Не каркай, я желаю...

      Настроение было ни к черту. Все, чего хотелось, так это завернуться в теплый плед, лечь на диван и чтобы никто не трогал. Главное, чтобы никто не трогал. Не звонил, не писал, не приходил… чтобы весь мир забыл о ее существовании хотя бы на эти два выходных. В идеале, конечно, на месяц, но в положенные по закону двадцать восемь дней отпуска Рина Крахова верила еще меньше, чем в Деда Мороза. Вот только из-за пролитого кофе единственный плед сейчас крутился в стиральной машинке, а стоило Рине прикрыть глаза и начать проваливаться в притягательный сон, как отсутствие таблички «Не беспокоить» дало о себе знать пронзительным звонком в дверь.       Казалось, если она сбежит на край света, заберется на какую-нибудь гору, — слишком высокую для туристов и слишком низкую для альпинистов, — поселится в богом забытой келье среди монахов, полвека хранящих обет молчания, то один из них вдруг голосом секретарши ее начальника спросит, как добавить еще одну строку в Excel’е.       — Пластиковые окна не интересуют, провайдер устраивает, верю в Летающего Макаронного Монстра, пока, — выпалила она, увидев на пороге незнакомого парня. Наверняка очередного рекламщика или сектанта, или даже сектанта-рекламщика, но выяснять это желания не было — Рина предпочла захлопнуть дверь.       Увы, сделать так не получилось.       Ботинок, рука, а затем и голова протиснулись во вновь расширившийся проем, и вот парень уже целиком стоял в прихожей, закрыв дверь за спиной.       — Подожди, пожалуйста! — взмолился он. — Я не за этим.       — Кредит мне тоже не нужен. Карта рассрочки — тем более.       — Я не собираюсь тебе ничего предлагать!       — Во-первых, мы не переходили на «ты». Во-вторых, «не предлагать» значит «требовать»?       — Нет, требовать я тоже ничего не буду, — парень растерянно выставил ладони перед собой.       — Тогда я требую, — она указала рукой на дверь, — на выход.       — Послушай, — парень смущенно почесал затылок, — в это трудно поверить, но я — ворон. Когда я еще был птенцом, ты спасла меня от кота. Твоя доброта так много значит для меня, что я смог принять человеческий облик… и вот я здесь, чтобы провести с тобой жизнь.       У Рины дернулся глаз.       — Это заняло много лет, — затараторил он, активно жестикулируя, — собратья меня отговаривали, но я очень хотел снова увидеть тебя и поблагодарить за спасение… и не только поблагодарить, я хотел…       — Ворон, значит? — Рина тяжело выдохнула. — А я эльф-охотник сто двадцатого уровня и совершенно не в настроении слушать весь этот бред.       — Эльф? — глаза незваного гостя удивленно округлились. — Ого! А я думал, что у вас уши более заостренные и… ты не эльф, да? — догадался он по совершенно не эльфийскому рычанию своей «доброй спасительницы». Она же, скрестив руки на груди и раздраженно притоптывая ногой, открыла рот, готовая разразиться гневной тирадой, но…       Гость вдруг исчез.       Кажется, одновременно с тем, как Рина моргнула, будто и не было его вовсе в ее квартире, а весь этот разговор оказался плодом уставшего воображения.       Моргнув еще раз, Рина закрыла рот — все, что хотела сказать, исчезло из мыслей вместе с растворившимся в воздухе парнишкой, — и озадаченно почесала затылок. Ей точно нужно поспать, потому что способность видеть сны с открытыми глазами явно не признак крепкого психического здоровья.       Устало выдохнув, она уже хотела было вернуться в комнату, где ждал такой уютный, манящий, мягкий диван… как откуда-то снизу раздалось громкое «Кар».       Невольно опустившийся взгляд встретился с выжидающим взглядом большого черного ворона.       

***

      Голова гудела так, словно по ней ударили молотком или пришлось опять объяснять секретарше начальника Милочке как удалить колонтитулы с первой страницы. Ни что из этого хуже, ни что случилось на самом деле, Рина не знала, а к головной боли добавилось ощущение чего-то мягкого, на чем она лежала. Кажется, это был ее диван — во всяком случае пальцы нащупывали знакомый шов, оставшийся после первой и последней попытки пригласить к себе друзей на празднование нового года.       Мысль, что она сейчас дома, так и соблазняла расслабиться и забыться сном от усталости и головной боли.       Осознание, что дома она сейчас не одна, ударило звуком чужого дыхания и заставило резко вскочить и распахнуть глаза.       — Т-ты в порядке? — обеспокоенно спросил темноволосый парень, сидевший на полу возле дивана. Тот самый незнакомец-рекламщик-сектант, выдававший себя за ворона и пытавшийся запудрить ей мозги.       — Чтобы ты знал, со мной такие фокусы не пройдут, — стараясь придать голосу как можно больше уверенности, сказала Рина. — Мне все равно, где ты там прятал свою птицу и куда спрятался сам, но если ты сейчас же не уйдешь и если я обнаружу, что в доме что-то пропало, то вызову полицию.       — Я сам птица.       Из всего «птичьего» у него был лишь острый нос, идеальный в пару для словосочетания с глаголом «клюнуть». Ладно, широкий рот с тонкими губами и большие глаза делали его немного похожим на страуса, но никак не на ворона, за которого себя выдавал.       — Могу еще раз превратиться, если пообещаешь больше не падать в обморок.       — Ну, давай, — хмыкнула Рина, — и моргать я тоже не буду.       

***

      — Т-ты в порядке? — обеспокоенно спросил все тот же самый надоедливый парень, когда Рина пришла в себя во второй раз.       — Нет, — тыльной стороной ладони она дотронулась до своего лба, — я доработалась до галлюцинаций. Мне показалось, что ты правда превратился в птицу.       — Могу еще раз…       С писком «не надо» Рина швырнула в гостя подушкой.       Полчаса они просидели в полном молчании. Технологичная иллюзия, гипноз, больная фантазия, — Рина перебирала десятки оправданий, лишь бы не признавать, что ей не показалось. Парень же терпеливо ждал, когда она примет реальность.       — Значит, ты ворон, а я тебя спасла? — обреченный вопрос доказывал, что дождался.       — Я тогда еще птенцом был, — тепло улыбнувшись, ответил он. — Совсем маленьким, только научился летать. А кот был рыжий, мохнатый, здоровый, — парень брезгливо поморщился, — хотел сожрать меня и сделал бы это, если бы не ты… Неужели не помнишь?       — Эм… нет, — неуверенно ответила девушка. — Я, конечно, не исключаю, что это было: мой кот любил охотиться и приносить домой всякую гадость… могла и отобрать, чтобы постель не пачкать… Но не помню.       Гость закусил губу и опустил взгляд в неумелой попытке скрыть горечь неоправдавшейся надежды.       На лице Рины невольно возникла виноватая улыбка.       — В голове не укладывается, — затараторила она, взволнованно теребя край кофты, — ворон превратился в человека, чтобы поблагодарить за свое спасение… Все птицы и звери так делают? Если да, то это объясняет, почему вокруг так много сумасшедших и экоактивистов. К Г**те Т****рг тоже кто-то из ваших заявлялся?       Опустив взгляд еще ниже, парень едва заметно помотал головой.       — Чтобы стать человеком, нужно очень сильно хотеть, — чуть слышно прошептал он.       — Хотеть стать человеком? Знаешь, это не так классно, как кажется. Каждый месяц квитанции за ЖКУ, раз в два года всякие пенсионные реформы… — Рина махнула рукой, а затем запустила пальцы в волосы. — Давай будем считать, что благодарность за твое спасение я приняла, так что можешь возвращаться обратно в лес… или откуда ты там прилетел… за гнездо хотя бы ипотеку платить не надо…       — Я хотел… и хочу… посвятить тебе свою жизнь, — без тени сомнения парень посмотрел ей прямо в глаза. — И эта магия разорвется лишь смертью.       Рина Крахова сдавленно ойкнула. Спокойной жизни точно настал конец.