потерять всё и заулыбаться

      Из четырех стен в сознании парня появлялись по шестнадцать, девятнадцать и чем больше он выпивал, тем больше стен становилось. Темная макушка медленно опустилась вниз, ближе к обшарпанному столу. Нет, Дарлинг не употребил психотропные вещества снова, не перешёл линию жизни, близясь к смерти. Совершенно нет, он просто пьет уже третью или четвертую или сорок четвертую бутылку смеси портвейна с каким-то еще дерьмом, из-за которого стоимость товара стала на пару сотен меньше. Любому понятно, что в одно тело столько алкоголя запросто не влить, тем более, если вспомнить, что утром парень практически не откинул коньки. Поэтому, исходя из очевидных фактов, можно понять, что собутыльник либо в квартире, либо убежал за следующей бутылкой спирта. Дарлинг уже не помнил, что происходило пару минут назад. Казалось, что вот он момент, когда ты живешь здесь и сейчас, никакого будущего не будет, и прошлого никогда не бывало.       До того как Саша, так звали хозяина квартиры, который являлся по совместительству собутыльником, пришел, проспиртованный юноша маниакально обновлял социальные сети своей подруги Юкиджо.       Если её конечно можно было так гиперболично назвать, так как молодые люди не особо ладили, но всё ровно не понятно для них самих делали попытки сближения и ходили на прогулки, естественно не без общего, под ноль бритого, друга Ильи. Парня с девушкой тянуло друг к другу по неизвестным причинам. Дарлинг понимал, что Юкиджо боится его, что его тело больше её на пятьдесят процентов, так же его искреннее выражение эмоций было полностью разрушено. Девушка, явно непонимающая, что у неё имеется синдром спасателя, боясь и трясясь, совершала всё новые и новые попытки дружелюбия, замечтавшись, что сможет облегчить и улучшить жизнь столь безжизненному и уже потерявшему самого себя, дураку.       Облупленная краска, на стенах советской кухни навевала уже и так стоящую в воздухе атмосферу уныния и подавленности. Время близилось к вечеру, о чем можно было догадаться по раннему закату. Солнце розовым пятном медленно, но верно скатывалось за горизонт. Дорожки последнего солнечного света, заходя вглубь квартиры, отблескивали на окнах в деревянных рамах. Пыль, лежавшая на закоулках кухонной мебели, поблескивала, так же как накатившиеся слезы парня. Соленые капли, стуча по лакированной поверхности, отражали мелкие крупицы изображения вокруг происходящего. В отражении виднелось ярко багровое мужское лицо, кривившиеся от осознания никчемности, руки, грубо схватившие волосы и не щадя, до хруста в суставах, сжимались у корня волос.       Дарлинг материл себя за прилив эмоций, после той невнятной случайной встречи в парке. Потерянность и не уверенность в своих чувствах играло на и так уже натянутых до предела нервах. Яркую боль под грудной клеткой вызывало понятие того, что Юки, о которой он думает больше, чем о ком-либо, может легко и безраздумно болтать, гулять, смеяться с кем-то другим. Эгоизм и собственничество взяло вверх над разумом и единственное, что пришло в пьяную пустую башку – это дождаться девушку возле входа в учреждение и обсудить всё, что происходит.       Очевидно, что пьяный разум мыслил уже любой девственной пизды. Грохот закрывшейся двери освежил закипевшую от собственных чувств голову. Тело обмякло и полностью расплылось по трухлявому кухонному стулу. Зашедший бритоголовый парень был чересчур оживлен и с хлопком ударил Дарлинга по плечу:       – Раскис ты как пиздец, конечно, – парень продолжал по-отцовски сжимать хлюпкое плечо собутыльника и продолжил, – и все это из-за одной какой-то нелепой девки?       От прозвищ в адрес подруги, крупный веснушчатый нос сморщился, Дарлинг едко шикнул, медленно, то ли от раздраженности, то ли от алкоголя в крови, перевел взгляд на парня, стоявшего около него:       – Не «из-за какой-то», она особенная, чел, понимаешь, словно не с нашего мира, - слишком замечтавшись, Дарлинг растирал руками глаза и тихо простонал.       – Чем особенна то она, поперек, что ли пизда или цвета голубого? – засмеялся от собственной остроумности, Александр пару раз хлопнул по трухлявому столу ладонью в приливе смеха, после чего открыл недавно купленную алюминиевую бутылку пива.       – Не знаю, но с цветом ты угадал, – отмахнулся парень.       Казалось, что дикий гогот Александра можно было услышать на Аляске или где-нибудь еще дальше. Из-за отсутствия обширного мышления парень, чей смех не прекращался, застучал по столу ладонями, с почти не разборчивыми словами, завалился на табурет.       – Если она реально голубая, то своди ее к пиздологу или как он там называется, – дальше продолжал хихикать юноша, потирая собственную лысую голову, словно нахваливая себя за искрометную шутку.       Единственная мысль, которая билась с режущей болью в головной коробке парня – это сейчас же встретится с Юкиджо и выяснить, что между ней и Георгием. Естественно «выяснить» переходило в данный момент за границу понимания словесного, ибо после выпитого алкоголя говорить уже смысла не было. Парень либо бы ничего не понял, либо воспринял всё чересчур агрессивно, принимая любое действие за проявление сопротивления. В какой-то момент Дарлинг поймал себя на мысли, что он ассоциирует себя семиклассницей, которая без устали бегает за старшеклассниками, с мечтающими блестящими глазками верит в то, что их отношения это серьезно.       Из-за осознания ограничения во времени парню приходилось ускоряться после каждого второго шага, что было для него довольно просто, так как рост в данной ситуации очень помогал ему. Хруст засохших листьев практически уже не слышался, так как дорога привела парня к очищенному двору института. Оглядевшись, можно было понять, что большинство групп уже отпустили с занятий. Усталые лица проносились, толкая плечом, толпами мимо, спеша домой. Штиль, из-за которого казалось, что воздуха категорически не хватало, раздражал парня, который уже находился в пару метрах от чугунных ворот. Набрав грудью максимум воздуха, Дарлинг резко выдохнул, схватив лямку знакомого портфеля, который мелькнул сбоку.       Пару студентов, проходящих мимо, морщились от потока перегара и оглядывались на намечавшуюся перепалку. Владелец портфеля обернулся, слегка вздернув голову к верху, чтобы находится на одном уровне глаз с наглецом. Пьяная улыбка, с кривизной, мелькнула на усыпанном веснушками лице. Пусть разум Дарлинга и был затуманен, хотя даже можно сказать, что он был буквально застелен обидой, алкоголем и злостью, но его интуиция его не подвела. Этим парнем оказался тот самый Георгий, который вроде бы ничего не сделал, но для Дарлинга этот обормот стал одним из соперников.       – Дарлинг? – плечи парня расслабились, и сам он немного смягчил выражение лица.       Рядом пристроившаяся девушка молча покосилась на незваного друга, взяв под локоть своего одногруппника, слегка отклонив его подальше от опьянелого парня. Она заметила, что впервые за весь период Дарлинг не то чтобы не поздоровался с ней, но даже не посмотрел в ее сторону, голубые глаза были затемненными, отблескивая серыми тонами. Но опьяневшее тело не давало сигналов к уравновешенному цивилизованному разговору, единственное, что сейчас ему хотелось это смачно вдарить прямо этой гладковыбритой и чересчур смазливой морде напротив. Даже представить невозможно, что в данной ситуации могло остановить парня.       Раздался яркий шлепок, что стало не понятно, что стало причиной звука, то ли кожа лопнула от столь тяжелого удара, то ли с таким звуком пострадавшее тело приземлилось на асфальт. Оба юношеских разума замутились, одно от чувства величайшего наслаждения, другое от совершенно неожиданного нападения. Парни в полной тишине смотрели на друг друга, совершенно не понимая, что делать дальше.       В сознании Дарлинга всё произошло так, как и замышлялось. Не удивительно, что его любимой цитатой является: «Если драка неизбежна, надо бить первым», сказанная когда-то президентом страны, в которой он живет около 10 лет. В одурманенной черепной коробке было всё перевернуто с ног на голову, драки никакой и быть не могло, ее никто не ожидал, кроме самого парня. Даже нельзя было назвать это дракой, это больше походило на настоящие избиение, ибо сопротивления и ответной реакции от пострадавшего не исходило.       Ощущения боли и теплой стекающей крови привели Георгия в чувства, болевой шок моментально прошел, и мужские руки принялись ощупывать собственное лицо. Кровь текла ручьями, густо проливаясь промеж пальцев, стекая дальше вниз от предплечья к локтю. Ладонь ударившего горела, словно в огне и не скрывая улыбки, юноша, перехватил руку Юкиджо с локтя Георгия, заставляя маленькое ошеломлённое тельце тащиться за собой.       Жгучая боль, полосами отзывалась на и так пострадавших руках Дарлинга, причиной этому была карабкающаяся, словно дикая кошка, девушка, которая упорно старалась выбраться из живого замка, чтобы помочь кареглазому парню, полулежавшему на тротуаре. В конце концов, Дарлинг смягчился и позволил студентке выпутаться из его рук.       Пустота в голове, дико шнырявшие в разные стороны зрачки, невыразимая боль, совмещённая с анемией половины лица. Колени испачкались в уличной пыли, рядом юрко металась Юкиджо, что-то неразборчиво шепча, видимо что-то адресованное для истекающего кровью парня. Рядом стоящий, виновник ситуации вздыхал и пытался схватить девушку за локоть, выговаривая свои нелепые недовольства. Кашляя и еле поднимаясь на ноги, молодой человек, попутно вытирая рукавом струйки крови с шеи, в нескольких шагах от него скрывались два пятна, схожие на силуэты Дарлинга и Юкиджо.       Не разбирая женских криков, перемешанных с всхлипами, липкие от жидкости руки парня шоркали по пыльному асфальту, пытаясь отыскать выпавший из кармана телефон.       Через пару минут, что-то невпопад нажимая на дисплей экрана, глаза парня зашарили в поисках портфеля, которого пол итогу не оказалось рядом.