Mick Gordon — Prey
Витражное окно царапала колючая метель. От разожженного камина тянулись зловещие тени, казавшиеся живыми, опасными. Взгляд карих глаз бездумно утопал в потрескивающем огне. Сора вдыхал медленно, внутри него зарождалось липкое ощущение тревоги, что заполняло каждую фибру души, расползалось по телу подобно паутине, куда их заманила страшная женщина. — Ты не наша ка-сан, — сбоку раздался твердый голос брата. Младший сын Нагато сильнее сжал его руку и заторможено перевел взгляд на человека, назвавшегося их матерью. Позволив себе слабую усмешку, Кагуя сложила руки перед собой и склонила голову на бок. Украсть детей из незащищенной деревни оказалось проще простого. Но убедить их, что она не зло, что ее не стоит бояться, стало невыполнимой задачей. Между ней и детьми разрасталась бездонная пропасть. В их глазах появился страх, отчаяние. А за этими дрожащими чувствами таилась злость на человека, лишившего их матери. — Где она? — Сора подал голос, дрожа всем телом и душой. — Умерла во имя целого мира. Мелодично тихий голос вернул в спальню тишину. Дети одновременно округлили глаза. Их сердца застучали в унисон, горло сдавило ни с чем не сравнимым ужасом перед той правдой, от которой их постоянно ограждал то-сан. Она не могла, она ведь сильная! По щекам обоих заструились бессильные слезы, и младший брат не смог сдержать эмоций, захныкав, зажмурившись в надежде услышать мамин голос. Он возжелал оказаться в том счастливом времени, когда их семья была вместе. И отцы не соперничали друг с другом, не разрывали свою душу ненужной ненавистью, злостью. Вдруг со стороны двери донесся тихий скрип петель. Киоши озадачился, стоило ему увидеть маленькую девочку на руках Хидана. Внешне она казалась очень знакомой, он душой чувствовал некую связь с незнакомкой. Ее светлые локоны ниспадали с узких плечиков, большие фиолетовые глаза обрамляли пушистые ресницы, которыми она почти не шевелила. Похожая на куклу, она остановила взгляд на старшем из братьев. На миг тому почудилось, будто он слышит ее… В ментальной связи с Сорой возник непонятный шелест. Неужели ты хочешь связаться? — Вы кто? — близнецы одновременно вздрогнули. Сознание обоих наполнил детский голосок, который вмиг притянул всё внимание к девочке. Окружающий мир потерял всякие краски, и лишь образ незнакомки остался четким, ясным. — Я Киоши, — представился старший. — А это мой брат Сора. Нас похитила эта женщина. — Это моя ка-сан, — светлые брови сдвинулись в недовольстве, и от девочки неожиданно повеяло угрозой. Братья переглянулись. Услышанное поразило до кончиков пальцев, ведь если Кагуя действительно ее мать, то эта особа является их… сестрой? — А отец? — уточнил младший Узумаки-Учиха. — Обито. Глаза Киоши распахнулись в неверии, и он на мгновение потерял дар речи, задышав настолько часто и рвано, что Сора поспешил успокоить его. Хоть и сам оказался шокирован такой новостью; у них есть родная младшая сестра. — А звать? — улыбку удержать Киоши не смог, хотелось прямо сейчас подбежать к сестренке и вместе с ней свалить из этого места. Кагуя зло. Она не мама, она… убийца. — И что ты задумал, Хидан? Ментальный диалог неожиданно прервался. Братья оглянулись на возникшего позади них язычника, затем снова бросили взгляд на богиню. В ее глазах активировался Бьякуган, и волосы начали опасно развеваться за спиной. Аура стала плотной, казалось, она почернела от той ярости и угрозы, что Кагуя направила к Хидану. Парень зловеще осклабился, снимая со спины косу; девочку он прижал к себе еще сильнее. — Да вот думаю, насколько безграничны твои возможности? — братья отшатнулись к бывшему акацуки, когда их внезапно загородили древком оружия. Они вынужденно прильнули к напряженному телу, в мыслях разрабатывая возможный план побега. А сам Хидан продолжил говорить, постепенно ввергая Ооцуцуки в лютое бешенство. — Ты дала людям чакру, стала богиней… Но сможет ли такая могущественная шлюха возродить собственного ребенка? Тут спальню затопила тягучая, ядовитая Ки. Кагуя шумно выдохнула, и аккуратные ногти мгновенно выросли в длинные, острые. — Даже пальцем не смей ее трогать… Яростное шипение оборвалось ровно в тот момент, как рядом с Хиданом материализовался Обито. При виде отца, мальчишки подпрыгнули на месте и в считанные секунды оказались у того за спиной. Потрепав каждого по волосам, мужчина забрал дочь, а после одарил Ооцуцуки недоброй улыбкой. — А то что? — понизил голос до пугающего, расходящегося по телу морозной дрожью. Киоши на секунду испугался, но затем укрыл свое лицо в плаще отца; этого человека нельзя бояться. — Мне казалось, для тебя это в порядке вещей жертвовать детьми ради… Как она это всегда называет? Приняв наигранно задумчивый вид, Учиха глянул к девушке за спину. В дверном проеме неожиданно застыл Нагато Узумаки. Своим появлением он мигом растворил детские страхи, принес им облегчение на грани радости. Их спасут. — Благих целей? — иронично подметил он, и Кагуя усмехнулась. — Похвально. Вам удалось обвести меня вокруг пальца… И что же теперь? Убьете меня? Но только не забывайте, что моя смерть… — Ничего не станется, если ты сдохнешь, — холодным голосом Учиха осадил ее, а после добавил, наслаждаясь каждым мигом победы, каждой эмоцией на женском лице. — Мне тут один птенчик нашептал очень интересную информацию. Ты была неосторожна, дорогая, рассказывая о своих планах… Насте. — Этим миром правит Кагуя, — голубые глаза девушки загорелись решимостью, когда она заговорила, ровным голосом нарушая тишину Камуи. — Ты же в курсе, что всё происходящее нереально? Обито кивнул, с весьма напряженным видом вслушиваясь в слова маленького гения. — Иллюзия очень сильная, но я и Катя видим всё чистым взглядом… И мне страшно осознавать, что мы являемся частью мертвого мира. Эта реальность не продержится долго. Она уже рушится. Ты слышал о странностях в Сунагакуре? Там уже давно не светит солнце. Он опустел. Знаешь почему? Потому что именно там находится портал в другой мир. В мой. Раньше этот проход был запечатан, однако вы, акацуки, единственные, кто может освободиться от иллюзии, перестали верить в собственное счастье. Сасори уже видел, каков этот мир на самом деле… Думаю, Катя обо всем расскажет Итачи. И теперь представь, что станется с иллюзией, если в нее перестанут верить те, на ком она и держится. Ты, Нагато, Итачи, Конан и все остальные — это как столпы, которые поддерживают видимость происходящего. — Но Кагуя… — Она никто, — мотнула головой. — Она лишь создатель, не больше. В ее власти менять реальность, кого-то возрождать, однако сама иллюзия зиждется на вас. А свою власть она передала новому поколению. Детям моей сестры. Вашим сыновьям. Обито, Сора и Киоши — это ключ ко всему. Они ядро, вокруг которого и строится видимая нами реальность. Кагуя бы никогда не позволила убить кого-то из них. Вначале ей надо забрать детей, чтобы… самой стать центром. Но тогда Сора и Киоши умрут. Твою пробудившуюся силу она использует для своей же защиты, остальных, думаю, убьет… или выведет из игры, чтобы они больше не мешали ей. В разноцветных глазах загорелась обжигающая ярость, рожденная услышанным. Мужчина скрипнул зубами, до белых костяшек сжал кулаки, но в конечном счете промолчал, пытливо вглядываясь в глаза Анастасии. — Тебе ведь интересно, как это Киоши оказался посреди поля боя? А барьер вокруг Узушио? Его невозможно уничтожить с помощью силы Риннегана. И опять же к этому приложила руку Кагуя. Она заранее всё спланировала. Твоя новая сила пробудилась, когда ты ранил сына? Ты еще видишь его глаза? Что ты чувствовала в тот момент? — Страх, — отчаянно прохрипел он, и девушка ласково провела по его руке. — А сейчас? Я так понимаю, теперь тобой руководит вина… Ты боишься своей силы, боишься себя. Поэтому-то не вернулся к сыну. Что тебя держит возле Кагуи? Вера в ее мечты? Или дочь? Ты ее можешь забрать, Обито. А потом вместе со мной и остальными отправиться в мой мир. Ты же не забыл тот домик в лесу, где и познакомился с Сашей? Там было хорошо. Безопасно… Вздохнув, Учиха замотал головой, и на его лицо вернулась непроницаемая маска холодности. — Прости, но для меня такая жизнь навсегда утеряна. Если ты хочешь вернуться, я помогу. Но тогда возьму с тебя обещание. Настя сразу кивнула. — Можешь не переживать, я прослежу за детьми… — Она оказалась очень умной девочкой, — Обито усмехнулся и на мгновение замолчал, чтобы Кагуя смогла осмыслить услышанное, а дочка перестала бояться. Он поцеловал ее в лобик и снова заговорил. — Мне кажется, даже умнее всех нас. Зачем стараться ради целого мира, когда можно просто сбежать? Богиня окинула каждого акацуки взглядом, цепляясь за полное безразличие в их глазах. — И вы позволите миллионам людей погибнуть? Совесть не будет мучить? — Представь себе… нет, — Обито хмыкнул, пожимая плечами. — Мы никогда не были спасителями мира. Мы убийцы. Эгоисты, которые думают лишь о себе. Если бы нам действительно даровали шанс измениться, мой ответ был бы другим… Но ты сама открыла нам глаза. Ты не лучше нас, Ооцуцуки. Поэтому и умрешь, — короткий жест Нагато, и тот в считанные секунды оказался возле детей. Как только их взяли за руки, Учиха активировал Мангекьё и с неким превосходством посмотрел в ледяные глаза богини. — Попрощайся с нашей дочерью, она отправляется в новый мир… Пространственная материя исказилась воронкой, и силуэты трех мужчин пропали вместе с детьми до того, как их схватили ожившие волосы. Лицо девушки перекосило от ненависти, когда она потеряла связь с чакрой акацуки. — Ненавижу! Воздух вокруг богини уплотнился, и в следующий момент вся мебель, книги и свитки с вещами разворотило ударной волной. Витражные стекла выбило. Вовнутрь тут же ворвался завывающий ветер, окативший разъяренную Ооцуцуки серебрящейся снежной пылью. Застучав зубами, она открыла портал в мир шиноби, но сразу же передумала. Неподалеку от ее замка возникло три источника чакры. Вернулись Скулы побелели от едва сдерживаемой ярости, и богиня подобно урагану материализовалась на заснеженном плато. На другой стороне обнаружились Нагато с Обито. Хидан восседал на высоком валуне, лениво раскручивая косу. Давление Ки мгновенно усилилось. Кагуя сверкнула побелевшими глазами, венки набухли, и она выпустила из рук смертоносные кости. — Зря вы ввязались в это дело, мальчики. Меня не просто считают богиней… И вы на моей территории.***
По холодному песку скатился сгусток крови, перемешанный с вязкой слюной. Настя обтерла потрескавшиеся губы рукавом пончо, затем подняла замыленный взгляд на бессознательное тело Джинчурики. Рядом с Роуши (1) лежал почти неживой Наруто. Его грудь вздымалась настолько слабо, из-за чего внутри затягивался узелок подползающего страха. По всему телу расползлись проклятые печати и множественные фуины, призванные поддержать жизнь во время извлечения. Карин плакала, роняя слезы на побледневшее лицо брата. Она держала его голову на коленях и тихо-тихо нашептывала просьбы не умирать, ласковыми движениями перебирая жесткие вихры. Настя пошатнулась на почти ослабших коленях, и острые песчинки неприятно впились в нежную кожу ладошек. Воздух в пещере был на удивление холодным, в нем чувствовался запах гнилья, протухшего мяса. Возле стены лежал еще один схваченный Джинчурики. На широкий лоб мужчины с потолка срывались тяжелые капли воды. Обездвиженный песчаными путами, Хан (2) неотрывно смотрел на сгорбившуюся фигуру нового сосуда для своего биджу. Сон Гоку, Кокуоу, Шукаку и Курама. Четверо хвостатых теперь находились в ее теле. Младшая Громова чувствовала, как по жилам струится неведанной силы могущество… Но это ощущение безграничности мелело на фоне оглушительной боли, которой перекручивало каждую мышцу в ее хрупком тельце. В висках пульсировало, и звуки окружающего мира задавливались тошнотворным звоном, что пронизывал барабанные перепонки. Она медленно теряла связь с реальностью. А потом в голове неожиданно заговорили. Голосов было так много, что девушка зажмурилась до белых звездочек перед потухшими глазами. Извлеченные биджу рычали друг на друга, топили помутневший рассудок в нескончаемых склоках. Было больно, было тяжело. И почему-то очень холодно… Неужели она умирает? — Насть, ты как? Нервно вздрагивая, она подняла голову и лишь с третьего раза смогла сфокусироваться на глазах мужа. Сасори присел на одно колено, обхватил ее за подбородок. Из носа ручьями стекала кровь, но почему-то она была чересчур грязной, будто бы черной. Капилляры в глазах полопались, и глазное яблоко заплыло алой пеленой. Волосы липли к мокрому лбу — не нравилось ему состояние любимой. — Ходить могу… — с тихой усмешкой она попыталась подняться с земли, но тут же оказалась подхвачена сильными руками. Сил не осталось даже на простые движения. — Не могу. Что-то мне плохо совсем… Голова бессильно рухнула на мужское плечо, и Сасори бросил тревожный взгляд на возникшего в пещере Шукаку. — Ты ее убиваешь! — Чепухи не неси, — небрежно бросил Однохвостый и в считанные секунды оказался подле девушки. Гаара, сидящий рядом с Карин, незаметно подал знак. Земля под его ногами зашевелилась, устремляясь к умирающей подруге. — Я всё держу под контролем. Песчаные языки оторвали ослабшую Настю от Акасуны и бережно уложили на плоский камень, возле которого на земле восседал связанный Хан. С женских губ потекло невнятное бормотание, девушка металась в агонии, она задыхалась от переизбытка силы, которую в нее продолжает вливать Шукаку. Он задался целью спасти братьев, вывести их в другой мир, только Настя уже сомневается, что сможет дожить до этого момента. Даже если и сама доберется до портала, еще неизвестно, выживет ли она при переходе… Сердцебиение с каждым мигом замедляется и замедляется, и кажется, что мир куда-то утекает, точно песок осыпается сквозь пальцы. Отросшие когти пробежались по грязной ткани пончо. Шукаку наклонился к лицу Анастасии и на мгновение застыл, прислушиваясь к слабому свисту. — Курама, братец мой… Акасуна скрипнул зубами, но большего не сделал, когда из тела возлюбленной стала выползать грязно-оранжевая чакра. Карин и Гаара вмиг насторожились. Хан прищурился, озабоченным взглядом обрисовывая бурлящее могущество. Вскоре посреди пещеры возник высокий, статный мужчина в оранжевом кимоно. (3) За его спиной плавно раскачивались девять хвостов. Шукаку осклабился, заглядывая в кроваво-красные глаза старшего брата. И всё же твое тело уникально, енотик! Ты для нас настоящая находка! Без печатей, без ограничений. Даже находясь в иномирянке, они сохраняют полную свободу, которой их когда-то лишили люди. Кагуя сокрыла от них правду, замылила глаза красивой картинкой, сделав их, могучих биджу, игрушками в руках смертных. Но теперь они видят — и могут двигаться дальше, к тому, чтобы окончательно избавить себя от перспективы быть заточенными. — И как тебе… Из тела Курамы резко выползла лапа из чакры, которой тот схватил младшего братца и не жалея сил отбросил к стене. С потолка посыпалась пыль, мелкие камушки. Шукаку медленно сполз на песок и недовольно рыкнул, сталкиваясь с холодными глазами Девятихвостого. — Ты идиот, — презрительно рыкнул, возвращая взгляд к девушке. Настя больше не двигалась, но ее состояние заметно улучшилось. Дыхание выровнялось, и она провалилась в тяжелый сон, где ее встретят новые жители подсознания. Ни Сон Гоку, ни его Пятихвостый брат не хотели покидать тела своих Джинчурики. Правда о Кагуе ничего не изменила, однако и выползать подобно братьям они не решились: раз наложенная иллюзия уже распадается, резкие скачки силы будет иметь нехорошие для мира последствия. Поэтому им остается только ждать. — Она же сейчас могла коньки отбросить! Зажав переносицу двумя пальцами, Курама замолчал. Со стороны могло показаться, что он думает, решается на следующий шаг в их небольшом побеге. Но в действительности биджу прислушивался. Прислушивался к ощущениям, которые подсказывали о приближении того, с кем он жаждет встретиться… — Что ты задумал? — Карин обеспокоенно озвучила интересующий всех вопрос, стоило Кураме забрать тело Насти с камня. Сасори порвался было к хвостатому ублюдку, но возникший на его пути Шукаку елейной улыбкой дал понять, что делать этого не стоит: девчонка теперь находится в их полной власти — любое неверное движение или даже намек, и она будет страдать. В смерти нет необходимости, но какой любящий человек стерпит боль своей половинки?.. — Я не собираюсь бежать с этой планеты. К тому же у меня есть одно незаконченное дельце… Внезапно скала позади Карин и Гаары задрожала. Меньше чем за секунду парень перенес их из убежища, забирая с собой двух бессознательных Джинчурики. Курама хищно оскалился. Сасори, озадаченный увиденным, отошел поближе к скале, попутно выпуская нити чакры. Все десять прицепились к телу жены, однако были тут же обрублены ядовитой чакрой Однохвостого. Глаза Шукаку полыхнули слабой тревогой. В следующий миг стена разрушилась мощным ударом. Пещеру залил солнечный свет, и на выходе возник сам Мадара Учиха, окутанный броней Сусаноо. Окинув взглядом убежище последних Джинчурики, он довольно усмехнулся; миссия Кагуи почти окончена — осталось уничтожить самых доставучих тараканов. — Девчонку защищай, а мы пока разберемся с отголосками прошлого… Шукаку фыркнул от недовольства и в тот же миг исчез вместе с братом. Оставшийся Сасори прижал к груди бессознательное тело жены, на которую внезапно посмотрел Учиха. Меньше минуты он бездействовал, а после удалился, спрыгнув с уступа высокой скалы. Медленным шагом Акасуна добрался до самого край. В груди неприятно кольнуло, и к горлу начал ползти первородный страх, рожденный одним только взглядом на горизонт. Там, прямо над опустевшей Суной, раскрылся портал в иное измерение. И с каждым днем, с каждым часом промедления эта пустота расширяется, поглощая всё иллюзорное тепло, сжирая саму жизнь, которая уже стоит на грани забвения. — Действуй, — сурово приказал он, стоило рядом возникнуть младшей сестре Наруто. — У нас не так много времени. Скоро этот мир погибнет… Девушка кивнула и тотчас опустилась перед Настей, которую осторожно положили на камень. Кончики пальцев соприкоснулись. Глубоко вдохнув раскаленного воздуха, Карин приступила к своей части плана. Время для бежит подобно песку. Его почти не осталось.