Квартира

Я проснулся, но никак не хотел открывать глаза. Мне было так хорошо — жизнь казалась раем, к тому же, впервые за неделю я выспался. Даже странно: сегодня ведь пятница, а обычно я в пятницу чувствую себя полностью разбитым и живу в ожидании выходных. В голове на секунду появилась мысль, что я проспал, и благополучно оттуда исчезла. А, хрен с ним! — решил я и перевернулся на другой бок. Еще какое-то время я пролежал так, наслаждаясь ощущением полного покоя. Мышцы были абсолютно расслаблены — сомневаюсь, что смог бы пошевелить и пальцем. Это было так здорово! В коридоре послышался скрип двери Поттера. Встал, значит. Интересно, он тоже проспал, или это я умудрился выспаться за стандартные восемь часов? Я прислушался: Поттер мебель не крушил, не бегал туда-сюда, рискуя получить шишку от столкновения с косяком. Наоборот, из ванной раздался совершенно безобидный плеск воды. Я открыл глаза, жмурясь от утреннего солнца, приподнялся на локте и дотянулся до палочки. — Темпус. Время: половина восьмого. Похоже, я впервые в жизни ухитрился выспаться среди недели. Неудивительно: в кои-то веки никаких переживаний. Вчерашний вечер... При воспоминании о расслабленном, улыбающемся Поттере в груди появлялась сладкая боль. Мерлин великий, неужели я действительно влюбляюсь? Нет, не может быть. Я сел на кровати, протер кулаком глаза и мотнул головой. Врать себе я больше не намерен. Да, мне нравится Поттер. Да, мне ужасно, до неприличия сильно хочется обнимать и целовать его, чтобы он обо мне беспокоился, чтобы прижимал к себе и не хотел отпускать. Чтобы я — именно я! — был главным человеком в его жизни. Так что больше я не буду утверждать, будто не влюбляюсь в него. Влюбляюсь, стремительно влюбляюсь, но ничего не могу с этим поделать. А что я могу сделать, если он такой: заслуживающий уважения, сильный, в то же время честный и, ко всему прочему, безумно красивый? Все качества, которыми я восхищаюсь в людях, есть в одном Гарри Поттере. Боюсь, что это выше моих сил. Впереди еще один день, в течение которого я не должен ничем себя выдать. Я сделал свой выбор: Поттер слишком важен, чтобы потерять его, поэтому я буду с ним на его условиях. Дружба? Прекрасно. Я глубоко вздохнул, надел свои домашние штаны и отправился умываться. Да здравствует моя сила воли. — Привет, Поттер, — поздоровался с ним я. Он оторвал руки от лица, и улыбнулся мне. Сердце пропустило удар. — Доброе утро. Как спалось? — Прекрасно. Я чувствую себя так, будто спал целые сутки. — И я выспался. Наверное, погода такая. Я скривился. — Фу, Поттер, прекрати рассуждать, как моя бабушка. — У тебя есть бабушка? — он удивленно приподнял брови, но почти сразу добавил: — Прости, глупый вопрос. — Вот именно. Бабушки есть у всех. — Или были, — усмехнулся Поттер. — Что-то раньше не замечал за тобой любви к черному юмору. — Я же говорил, что нахватаюсь от тебя, а ты не верил. Я поставил зубную щетку обратно в стакан и вытер руки. — Какое счастье, что в тебе больше не живет часть Лорда, а то я бы даже не удивился. — Да уж, неплохо. Мы спустились на кухню и принялись готовить завтрак, как обычно. Мне так нравились наши маленькие традиции: кофе по утрам, шахматы или просто посиделки в гостиной по вечерам. Страшно было даже представить, как я буду без него, когда он съедет. Он ведь точно съедет, когда месяц закончится. — Кстати, спасибо за те дела, — вдруг сказал Поттер, отодвигая табуретку от стола и усаживаясь на нее. — Какие? Ты про торговцев? — Ага. Ты знаешь, у меня вообще начинает складываться картинка в голове. Ты ведь говорил, что Роберт Вайс помогал Волан-де-морту с темномагическими ритуалами, помнишь? Так вот, вместе с пропажей мисс Вайс нашлась еще целая прорва артефактов. Наверняка это связано с теми ритуалами, как думаешь? — Возможно. Но ведь не только у Вайсов были артефакты, а избавиться от них сейчас хотят все, — возразил я. — Да, думаю, ты прав. Может, мне благодаря этой партии артефактов удастся пару старых дел закрыть. Правда, мне еще не передали список найденного, но я уверен, что там будет много интересного. — Ты все-таки помяни мое слово, Поттер, и позаботься, чтобы всю эту гадость действительно уничтожили. Используй связи, что ли. — И что же Лорд делал такого, а, что ты так настаиваешь на уничтожении? — Поттер хмуро на меня посмотрел. — Не отвечай. Их уничтожат, обещаю. — И откуда в тебе столько такта? Раньше везде совал свой нос. — Поумнел? Я неопределенно хмыкнул в ответ. Конечно, он поумнел, но говорить об этом было не в наших правилах. Поттер смотрел на меня, чуть наклонив голову и приподняв уголок губ — я чуть не растекся под его взглядом — затем встал и спросил: — Идешь? Я кивнул и поднялся. Смуглая спина Поттера маячила перед глазами, и я едва не краснел, глядя на нее. Нельзя, нельзя быть таким красивым. И опять дорога на работу с небрежно одетым, обаятельно улыбающимся Поттером. И выступающая косточка на запястье, когда он сжимал в руке папку, и торчащие на затылке волосы, и тихие смешки в ответ на мое ехидство. И жесткий комок в моей груди, не ослабевающий, даже когда Поттер уходит в свой отдел. * * * Я шел по коридору к следственному изолятору. Именно там сейчас сидели те два торговца, которые пострадали от непростительных, но теперь уже они шли в качестве подозреваемых. Я собирался с ними поговорить и выяснить, что к чему. Однако когда я пришел, то обнаружил, что с ними уже кто-то разговаривает. Я заглянул в щель между дверью и косяком и увидел слегка напуганных подозреваемых, а затем услышал голос Поттера. — Как вы думаете, кто мог купить такой амулет? — Собственно, а почему мы должны это знать, мистер Поттер? — вкрадчиво спросил один из торговцев. — Потому что это ваша среда. Вы там всех знаете, и можете предположить, — невозмутимо ответил Поттер. Мне не было его видно, но по пришибленному виду второго торговца я понял, что дело нечисто. Видимо, Поттер тоже стал их подозревать. — К тому же, если такими перевозками никто, кроме вас, не занимается, то логично предположить, что и эта партия ваша, — добавил он. — Не надо обвинений! У вас нет на это никаких оснований! — взвизгнул второй торговец. — А я и не обвиняю. Я рассуждаю. Ну, так вы кого-нибудь вспомнили? — Есть один парень. Но он не перевозит — так, мелкая сошка, посредник. Не думаю, что ему вообще известна реальная цена таких вещей, — недовольно ответил первый, — он сможет вам помочь. Его зовут Алан. Алан?! — Алан Манн? — уточнил Поттер. — Да, худенький такой. Ему лет двадцать, не больше. — Что ж, спасибо. Я уточню. — Эй, парень? А что нам за это будет? — осмелел второй торгаш. Я почти услышал, как Поттер усмехнулся. — Благодарность за помощь следствию. С этими словами под тихий трехэтажный мат подозреваемых Поттер вышел из допросной. — Помощь следствию? А ты юморист, — тихо произнес я. — Ты слышал? — Поттер покачал головой и взъерошил волосы на затылке. — По-моему, это их артефакты. Только вот при чем тут Алан? Пойду, с ним поговорю. — Возможно, он что-то знает, — пожал плечами я. — Ладно, я пошел. Удачи. — И тебе. Поттер потрепал меня по плечу и ушел, а я, прежде чем зайти, еще некоторое время приходил в себя от неожиданного прикосновения. * * * — Гарри Поттер, ты паршивая сволочь! Я аж высунул голову из кабинета эксперта, чтобы посмотреть, кто это орет в коридоре. Не могу сказать, что сильно удивился, когда увидел разъяренную Мелиссу и Поттера, который неуверенно засунул руки в карманы и то и дело оглядывался на Харпера, стоявшего в нескольких метрах. — Мелисса, прекрати. Ты же знаешь: ничего такого... — Да ты просто эгоист! — Мы на работе. Может, потом? — Никакого «потом», мистер Поттер! — Мелисса криво усмехнулась. — Никакого «потом» не будет. Какая же ты свинья! Не могу поверить, что считала тебя человеком. Она развернулась на каблуках и громко хлопнула дверью, а Поттер снял очки и устало потер переносицу. Бедняга. Незаслуженно ведь! Я еле сдержал желание последовать за Мелиссой и сказать ей пару ласковых слов. Поттер, тем временем, поравнялся с Харпером, который отечески похлопал его по спине и сказал: — Ничего, Гарри, эти женщины — они такие. Отчего-то Поттера стало жаль. * * * — Ну, и что это была за сцена для благодарной публики? — иронично произнес я, когда Поттер пришел домой и плюхнулся в кресло. — Ох, Малфой, отстань. — А я и не пристаю. Мне просто интересно. Он молчал и сверлил меня взглядом. — Что, хочешь сказать, тебе не легче? — спросил, наконец, я. — Легче. Только вот за Гермиону обидно. — А при чем тут Грейнджер? — Я, видите ли, слишком долго с ней разговаривал в коридоре. Я ее люблю, а не Мелиссу, понимаешь? — Э-э... нет. — Радует. А то я думал, что я один этого не понимаю. Короче, теперь мы точно расстались. — Уж после такой-то сцены — разумеется. — Прекрати злорадствовать. — Да не злорадствую я! — вру. Злорадствую. — Но во всем есть плюсы: ты успел с ней переспать. — Вот скажи: это в тебе говорит оптимизм или умение использовать людей? — Брось, Поттер. Когда ты с ней спал, ты же не собирался с ней расставаться. — Значит, все-таки умение использовать. — Ничего-то ты не понимаешь, — я не смог сдержать улыбку. Ура!!! Я победил! Больше нет Мелиссы. — Может, займемся чем-нибудь, а? А то сил нет никаких, думать не хочется. — Тогда шахматы не подходят: я не хочу играть в поддавки. — Давай прогуляемся? Поболтаем. Расскажешь мне о своем детстве. — Поттер, ты здоров? Зачем тебе мое детство? — я пытался язвить, но все внутри ликовало от перспективы целого вечера в компании Поттера. Главное, не переусердствовать и снова все не испортить. — Пойдем, Малфой. Я совсем ничего о тебе не знаю. Поттер встал и протянул мне руку. Я усмехнулся, покачал головой, но все же ухватился за нее и поднялся. — Куда пойдем? — До какого-нибудь паба. Вот так все и случается, да? Один думает, что дружит, а другой втихомолку сходит с ума от каждого взгляда, каждого прикосновения. Весь вечер Поттер слушал мои истории о верховой езде, самом неудачном дне рождения и первом полете на метле. Говорить о детстве было легко: никакой связи с настоящим. А Поттер все слушал и слушал, смеялся, задавал каверзные вопросы и бродил по моему лицу зеленым взглядом. Иногда он задумывался и уходил в себя, но быстро вспоминал о моем существовании и заваливал новыми вопросами. Не могу поверить, что столько всего ему рассказал — вдруг захотелось впустить его в свой мир. И дурацкое правило «не лезть в мои дела» явно больше не действовало. — Знаешь, я тебе завидую, — сказал мне Поттер, когда мы уже поднимались наверх, придерживая друг друга за локти, потому что выпили чересчур много виски. — Это еще почему? — У тебя было детство, — просто ответил он, — настоящее детство, понимаешь? — он приоткрыл дверь в свою спальню и грустно улыбнулся. — Спокойной ночи, Малфой. — Спокойной ночи. В эту ночь мне снился Поттер, который гонял на метле и ловил снитч. Наверное, если б я мог с ним поделиться, я бы ему отдал половину своего детства.