Atli Orvarsson — Aurora's Theme (Agnus Dei)
Слепая ярость на глазах. Она ослепляет, она лишает всякого рассудка, бурлит внутри, подобно ядовитому вареву, где пропадает весь покой и хладнокровие. Не остается ничего, лишь ненависть и ненасытное желание убить руководит всеми помыслами, действиями. — Успокойся, — спокойный голос Кагуи раздражает, и Саша рывком подлетает к своему надзирателю, удобно перехватывая найденный в доме нож. Воздух режут рваными, быстрыми движениями, но ни один удар не достигает цели. — Да как ты посмела ребенка использовать?! — рычит и силой оказывается отброшена к стене. Своим телом она разбивает тумбочку, на деревянные половицы падает ваза с цветами. Поднявшись на коленях, девушка часто выдыхает, с минуту смотрит в никуда. Перед внутренним взором горит самая страшная картина для любой матери: ее сына чуть не убили. Киоши мог погибнуть, но Кагуя ничего не сделала, чтобы остановить мальчика от прыжка в небытие. Она лишь наблюдала, стояла в стороне, пока Киоши пробирался к собственному отцу. Его использовали как импульс, заставили Обито испытать вину за содеянное, и всё ради чертовой силы. Сплюнув скопившуюся слюну, Саша вскакивает с пола и вновь бежит к самому главному злу этого мира. Она ошиблась, всё это время еще лелеяла надежду, что люди могут измениться. Абсурд. Кагуя никогда не хотела становиться другой — вся ее гнилая сущность пронизана эгоизмом. — Без Риннегана Обито не сможет победить Нагато, — отвечает Кагуя и ловко уворачивается в сторону, перехватывая девушку за руку. Сашу грубо нагибают к полу, выворачивают ее конечность под неестественным углом, лишь бы дать себе время объясниться. — А твой Узумаки слишком твердолобый, чтобы внять моим предостережениям. Его нужно сдержать… или убить, если на то будет необходимость… Я ведь всего лишь душа! Внезапно тело Громовой мелеет, становится прозрачным, из-за чего богиня чуть ухмыляется. В удержании больше нет смысла — Саша пропадает, а после вновь оказывается рядом, но уже за спиной, приставляя нож к горлу своей пленительницы. — Я ведь не могу тебя убить? — Мы части одного целого, — равнодушно отвечает, смотря через окно на шелестящий лес. Из-за еловых макушек медленно выплывало восходящее солнце. Занавески несильно трепал по-летнему теплый ветерок. Снаружи доносилось щебетание птиц. Это место казалось сущим раем, о котором она почему-то стала грезить. Быть может на это сказалось влияние смертной? Или когда-то в самом начале, еще до появления чакры, она была другой — чем-то похожей на Сашу, которая мечтает защитить свою семью. И у нее, Кагуи, была своя семья. Был муж, она его любила, правда любила, хоть со стороны это больше походило на пренебрежение. Она родила двух прекрасных сыновей… А потом ее мысли очернила власть, и жизнь стала медленно разлагаться от ядовитого влияния чакры. О заговоре сыновей она знала с самого начала, поэтому и подготовилась. Из клетки сбежать смогла, а вот вернуться обратно в свой мир уже не вышло — порой чакра непредсказуема. А может просто высшие силы не захотели, чтобы она возвращалась к жизни?.. Кагуя смаргивает с глаз непрошеное наваждение и тихим голосом добавляет, перехватывая руку Александры. — Пойми, если Нагато и дальше продолжит выступать против меня, этому миру придет конец. Иллюзия уже трещит по швам, и мне одной не удастся поддерживать ее вечно. Мне нужна помощь. Брови смыкаются на переносице в тревоге, когда белесые глаза бросают взгляд через плечо. Острым лезвием ножа ведут по кадыку, яремной ямке, а после прижимают к сосредоточию жизни. Саша распахивает глаза, но сказать ничего не успевает. — Переубеди его или всем нам настанет конец… Ткани белого кимоно с треском рвутся, и нож пробивает грудину, входя по самую рукоять. По подбородку богини струится кровь, на груди расползается липкое пятно, но губы дрожат в улыбке и глаза лучатся мольбой. Отшатнувшись от нее, Саша огорошено смотрит на то, как ее тело начинает медленно осыпаться, растворяясь. Образ Кагуи, тот дом, где ее заточили, исчезали, и образы постепенно сгущались. Она падала во тьму. Она возвращалась в реальный мир.***
Из ладони выполз черный металл, по форме напоминающий половину боевого бо. Обито наклонил голову к плечу и безучастно пробежался разноцветными глазами по тому, что Нагато всегда использовал в качестве чакроприемников. За окном сгущались сумерки. В палате витала тягучая тишина, пропитанная ядовитой аурой. Ни одна из медсестер не смела зайти к вернувшемуся Учиха, ибо страшилась оказаться на месте одной несчастной. Простая ирьенин лишь предложила Обито лекарство — успокоительное, чтобы он немного поспал. Но в ответ ее силой выбросили из палаты, выбивая дверь. — Она ведь этого хотела? — низкий голос долетел до существа, скрывающегося в темном углу. Только желтые огоньки выдавали его присутствие. Сам Учиха восседал на широком подоконнике, уже как неделю занимаясь одним и тем же. Одним и тем же. В сознании раз за разом, словно заевшая пленка, прокручивался момент его падения. Руки продолжало жечь от ощущения детской крови, а внутри зрела пустота. За неделю мыслей практически не осталось — Обито выгорал. Я чудовище, я не достоен даже права называться отцом. Эти мысли, подобно плющу, заползали в каждую клеточку его тела, они заполняли все потаенные уголки почерневшей души, для которой больше ничего не осталось. Он посмел навредить своему сыну, и за это ему нет никакого прощения. Я заслуживаю смерти — Жизни Киоши больше ничего не угрожает, — протянул Зецу, расползаясь теплыми мурашками по разбитому сердцу отца. Тот выдохнул с облегчением, а после уничтожил чакроприемник, превратив его в черную, мелкую пыль. — Если ты оправился и готов сражаться во благо этого мира, то для тебя есть задание. Пустой взгляд Риннегана и черного глаза мазнул по окну, откуда открывался вид на Резиденцию Хокаге. Чакра Мадары не ощущалась, что немного удивляло. Обито спрыгнул на пол и силой Шинра Тенсей притянул свой плащ, лежавший на смятой койке. — Что от меня требуется? — коротко и без лишней воды, словно лишняя секунда промедления может стать для всех роковой. Зецу довольно хмыкнул, наблюдая, как лицо Учиха приобретает совершенно безэмоциональный оттенок. Его глаза покрылись толстой коркой льда, и взгляд, казалось, способен разрезать даже скалу. Могущество этого человека чувствовалось даже на расстоянии. Поистине чудовищную силу Кагуя дала своей игрушке. — Сейчас Мадара занят поисками всех Джинчурики. Тебе же необходимо вернуть Анастасию и Сасори. Желательно невредимыми… Но если по дороге они потеряют пару конечностей, Кагуя не разозлится. Зловещий смех не отразился никакой эмоцией на каменном лице. Одернув рукава плаща, Обито активировал сохранившийся Мангекьё Шаринган. Я терпеть не могу пустыню, но Шукаку постоянно рвется в это пекло. Как можно жить в месте, похожем на ад? За эти слова он ухватился, будто бы за единственную возможную зацепку. Раз Однохвостый выбился из рук, пойти он мог лишь в одну страну. Одинокая фигура материализовалась на верхушке песчаного бархана. Веки опустились, и вся концентрация устремилась к тому, чтобы уловить хоть малый всплеск знакомой чакры. Но первая же попытка оказалась безуспешной. Отыскать Анастасию и ее спутников оказалось непросто. Больше месяца Обито рыскал по стране Ветра. Подобно ветру, он переносился из одной точки в другую, дабы выполнить миссию Кагуи. Ни днем, ни ночью он не оставлял своих поисков. На сон и отдых старался тратить самый минимум — засыпать не хотелось, во тьме своих кошмаров он постоянно видел радостные глаза сына и его кровавую улыбку. Посреди ночи Обито просыпался в холодном поту и сразу же отправлялся в путь. Не жалея себя, не обращая внимание на окружающий мир, он искал. Искал везде, пока однажды не оказался в почти безлюдной деревушке. Из всех пяти домов он выбрал самый неприметный, почти разрушенный. Ступил на первую ступеньку, и та мгновенно проломилась под его весом. Обито скривился. Шаринганом он пробежался по стене, входной двери, на которой был нанесен отвлекающий фуин. Видимо, чтобы отпугнуть непрошеных гостей. Приняв бестелесную форму, мужчина прошел сквозь стену. Внутри он сразу очутился в большой просторной комнате, где за столом обнаружилась Настя.Появление незваного гостя не вызвало у девушки ни страха, ни тревоги. Она осмотрела идущего к ней Обито, прикрыла книгу и слабо улыбнулась, взглянув на Риннеган. — Значит, ты его пробудил. Можно спросить, что стало толчком? Спокойствие этой девушки всегда поражало Учиха, поэтому он снова окинул взглядом помещение. Другой защиты или ловушек не было. Из мебели здесь находился только стол да кровать. Окна заколочены. А на полу и всех горизонтальных поверхностях валялось бесчисленное множество книг, свитков. На один такой Обито случайно наступил. Заметив незнакомую ему печатку, он поднял неприметный свиток. — Я чуть не убил своего сына, — ответил он и бросил предмет на стол, обращая внимание на книгу, что лежала на самом верху стопки. Параллельные миры. Возможно ли в них попасть? — Но он выжил, — Настя повернулась к мужчине всем корпусом. — И ждет тебя. Кончик носа дернулся, когда охладевшее ко всему сердце пронзил болезненный импульс. Обито помотал головой. — Мне нет места среди них. — И ты будешь служить Кагуе? — в голубых глазах полыхнуло презрение, и мужчина ответил ей не без иронии. — У меня нет иного выбора. В моей жизни было слишком много проступков, и с сыном стал последним. Может хоть сейчас я смогу сделать что-то правильное. Сглотнув, Настя незаметно осмотрелась по сторонам. В голове царила абсолютная тишина, однако уверенности, что за ней не следят, больше нет. Под чуть заинтересованный взгляд, она поднялась со стула и в порыве прижалась к пришедшему гостю. — Ты ведь доверяешь мне? На миг Обито охватила растерянность. Он осторожно приобнял девушку, боясь даже касаться ее, сломать это хрупкое дитя. — Я люблю тебя, как дочь. Поэтому да, доверяю, — на последнем слове он получил безмолвную просьбу забрать их отсюда. Камуи. Одного движения губ стало достаточно, чтобы пространственная материя вокруг них закрутилась, искажаясь. Секундой позже пара материализовалась в измерении Учиха. Внутри оказалось чересчур пусто, тихо. Холодно. Настя удовлетворенно хмыкнула и тут же кивнула своим мыслям. Ее решительный взгляд переметнулся к разноцветным глазам, а после она заговорила с несвойственной себе холодностью: — Тогда слушай меня предельно внимательно, если действительно хочешь помочь. От этого зависит будущее нашей семьи… Ее губы шевелились, и каждое слово проникало в закостеневшее сердце, в сознание убийцы подобно острым иглам. Обито внимал ее мыслям, не перебивал, и в конце его глаза потемнели подобно грозовым тучам. В руке с хрустом сжали чакроприемник. Скулы побелели от едва сдерживаемой злости — а после он кивнул. Лишь коротким кивком подтвердил готовность помочь. Но сперва он выполнит свою часть сделки. Ты еще пожалеешь, сучье отродье***
— То-сан, тебе нужно поспать… Мягкое касание к лицу мгновенно выдернуло Узукаге из полудремотного состояния. Улыбнувшись особенно мягко, он поцеловал старшего сына в макушку и подоткнул тому одеяло, поднимаясь с кровати. Затем подошел к соседней, чтобы пожелать спокойной ночи второму сыну, такому же любимому и очень дорогому. Сора крепко обнял отца, нашептывая тому просьбу не беспокоиться — теперь они будут осторожнее. За мужчиной прикрылась дверь в детскую. По привычке он проверил защитные фуины, вздохнул. Об отдыхе уже и забыл, так много проблем свалилось на голову. Не ровен час, как другие страны, его враги и недруги начнут осаждать ослабевшее Узушиогакуре. Так еще и Кагуя с Обито пропали. Его жизнь словно рушится, возвращаясь в первозданное состояние. Он больше не видит счастливого будущего — в конце их ждет одна лишь тьма, и это пугает. Пройдя по коридору до своей спальни, Нагато замер, озадаченный. Дверь, которую он точно закрывал, была приоткрыта. Она слегка покачивалась, из комнаты рвался прохладный ветерок. Риннеган опасно сузился. Осторожным движением переступив порог, мужчина за секунду создал чакроприемник и с такой же скоростью оказался возле окна. Неожиданный гость даже не шелохнулся, когда к его шее приставили острое лезвие. — А я рассчитывала на более радушную встречу, — с издевкой бросили, чем проступили растерянностью в глазах бывшего Лидера. Рывком он развернул к себе девушку и силой толкнул ту к свету. Лунные блики пробежались по ее лицу и озарили не белесые камушки, не то могущество богини, которое он ненавидит всей душой. Внезапно Узумаки заглянул в полюбившиеся и самые прекрасные глаза, лучившиеся нежностью. — Саша?.. Девушка улыбнулась, и улыбнулась той улыбкой, которую он сохранил на сердце, как самое дорогое воспоминание. Дыхание затаилось в страхе, что это всё нереально. Мужчина провел рукой по шоколадного цвета волосам, таким же густым и коротким, какими они были в день их встречи. И даже одежда, одежда оказалась той самой! — Это обман, — замотал головой, отходя от нее и нервно улыбаясь. — Ты решила посмеяться надо мной… Саши больше нет… Шумно выдохнув, Громова в несколько шагов добралась до мужа и с любовью, с безграничной нежностью залепила тому по лицу. Тело Узукаге отлетело к кровати, куда она его пригвоздила, запрыгнув сверху. — Нет, говоришь?! — недобро прошипела и занесла кулак для нового удара. В последний момент ее перехватили за локоть и грубо подмяли под себя. Стекающая из разбитой губы кровь осела на губах, к которым Узумаки припал голодным, жадным поцелуем. — Моя Сашенька… Моя девочка… — шептал он как безумец, пока вжимал любимую в кровать. В груди катастрофически не хватало воздуха, они задыхались от нахлынувших чувств, от близости второго, но ни один не смел отстраниться и разорвать эту связь. Саша обхватила мужа руками, зажала его торс коленями — и в считанные секунды поменялась с ним местами. Длинные каштановые волосы осыпались на лицо, сокрыли счастливые лица возлюбленных. Навалившись на грудь мужчины, девушка ощутила, как бьется его сердце. Оно стучало в унисон с ее, так быстро, разрываясь радостью за этот миг. — Я хочу увидеть детей. Помутневшее сознание вмиг очистилось от непозволительных, грязных желаний, и Нагато с улыбкой кивнул. Он присел на кровати, но затем всё же рванул любимую на себя, лишь бы восполнить недостаток ее тепла, ее запаха. В поцелуй он вложил неистовую мольбу остаться, всю любовь и нежность, что воспылали в нем с утроенной силой. Нагато аккуратным движением перетянул вернувшуюся Сашеньку к себе на колени и вновь повалил ее на кровать. — А я хочу немного побыть эгоистом… Тихий шепот она поймала с неведомой жадностью, позволяя любимому забрать утраченную частичку внимания. На скинутый плащ падала остальная одежда, от которой мужчина избавлял жену медленно, наслаждаясь каждой проведенной вместе секундой. Истосковавшееся тело прошибало электрическими импульсами, Нагато горел, пьянел от одного лишь касания к этой божественности. Он чувствовал свою Сашеньку, он слышал ее голос как тогда — как в день, когда они впервые встретились. Руками выводил по бархатистой коже, что источала самый сладостный аромат. Проникнув в узкое лоно, он задрожал от нахлынувших чувств, припал губами к шее, выдыхая жарко, хрипло от мысли, что это всё реально. Его осторожные, плавные толчки выбивали из женской груди столь приятные стоны, которыми он упивался, которые поглощал подобно воздуху. Для него существовала лишь она… Покойся с миром, Нагато Узумаки На расслабленное лицо спящего мужчины упала тень. Костяной штырь пропал в раскрывшемся портале, который затем появился прямо над бьющимся сердцем. Лишь на секунду Узумаки дернулся, но глаз своих он так и не раскрыл. Тело медленно рассыпалось, превращаясь в серый прах. Завязав оби, Кагуя покинула спальню погибшего Узукаге, прошла до детской и с тихим вздохом скрылась за дверью. Вскоре деревню потрясет чудовищная новость: Нагато Узумаки умер, а его сыновей похитили. Все будут горевать. Но ни один не узнает, что в эту ночь деревню посетила не только богиня. И она была не первой, кто оказался рядом с бывшим Лидером. Кагуя всегда считала себя умнее, вот только не учла, что созданное ею оружие может оказаться сильнее хозяйки. Обито моргнул и бессильно навалился на ствол дерева. — Ты так просто не умрешь, Узумаки, — фыркнул он и в глубочайшем презрении уставился на стоявшего неподалеку друга. Нагато молчал с момента «смерти» своего клона. Увиденное окончательно убедило его в необходимости решительных действий. Хидан, да и Обито правы: Саши больше нет. И ему пора оставить эти пустые надежды. — У нас с тобой еще есть неоконченное дело. Глубоко вздохнув, мужчина тихо молвил: — Убить Кагую. Со спины донесся приглушенный смех Хидана. Язычник крутанул своей косой, и в его глазах полыхнул безумный огонь. — Пора этой твари отправиться на покой.