Fanboy

Чонгук оторопело моргнул несколько раз, удивившись столь неожиданному признанию. Будучи совсем не глупым мальчиком, умеющим сопоставлять малозначительные на первый взгляд факты, он и так догадывался о не самой традиционной ориентации рэпера. Правда, парень больше склонялся либо к би, либо вообще к асексуальности айдола. Но Юнги удивил его и тут. Обычно, когда кто-то рассказывает о человеке, который ему нравится, так или иначе он использует слова «девушка», «парень» или «он», «она». Зачастую именно люди, предпочитающие не распространяться о своей ориентации, употребляют нейтральные слова, например, такие как «человек». Чон замечал это за собой раньше, когда сверстники расспрашивали его о делах на личном фронте. Замечал за своими друзьями и знакомыми, которые боялись открыться родителям, но также подвергались расспросам от родственников. Заметил он эту особенность и у Юнги. И это лишь подкрепило догадки Чонгука. Единственное, что было ему не понятно — почему Шуга рассказал ему об этом? Не слишком ли это опрометчиво? Они не так долго знакомы, чтобы тот мог быть уверенным в Чоне на сто процентов. Его совсем не страшит возможность быть разоблаченным? Конечно, Чонгук не считает, что гомосексуальная ориентация — позор и должна скрываться. Он сам гей, было бы странно для него так думать. Но они живут в Корее, где подобное не сильно-то востребовано, подвергается осуждению и даже презрению. Не может быть такого, чтобы среди сотни айдолов не нашлось бы пары-тройки геев и лесбиянок. Чон уверен, что и менеджеры и непосредственное начальство даже в курсе их предпочтений. Тем не менее, это никого не будет заботить до тех пор, пока информация не просочится в интернет. И тогда уже под натиском гневной общественности начнется цирк а-ля: «кто бы мог подумать, что айдол, с которым мы работали больше восьми лет, с которым жили под одной крышей, тренировали и проводили время, окажется гомосексуалом, мы даже предположить подобное не могли». А раскрытие гомосексуальности обязательно повлечет за собой скандал, а там и до отстранения от группы не далеко. Некоторых айдолов и за менее невинные слухи увольняли. Поэтому поступок Юнги кажется Гуку странным и нелогичным. Ну не может он настолько сильно доверять ему. Или?.. Шуга не похож как человек, готового рассказать о себе все, что только можно малознакомому человеку. Так что, возможно, это действительно доверие?..       — Боже… — тихий выдох вернул Чонгука из глубины мыслей. — Я никогда не произносил этого вслух… Переведя взгляд на рэпера, Гук невольно замер. Юнги выглядел таким потерянным и испуганным, что захотелось подбежать к нему и крепко обнять. Спрятать его побледневшее лицо с собирающимися в уголках глаз блестящими слезами у себя на груди, прижать к себе как можно ближе и гладить, гладить, гладить. Чонгук знает, где видел такое выражение лица. В зеркале. В самый трудный период его жизни. Когда каждый день начинался с ненависти к себе и так же заканчивался. В голове была пустота, а в сердце — безвыходная безнадежность. Он вспоминает то время, когда, казалось, что нет никакой надежды на нормальную жизнь с его-то мерзкими противоестественными предпочтениями. И он пытался измениться. Старался смотреть на девочек и не думать о парнях. Даже ходил с некоторыми на свидания и целовался. Но ничего «правильного» почувствовать так и не смог. Гука передернуло от воспоминаний. Он никогда бы не хотел возвращаться в прошлое и испытать снова это желание вырвать себе сердце, лишь бы перестать чувствовать стыд за собственные желания. Он был подростком, когда ему помогли. Тэхен. Самый близкий и самый родной. Чонгук не может поверить, что действительно думал, будто тот уйдет, разозлится, обзовет и больше никогда не захочет с ним разговаривать. Именно Тэ был тем, кто рассказал ему о геях. Рассказал правду, а не то, что говорят ребята за школой тем, кто им не нравится. Рассказал, что геем невозможно стать, а только родиться. Что в этом нет ничего плохого, и Чонгук вовсе не мерзкий извращенец, которого должны оградить от общества. Что быть геем не равно быть девочкой и прочее. Тэхен очень многое сделал для Гука и его принятия собственного «я». И он так благодарен, что описать ни словами ни действиями просто невозможно. А был ли такой человек у Юнги? И вообще принял ли он себя? Потому что его слова и поведения говорят, что нет. Ему 22. Неужели все это время он жил, не считаясь с собственными желаниями, чувствами? Подавляя часть свой личности? Что же все это время с ним происходило?.. Чонгук резко поднялся с кресла, заставляя Юнги вздрогнуть от неожиданности. Преодолев расстояние не больше, чем в два метра, он опустился на диван рядом с мятноволосым парнем и, не задумываясь о своих действиях, обнял его за плечи. Юнги, на глазах которого уже поблескивали соленые слезы, попытался высвободиться, не желая плакаться кому-то в плечо, но крепкие руки не позволили ему это сделать.       — Отпусти! — всхлипнув, Шуга пару раз вяло ударил черноволосого по плечу.       — Я понимаю, какого тебе сейчас…       — Ну, конечно, — недоверчиво фыркнув, словно разгневанный кот, хен снова попытался вырваться, из последних сил сдерживая слезы.       — Правда, понимаю. Лучше всех понимаю, — Чонгук говорил сбивчиво и заикаясь, перебирая в голове воспоминания о собственном признании Тэхену и пытаясь понять какие слова нужно использовать, чтобы они подействовали на Юнги, — Мы не плохие и не неправильные. — Чонгук ослабил хватку для того, чтобы заглянуть парню в глаза, он продолжил обхватывать его напряженные плечи, ненавязчиво поглаживая их большими пальцами, — Мы не выбирали какими нам родиться, мы не можем контролировать наши чувства. Мы — люди и имеем право любить и быть любимыми в независимости от того, какого пола человек. Пожалуйста, пойми это. Забудь, если кто-то когда-то говорил тебе иначе. Они — глупые люди, не понимающие элементарных вещей. Так что нет никаких причин их слушать. Ты — прекрасный человек, Юнги-хен, только у тебя есть право выбирать с кем тебе быть рядом. Не позволяй им указывать тебе. Чем больше Чонгук говорил, чем больше погружался в воспоминания, тем больнее за Юнги ему становилось. Его собственные глаза уже застилали слезы, но он даже не моргал, продолжая упорно не отрывать взгляд от Шуги, пытаясь вложить в него всю уверенность в своих словах и убедить рэпера в их правдивости. У него был Тэхен. А у Юнги не было никого и вот что получилось. 22 года жизни, медленного выжигания собственной личности. Он сдался. В какой-то момент, пронеслась мысль, что все, он больше не может продолжать держать все в себе. Кто-дернул переключатель, и неконтролируемый поток слез хлынул наружу. Он больше не пытался вырваться, наоборот, отчаянно хватался за черную футболку младшего, прижимая к себе с такой силой, какой у него никогда не было. В этот момент Гук думал лишь о том, что он должен помочь. Он должен, потому что понимает. Потому что, Юнги не сможет стать по-настоящему счастливым, если не примет себя. А он заслуживает счастья. И Гук сделает для этого все возможное.