Квартира

— То есть, ты с утра пойдешь в Аврорат? Мы завтракали. Я, как обычно, разливал по чашкам кофе, а Гарри с непривычно хмурым видом грыз печенье. — Да, у меня в повестке не сказано время. Думаю, лучше пойти с утра. Я устроился напротив него и пододвинул ему чашку. — Спасибо. — И что с тобой происходит? — требовательно спросил я. Не привык я к хмурому Поттеру. К злому, усталому, расстроенному — да, но не к хмурому. — Да так... — он прикусил губу, затем добавил: — Ты им там не позволяй грубить тебе, ладно? Значит, это предстоящий допрос его так разволновал. Я усмехнулся: нашел, из-за чего беспокоиться. — Грубить будут, и ты это знаешь. Я же Малфой, у большинства только от этого руки чешутся. Он обеспокоенно посмотрел на меня и выдал: — Я им покажу — руки чешутся. — Не переживай ты так, я уже не в первый раз на этот допрос иду — всегда выходил целым. И потом, что ты можешь сделать против толпы авроров? Я прикусил язык: наверное, не стоило такое говорить, но, как оказалось, мои слова только развеселили Гарри. Он хитро прищурился и возразил: — А на втором курсе я думал, что ничего не смогу сделать против василиска. — И откуда у тебя такое самомнение? — усмехнулся я. Он наконец-то улыбнулся и небрежно пожал плечами. — Пойдем уже, герой. — Так ты появишься на работе? — спросил он уже на выходе. — Надеюсь. Как-то не хочется просидеть в Аврорате целый день. В Аврорат пришлось аппарировать, потому что наземного входа у них нет. Теоретически я знал, что главное отделение находится под самым центром маггловского Лондона: думаю, если снять звукоизоляцию внутри Аврората, то можно будет услышать шум транспорта. Я аппарировал по давно знакомым координатам и оказался в прямоугольном холле для посетителей. Сойдя с аппарационной площадки, я подошел к дежурному — стажеру в мантии с красными нашивками. — Здравствуйте, — поздоровался я и протянул парню повестку. Тот по привычке проверил ее на чары и только потом взял в руки. — Допрос? — Как видите. — Вам на второй уровень. — А на втором уровне куда? — Там увидите. Стажер смотрел на меня с нескрываемым отвращением, и, хотя я привык к таким взглядам, все равно было неприятно. Они что, не только дают присягу, но и клянутся ненавидеть всех бывших пожирателей? В конце концов, далеко не все им враги. С этими мыслями я спустился на два уровня и застыл на месте: зал был переполнен знакомыми лицами. Раньше во время допросов не было такого столпотворения — такое ощущение, что Аврорат вызвал всех пожирателей сразу. Часть из них выглядели, как обычные граждане, часть — как мелкие мошенники, а некоторые — так, будто только вышли из Азкабана. Кое-кому я кивнул в знак приветствия и пристроился у стены, стараясь не замечать любопытных и откровенно завистливых взглядов. Многие считали, что Малфои легко отделались, и я незаслуженно сейчас нахожусь на свободе. Я еле сдержал ухмылку: пусть думают, что хотят. К счастью, я сам знаю, что ни в чем не виноват. Мои надежды не оправдались: через полчаса выяснилось, что допрос на нашем уровне ведут только три аврора, значит, выбраться отсюда удастся в лучшем случае к вечеру. Через час я пожалел, что не взял с собой книгу. Короткий осмотр показал: только у дежурного по этажу есть «Пророк». Я немного посомневался, прежде чем подойти к нему, но скука все-таки победила. Дежурный скользнул по мне равнодушным взглядом и никак не отреагировал на мое «Доброе утро». Я приложил немало усилий, чтобы продолжить говорить вежливо — я ведь хотел получить «Пророк». — Извините, вам сейчас нужна газета? — я кивнул в сторону «Пророка», который лежал, все еще перевязанный почтовой лентой. — Нет, — нехотя ответил дежурный. — А вам-то что? — Тогда, может, вы мне ее одолжите на несколько минут? Аврор с подозрением прищурился, но кивнул. — Спасибо. Я аккуратно развернул газету и вернулся на свое место у стены. На первой полосе красовалось обращение министра, но его я читать не стал — еще успею. А вот интервью с капитаном болгарской сборной по квиддичу я пропустить не мог. Я уже прочитал половину интервью, когда обратил внимание на шушуканье сбоку: двое смутно знакомых мне волшебников недовольно бурчали и бросали на меня косые взгляды. Косыми взглядами меня уже не удивишь, но позволять обсуждать меня у меня же под носом я не мог, поэтому вопросительно приподнял бровь, глядя на сплетников. Один из них сразу стушевался под моим взглядом, а второй — он был постарше — только зло уставился в ответ. Самостоятельно начинать перепалку я не собирался, так что продолжил читать, теперь уже внимательно прислушиваясь к «соседям». И точно: буквально через минуту до меня донеслось приглушенное: — Ну, конечно... Малфоям можно все. Это я уже не мог пропустить мимо ушей. Еще не хватало, чтобы добрая дюжина пожирателей сейчас на меня ополчилась. — Вы что-то сказали... Ричард, кажется? — невозмутимо спросил я. — Я говорю: все-то вам можно, а, Малфой? Неспроста к тебе начальство благоволит, — Ричард криво усмехнулся и взглядом указал на дежурного. Тот настороженно замер в кресле. — В чем же это выражается? — уточнил я. — Неужели в том, что мне дали почитать газету? Бросьте, Ричард, не будьте мелочным. — Но мне-то газету не дали, — не унимался Ричард. — А вы спрашивали? На это у Ричарда не нашлось аргументов. Конечно, как заявлять о неравенстве, так он первый... Хотя, с другой стороны, все мы тут в незавидном положении. Дежурный, тем временем, зашевелился. Он явно не знал, что делать в такой ситуации, а я не хотел попасть под горячую руку, поэтому вернул ему «Пророк». К счастью, Ричарда как раз вызвали в один из кабинетов, так что конфликт решился сам собой. * * * Когда прозвучала моя фамилия, часы над дверным проемом показывали уже половину пятого, поэтому к аврорам я зашел уже практически радостно. Однако вся моя радость улетучилась, стоило мне увидеть того, кто сидел за столом. — Уизли, — недовольно протянул я. — Малфой, — точно так же ответил он. Я даже удивился: думал, он заставит меня обращаться к нему «аврор Уизли». Видимо, он все же подрос за эти годы. Я сел напротив него и выложил на стол палочку, как это было положено на допросах. Сидевший рядом с Уизли аврор взял мою палочку и стал просматривать мои заклинания — стандартная процедура. — Назовите ваше полное имя, — Уизли так скривился, что я испытал позабытое со школы чувство радости от совершенной пакости. — Драко Люциус Малфой. — Эта палочка принадлежит вам? — я кивнул. — Опишите ее. — Боярышник и волос единорога. Десять дюймов. — Род деятельности? Похоже, Уизли решил вообще на меня не смотреть — не отрывал взгляда от пергамента, хотя прытко пишущее перо само записывало каждое мое слово. — Судебный защитник. Далее следовал ряд вопросов о работе: адрес, фамилия начальника, зарплата. — Нужно сверить данные с предыдущим допросом. Место жительства прежнее? — Нет. — Адрес? — Бэрримор-стрит, №8. — №8 — это что? Дом? — Квартира. — Стоп, Малфой, ты что, живешь в маггловском Лондоне? Но почему? — Уизли недоверчиво нахмурился. — Излишний интерес, Уизли, — коротко отрезал я. — Что-то ты слишком борзый, Малфой, — ощетинился он. — Ты вообще-то на допросе, или ты забыл? — Я уже не в первый раз на допросе и знаю, какие вопросы задают. А потакать твоему любопытству я не обязан. Уизли зло запыхтел. Второй аврор уже проверил мою палочку и теперь откровенно скучал — наша перепалка его ни капли не занимала. Уизли же, видимо, решил, что проще перейти к обвинениям, потому что сказал: — Что-то я не вижу тут Малфоя-старшего. Уклоняется? — Я уверен, Уизли, что твое начальство уведомлено о причинах отсутствия моего отца. Я намеренно выделил слово «начальство» и не прогадал: Уизли весь покраснел и возмущенно сжал ни в чем не повинное перо, а я испытал райское блаженство. Думаю, Гарри меня простит, если я немного поиздеваюсь над его другом. — Другие источники дохода? — почти прорычал он. — Никаких. — Справка об уплате налогов? — Налог автоматически вычитается из моей зарплаты. Документ, подтверждающий это, лежит во-от здесь, — я постучал пальцем по папке с моим именем на обложке. Уизли демонстративно открыл папку и долго разглядывал соответствующий пергамент, но ни к чему придраться так и не смог. — Когда в последний раз привлекались к суду? — Три года назад. — Семейное положение? — Холост. — Внебрачные дети есть? — Нет. Кажется, Уизли не знал, что бы еще спросить. Вопрос о детях и так был его личным изобретением. — Фил, палочка чистая? — наконец, обратился он к второму аврору. — Ага, — кивнул тот. — Тогда забирай свою палочку и катись отсюда, — не сдержался Уизли. — Ты любезен, как всегда, — съязвил я и вышел, почти ощущая на спине взбешенный взгляд. * * * Дома было пусто: Гарри еще не пришел. Я прошелся по гостиной, автоматически подобрал майку, которую Гарри утром забыл на подлокотнике кресла. Это быстро вошло в привычку — иногда находить его вещи среди своих, видеть в ванной две зубные щетки, не доедать все печенье, даже если хочется — потому что он тоже захочет. Раньше мне казалось, что жить с кем-то ужасно тяжело, и я ни за что бы не поверил, что вот так легко сойдусь с кем-нибудь. И никакой притирки, если не считать первую неделю его пребывания тут — тогда еще приходилось напоминать ему брать стакан для молока, но это, по сути, мелочь. Даже спать с ним в одной кровати оказалось приятно и уютно. Я бросил майку в корзину для грязного белья — эльфы ночью заберут. Спустившись вниз и заглянув в холодильник, я обнаружил, что из съедобного остался только кусок запеканки. В любом случае, ни готовить, ни идти в магазин в одиночку я не хотел, поэтому решил дождаться Гарри. Долго ждать не пришлось. — Привет, — крикнул он из прихожей. — Как дела? — Не поверишь, кто меня допрашивал, — ответил я и притянул его к себе для поцелуя. На время мы забыли, о чем разговаривали: я гладил его шею, а он сильно прижимал меня к себе. С ним ощущения были совсем не такие, как с моими многочисленными девушками: мы сжимали друг друга, не боялись оставить синяки — не хрустальные, не разобьемся. От этой страсти сносило крышу, а от редкой нежности я вообще терял способность ясно мыслить. Вот, например, как сейчас — стоило ему очертить пальцем мою губу, при этом глядя мне прямо в глаза, как я почувствовал себя загнанным зверьком. Сердце стучало, кольцо рук казалось стальным, а оторвать взгляд от зеленых глаз было совершенно невозможно. — Так кто тебя допрашивал? — наконец, спросил он. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл слов: допрашивал? Меня? Не помню... — А... — протянул я, когда в голове выстроилась логическая цепочка. Вместе с допросом вспомнился и пустой холодильник. — Я расскажу, только давай сначала решим насущные проблемы? — Давай, — согласился Гарри. Я потянул его за собой в комнату. — А какие у нас насущные проблемы? — Есть нечего, вот какие. Пойдем в магазин? — Что-то так неохота готовить, — протянул он. — Может, сходим куда-нибудь? — Может, дадим интервью «Ведьмополитену»? — передразнил его я. — Ну, я ж тебе не «Три метлы» предлагаю, — усмехнулся он. — Мы живем в самом центре Лондона. Тут полно кафе, а я как раз сегодня обменял галеоны на фунты. Я закусил губу, пытаясь понять, кого можно встретить в маггловском кафе кроме обычных магглов. — Ладно, пойдем, — все еще настороженно согласился я. — Никого мы не встретим, — Гарри уловил мои опасения, — а если встретим — приложим Конфундусом. — Договорились, — рассмеялся я. * * * — Так кто это был? Надо признать, Гарри выбрал хорошее место: приглушенное освещение, ненавязчивая музыка. Мы присмотрели столик в глубине зала и даже успели заказать какое-то хитрое итальянское блюдо, которое посоветовал официант. А вот теперь Гарри вспомнил о моем допросе. — Угадай. — Неужели Рон? — Он самый. Ни капельки не изменился, я тебе скажу. — Раньше ты бы высказался иначе. — Я еще помню, как ты реагируешь на «иначе». Так что обойдусь политкорректными выражениями. — Ты сама деликатность. — В свое оправдание могу сказать, что с Уизли я не деликатничал, впрочем, как и он со мной. — Мда, чувствую, вам не было скучно. Удивительно, как дело обошлось без традиционной драки. — Мне еще дорог мой нос, а Уизли — его мантия. Ой, прости, не хотел напоминать о его положении в... — Нет, ты все-таки навсегда останешься Малфоем, — фыркнул Гарри, но, к моему изумлению, злиться не стал. Я решил не испытывать его терпение и перевел тему: — Я завтра иду на свадьбу, помнишь? — Ага. Привет Алэну. — Так и передать: «тебе привет от моего парня»? — Как хочешь, — с вызовом ответил он. — Э-э... — замялся я. — Знаешь, лучше я передам от Гарри Поттера. Так торжественней, что ли. — Фуф, — выдохнул он. — А я уже боялся, что ты и правда так ему передашь. — А мне кажется, он поймет, — пожал плечами я. Мне действительно казалось, что Алэн не будет меня осуждать. Может, такое впечатление у меня сложилось после Франции и либеральной Мариэль, а может, оттого, как Алэн позвал меня на свадьбу. Он ведь сказал «приводи свою пару», а не «девушку». — Уже задумываемся о каминг-ауте? — ехидно спросил Гарри. — Я пока не хочу, чтобы Уизли закатывал скандал. А то я не выдержу и обзову его как-нибудь, и ты на меня обидишься. — Деликатный Малфой. Конец света близится. — А ты завтра что делаешь? — Раз ты уматываешь на свадьбу, наверное, с самого утра, — на этом моменте я кивнул, — то я встречусь с Роном и Гермионой. — Не могу понять, как она с ним встречается, — пробурчал я и тут же поймал возмущенный взгляд. — Ладно-ладно, молчу. К счастью, официант как раз принес наши блюда, и Гарри благополучно забыл о моей неполиткорректной фразе. * * * — Как я выгляжу? — в сотый раз спросил Алэн. — Милли будет в восторге, — в сотый раз ответил я. — Ты даже не посмотрел! — возмутился Алэн, и, если бы не грозный взгляд, я бы ему высказал... Но сегодня ему простительно: свадьба бывает не каждый день, вот и волнуется. Я демонстративно осмотрел Алэна с ног до головы: все те же брюки и рубашка, та же бабочка, только завязана ровнее. — Ты выглядишь хорошо, — честно заключил я. — Но я думаю, что Милли будет больше озабочена своим внешним видом. Тебя она и так любит. — Спасибо, — облегченно выдохнул Алэн, — а то я совсем перенервничал. Сколько времени? — Без пяти четыре, — отозвался я и выглянул в окно: на заднем дворе дома уже собрались гости, а волшебник, который будет совершать обряд, неспешно шел к алтарю. — Пора нам выходить. Кольца не забыл? Алэн с перепуганным видом полез в карман, вытащил бархатную коробочку и заглянул в нее. — На месте. — Тогда клади их обратно и идем уже. Того гляди, позже невесты придешь. — Да-да, пора. Алэн хотел еще раз пригладить волосы, но получил от меня по рукам — нечего портить труд парикмахера. Мы вышли из дома и прошли между рядами к алтарю. Французские родственники Алэна с интересом поглядывали на меня — мы ведь еще не успели познакомиться. Заиграла музыка. Алэн заметно побледнел и вытянулся в струнку, сцепив руки за спиной. Вскоре показалась Миллисента: клянусь, если бы я увидел ее такой в школьные годы, не поверил бы, что это она — в гладком льющемся к ногам платье она была неотразима. Думаю, для Алэна в эту минуту весь мир сузился до Милли, которая смотрела на него, не мигая. Зазвучали слова волшебного обряда, светящиеся нити магии одна за другой опутывали руки жениха и невесты. Где-то в первых рядах ахали женщины, но мне было все равно: я всей душой радовался за друга и бывшую однокурсницу, мысленно присоединяясь к пожеланиям счастья, произносимым старым волшебником. Как только обряд завершился, молодоженов обступили родственники. Я дождался, пока разойдутся мамы-папы-тетушки, и только потом подошел к Алэну и Милли. Оба сияли; видно было, что они очень долго этого ждали. — Поздравляю, ребята, — улыбнулся я. — Будьте счастливы. — Ну хоть кто-то счастья пожелал, — притворно закатила глаза Милли, — а то все дети, дети... Мы рассмеялись: все ведь знали, что больше всего на свете Милли хотела иметь ораву детей. Весь дом был наполнен атмосферой счастья и праздника. Родственники Алэна и Миллисенты болтали на смеси английского и французского, молодежь пила коктейли и участвовала в свадебных конкурсах. До меня все-таки добрались кое-какие тетушки Алэна и пытались деликатно выспросить, есть ли у меня девушка, но я только улыбался и отвечал, что пока намерен строить карьеру. «Какой перспективный молодой человек», — ахали они и уходили, однако, клянусь, надежды не теряли. Я вспоминал Гарри и жалел, что не мог привести его сюда — ему бы понравилось. Да и тетки бы не приставали. Ближе к полуночи гости начали расходиться. Я попрощался с молодоженами и направился к границе аппарации — домой хотелось ужасно. К моему персональному счастью.