин не мог терпеть, так это абсолютно незаслуженное пренебрежение к его музыкальным способностям. Мин Юнги талантлив, он знает это и не позволит никому ставить это под сомнение. И все же он определенно перегнул палку. Снова устроил скандал, так еще и сбежал. Еще хуже то, что он даже не собирается возвращаться. Опять всех подводит и забивает болт за японских фанатов, что мечтали увидеть его вживую. Ну и ладно. Все считают Мин Юнги эгоистом. По сути им он и является. Никто даже не удивится его отсутствию. Обойдя еще несколько однообразных серых домов, что нагоняли на Юнги еще большую тоску, он ускорил шаг, выходя из узкой подворотни. Заметив почти закончивший отчитывать время для пешеходов светофор, он выбежал на дорогу в надежде быстро проскочить. Тишину ночной улицы нарушил визг шин и глухой звук удара.

***

Звучат последние аккорды припева одной из любимейших песен Чонгука из сольного микстейпа Агуста Ди, а он так до сих пор и не смог подняться с кровати. Хотя он сам виноват. Тэхен говорил ему о пьянке в честь его удачного поступления в театральный Вуз и надеяться на то, что его странный друг не будет доставать его звонками посреди ночи, было довольно глупо. Еще глупее было класть телефон на комод в другом конце комнаты. Чон ведь думал, что этот прием поможет ему не проспать раннюю встречу с бывшими одноклассниками… Собрав всю волю, что была у него, в кулак, он скинул теплое одеяло и босыми ногами прошествовал к старенькому комоду. Лунный свет просачивался сквозь прозрачные кружевные занавески, оставляя на стене напротив причудливый узор. Чонгук зябко поежился. Он снова забыл закрыть окно прежде чем лечь спать. Чон зажмурился от яркого света, исходящего от экрана телефона и наконец-то взял его в руки. Как он и предполагал. Ему звонил Тэхен. И все предыдущие семь ему тоже звонил Тэхен. Честно говоря, он не особо хотел отвечать. Да, Ким был его лучшим другом, он ценил его и, возможно даже, любил. Но столько проблем, сколько приносил ему этот парень, не приносил ему больше никто, даже если сложить их всех вместе. Он вздохнул, приготовившись к очередной пьяной браваде своего друга. Чонгук провел пальцем по дисплею и приложил телефон к уху. Поправляя задравшуюся штанину, направился к окну с целью прикрыть источник неприятного холодного воздуха. — Чего надо? — Гукии! Неужели ты соизволил ответить своему хену? — услышал Чон поддатый, но такой же басистый друга, частично перекрываемый шумом клубных басов — Странно… Обычно ты отвечаешь лишь на девятый мой звонок, — теперь в нем появилось недовольство. — А чего ты хотел? Ты разбудил меня посреди ночи! — злобно прикрикнул Чонгук в трубку, нахмурив брови. — Чего ты разорался?! Тише будь! Соседи и так нас недолюбливают! — Из-за тебя, между прочем, — уже тише продолжил ругаться Чон, — так чего ты хотел? Сегодняшней ночью звезды выглядели еще прекрасней и ярче, чем обычно. Сложно не засмотреться на что-то столь далекое и восхитительное. — Во-первых, сказать тебе, что ты предатель! Бросил своего друга в такой важный для него момент! Одного! — Чонгук закатил глаза, — Я с детства мечтал быть актером и вот! Теперь у меня есть шанс! Я поступил! И ты знаешь с каким трудом мне это удалось… А ты даже не поздравил меня! — обвинительно закончил свою речь Тэхен. — Я поздравил тебя! И прекрати давить на жалость. То, что я не пошел с тобой пить, не значит, что я не рад за тебя. И ты это знаешь, — осадил друга Чон. — Это все неважно. Я хочу сказать, что у тебя есть возможность искупить свою вину, — ах, вот оно что; теперь Гуку стало ясно зачем Ким затеял всю эту тираду, — Короче, забери меня отсюда, я пропил все деньги на такси. Чонгук устало вздохнул, прикидывая в голове сколько времени ему останется поспать, если он управится меньше, чем за час. В принципе, клуб, где развлекался Тэ и его друзья находился не так далеко… Может, он даже выспится… Он схватил ключи от машины, уже жалея о том, что получил права (он точно делал это не для того, чтобы возить своего пьяного друга), накинул куртку и прямо так, в пижамных штанах и домашних тапочках, вышел на улицу. Чонгук уже выезжал на дорогу, когда телефон, лежащий на переднем сиденье, уведомил его о пришедшем сообщении. Оно было от Тэхена. Одной рукой держа руль, другой пытаясь ввести графический ключ, парень краем глаза заметил мелькнувшую тень, выбежавшую на дорогу. Он отбросил телефон с открытым сообщением и резко ударил по тормозам.

«Отбой, Чонгук! Я нашел у кого переночевать.

Сегодня меня не жди.»