Fortress

      На деревянный стол он бросает мешочек с золотыми. Так небрежно, неаккуратно. Хочется взять этот мешок и отмутузить его им по самодовольной морде, но данный порыв слишком неуместен, поэтому, закрыв глаза на отношение к моей персоне, я всё же беру в руки кошель и немного потряхиваю, желая услышать то, как гремят желанные монеты.       — Первоначальный взнос, — мужчина усмехается. Явно понимает, гад, что отказаться я от такой суммы не смогу. — Принесёшь документы — будет больше.       Я соглашаюсь быстро, чтобы в случае чего не посметь передумать. Лишними деньги не бывают, тем более выкрасть какие-то там бумажки из кабинета командора — это вам не аристократишку прибить, что, в принципе, даётся не очень легко из-за хорошо охраняемых домов. На базе разведки же, в ночное время, скорее всего дежурят два-три солдата, но я не думаю, что они будут стоять на дозоре. Спать где-то вдоль стены всегда приятнее. Так я думала. Хуже того, была уверена. Расслабилась, почувствовала легкую возможность срубить больше денег. Глупая Эстель, ты только что потерпела крах.       К моему удивлению, база этих безумцев неплохо охранялась в ночное время суток. Двое патрулируют южную часть старого замка, ещё двое — северную. Это под корень меняло ситуацию и стирало весь мой придуманный план в порошок.       Чёртов был тот день, когда я вылезла из своей норы — Подземного города — на поверхность. Чёртов был тот день, когда я, клюнув на деньги, согласилась на это блядское задание. Чёртов был этот третий час, на протяжении которого я продолжала сидеть в своей засаде, смотря на замок, как оборванка на кусок хлеба. Хорошенько проанализировав всё, пришла к выводу, что вернуть деньги я уже не смогу, а возможность попасть внутрь через первый этаж равна нулю. Судя по информации, которую мне дал тот противный мужик, кабинет Эрвина Смита находится на третьем этаже, и окна выходят к лесу. Как раз к тому самому лесу, из которого я так тщательно вглядываюсь в окна штаба. Наконец увидев, как солдат-дозорный покидает нужную мне территорию, я со всех ног мчусь к стенам замка. Оглядываюсь по сторонам, а затем с недоверием смотрю наверх, прямо в тёмное окно кабинета. Времени у меня мало, поэтому, поправив белый платок, что скрывал половину лица, я торопливо использую тросы самодельного УПМ, но газа не трачу: уж слишком он шумный. Карабкаюсь по стене, словно какое-то мерзкое насекомое, и за считанную минуту добираюсь до окна. Открыть ставни для меня оказалось легкой задачкой, так как вскрывать такого рода замки меня учил еще некогда живой Тиль. Окна открываются, а я упираюсь рукой о деревянный подоконник, чтоб побыстрее оказаться внутри, но…       Один. Поднимаю взгляд на комнату, отодвинув занавески, и вздрагиваю. На меня уставилась пара глаз. Серые, холодные и отчуждённые вместе с голубыми, как бы банально не было, сравнимые лишь с небесной синевой, которую вижу я не так часто.       — Ха… ахах, — разочарованный смех вырывается самоироничным хрипом.— Плакали мои тысячи золотых.       Два. Бутылка дорогого виски на столе явно помутнела навыки солдат, поэтому спустя ещё пару секунд, мужчины всё также находились в недоумении и ступоре, будто не бандита увидели, а Господь Бога, если тот вообще существует. Что с реакцией, хваленые солдаты?       Три. Понимая, что медлить больше нельзя, я с силой отталкиваюсь от каменных стен и с помощью УПМ спешу скрыться в лесу.       Слышу какие-то крики за спиной, но не смею оборачиваться. Страх сковывает тело, как прочные гремящие цепи, но стараюсь отвести это на второй план, чтобы не попасться. Не дрейф, и не с такого выпутывалась. Но напряжение слишком высокое, я до ужаса боюсь этих разведчиков и не скрываю этого. Люди, что смело выходят за стены и каждый день видят рожи титанов — это не трусы из военной полиции. Не тот уровень.       А он всё догоняет.       Свист в ушах не даёт мне ориентироваться с помощью слуха, да и видеть в кромешной темноте я не умею. Приходится двигаться, полностью доверяя своему нутру и ощущениям, и это играет со мной в злую шутку, потому что в следующую секунду я чувствую расслабление в правом боку. Трос не зацепился за дерево, пролетел мимо. По инерции меня утягивает в левую сторону, больно вбивает в твердую кору дерева, и я зависаю в воздухе, держась на одном тросе. Голову неплохо так прикладывает, поэтому пару секунд я слышу лишь звон, но когда это чувство проходит, за спиной раздаётся шум, издаваемый газом из УПМ. Паника нарастает с новой силой. Не хочу. Не хочу быть пойманной, поэтому судорожно хватаюсь за ремешок, стараясь отцепить его от себя. Понимаю, что убежать без устройства у меня вряд ли получится, но попытка не пытка. Пальцы трясутся, но спустя пару долгих секунд меня наконец-то освобождают ремешки, и я стремительно падаю на землю.       Удача, обычно вечно ходящая за мной попятам, сегодня напыщенно отвернулась.       Человек, преследующий меня всё это время, резко оказывается за спиной и заламывает руки, чуть надавливая на мою спину.       — Вот и побегали, — холодный голос раздаётся прямо над ухом. Мурашки стадом пробегают по телу, но сдаваться я не собираюсь и в следующую секунду пытаюсь сбить его с ног, ударив своими по его, но ноги мужчины, видимо, стальные, а мои всегда были слабыми. Терплю поражение. — Не рыпайся.       Вопреки «приказу» дёргаюсь ещё раз, пока он достает наручники, и мне удается освободиться от его захвата. Резко разворачиваясь, я со всей дури трескаю ему кулаком по лицу, но к моему сожалению, он успевает увернуться и даже схватить мою атакующую руку. Верну слова назад, у него отличная реакция. Второй рукой попадаю по его уху. Судя по выражению лица, мне удается на время оглушить его. За эти истекающие секунды, я освобождаю свою конечность от его крепких пальцев и тут же бросаюсь на утёк. Все-таки сражаться с ним и одержать победу у меня вряд ли получится: у нас слишком разная боевая подготовка. Но и убежать далеко не получается, ведь чужое тело вдруг наваливается на мое.       — Чёрт.       Руки опять оказываются за спиной и сцепляются вместе с помощью железяк. Чёртовы наручники, чёртовы тросы, чёртов солдафон.       Мужчина наконец встаёт и поднимает меня, небрежно пихает в сторону замка, а я понимаю, что конкретно влипла.       Чёртов был этот день.

***

      — С какой стати я должна что-то говорить? — с вызовом шиплю, смотря прямо в глаза командора.       Им оказался статный блондинчик. Эрвин Смит битый час пытается выпытать из меня причины ночного визита. К моему удивлению, он ещё ни разу не пригрозил мне военной полицией, темницей или казнью. Считаю это немного подозрительным, но рот на этот счёт пока не открываю. Мало ли, вдруг идейку подкину.       — Не надоело тебе руки марать? —  слышу отчуждённый голос капитана позади.       Он стоял у раскрытого окна, внимательно смотря в даль. Будто ожидал чего-то. Или кого-то. Неужели думает, что у меня может быть сообщник? Или строит из себя пафосную цацу? Так или иначе, вопрос его показался мне странным.       — А у меня выбор есть? — с неким презрением поворачиваю голову к мужчине и немного приподнимаю бровь. Конечно, это не он живёт в трущобах и умирает с голоду. А когда возможности выйти на поверхность и жить тут нет, приходится заниматься грязными делишками, от которых в восторг явно не бросает.       — Ты из Подземного города? — засыпают вопросами так, словно мысли читают, а моё желание отвечать медленно тает, как воск свечи.       — Раз уж вы не собираетесь сдавать меня полиции, может отпустите, и мы забудем друг о друге? — с надеждой смотрю на Смита, но, увидев его проницательный взгляд и немного нахмуренные раскинутые брови, решаюсь ответить. — Да ладно-ладно.       Лицо его становится задумчивым, и он переглядывается с капитаном. У них тут что, заговор без слов?       — Ты же понимаешь, что не в том положении, чтобы ставить условия? — его голос все также холоден, но он оказывается чертовски прав. Капитан бесцеремонно садится рядом с Эрвином на диван, немного разваливается, как бы показывая своё превосходство. Ну да, что такое Я — привязанная к стулу баба, против него — капитана разведки, имя которого я так и не узнала, кстати.       — У меня есть другое предложение, — после долгих раздумий, Эрвин наконец посмотрел на меня. — Я помогаю тебе выбраться на поверхность, мы закрываем глаза на твоё прошлое, но взамен ты вступаешь в разведку.       Что? Я немного в шоке. Уверена, по моему лицу это видно, и я искренне не понимаю зачем ему это. Мужчины терпеливо ждут мой ответ, а я окончательно запутываюсь. А если это ловушка? Тогда мне точно не избежать наказания. Со всем уважением ко мне, Жером не посмеет идти против власти просто, чтобы вытащить меня.       — У вас настолько не хватает солдат, что вы готовы принять даже такую оборванку? Я же пушечное мясо, — ищу в их лицах подвох, но… его нет. — Да вы серьёзно? Почему я должна верить? За дуру держите?       Эрвин Смит устало вздыхает, а капитан смотрит насквозь и еле видно кивает. Капитан-коротышка считает, что моё недоверие правильное? Какая честь.       — Леви, развяжи её, — блондин указывает на меня рукой, а мужчина встаёт и выполняет приказ. Или просьбу. Хер поймёшь этих солдат.       Так или иначе, руки мои освобождают от наручников, а тело отвязывают от стула. Я растираю запястье, с презрением смотрю на железяки, что так больно сдерживали меня, и бросаю взгляд в окно. Начало светать, что ж, прекрасно. Отмечаю про себя, что сбежать у меня не получится, так как ставни закрыты, открыть быстро у меня не получится. Через дверь тоже не вариант: уже светло, есть шанс попасться какому-нибудь солдату-жаворонку, да и охрану никто не отменял. Устало выдыхаю и прикрываю глаза рукой. Хочется спать.       — И всё-таки, — смотрю на командора. — Какая вам выгода?       — Слишком много вопросов, — бубнит Леви. — Ты как жалкий червяк, ползающий под землей. Не надоело?       Он смотрит в глаза, но заглядывает в душу и переворачивает там все вверх тормашками. Попал в яблочко, и по еле видной ухмылке я понимаю, что он это знает. Гад. Самый настоящий гад.       — Вы можете дать мне стопроцентную защиту? — неуверенный кивок. — Вы же понимаете, что военная полиция наслышана обо мне? — снова кивок. — И как, блять, вы собрались делать из меня солдата? Я — убийца. Я могу убить вас, пока вы будете спать, и вы знаете это.       — Заткнись уже и послушай, — фыркает капитан.       Смит пересаживается за свой стол и кивком указывает мне в кресло напротив. Закатываю глаза и всё же сажусь на место. Капитан встаёт за моей спиной. Эрвин копается в своих ящиках, а затем на стол кидает папку. В ней ещё пара папок, он не глядя убирает несколько и берёт ту, что ему нужна. Командор укладывает её передо мной, и у меня глаза на лоб лезут.       На ней моё имя.       Досье. На меня.       Хмурю брови и беру в руки бумажки. Ничего интересного там нет: лишь имя, род деятельности (странно называть убийство деятельностью, но да ладно), место жительства и короткий психологический, а так же внешний портрет. Напротив многих пунктов стоит черта. Тихо вздыхаю и краем глаза замечаю то, как Эрвин складывает остальные документы. Тоже досье. Скорее всего, на таких, как я. Это именно то, за что мне столько заплатили.       — Насмотрелась? — со смешком интересуется Смит и, увидев мой кивок, грубо забирает листочки. А потом просто… рвёт их. — Это прошлая жизнь. А я предлагаю тебе начать всё с чистого листа. Ты согласна?       — Да, — палю без раздумий, пока не передумала. Подобные выходки часто вылезают боком.       Даже если это окажется ловушкой, жалеть я буду потом. А сейчас, пока есть хоть маленькая возможность избавиться от всего, что у меня за спиной и начать сначала — я буду бороться. Пока хоть кто-то протягивает мне руку. Пока хоть что-то, я надеюсь, искренне желает мне помочь.

***

      «Мы поможем тебе», — говорили они. Вруны. Жалкие предатели. Гады проклятые. Решили таким образом вывернуться перед властью? В таком случае могли бы скрутить меня и силком притащить в этот грёбаный зал суда. Хотя, чего уж говорить, они и так это сделали. Как только повозка остановилась за стеной Сина, капитан Леви без слов связал мне руки. Я смотрела на него с ненавистью, но ему, кажется, было все равно. С таким же холодным лицом он завёл меня в здание, где должен был проходить суд.       Суд над Эстель Отто, чёрт возьми.       После разговора тем ранним утром, меня осмотрели на наличие оружия. Вытащили с десяток ножей, которые находились в разных частях моей одежды и позволили идти спать. Вот так просто. Не доверяли, конечно, хоть оно и понятно, но позволили отдохнуть. И я не смогла противиться, сильно хотелось спать. Правда подвох я учуяла уже на следующее утро, когда меня разбудили и сказали, что нужно уладить кое-какие проблемы. Чтобы сопротивляться, опять же, я была не в том положении. Думала, мне помогут. Думала, мне наконец попались действительно хорошие люди. Вот идиотка. Тебе уже двадцать, а ты всё такая же доверчивая. Стоит отдать должное Эрвину, он был убедительным. Или я клюнула на голубые глазки. В любом случае продолжила упрямо винить себя и свою глупость, прожигая коротышку и блондинчика самым презрительным взглядом, на который я только способна.       Я немного постояла, связанная среди охранников, а затем пришёл ещё один и грубо потащил меня, как я поняла позднее, в зал суда. Помещение было светлое. В середине стояло железное подобие палки, с помощью которой меня обездвижил солдат, справа стоял капитан Военной полиции — Найл Док. Противный мужик, которому я однажды свернула руку. Глядя на то, с какой ненавистью он на меня смотрит, я могу сделать вывод, что он ещё помнит этот случай. Вот злопамятный. Сдерживаю себя от язвительного комментария в его сторону и опускаю взгляд в пол. Слева же — Эрвин Смит, капитан Леви и ещё какие-то, скорее всего, приближённые к командору. Гражданских или свидетелей не было. Да и зачем здесь эти организации, я не знала. Всё-таки количество убитых мною аристократов из Стохеса и даже Митры слишком большое и непростительное. Если только…       — Я — командир тринадцатого батальона разведкорпуса — Эрвин Смит, — начал свою речь блондин, а я с неким недоумением поднимаю на него взгляд. Надо же, со своими мыслями упустила половину заседания. — Прошу у вас разрешение, чтобы принять Эстель Отто в ряды разведчиков.       Глаза опять на лоб полезли. Я уже к смерти себя готовила, а этот чёрт решил просто решить всё по-честному.       — Какая нам от этого выгода? — задал логичный вопрос судья.       — Эстель в своё время натворила много дел. Она одна, и её сила равна половине бандитов в Подземном городе, — он держится смирно, твёрдо смотрит на судью. — Дав ей возможность начать всё с нуля, мы уменьшим работу Военной полиции, на одну проблему станет меньше. Это я к тому, что даже если её посадят — она сможет сбежать. Разведкорпусу грозит расформирование из-за малого количества солдат, а Эстель является неплохим бойцом, как вы можете вычитать в её досье. Мы можем взяться за её тренировку и в случае предательства без раздумий отдать на казнь, — Эрвин перевел дух, и я могу головой поклясться, он взглянул на меня с жалостью. Рожу бы свою пожалел, сука, я тебе устрою.       После этого громкого заявления, зал оглушил шум. Солдаты шушукались между собой, пока Дариус внимательно вглядывался в моё лицо. Что ты желаешь тут увидеть, Закклай? Раскаяние? Увольте, мне нужно было как-то жить, не идти же в бордель. А вот убивать зажравшихся аристократов очень даже.       Я не думаю, что пламенная речь Эрвина Смита будет принята, хоть и благодарна полковнику. Верну свои слова назад, хорошие люди всё ещё существуют. Правда, сделал он это не из-за меня, а из-за Разведкорпуса, но это уже не столь важно. Важным фактом остаётся то, что у меня будет возможность жить на поверхности, хоть и процент моей возможной кончины возрастёт втрое.       Из раздумий меня вывел твёрдый голос судьи:       — Эстель Отто, — боже, как формально. — Задам тебе вопрос: готова ли ты отдать свою жизнь службе в Разведкорпусе?       Прямо, без намеков. Если я отвечу отрицательно — меня без вопросов запихнут за решетку или казнят, оно логично. Мой ответ очевиден.       — Я… — прерываюсь, так как голос мой немного охрип. Поволновалась. — Я готова пойти на это, если мне дадут жить здесь. На поверхности.       Думаю, немного искренности в этом случае не помешает. Следует немного надавить на жалость, нажать на нужные кнопочки и потянуть рычаги.       — Казнить ее нужно! Она — убийца! Бесчестная и бесчеловечная! Таким, как она, самое место или в петле, или в такой дыре как Подземный город! — кричит какой-то аристократ справа, и я не сдерживаю нервного смешка.       — Что ты знаешь о жизни в Подземном городе, свинья? — не выдерживаю такого напора, но не смею кричать. — Отъел свой зад на солнышке, убедился в том, что Военная полиция хорошо охраняет твой кошелёк, а Разведкорпус следит за спокойной жизнью за стенами, убивает титанов — и доволен? Под землёй люди голодают, умирают от болезней и недостатка солнца, — говорю холодно, слышу, как этот мужлан возмущается и визжит, действительно как свинья, но игнорирую это и смотрю на Дариуса. — Если у меня есть хоть малейший шанс начать всё сначала на поверхности, я приму его с любыми условиями, сэр.       — Хорошо, — под нос шепчет Закклай, а мои глаза немного расширяются от удивления. Неужели моя речь хоть что-то значит для него? Это же суд, здесь нет места жалости. — Я принял решение полностью отдать Эстель Отто под командование Разведотряда, — он переводит взгляд на Эрвина. — Внимательно следите за её поведением и раз в месяц отправляйте отчёты. Лично мне.       Занавес.

***

      Я была удивлена. Немного зла, раздражена, но удивлена. Это было максимально странно, но копаться в этом дерьме я больше не хочу.       По приезде в штаб Разведкорпуса, Эрвин сразу же утащил меня в личный кабинет, игнорируя все протесты.       — Ты сразу не мог сказать, что задумал, чёрт тебя дери? — язвлю, кривлюсь, показывая этим всем своё отношение к данной ситуации.       — Ты бы не согласилась. Да и какая уже разница, — усмехается он, а я мысленно киваю. — Раз уж теперь ты будешь находиться под моим руководством, то официально становишься разведчиком. Прежде чем кидаться в меня своим ненавистным взглядом, учти то, что других вариантов у нас не было, — он устало вздыхает и немного отодвигается от стола, ищет что-то в ящиках, а затем бережно кладет на поверхность стопку сложенных вещей. — Ещё с утра держу здесь форму, чтобы вручить её тебе, — поясняет Смит. — Переоденься сразу после того, как сходишь в кабинет капитана Леви в противоположной стороне коридора, он разъяснит тебе всё более подробно, — Эрвин кивает сам себе и берёт в руку перо, взяв в руки какую-то бумагу. — Заявление на твои новые документы я уже подал, нужно немного подождать, — резко сообщает он. А я уже начинаю придумывать, как могу отплатить ему за всё это. Чувство долга нарастает с каждым часом. — Свободна.       Выслушав всё, я немного опешила. Вот так удача, да? От грязного наёмного убийцы до солдата Разведкорпуса. Жизнь тебя любит, Отто, однозначно любит и подкидывает неплохие такие «печеньки» в качестве бонусов. Кивнув, я поднимаюсь с места и следую к двери, пока голос командора не останавливает меня:       — Добро пожаловать в Разведкорпус, Эстель.       Вскидываю бровь. Как же ты любишь пафос, Эрвин. Усмехаюсь уголком губ и выхожу из кабинета. Командор сказал идти к Леви, значит мы пойдём к Леви. Тупой я никогда не была, поэтому найти нужную дверь не составило труда, но всё-таки хочется мне осмотреть здесь всё более детально, но это я сделать ещё успею после того, как мне всё разъяснят.       Нелепо стучу в дверь и, услышав тихое «войдите», вхожу в кабинет. Он ничем не отличается от кабинета Смита. Разве что тем, что тут пахнет чаем, да и темнее немного. Внимательно разглядываю окружение, пока глаза не находят сидящего за столом Леви. Он не обращает на меня ни капли внимания, усердно продолжая писать что-то. С тихим вздохом сажусь в кресло напротив.       — Эрвин послал к тебе, — объясняю причину своего визита и замечаю еле видный кивок.       Брюнет ещё молчит кое-какое время, а после поднимает на меня взгляд, и я вдруг понимаю, каким уставшим он выглядит. Холодное, измученное лицо и мешки под глазами тому доказательство.       — За твою тренировку я ручаюсь лично, — начинает он. — То есть, кроме общей тренировки с кадетами, ты будешь заниматься дополнительно. Всё это придумано для того, чтобы активно следить за тобой, из-за того, что доверять мы тебе пока не можем. — Леви берёт с края стола какой-то лист, подвигает его мне. — Займись своим досье сама, и без тебя бумажек хватает. Наобум ничего не пиши, а если не знаешь о каких-то вещах о себе, смело ставь прочерк, — бурчит капитан и кивает на перо, а сам возвращается к документам.       Внимательно всё послушав, я ничего не говорю и принимаюсь за изучение бумаги. Ничего интересного там не было: указать имя, фамилию, дату рождения, место жительства, имя родителей. Старательно вписываю имя матери: Ирен Отто. Как мы оказались в Подземном городе, я не знаю, но к моему рождению мать уже жила там. Она была доброй женщиной, имела свою точку на рынке: шила кое-какую одежду и тут же продавала ее. Деньги на ткань ей оставляли все те мужчины, что приходили по вечерам и грязно имели в спальне. Я не осуждаю её, права не имею, ведь несмотря на это, Ирен была очень внимательна ко мне и правда любила. Думаю, если бы не я, она бы не стала так неуважительно относится к себе и опускаться до такого. Но сейчас не время вспоминать об этом. Отогнав ненужные мысли, я продолжила заполнять бумагу совсем, на мой взгляд, ненужной информацией. В самом конце я натыкаюсь на совсем непонятные для меня графы характеристики. Здесь нужна оценка моего навыка боя, инициативности, интеллекта и командной работы.       — Ам… что мне делать с этим? — неловко тыкаю пальцем в вышеперечисленные строки. Леви поднимает взгляд на бумагу.       — Оставь, это я заполню сам, когда увижу, на что ты способна, — капитан забирает у меня досье и пробегает глазами по тексту. — Хорошо, пойдём, отведу тебя в казармы.       Он встает, а я поднимаюсь следом, и мы выходим из кабинета. Леви ведёт меня на второй этаж, а я молча следую за ним, прижимая к груди форму. Говорить нам не о чём, да и мы оба не горим желанием открывать рты, поэтому всё это происходит молча. На пути пару раз встречаются солдаты. Они отдают мужчине честь, вопросительно смотрят на меня, но ничего спрашивать не смеют. Судя по выражению их лиц, капитанчик у них явный авторитет.       Спустя пару минут, Леви приводит меня в женские казармы. Мы проходим ещё пару шагов по коридору и, найдя нужную дверь, капитан без стука заходит в неё. А следовало бы постучаться, потому что в следующую секунду я вижу покрасневшую девушку, которая, к её счастью, успела натянуть кофту.       — З-здравия желаю, капрал, — она смущённо отдает честь.       Что? Она назвала его капралом? Но он же… Ещё при первой встречи мне дали понять, что Леви является капитаном.       — Петра, покажи ей, какая кровать свободна, — он кивает на её приветствие.— Первая тренировка завтра перед завтраком. Опоздаешь — будешь бегать шесть лишних кругов, — обращается уже ко мне и уходит, захлопнув за собой дверь.       Облегченно вздохнув, я наконец осматриваю комнату: места здесь немного, молчу уже про личное пространство. Три двухъярусные кровати равняются шести местам. Шесть девушек. Шесть. В одной комнате. Ну, а что ты хотела, Эстель? Отдельную комнату? А не много ли хочешь, дорогая?       У стены, справа от двери, стоит один большой шкаф, а рядом — зеркало во весь рост. Рассмотрев комнату, я наконец перевожу взгляд на девушку. Светло-рыжие волосы коротко подстрижены, по росту она выше меня буквально на сантиметр. Поднимаю взгляд к лицу и сталкиваюсь с взглядом янтарных глаз. Петра, как и я, без стеснения рассматривала меня.       — А я то думала, для кого майор Ханджи принесла сегодня утром свежее постельное белье, — звонко говорит она. Её напряжённость исчезает вместе с вышедшим капитаном, и теперь она приветливо улыбается. — Я — Петра Рал. Твоя постель вот тут, — она стучит рукой по деревянной кровати на втором ярусе. — Прямо подо мной.       — Эстель, — произношу своё имя тихо и смотрю на место, где теперь буду спать. — Спасибо, Петра.       Девушка отмахивается.