Квартира

Утро понедельника явно не прибавило Поттеру хорошего настроения, как, впрочем, и мне. Вчерашний день выдался трудным для нас обоих, и угадайте, кто в этом виноват? Конечно, Поттер! Вот, кто его просил приходить и хвастаться своими постельными подвигами? Или, по его мнению, мы должны были с ним мило поболтать, обсудить прелести этой девицы, которая меня бесит просто невозможно? Черта с два я буду играть в эти игры. У меня, к слову, выходные и так прошли не лучшим образом. О полноценном отдыхе можно было даже не заикаться, учитывая, что на субботу я наметил поход в Малфой-мэнор с целью разобраться в ситуации. Даже только с мамой разговор не был бы легким, но Люциус же не умеет оставаться в стороне... В гостиной имения я появился в обед. По опыту я знал, что в это время отец разводит церемонии в столовой, сидя от жены на расстоянии нескольких метров и поддерживая светскую беседу на безнадежно устаревшие темы. Я этих разговоров не слышал уже полгода, но по-прежнему был уверен, что за это время отец не стал современней. Так или иначе, пересекаться с ним означало нажить себе кучу проблем, поэтому я просто сел в кресло и стал дожидаться окончания обеденного времени, чтобы найти маму. — Что желает молодой господин? — писклявым голосом спросил эльф, появившийся в комнате по моему зову. — Нарцисса и Люциус уже отобедали? — спросил я. — Да. Хозяин Люциус пошел в свой кабинет работать, а хозяйка вышла в сад. — Хорошо. Если кто спросит, ты меня не видел, — приказал я и встал, чтобы спуститься в сад к маме. Идя по знакомым коридорам, я сознательно выбирал те, что проходили как можно дальше от кабинета Люциуса. Я сдерживал желание бегом выбежать из имения — настолько мне не хотелось встречаться с отцом. Я еще не забыл наши стычки под Рождество, особенно ту, когда он призывал меня выпить за здравие Темного Лорда, а я ему отвечал, что Темный Лорд уже давно труп, и пора перестать ему поклоняться. Что из этого вышло... Думаю, мама нескоро забудет этот день. Я миновал последний лестничный пролет и вышел в сад через заднюю дверь. Нарцисса гуляла метрах в тридцати от меня, задумчиво разглядывая кроны деревьев. — Мама! — крикнул я и, не выдержав несколько оставшихся шагов, подбежал к ней. Я очень за нее переживал в последнее время, и видеть ее вполне здоровой было облегчением. — Драко? — она удивленно посмотрела на меня, чуть приподняв подбородок — я давно стал выше нее. — Что ты здесь делаешь? У тебя что-то случилось? — Нет. Пришел тебя навестить, — я не мог сдержать глупую улыбку. — Что же ты так рискуешь, — она покачала головой, но тоже улыбнулась, — а если бы Люциус тебя увидел? Он не был бы доволен. — Я знаю. Я отсиживался в гостиной. Нарцисса поджала губы, показывая, что это не лучший способ конспирации, но ничего не сказала. — Как у тебя дела? — наконец, спросил я. Мы медленно шли по аллее. Я разглядывал свои туфли, а мама смотрела куда-то вперед. — Как обычно, — ответила она, — а у тебя? — У меня-то нормально. Мам, — я решительно повернулся и посмотрел ей в глаза. — Что у вас тут случилось во вторник? — В какой вторник? — невозмутимо переспросила Нарцисса. — Мам, только не обманывай меня, а? Я хотел с тобой поговорить через камин и слышал ваши крики. Голубой взгляд мамы на секунду замер, затем она вздохнула и проговорила: — Что — что... Я тоже иногда не люблю восхвалять Лорда. — Он совсем не изменился, — констатировал я. — Может, мне все-таки вернуться? — И терпеть все это вместе со мной? Ну уж, нет, — рассмеялась она. Ее веселье меня напугало. — Мам... Он тебя не обижает? — Нет, Драко. — Потому что если он еще раз будет так на тебя кричать... — угрожающе начал я, но она меня перебила. — Ты ничего не сделаешь. Это твой отец, не забывай, Драко. А я за себя постоять умею, не впервой, если уж быть честной. Я с ужасом уставился на Нарциссу. Что она тут пережила в мое отсутствие?! — Держи. Я вытащил из кармана цепочку, зачарованную по объяснениям в книге Харпера. Я уже испробовал заклинание на паре других цепочек — как только я их рвал, мою голову пронзала сильная боль. Такой сигнал я точно не пропущу. — Что это? — Если отец вдруг начнет вести себя неадекватно... если тебе понадобится моя помощь — порви ее. Я узнаю и приду, — я аккуратно застегнул цепочку на маминой шее. — Но... — Только попробуй отказаться. — Спасибо, — тихо ответила Нарцисса после небольшой паузы. — Его состояние ухудшается, да? — спросил я через некоторое время. — Он совсем не знает, каков мир сейчас, — уклончиво ответила мама. — Он думает, что Лорд снова вернется и вознаградит его за верность. — В тот раз вознаградил, — зло проговорил я. Я прекрасно помнил тот день, когда отец еле ноги принес домой после возрождения Лорда. Столько Круциатусов за раз ему еще не приходилось выносить. — Не будем об этом, — предложила Нарцисса. — Лучше расскажи мне о работе. И я стал рассказывать, потихоньку приходя в себя и расслабляясь по ходу повествования. Потом мы сели на скамейку спиной к имению и долго разговаривали. Прервал нас голос Люциуса. — Кого я вижу, — холодно произнес он, и я резко обернулся. Мышцы на спине мгновенно напряглись — я приготовился к неприятному разговору. С момента моего отъезда из мэнора мы с отцом не виделись. — Здравствуй, — поприветствовал его я. — Теперь ты считаешь имение достойным тебя? — усмехнулся он. В Азкабане он постарел — на лбу виднелись длинные морщины. И это — в 43 года. — Люциус, лучше порадуйся встрече с сыном, — за меня ответила Нарцисса. — Пока еще сыном, — зло отчеканил отец. — Уходи. Тебе здесь не место, раз ты решил, что жить в мэноре ниже твоего достоинства. Мне было нечего на это ответить. Если бы я не ушел, он бы запретил мне приходить, а этого я допустить не мог — как иначе я смогу защитить Нарциссу? Так что я кивнул маме, смерил отца раздраженным взглядом и зашагал обратно в дом, чтобы вернуться на Бэрримор-стрит. А когда я пришел домой, то обнаружил, что Поттера нет, и вспомнил: он собирался в музей с Мелиссой. Хм, могу поспорить, что она не сможет отличить Мане от Пикассо, но Поттеру-то что? Ему же целоваться охота. Настроение было ни к черту. До полуночи я читал, и, только когда книга закончилась, я понял: Поттер все еще не вернулся. Музей? Ага, сейчас. Музеи в восемь закрываются. Следовательно... Не нужно быть гениальным сыщиком, чтобы догадаться, чем в данный конкретный момент заняты Поттер и Мелисса. Я раздраженно выдохнул и постарался успокоиться. Поттер не вернулся ни через час, ни через три. Наконец, гордость взяла верх, и я отправился спать в надежде хоть немного отвлечься от разъедающей меня ревности. Однако даже во сне мое подсознание не дало мне забыть о гриффиндорце, который явно остался у Мелиссы на ночь. Поттер и Мелисса целуются. Поттер и Мелисса зло смеются надо мной. Поттер и Мелисса снова целуются. Эти сны меня заколебали. Я раз за разом просыпался весь в поту, матерился сквозь зубы и переворачивался на другой бок. Неужели Поттер, этот обаятельный Поттер, герой магического мира и просто классный парень достался Мелиссе?! Не может этого быть. Отказываюсь в это верить. Пока что я бегал от главного вопроса: почему я интересуюсь Поттером? Что конкретно мне от него надо? Как только эти мысли приходили в мою голову, я старался переключиться на что-нибудь другое. Я пока не готов ответить честно. Наутро в воскресенье мои страхи подтвердились. Я сидел на кухне, когда он вернулся: помятый, взъерошенный, довольно улыбающийся. С распухшими губами. И бордовым укусом на шее. Это оказалось выше моих сил. Я пытался не язвить. Я добросовестно пытался вообще с ним не разговаривать, но он так искренне спрашивал, как мои дела, что я не смог удержаться от гадости в ответ. Какого соплохвоста он корчит из себя сопереживание?! Ему на меня плевать! Укус на шее — тому явное свидетельство. Очевидно, мне пора расслабиться. Я еще в пятницу отправил Каре сову с предложением встретиться, и получил ответ: «В воскресенье в 17:00». Место встречи она не называла — я ведь уже был у нее дома, но в этот раз у меня другие планы. Я ревную, да, Поттер? Посмотрим, какой в этом плане ты. Моя затея удалась. Во-первых, я сам получил изрядное удовольствие, когда «в процессе» представлял реакцию Поттера на стоны Кары. Заглушку я специально не поставил, иначе все было бы бесполезно... Думаю, Поттер меня возненавидел. А во-вторых, судя по хмурому виду Поттера утром в понедельник, настроение я портить умею. Так ему и надо — в следующий раз будет сводить засосы, прежде чем возвращаться. Кстати, о засосах — мне тоже пришлось с утра свести парочку. Хотел «забыть» один, но вспомнил свои слова накануне и нехотя произнес заклинание. Видимо, Поттер ждал, что я поздороваюсь, потому что молча сидел за столом и потягивал кофе, который сварил сам еще до моего прихода. Что, плохо спалось? Ничего, мне это тоже знакомо. — Ты вчера хорошо повеселился, — бросил он, наконец, разглядывая меня полупьяным взглядом. Мне стало немного стыдно: пить он не пил, значит, совсем не выспался. Наверное, зря я так. — С чего бы это, — равнодушно ответил я, доставая из шкафчика стакан. Молоко сегодня буду пить я. — Так... Акустика хорошая. Прямой взгляд. Ме-ерлин, кажется, я его действительно разозлил. — Ну, извини, — как можно спокойней произнес я, в душе разрываясь между желанием торжествовать и чувством вины. — Да ладно. Наоборот, рад за тебя. Тон Поттера никак не говорил, что он за меня рад. Как и то, что он громко поставил на стол чашку и вышел, не сказав больше ни слова. Эмм... Я обычно так себя веду, да? Ужас. На работу я шел без Поттера. * * * — Черт вас подери, обоих, — зло выпалил я. Я находился в допросной — общался с обвиняемыми по новому делу Харпера — а эти тупоголовые не хотели мне рассказать, что случилось на самом деле. А как я их защищать буду, спрашивается?! Мне же нужно придумать логичные аргументы!!! — В последний раз повторяю: либо вы говорите все как есть, либо вас засадят, — я уперся руками в спинку стула и твердо посмотрел на двух мужиков, сидящих передо мной. Признаться, я немного храбрился: каждый из них в обычной драке завалил бы меня в шесть секунд, вот я и строил из себя крутого парня. На всякий случай, так сказать. — Парень, ты тупой? — грубо поинтересовался один из них. — Это наше дело, а не твое. — А вот тут ты ошибаешься, — парировал я. — Вас задержала группа авроров, так? И не только вас, между прочим. Вы двое использовали непростительные — это доказано. И вы не хотите мне озвучить причину? Вам по-любому светит Азкабан. Может, хоть срок скосить удастся. Но если вы не хотите... — я развел руками и сделал шаг назад, как бы говоря: «Ничем не смогу помочь». — Эй, Мэт, может, скажем уже? — неуверенно предложил один. — Заткнись, Пауэлл, или я тебя тут зааважу. — Чем, пальцем? Я наблюдал за перепалкой с легким интересом. Было ясно, что скоро они сломаются. И что я вообще тут делаю? Это аврорская работа — выяснять причину. Мне, между прочим, не за это платят. — Раз вы не хотите, я пошел. Извините, что отнял у вас время, — ядовито произнес я и уверенно повернулся к двери. — Парень, стой. — О, неужели большой Мэт хочет высказаться? — я изогнул бровь. — Парень, не нарывайся. — Похлеще вашего видал. Рассказывай, что у вас за разборка была, — я развязно сел на стул и приготовился слушать. Большой Мэт хмуро зыркнул глазами на своего товарища и заговорил. — Те двое, что в другой камере — торгаши. Я кивнул. Это мне было известно, но они проходили как пострадавшие, поэтому с ними я не общался. — Они провозят левый товар через границу. Через нашу точку, если конкретнее. В этот раз решили сэкономить — мол, денег нет, покупатели жадные, а мне что с того? Я свою долю никому не отдаю. Мэт гордо поднял подбородок — вот, типа, какой я крутой. Я сдержал усмешку и уточнил: — То есть, вам не дали откат. — Зришь в корень, братишка, — мужик криво улыбнулся, обнажив острые зубы. — И вы применили непростительные. — Обычное Круцио. Странно, раньше не попадались. — Ты только в суде не ляпни, — все-таки усмехнулся я. — Не трухай, парень. Я за базаром слежу. — Вот и следи. Это все? И что ж вы столько ломались? — я удивленно приподнял брови. — А не хрена любопытствовать, — вставил до этого молчавший Пауэлл. — Ясно, — я закатил глаза. — Посмотрим, что с этим можно сделать. И я вышел. Понятно, что сделать тут практически ничего нельзя. Виноваты, и это доказано. Да еще и простые, как пять кнатов — и впрямь странно, что попались только сейчас. Может, систему оповещения обновили. В коридоре я встретил Поттера и его девицу. К моему удивлению, особенно довольными они не выглядели, но замолчали, как только увидели, что не одни. Поттер проводил меня долгим взглядом и коротко кивнул на мое «Привет». Когда я проходил мимо, то отчетливо увидел, как он сжал челюсти. Злится? Интересно, на меня или на Мелиссу? И все-таки у Поттера очень красивые губы, даже когда напряжены, как сейчас. Черт. Почему я все время смотрю на его губы?! Раньше я людям в глаза смотрел. Ответ на вопрос, как всегда, не спешил находиться, так что я постарался отвлечься на новое дело. А Поттер все не шел из головы. Вечером, дома, Поттер был по-прежнему на что-то зол. Я решил, что связываться с ним в таких обстоятельствах, учитывая вчерашние приключения, не стоит — и удалился наверх. Я лег на постель и обнаружил, что подушка сохранила слегка приторный запах духов Кары. Это не было приятно, и я удалил запах заклинанием. Вот Поттер всегда приятно пахнет, хотя и не каждый день пользуется одеколоном. Да и кто с утра пахнет одеколоном?! Опять я о нем думаю. О том, что он чертовски обаятелен. О его глупой Мелиссе, с которой он переспал. О том, что хочу быть к нему ближе. Я в жизни не ревновал друзей. Мне всегда было плевать, кто с кем спит, но с Поттером все иначе. Я хочу, чтобы он тратил свое время на меня, чтобы был со мной, хочу ощущать его легкие прикосновения, как тогда, у плиты. Хочу — и ненавижу себя за это. Наверное, я преувеличиваю, и так бывает со всеми. Я же не встречаться с ним хочу — вот это уже было бы ненормально. Да. Именно так. Как бы с ним помириться? Напакостил, как всегда, и теперь жалею. И сам ведь удовольствия особого не получил от секса с Карой — так, обычная девушка. Больше не буду ее звать. Поттеру вот, наверное, хорошо с Мелиссой. Везде-то ему везет. Еще бы — с таким обаянием везло бы и Лонгботтому. Однако потому он и Лонгботтом, что у него нет такого обаяния. Поттер. Поттер. Поттер. Что же в нем особенного? Внезапно меня осенило: он оказался готов принять меня как нового человека. И он — первый. Для остальных я все тот же Драко Малфой — слизеринец и пожиратель, сволочь и эгоист, и только Поттер допустил возможность, что я изменился. Черт, как же это меня подкупило! И эта сумасшедшая искренность: от его злости до его вопросов о самочувствии. Он говорит то, что хочет сказать. Мне бы так научиться. Наверное, он и не догадывается, насколько повлиял на меня. Если раньше я еще сомневался, кем хочу быть, то теперь я уверен: я покончу со своим прошлым. Я буду собой. Кто я? Я узнаю. Думаю, Поттер мне в этом поможет.