***
Рина никогда не была сильна в пантомимах, но вороны — умные птицы, и она надеялась, что ее жестикуляцию Карл поймет. Она трижды провела рукой по шее и четырежды одними губами прошептала «убью», пытаясь намекнуть ему, чтобы на работе он делал вид, что они не знакомы. Карл побледнел, отвел в сторону взгляд и ни разу не посмотрел на нее в течение всего часа, а потом и вовсе ушел по поручению Купердяева. Девушка почувствовала небывалую гордость, словно ее питомец взял награду на птичьей выставке. Вот только Милочка опять умудрилась все испортить. — Давно я не встречала таких красавчиков! — мечтательно сказала она. Рина уже было подумала, что ей снова продемонстрируют очередную находку из Инстаграма, но на мониторе у Милы отображался только захламленный рабочий стол (грозивший через два дня превратиться в «А! Что делать? Мне некуда сохранять!») и никаких парней. — Я про Поликарпа, курьера нового, — впервые в своей жизни Милочка объясняла что-то Рине, а не наоборот. — Только не говори, что ты на него не смотрела. — А что с ним? — Надеюсь, у него нет девушки. Рина поперхнулась воздухом. — Ты видела его глаза? А нос? А волосы?.. Дальнейшие слова Милочки Рина не слушала, потому что — да, она все это видела. Его глаза — это вообще первое, что она видит утром, и ей-богу, однажды она все-таки сдержит слово и будет запирать его по ночам в птичьей клетке, накрытой темной тканью, словно какого-нибудь попугайчика, во всяком случае до тех пор, пока Карл не отучится пялиться на спящих. И нос она его видела, даже несколько раз щипала, когда он подглядывал через плечо. И волосы… Волосы. С подросткового возраста у Рины была слабость к длинноволосым брюнетам, в восемнадцать она смогла побороть ее, взяв жизненным девизом слова «Никаких отношений», но сейчас почему-то перед глазами предстала картина, как Карл, приступая к готовке, завязывает волосы в хвост. Рина сглотнула. Хлопнула себя по щекам. Мысленно трижды повторила, что он вообще-то не человек. — Нужно больше отдыхать, — прошептала она, садясь за рабочий компьютер. Карл жил у нее три недели, и за все время их знакомства как человека она его воспринимала лишь те полчаса, что считала рекламщиком и хотела выставить за дверь. Да, в тот день она пыталась оценить его внешность и мысленно сравнила со страусом, но тогда она была так зла, что Дженсена Эклса назвала бы медведем, Орландо Блума — бараном, а ведь их фотографии в былые годы стояли у школьницы-Рины на рабочем столе. И черт возьми, из-за Милочки Рина сейчас занималась не исправлением грамматических ошибок в документах начальника, а тем, что представляла, какой могла бы быть их встреча с Карлом в других обстоятельствах. Если бы в тот день она не была уставшей и злой или если бы сейчас не знала о его скелетах в гнезде, гнездах в шкафу или гнездах в скелетах. И чем больше Рина об этом думала, тем больше ей это не нравилось. Потому что тем больше она приходила к выводу, что да, Карл и правда красив, причем не столько как питомец (о блоге для фанатов врановых она задумывалась уже на прошлой неделе), сколько как человек, парень, мужчина. Кажется, о том, что он птица, придется напоминать себе чаще.***
А может, и не придется. — Ты что, в клюве эти бумаги нес? — процедила Рина, за шкирку затащив Карла на пролет служебной лестницы. — Да, так удобнее, чем общественным транспортом. — Понимаешь, что за мятые документы тебя могут выгнать в первый же день? Хотя подожди. Как ты вообще умудрился сюда устроиться, у тебя ведь даже паспорта нет? — Я сказал, что потерял, а Игорь Степанович почему-то даже обрадовался. — Понятно, без оформления, в черную, с увольнением за первый прокол в любой момент без оплаты за отработанные дни, — пробормотала Рина, вспоминая уже пять подобных случаев с курьерами Купердяева. — Могла и не спрашивать. — Я буду стараться, чтобы не уволили, — заявил Карл, решительно посмотрев ей прямо в глаза. «И правда: удивительно выразительные», — промелькнула мысль в голове, но озвучила Рина другое: — Чтобы не уволили, ты мнешь документы? — А их можно… как-нибудь… распрямить? — Карл виновато опустил голову. Ну точно провинившийся питомец, коим и должен быть! — Я разберусь, если пообещаешь больше не носить бумаги в клюве, — смягчилась Рина, осознав, что снова в своем уме. Карл, пусть и выглядел как человек, все еще оставался птицей, а документы можно было и принтером отутюжить. — И в лапах тоже нельзя, — добавила она, предугадав следующий вопрос Карла.***
Остаток рабочего дня прошел спокойно, за тем лишь исключением, что «гений компьютерной мысли» в лице Милочки опять отвлек Рину от дел. — Я как раз тебя жду, — сказала она, ткнув пальцем в экран. — Как уместить все это на одной строчке? С тяжелым вздохом и легким нажатием на кнопку «Delete» Рина удалила один-единственный лишний пробел и снова задумалась о родстве Милы с улитками. За ужином она даже хотела порасспрашивать Карла, только ли вороны умеют превращаться в людей и не почуял ли он в Милочке звериный дух… но не получилось. — Черт, — только и могла прошептать Рина, услышав шебуршание ключа во входной двери. Галина Васильевна — хозяйка квартиры, которую Рина снимала вот уже два с половиной года, — была человеком внезапным. За деньгами она могла прийти и в пять утра, и в одиннадцать вечера, и даже на следующий день после того, как получила деньги за месяц, внезапно «обрадовав» новостью, что повышает плату. Она всегда открывала дверь своим ключом, могла зайти и в ванную, если Рина забывала задвинуть щеколду, и попросту не признавала существование личных границ. Даже удивительно, что Галина Васильевна не заходила уже почти три с половиной недели, и если честно, Рина бы многое отдала, чтобы не видеть ее еще столько же. — Это мой коллега, он по работе зашел, — поспешила она представить Карла, который (благо был умной птицей) тотчас же кивнул. — Я тебе говорила, что выселю, если будешь водить своих хахалей, — проворчала Галина Васильевна, — чай не бордель… А это еще что такое? — спросила она, сорвав с холодильника лист с текстом «Никаких мышей в доме». — Ты что тут, мышей разводить собралась?! — Там вообще-то написано, что их нет и не будет, — заметила Рина, о чем тут же пожалела, ибо лучше бы держала рот на замке, как и Карл. — Значит, были? Господи боже! Отдавала чистую, опрятную квартиру, а во что ты ее превратила? — Галина Васильевна провела пальцем по самой верхней полке кухонного шкафа (и как только смогла до нее дотянуться?), а Рина мысленно поблагодарила Карла, еще вчера вечером вытершего всю пыль. Недовольно скривившись, Галина Васильевна решила «взять образец» и с внутренней стороны батареи, однако и сейчас палец остался чист. Что, впрочем, не помешало ей возмущенно воскликнуть: — Грязью все заросло! Вместо того, чтобы с женихами гулять, лучше б уборкой занялась. В твоем возрасте уже о доме и детях пора думать, а не шашни крутить. — Вы за деньгами пришли? — натянуто улыбнувшись, Рина протянула Галине Васильевне несколько купюр. Та же с торжествующим видом, ничуть не стесняясь присутствия посторонних, запрятала деньги за пазуху. — С этого и надо было начинать. А его, — она кивнула в сторону Карла, — чтобы и духу здесь больше не было.***
— А ты правда водишь сюда женихов? — спросил Карл, стоило двери за Галиной Васильевной закрыться. — Я тебе уже говорила, что меня не интересуют никакие отношения, — процедила Рина сквозь зубы. Что за день! То Милочка спрашивает, есть ли у Поликарпа девушка, то Галина Васильевна говорит, что пора заводить детей и одновременно прогоняет того, кого сама же назвала женихом! — Почему все вокруг только на отношениях и зациклены? Карл хотел что-то ответить, но промолчал. Рина же, откинувшись на спинку стула, продолжила: — Если услышишь, как она открывает дверь, сразу же прячься, чтобы она нас обоих не выселила. Лучше в виде ворона, так меньше места займешь, и в первый раз можно будет сказать, что случайно залетел. Но учти, она любит заглядывать в шкаф. Карл кивнул и огляделся по сторонам, наверняка заранее просчитывая, где лучше спрятаться. — А почему ты не съедешь? — задумчиво спросил он. — Недорого и близко к работе, — ответила Рина, хотя сама задавала себе этот вопрос после каждого визита Галины Васильевны. — Мы могли бы снять квартиру побольше, — Карл внимательно посмотрел на нее, — я ведь тоже теперь работаю. — Сначала разучись мять документы, — пробормотала Рина, отведя в сторону взгляд. «Он птица» — мысленно повторила она, чтобы развидеть серьезного и ответственного мужчину.