Fanboy

— Я никогда не занимался сексом, — сказал Юн и тут же замолчал, не меняя равнодушное выражение лица. Чонгук думает, что тот даже не обратил внимание на собственные слова. Как будто он случайно озвучил мысль, вертевшуюся в голове. Темноволосый парень бросил взгляд на собеседника. Юнги молчал и смотрел в стеклянную поверхность стола в определенную точку, но сквозь нее. Рэпер снова впал в это свое задумчивое состояние, свидетелем которого Чон становился уж слишком часто. Наверное, нужно что-то сказать? Но что? О чем Юнги-хен сейчас вообще думает? Он расстроен? Гуку надо сказать что-то утешающее? Заверить, что это нормально, и он никому ничего не обязан? Или он сказал это просто, чтобы ввести в курс дела? Мол, я девственник, знай это. Но зачем?.. И как, черт возьми, Чонгук должен на это ответить? А должен ли? Может нужно промолчать и не акцентировать на этом внимание? Парень всегда осознавал, что был несколько неловок в общении. И он не впервые сталкивается с трудностями при поддержании диалога. Но Юнги открывает в нем новые грани несостоятельного собеседника. Серьезно. Иногда ему кажется будто айдол просто издевается над ним, ставя его в неловкие положения и заставляя выглядеть идиотом. Чонгук хотел бы знать, что творится в голове у Юнги. В итоге он решил, что гадания ни к чему не приведут, ведь лучший способ узнать кого-то лучше — спрашивать напрямую.  — Тебя это беспокоит?.. — Он старается вести себя нарочито равнодушно и не предавать большого значения теме их разговора, чтобы ненароком не смутить рэпера. Но Шуга не выглядит смущенным. Скорее задумавшимся. Пытающимся найти ответ, видимо раньше его это не особо заботило. Но в его стакане стало меньше алкоголя, он сжал губы, а его обычно светлые глаза, ставшие темнее из-за освещения, не могли сфокусироваться ни на чем и просто обводили пространство вип-комнаты раз за разом.  — Я думаю… — Его взгляд нервно поднялся на Гука и быстро опустился. — Думаю, что хотел бы… Когда-нибудь… Но не с кем-то, кого я не знаю и к кому я ничего не чувствую… Хах, — Шуга усмехнулся, — Возможно, ты посчитаешь то, что я скажу глупым и непрактичным, но я хотел бы встретить человека, которого я полюблю. И я хочу, чтобы он был моим первым и единственным во всем… я знаю, что звучу, как девочка-подросток, но-  — Я так не думаю. Вовсе нет. Это твое право — выбрать кого-то одного и на всю жизнь. Я считаю, что это очень романтично.  — Правда? — На этот раз, встретившись глазами с Чонгуком, он не опустил взгляд.  — Да, конечно. Это мило. И ты милый. Уверен, множество людей захотят, чтобы ты тоже стал их единственным… Я задам вопрос, на который ты можешь не отвечать, если не хочешь… Ты был влюблен? Для Юнги этот вопрос действительно был личным, и он не стал бы обсуждать такое с кем попало. Но Чонгук располагает к себе, а выпитый алкоголь и уединенная атмосфера добавляют ему парочку дополнительных очков уверенности.  — Я не могу назвать это влюбленностью. Но в старшей школе мне кое-кто нравился, — его голос был тихим, ему всегда было страшно открываться перед другими.  — Да? И как складывались ваши отношения? Умом Чон прекрасно понимал, что не имеет никакого права чувствовать ревность к бывшим симпатиям рэпера. Он не мог бы позволить себе этого даже, если между ними что-то было. А сейчас, когда они не больше, чем хорошие знакомые и почти коллеги, тем более. Но сердцу не прикажешь. И даже просто знать, что где-то в Тэгу есть кто-то, смогший привлечь внимание самого лучшего человека на свете, было неприятно. В первую очередь, конечно же, из-за того, что этим кем-то был не он.  — Никак. Мы общались. Потом перестали. И все. Ничего особенного, — то, как хен рассказывал это, его голос и интонация — темноволосый понял — тот что-то не договаривает.  — И из-за чего перестали? Ну, общаться? — Не отводя взгляда от напрягшегося рэпера, он продолжил более мягко: — Ты не должен отвечать, если не хочешь. Я пойму. Юнги молча покусывал свою губу, решаясь на новые откровения. Все-таки Чонгук — такой добрый и понимающий. Кажется, лучше человека, которому он сможет открыться и наконец-то сказать вслух то, что его так гложет, и не найдешь.  — Спасибо за то, что ты такой, — просто захотелось сказать что-то приятное, но так трудно найти подходящие слова. Хен смотрит тепло и благодарно улыбается самой прекрасной своей улыбкой, и Чонгук тает. Разве это не счастье? Юнги чувствует себя достаточно комфортно рядом с ним раз не боится говорить о себе. И последующее признание лишь подтверждает это.  — Думаю, я гей.