Junkie Xl — End Credits
На лицах шиноби, защищающих деревню от внешнего вторжения, подобно цветку расцвел благоговейный ужас. Их сердца сковали морозным ощущением тревоги, и внутри каждого затаилась надежда на своего Каге. Этим сейчас изводил себя и Яхико, вставший плечом к плечу с лучшим другом. Рука лежала на рукоятке меча, но в этот раз он не испытывал стальной уверенности в их будущем. Глаза, охваченные то ли удивлением, то ли замешательством на грани полного смятения, медленно вели по огромному существу, сформировавшемуся перед ними за считанные секунды. — Знаешь, когда ты решил воспользоваться услугами Хокаге, я как-то не думал, что это крайне глупая затея, — нервной усмешкой мужчина попытался придать себе немного сил, но один только взгляд на врагов становился равноценным оглушительному грому. И Нагато сам сейчас не понимал, какой силы будет скорый удар. Вместе с другом он смотрел на синее Сусаноо Мадары, который неожиданно очутился по другую сторону баррикад. Печать марионетки перестала работать, будто бы ее смыло с сердца Учиха, растворило той жижей, что охватила часть его тела. Одна половина хмурилась, злилась на свою же беспомощность, в то время как другая улыбалась. Оставить Обито наедине с Нагато стало бы равноценно самоубийству. Кагуя отлично это понимала, поэтому отправила к отцу своих детей подмогу в виде Зецу. Секундная слабость обернулась для Мадары полным провалом — теперь его глаза, пылающие алым огнем, прожигали могущественного противника с Риннеганом. — Не сопротивляйся, Учиха, ведь тогда ты сможешь обрести желаемое… — Риннеган, — прошептал мужчина, загораясь внезапной идеей, тем самым желанием, за которое он уцепился подобно зверю. Смерть Нагато он видел бесчисленное множество раз, только было это во снах, мечтах, нереализуемых и неподвластных такому слабаку. В новом мире Мадара лишился прежнего могущества, перерождение стало для него отправной точкой к ненависти, что теплилась на сердце когда-то бога. Теперь он лишь жалкое подобие себя прежнего… Но может сейчас это навсегда изменится?.. — Не будешь мне мешать, и Кагуя вернет тебе утраченную силу, — продолжил Зецу, на что получил незамедлительный ответ в виде тишины, в которой он так сильно нуждался. — Ты сделал правильный выбор, Учиха. Богиня всегда вознаграждает покаявшихся… С этими словами он замахнулся двумя мечами. Стоявший на пригорке Обито подпрыгнул в воздух, спасаясь от силы, что пробила земную твердь. На месте удара образовалась глубокая воронка, и ударная волна, сметающая всё на своем пути, устремилась к Узукаге и его напарнику; близрастущие леса превратило в поваленный бурелом, уничтожая всё до основания. В считанные секунды перед Узукаге возник защитный барьер. Алое свечение пошло сильными трещинами, а самого мужчину отбросило на пару шагов. Сощурившись, он оглядел вначале своих врагов, а после сложил пальцы для призыва. — Яхико, в деревню, — приказал могильным голосом, в каждое слово закладывая угрозу перед возможным непослушанием. Это не твой бой, дружище… взгляд сместился на Обито. К этому моменту мужчина создал клона, который немедля перешел к активным действиям. Окружив себя зеленой броней Сусаноо, он встал плечом к плечу с могучим предком. Губы Мадары-Зецу изломились в ухмылке, вобравшая в себя не только злорадство паразита. Сам Хокаге испытал непреодолимую жажду крови — и желательно той, что много лет бередит его новую жизнь. Как только Яхико удалился с поля боя, Нагато призвал многоголового пса, огромного, по росту схожего с двумя гуманоидными существами. Все шиноби затаились. Казалось, даже природа пришла в состояние покоя, выжидая невосполнимых разрушений. Фигура Узукаге зависла в воздухе, и в следующий момент его призыв рванул к врагам хозяина. Не сговариваясь, оба Учиха увернулись от атаки мощными челюстями и сразу же сложили печати для техники Катона. Два огненных потока обрушились на землю, топя ее в обжигающем пламене. Призыв ловко отпрыгнул к Сусаноо Обито, однако вцепиться в него не успел — неожиданно вокруг лап проросли древесные корни, утянувшие пса к расплавленной почве. Нагато нахмурился, столкнувшись взглядом с оригиналом Обито. Когда-то друг, а ныне злейший враг подобрался к призыву на достаточное расстояние и вмиг утянул того в Камуи. Но затем уже его тело оторвалось от земли, на скорости устремляясь к Нагато. В конце его ожидала смерть, затаившаяся в могущественных глазах. — Не спешите, Узукаге! Елейно пропев, Зецу руками Мадары создал в небесах множество огненных шаров. Подобно смертоносному граду, лавине, они обрушились на Узумаки. Тот за мгновение оказался подле гуманоидных существ, так близко и опасно, что на короткий миг Учиха-младшего сковала тревога. — Божественная кара. Металлический голос потерялся в оглушительном грохоте, что затопил весь окружающий мир, окрасив его в обжигающе алый цвет. Силой Шинра Тенсей Узумаки отбросил от себя врагов. В воздух взмыли комья дерна, и под ним образовалась глубокая воронка, дошедшая до границы деревни. Клон Обито развеялся, не выдержав напора этой силы. Мадару же отнесло далеко за холмы, которые он избороздил своим Сусаноо. Шиноби тревожно осмотрели защитный барьер, принявший на себя весь удар. А в это время их Каге, нацелившийся на Обито, вознамерился приступить к новой атаке, уверенный в собственных силах, но ничуть не сбросивший бдительности; Кагуя где-то бродит поблизости. — Шинр… Нагато прервался на полуслове, боковым зрением приметив несущегося на него Мадару. На ходу Учиха создал волну режущего ветра, в которую вложил свою огненную чакру. Раскаленный вихрь приближался. Только вот и Обито не остался в стороне. Еще в воздухе он ушел с помощью техники глаз. В Камуи его сразу встретил враг в виде неудобного и почти бессмертного призыва. Фыркнув от злости на этого труса, Нагато поглотил всю налетевшую на него чакру. В последний момент он взмыл в воздух, уворачиваясь от атаки мечами. Зецу уже и не делал ничего — вскоре в этом отпала вся необходимость. Мадара был напорист в своем желании убить. Он мечтал о мести, его глаза горели ненавистью и безумным огнем. Этот человек жаждал ощутить вкус настоящей битвы, того, что ему не хватало еще в прошлой жизни. Молодость быстро прошла, а потом его ожидало унылое прозябание в мечтах о нереализуемом. Броня Сусаноо испарилась. Нагато запрокинул голову, и взгляд его столкнулся с могущественным доудзюцу Мадары. С небес обрушилась лавина адского огня. Почерневшая от копоти земля раскалилась до предела, сандалии Узукаги и полы его плаща разъело в ядовитом жаре, но тот ни на йоту не сдвинулся. Риннеган воспылал ярче солнца, а после его сила поглотила всю чакру. В считанные секунды Мадара перенесся к нему за спину, и выхваченным серпом нацелились на шею. Из тела Узумаки вырвалась механическая рука. Уклонившись от выпущенной гранаты, брюнет замахнулся веером, второй рукой складывая печать концентрации. С режущим порывом ветра устремилась новая волна огня. Глупец На потрескавшихся губах пробежала тень ухмылки. Силой Риннегана отбили всю атаку. Огненная лавина врезалась в броню Сусаноо, но даже совершенное могущество Учиха не помогло Мадаре устоять перед могущественным доудзюцу. Защита рассыпалась подобно той пыли, в которую превратились близлежащие холмы, еще не уничтоженные валуны. Барьер вокруг Узушиогакуре дрогнул, побежал алым свечением, и в некоторых местах образовались трещины — серьезные прорехи. Ни силы, ни злости Нагато не пожалел в последний удар. Он тешил себя мыслью погрести Мадару под толщей земли, дабы наконец извести то чудовище, которое и повинно в его судьбе. Учиха — зло. И его надо уничтожить, чтобы наконец разорвать те ниточки ненависти и обиды, что тянутся из самого детства. — Ты познаешь истинную боль, Учиха. Я покажу тебе, каково это страдать по-настоящему… Преисполненные ужасом взгляды устремились к фигуре Узукаге, чьи руки разошлись в стороны. Мадара хрустнул шеей, готовый к следующей атаке. Сущность Зецу просочилась в землю, спеша воссоединиться с белой частью; в нем больше нет надобности. Поломанный гунбай упал к ногам. Мужчина медленным шагом направился к своему врагу, что находился в центре воронки. Взгляды обоих смешались в клубок обоюдной ненависти, кровь горячила, бередила мысли двух Каге — им нужна смерть второго. Риннеган опасно сузился, и в следующий момент природа задрожала перед разрушительной мощью, которую Нагато вложил в удар. Окружающий мир утонул в монотонном гудении. Волна с чудовищной скоростью разрослась на многие сотни метров, разрушая земляные насыпи. Холмы, окружающие деревню, сровнялись с землей. К небесам взлетела древесная труха, оставшаяся от некогда густого многовекового леса. Защитный барьер Узушио пропал… За секунду с глаз сошла пелена, отразившая ужас, что разросся в глазах Нагато. Огорошенный произошедшим, он вмиг побледнел. По лицу пробежал неподдельный шок от ошибки, которую он совершил в порыве ярости. Неужто сила удара оказалась столь разрушительной, чтобы уничтожить защиту, поставленную первыми людьми из клана Узумаки? Об этом сейчас раздумывали и мастера Фуиндзюцу, которым пришлось пересилить собственные страхи и вспомнить о долге перед деревней; они обязаны возвести новый барьер. Кагуя же теперь может детей выкрасть! Внезапная мысль пошатнула холодную решимость Узукаге, раскалив на сердце утихнувший ужас. Мужчина шагнул было к деревне, чтобы скорее добраться до особняка — теперь на пути Кагуи нет никаких препятствий, но ровно в этот момент земля под ним пошла мелкой дрожью. Способности сенсора уловили ощутимый скачок чакры, и рвался он к нему из самых недр. Не успел Нагато среагировать, как за спиной прорвался древесный столб, быстрый, верткий. Призванное существо опутало его в кольцо и яростно прорычало прямо в лицо. За считанные секунды тело мужчины охватила свинцовая слабость. Он распахнул глаза от шока, когда почуял стремительный отток чакры. Создание из дерева, похожее на дракона без конечностей, скрутило Узумаки в несколько колец, лишая того возможности сбежать, не позволяя даже чакрой пользоваться. Мифическое существо подавляло всякую волю, и вскоре глаза самого бога заблестели слабой тревогой. Теперь даже Риннеган отказывался ему подчиняться. — Ты был ослеплен своей всевластью, Нагато…Music Legends — Silver Sword (Piano Version)[From » The Witcher 1»]
Из-за спины неторопливо выплыл Обито. Он с сожалением оглядел бывшего друга, ловя на себе его презренный взгляд. Дракон крепко держал упрямца, и мужчина не сомневался, что эта техника справится даже с Лидером. Но и обратное проверять он не собирался. По руке пополз древесный корень, сокрытый рукавом плаща. Учиха приблизился к схваченному Узумаки и тягостно вздохнул, разглядывая могущество бога, которое вскоре навсегда потухнет для этого и других миров. Настал момент, когда от прошлого пора избавиться. — Не стоило тебе выступать против Кагуи. Она всё равно победит. А мы с тобой могли помочь ей сделать этот мир лучше… Для наших детей… И в память о Саше… Скулы вмиг побледнели от едва сдерживаемой ярости, и Нагато ядовито выплюнул, злой, сломленный, забитый мыслью, что образ любимой женщины отныне живет лишь в сердце: — Не смей даже имени ее прои… Остаток фразы потерялся в тишине, которая лишь на секунду прервалась глухим треском. Казалось, мир исчез и жизнь остановилась. Шиноби прекратили строить новый барьер, Мадара замер на обломках разрушенного здания, выдыхая особо горькую печаль. Из уголка растянувшихся губ потекла тонкая струйка крови. Густая капля сорвалась с острого подбородка и гулко рухнула на корень, вонзившийся в живот человека… Но не того, кого Учиха должен был убить. Глаза мужчины расширились. В черной пелене, заблестевшей от слез, отразился образ черноволосого мальчика. Киоши подавился собственной кровью и маленькими ручками потянулся к отцу, не замечая боли, не чувствуя, как из пробитого живота потоками хлещет уходящая жизнь. Он лишь улыбался. Он рад увидеть родного отца, ценой жизни защитив второго родителя. Жаль только маму не увидел — она часто приходила к нему во снах… — Ты пришел, то-сан. Улыбка застыла на окровавленных губах, с которых слетел столь тихий, слабый шелест. Веки мальчика схлопнулись, и тишину порвал детский крик, отчаянный, бьющий в самое сердце и разносясь по телу даже самых стойких мелкой дрожью… — Киоши! Сора перенесся к старшему брату и с ужасом схватил его за руку. Он сжал холодные пальчики, он закричал, одернул тело близнеца к себе, в непонимании смотря то на одного родителя, то на другого. Зачем?! Зачем вы боретесь друг с другом?! — читалось в глазах, полных слез и презрения. К чему сражаться? Что принесут людям войны, нескончаемые смерти? Зачем придумали ненависть, которая отобрала у них маму? Отшатнувшись от детей, Обито невидящим взглядом уткнулся в огромную дыру на животе собственного сына. Его мальчика, его ангела прижимали к груди, надрывными криками умоляя не уходить. А тот молчал, безмолвствовал подобно той тишине, что бродит в месте смерти. Контроль над древесным драконом исчез, и Нагато пулей метнулся к детям. Пересиливая себя, не поддаваясь бессильной истерике, он схватил обоих сыновей, поставил на Киоши фуин парализующего типа, призванный замедлить все жизненные функции, а после исчез с поля боя. Надежда еще есть: чакра в старшем сыне чувствуется. — Я убил его… Обито прохрипел и опустил глаза на выжженную траву, орошенную детской кровью. Вокруг обезумевшего сердца сомкнулись колючие тиски ужаса. Перед остекленевшими глазами застыл момент убийства. Навредил сыну — заставил его страдать, а он даже не вскрикнул. Он улыбался точно солнышко, такой добрый, лишенный ненависти и всего, что отравляет человеческие сердца. Саша родила прекрасное дитя. А он его убил… — Нет! Отчаянно взвыв, Обито рухнул коленями на землю. Меж пальцев зажались взмокшие вихры, и с глаз брызнули горячие слезы. Глаза прорезало адской болью, которая теперь осела тяжким грузом на душе. Убил. Убил ребенка. Убил часть своей души. Потерял. Утратил смысл жить… Лишился последней частички, оставшаяся ему от Сашеньки. Внезапно давление вокруг усилилось, и Мадара поспешил создать вокруг себя броню Сусаноо. Над сгорбившейся фигурой убитого горем отца склубилась темная аура. В следующий миг по долине прокатилась разрушительная волна пробудившейся силы. Часть деревни оказалась погребена под завалом… — Тебя убить за это мало. Яростное шипение вырвало Кагую из глубоких размышлений и наблюдения. Находясь в отдалении от деревни, откуда она могла контролировать весь ход нападения, богиня искоса глянула на среднюю сестру. На Кате не было лица. Она то злилась, ругалась, желала смерти той, что принесла смерть и разруху в их семью, но потом ее одолевало горе. По щекам скатывались слезы, и перед глазами стояла трагедия, которую пришлось пережить Учиха. И всё ради силы. — Это был единственный способ пробудить Риннеган, — спокойный голос Кагуи привел девушку в слепое бешенство. Хвосты суматошно забились по земле, а сама Катя до побеления костяшек ухватилась за свою косу. Одно движение, один замах, и жизнь паразита закончится… С этими мыслями ее мгновенно одолело понимание, что смерть ничего не решит — она лишь усугубит жизнь многих, в частности ее семьи. — Жизни Киоши ничего не грозит: я бы не позволила ему умереть, — покровительственный тон, пронизанный стальными нотками, на время остудил Екатерину. Девушка выдохнула и убрала косу за спину. Вместе с богиней она проследила взглядом за Мадарой. Мужчина забрал бессознательное тело Обито и сразу же испарился с разрушенной долины, скрывая чакру. — Теперь барьера Узушио нет. Сухая констатация и так понятного факта отразилась недовольством в глазах Великого Духа. — Это было опасно, — фыркнула она. — Твое вмешательство могло… — Но как видишь, ничего не произошло, — перебили ее, сверкнув белыми глазами. После этого Катя замолчала, и Кагуя вновь устремила величественный взор на потрепанную деревню. Нападение прошло не совсем по плану, однако самого главного добиться удалось: многовековая защита пала. Нагато оказался намного глупее, чем она думала. У всякого фуина есть свой предел. Силы Риннегана было недостаточно, чтобы уничтожить столь мощную вязь древних печатей. Но с ее небольшой помощью главный козырь Узушио пропал; теперь ничто не стоит у нее на пути. — На этом я, пожалуй, пока остановлюсь… Лисьи ушки навострились, и на лице Екатерины отпечаталось смятение. — Но как же дети?.. Ты ведь хотела их забрать?! — Это подождет, — ответила Кагуя. — У меня появились кое-какие неотложные дела, связанные с нашим песчаным другом. — Думаешь, Шукаку может натворить чего? — уточнила Дух, на что получила утвердительный кивок. — Тогда какие для меня указания? Ответила богиня не сразу. Она и сама пока не знала точного ответа. Поступок Однохвостого спутал все карты, теперь необходимо найти его до того, как этот блохастый перейдет к решительным действиям. Шукаку давно точил на нее зуб, а она, наивная, не позаботилась о некоторых предосторожностях в отношении Насти. Надо было ставить ей сдерживающую печать, а не надеяться на благоразумие биджу… — Остаешься со своей семьей и контролируешь ситуацию. О любых изменениях, которые хоть как-то повлияют на ход событий, сразу докладываешь мне, — и на какое-то время замолчала, обдумывая свои дальнейшие шаги. — Итачи… — вдруг прошептали сбоку, осторожно, будто бы умоляя. Кагуя перевела взгляд к сестре, а после кивнула с заминкой. — Можешь ему всё рассказать, но только учти, что это может повлечь определенные последствия… Вдруг Шисуи или Мия пропадут? Катя громко сглотнула, чувствуя, как тело сковало морозными тисками. — Эту правду я… — Придется, — возразила богиня, отчего отчаяние в глазах Духа расползлось подобно ядовитому паразиту. — Или ты продолжишь держать его в неведении о своей миссии, или откроешь ему глаза на происходящее. Это твое право. Но помни, иногда правда может принести только вред… Мне пора. За сестру не волнуйся — я верну ее. А пока отправляйся к Нагато. Пространственная материя разошлась, и Кагуя скрылась в пугающей червоточине межпространства. Катя же сразу перенеслась в госпиталь, прямо к палате, за дверью которой ощущалось безграничное горе на грани глубочайшего бессилия. Подарив своим гениям улыбку, она переступила порог. Сгорбившаяся фигура Узукаге осталась на периферии ее зрения. Неожиданно всё внимание приковалось к двум мальчишкам, один из которых лежал без сознания. Второй, будто бы забитый котенок, тулился к братику, держа того за руку и преданными глазами, слезящимися, неотрывно смотрел на опущенные веки. Слабый порыв ветра смахнул со лба рыжую прядь волос. — Я же просил не… Катя?.. Метнув за спину яростный взгляд, Нагато вмиг опешил, теряясь в неверии по поводу увиденного. Он смотрел на одну из сестер, метался по пыльному плащу, ничуть не изменившемуся лицу. Ее улыбка была такой же светлой, но вот глаза растеряли былую наивность. Узумаки больше не чувствовал слабость, страх в этой девочке… Он вообще не мог понять, что к нему сейчас явилось. Это был точно не человек. — Здравствуй, Нагато, — улыбчиво ответила она и с позволения Главы деревни подошла к кровати. В палате опустилась гнетущая тишина. Смотреть на бледное личико ребенка было тяжко, материнское сердце плакало по той боли, что испытал и так несчастное дитя. Киоши всегда хотел встретиться с отцом, он без устали рассказывал брату, как сильно любит Обито. Когда-нибудь их семья воссоединится, и всё плохое останется позади… Женская ладонь опустилась на плечо Узукаге. Немного погодя его рука накрыла живое и очень мягкое тепло, пришедшее с ее появлением. В любой другой ситуации он бы улыбнулся, но сейчас хотелось лишь ронять слезы по их тяжелой судьбе. Конан лежит в коме. Киоши чуть не погиб. Наруто и Карин схвачены Однохвостым. Деревня практически разрушена… А он окончательно раздавлен мыслью, что мог потерять своих детей. Почему они не могут просто жить? Не нужно счастья — им хватит и простой улыбки любимых. — Не уходи больше, — надломленным голосом он просипел, и с этим в палату вернулась тишина. Катя сильнее сжала руку Узумаки. В деревню пришло всепоглощающее горе. Конохагакуре, больница Мадара похлопал по плечу сидящего на больничной койке Обито. С момента пробуждения тот не проронил ни слова. Глаза раскрывать также не спешил — не видел смысла, не хотел возвращаться в реальность, где он опять стал чудовищем… И теперь уже настоящим, с кровью собственного ребенка на руках. — Я зайду позже. За мужчиной прикрылась дверь, и его взгляд немедля упал на силуэт женщины, что пряталась в тени. Учиха осмотрел неработающие лампочки, затем прошел к своей нежданной гостье. — А теперь давай еще раз. Кагуя сложила руки перед собой, величественно смотря в горящие Шаринганом глаза. — Поправь меня, если я ошибаюсь, — продолжил мужчина. — В обмен на помощь ты вернешь мою душу в прошлое, в мое время? — Именно, — бархатистый голос пробрал его до самой души. Мадара не смог сдержать удивления от одной только мысли, что ему удастся попасть в те времена, когда он только встретился с Хаширамой. Со всеми воспоминаниями. С шансом исправить ошибки будущего. И простым желанием начать новую жизнь, но уже среди своих родных. — Тебе не место в этом мире. Равновесие и так нарушено, а твое присутствие лишь усугубляет положение. Моя сестра в состоянии отправить тебя в эпоху клановых войн. Но взамен ты должен выполнить небольшое поручение. Шаринган отключился, и в черных глазах Каге отразился неподдельный интерес. — Что нужно сделать? — Убей всех Джинчурики.