Fortress

Прошло пять лет с того дня, когда меня завербовали в легион разведки. За это время я потерпела много перемен, как значительных, так и не очень. Длинные волосы, заплетенные когда-то давно в растрепанную косичку, теперь даже не доходят до плеч. Сероватое лицо обрело более здоровый вид. Тело усыпалось более заметными шрамами. На ногах от химических ожогов, на голени, приобретение которого я даже не помню, маленькая полоска на лице. Шутки даже в самую тяжелую минуту стали моими вечными соратниками, а легкая ухмылка въелась в лицо без намека на исчезновение. Непривычные стены штаба теперь стали настолько родными, что прощаться с ними — это последнее, чего бы мне хотелось. Разведчики стали моей семьей, отношения с ними укрепляются с каждым днем, будто связывая нас крепкой нерушимой нитью. Элитный отряд все еще остается элитным, все еще в привычном составе. Никогда не думала, что буду служить, и уж точно не догадывалась, что дослужусь до звания младшего капитана. Полномочий не хватает, чтобы «разгуляться», но их вполне достаточно, чтобы Эрвин навязал мне новую обязанность. Два раза в неделю я убивала на часовые тренировки и теорию. Как сказал Смит: «разведчикам нужны уроки выживания на территории титанов». И, по его словам, кроме меня никто не сможет растолковать все стояще. Сначала мне казалось, что я не знаю, чему их учить, но со временем начала-таки понимать, что именно требуется. Правильно передать то, что их там ждет и что нужно делать, чтобы не быть сожранным. А также то, чего делать не стоит (например, растирать отмороженные ноги спиртом). Особое внимание уделил этому Эрд, поздравляя меня с повышением. — Я уважаю тебя, Эс, ты этого достойна, — сказал он тогда, пожав мне руку. Я была слишком тронута, поэтому не могла не обнять своего товарища. В разведке все цветет и пахнет в прямом смысле этих слов. Петра с Нифой припахали и меня к этому делу и решили, что стоит заиметь горшки с цветами. Много горшков с цветами на подоконниках, в комнатах, кабинетах. У нас получилось даже уговорить Леви на то, чтобы поместить растение в его обители. Теперь на его столе гордо восседает такой же хмурый кактус, который Нифа втихушку назвала мини-капитаном. Правда, все не было так просто. Пришлось уверять, что я сама буду ухаживать за этой колючкой в земле. Учитывая то, что кактус особого ухода не требует, я просто согласилась. А объяснили это девочки тем, что, цитирую: «растения вытягивают негатив и очищают воздух», поэтому нам срочно нужны растения и их ни в коем случае нельзя выкидывать, иначе испепеляющий негатив будут излучать уже обе разведчицы. У нас с Петрой получилось ухватить отдельную комнату и съехать от шумных соседок. Теперь последняя дверь по жилому коридору штаба — наша. Рал взялась за комнату со всей серьезностью, пришлось сначала все вычистить до блеска, выстирать, и только потом заселяться. Но чистоты оказалось мало, захотелось уюта. Не уверена, зачем вообще открывала рот, но упомянула, что когда-то шитье спасало мне жизнь. И это не осталось без внимания. Рал уперла руки в бока, утверждая, что я сошью нам шторы. Отказать ей значило бы расстроить, поэтому пришлось согласиться. В тот же день мы с Оруо поехали в город, чтобы прикупить плотной ткани. Выбрали огромный моток темно-голубого цвета, а по пути узнали цены на уже готовые шторы. Оказалось, что сшить самим их и правда дешевле, и проще. Пока я занималась своей кропотливой работой, Петра решила, что хочет нам стол и небольшой шкаф с полками. Пришлось припахать и Гюнтера с Эрдом. Такими темпами спустя несколько дней наша комната была заставлена мебелью, окна зашторены, а кровати заправлены новыми приятными на ощупь пледами. Бозард постарался: полок оказалось достаточно для нескольких книг, незначительных вещей, вроде расчесок, заколок, резинок, и, конечно же, грёбанных горшков с цветами. И мне, и остальному отряду понравился внешний вид комнаты, но острое ощущение, что чего-то не хватает все же терзало. Поэтому я вернулась в Трост и заехала к Жерому. Маленькое цитрусовое дерево он отдал мне без вопросов, понимая, как важна память. Я смотрю на то, как Петра трет тонкими пальцами листок, а затем подносит к носу. Она вдыхает аромат апельсина, и делает так последние месяцев пять. Почему-то запах всегда успокаивал ее, убаюкивал, и Петра открыто этим пользуется по сей день. Она и сама напоминает мне свежий оранжевый фрукт. Она как сок с кислинкой, который щиплет розовые губы, но не становится от этого невкусным. — Волнуешься? — поддерживающая улыбка на моих губах, и лицо Петры уже не выглядит таким серьезным. — Немного, тебя же не будет с нами, — ее голос меланхолично тих, но почему-то так же задорен. Я по-доброму усмехаюсь, подзывая девушку к себе. Старенькая кровать тихо скрипнула, принимая под себя маленький вес Рал. Не стесняясь тяну к ней руки и обнимаю. Обхватываю ее тело руками, немного наклоняя, чтобы уткнуться носом в светлую макушку. Руки Петры несмело обнимают в ответ, когда моя хватка крепнет. — Вы и без меня справитесь, — говорю куда-то в волосы, опаляя кожу ее головы дыханием. — А мне хотелось бы отдохнуть от титанов. Все же, приключение за стенами не прошло бесследно. С того времени прошло немало дней, но пока за ворота стен на лошади мчаться в пасти титанов мне не хочется, и офицеры это прекрасно понимают, поэтому решение оставить меня здесь было очень даже хорошим. Правда, и тут не обошлось без подводных камней. Оставить то оставили, но сразу не сказали, что оставят за главную. Слишком большая ответственность, но отказываться было поздно. Вылазка начнется через несколько часов, а Зое уже прыгает от радости по штабу. Она загорелась идеей притащить титана сюда, чтобы изучить в более благоприятных условиях, но ни один солдат не соглашается на эту авантюру. Ханджи, вопреки этому, не расстраивается. Страсть к гигантам не дает женщине погаснуть. Чистое небо радует своей открытостью. Розоватый оттенок не режет глаза, напротив, глядя на редкие, развеваемые легким ветром облака, расслабление растекается по телу приятной пульсацией. Я поправляю волосы, чтобы не лезли в лицо, другой рукой почесывая гриву Каштанки — лошади Петры. Разведчица забыла плащ, поэтому пришлось остаться здесь, дожидаясь возвращения. Животное недовольно фыркает, будто бы упрекая хозяйку в несобранности. Оруо, стоящий рядом, недовольно топает ногой. Гляжу на него боком и не таю тихий смешок. Поведение Бозарда забавляет, он выглядит почему-то слишком волнительным, но при этом раздраженным. — Ты чего? — вопрос сам слетает с уст, привлекая внимание парня. — Ничего, — бубнит он, даже не повернувшись. Его руки скрещиваются под грудью. Эрда тоже смешит необъяснимое поведение друга, он, сдерживая гладкий смех, пихает меня в бок локтем. Гюнтер недалеко от нас с теплой полуулыбкой качает головой, наверняка думая, что ведем мы себя как дети. Петра возвращается спустя несколько минут. Поверх кожаной куртки накинут гордый плащ, немного развиваемый силой ветра. Рал поправляет длинный сапог, прежде чем забрать из моих рук вожжи. Издалека приближается невысокий силуэт. Леви подходит к нам незамедлительными шагами, держа рядом с собой своего черного коня. — Ты что тут забыла? — грозно, привычно нахмурившись, спрашивает капитан, зыркнув на меня глазами цвета грозового неба. — Марш в штаб, пока я не передумал. Губы растягиваются в манерный смешок. Я не перечу, отхожу на несколько шагов спиной наперед. — Будьте осторожны, — кратко машу рукой, прежде чем скрыться в стенах штаба. За спиной — шум ржущих лошадей и приказ Эрвина к отправке, впереди — раздражающе громкие разговоры столовой. Завтрак будит бушующих разведчиков окончательно. Из более старших здесь только офицеры, а также медики, да ветеринары и повар за крайним столом. Остальное — юное дарование разведки. Конечно, слишком мелких тут не было, но младше меня — да, каждый пятый солдат, оставшийся в штабе. Прохожу на пустующую просторную кухню. Кончиками пальцев касаюсь «животика» чайника и тут же отдергиваю руку с тихим шипением. Достаточно горячо. Достаю из шкафчика кружку, из другого — чай. Аромат засушенной мяты щекочет нос, когда высыпается в посудину. Кипяток лишь усиливает запах. Я с тихой радостью подношу кружку к лицу, вдыхаю носом пар, стремящийся вверх, и пропадающий, так никуда и не улетев. Обратно в столовую ступаю медленно, все еще помня о своей бытовой безрукости, иными словами — чтобы не разлить чай, который так и хочет хлестануть и растечься по полу в пятно. Оглядываю помещение в поисках свободных мест, и не скрываю удивление. Стол, за которым сидит элитный отряд не занят. Все настолько привыкли, что даже не стараются занять это место. Как обычно, я сажусь туда.

***

Раздавать указания мне приходилось лишь раз, и то в тот момент, когда указывать больше было некому. Подземный город дарит опыт во всем, и в чем-то этот опыт больше вреда приносит, чем пользы. А здесь все совершенно по-другому. Несколько десятков солдат передо мной — как деревянные солдатики в детстве, выполнят то, что приказали, в пределах разумного, конечно. Так и разошлась: несколько человек мыть посуду, некоторые — помочь повару с готовкой, отряд на конюшни к лошадям, отряд на чистку лезвий, остальные отряды в полной свободе. В штабе не работают все разом — слишком много человек на квадратный метр, поэтому приходится распределять так, чтобы рядовые отдыхали поочередно. Сама я отправилась к Кайто. Вычистила стойла, все время негодуя и ругая жеребца за стойкий запах, после которого наверняка придется тратить на себя все мыло, лишь бы выветрить. Мои волосы туго закреплены на затылке заколкой, но некоторые, самые короткие пряди, все равно растрепываются. На руках перчатки, а сама одежда больше рабочая, чем форменная или гражданская. — Капитан! — послышалось с улицы, но я не отозвалась, все еще не привыкшая к данному званию. Так и продолжила чистить шерсть довольного жеребца, пока мне не напомнили, что я все же капитан. Разведчик позвал меня по имени. Голос его весьма испуган, с привкусом тревожности и именно это заставило меня все бросить. Вся вонючая, грязная и немного уставшая выскакиваю из конюшни. Меня встречает пара мужчин в военной форме гарнизона — две красные розы изысканно переплетаются на их нашивках. Я снимаю перчатки, всем своим видом показав, что слушаю. — Трост атакован! — громко заявил тот, кто выглядит более младшим. — Командор Пиксис приказал призвать оставшихся в штабе разведчиков к помощи. Чувство, будто вся жизнь пронеслась перед глазами. Это не вылазка на территории титанов, сейчас гиганты, скорее всего, проломили ворота, а значит жители находятся в опасности. И где-то там, в панике и хаосе, пытаются спастись знакомые и родные мне люди. Я беру себя в руки быстро, отпускаю примчавшихся вояк и велю солдата готовить лошадей к отправке. Все происходит в спешке, но благодаря солдатской стойкости разведчики не паникуют, лишь мельтешат перед глазами темно-зелеными плащами. В комнате как всегда пахнет цитрусом и раскрытым настежь окном — Петра любит свежесть. Приходится собираться быстро, грязные вещи летят в угол, на их место одевается форма. Длинные сапоги поправляются, привычный плащ с эмблемами крыльев свободы закрепляется на плечах. Бегом выбегаю из комнаты, направляясь на улицу. По пути привычно накидываю капюшон. Во дворе дожидаются солдаты. Меня пробивает редкая дрожь, смешиваясь с сомнением в себе. Быть главной в штабе и следить за порядком пока командор отсутствует — одно, и совершенно другое командовать рядовыми во время боя. Но вопреки некому страху, в лицах подчиненных нет места сомнениям, они предельно решительны, немного нахмуренные брови и губы поджаты в тонкую полосочку. Кайто, которого приготовил и вывел один из рядовых, приветственно стукнул копытом по земле. На губах расцветает нервная улыбка. Я несколько секунд жду, оглядывая рядовых, чтобы убедиться, что они готовы. — По коням, — голос до ужаса тихий, но такой железный, словно скрежет от двух сведенных в бою клинка. Неосознанное касание пальцами до горла развеяло вязкое сомнение, топившее мой разум как в болоте. Строй лошадей бегом кинулся вперед. За спиной — расслабленные будни в штабе, впереди — кровь, титаны и смерти. Вожжи в моих руках сжимаются. Червячок волнения поселился где-то глубоко внутри, в груди все сжалось, когда в мыслях появляется дом Жерома и Аннелин. Страх потерять близкого человека влечет за собой скованность и серость. Остается лишь надеяться на то, что солдаты быстро справились с тем, чтобы граждане оказались в безопасности. Но через некоторое время, подскакав ближе, липкая злость охватывает разум. В проеме ворот стоят лошади с упряжкой, раздраженно бьющие копытами землю. А на стене весь город как на ладони. Как на хрупкой и раненой ладони, которая уже не в силах держаться на весу. Половина домов безвозвратно разрушены, а огромные головы титанов спокойно ходят по улочкам, будто им тут место. С противоположной стороны — разбитые ворота, через которые эти твари все еще продолжают заполнять Трост. Кучка солдат разведки за спиной терпеливо ждут приказа. Оборачиваюсь к ним, выпрямляя спину. — Разбейтесь на отряды по шесть человек и рассредоточьтесь по городу. Уделите большее внимание пробитым воротам. Нужно чтобы как можно меньше титанов вошли в город. Всеобщее «так точно» режет уши. Зеленой волной солдаты спрыгивают со стены, профессионально маневрируя на УПМ. Стоящие под нами беженцы смотрят на них, разинув рты. Вижу, как на губах некоторых из них расцветает облегченная улыбка. Они верят в силы разведки и это придает мне сил. Но то, что половина из них не пытаются уйти в безопасность меня настораживает и волнует больше. Я спрыгиваю прямо к ним. В ушах свистит ветер и скрежет устройства. Клинки с характерным звуком оказываются в руках, прежде чем мои ноги чувствуют под собой твердую поверхность. Смотрю на причину задержки, лицо непроизвольно каменеет. Девушка с двумя перекрещенными клинками на эмблеме направляет свое лезвие на человека. Щекотливая ситуация не позволяет медлить. — Младший капитан легиона разведки — Эстель Отто, — представляюсь, слыша тихий шепот людей. — Доложить обстановку, кадет. Азиатов в своей жизни я почти не видела, ни для кого не секрет, что истребление этой расы работорговцами цветет не только в Подземном городе поэтому завидев лицо юной особы, я опешила. Эта девушка красива, ровные и чистые черты лица напряжены, в голубых глазах бушует река тревожности в привкусе скрываемого раздражения. — Данный гражданин не дает людям спокойно завершить эвакуацию, капитан, — ее мягкий голос сейчас стойкий. Девушка не стесняется указать на полного мужчину клинком, пугая того еще сильнее. Подхожу ближе, смотря прямо на причину задержки. Повозка просто-напросто не пролазит в узкий проход ворот. — Справишься? — слетает с губ. — В случае неповиновения разрешаю применить силу. Не уверена, что моих полномочий достаточно, чтобы давать такое разрешение, но злость на мужчину, который начинает выть, словно зажратая свинья, не дает об этом думать. Кадеты и солдаты умирают, задерживая титанов, чтобы люди могли спокойно выбраться, а тут такой казус. Крайне аморально. — Так точно, капитан. Киваю, бросив испепеляющий взгляд на торговца. Я пускаюсь в гущу событий, но перед этим еще раз осматриваю горожан. Маленькая девочка у мамы на руках с детской улыбкой на губах машет мне ручкой, и я не могу проигнорировать это. Детские лица всегда вызывают тепло на моем лице, почти неконтролируемую мягкость, поэтому и сопротивление привычному желанию помахать ей в ответ не оказываю. Не остаюсь для просмотра спектакля, будучи почему-то уверенной, что эта девушка справится с поставленной задачей, уж слишком упрямо она выглядит.

***

Шок смешался со страхом в убийственную смесь, которую в свою очередь замешали с кровью, застывшей в жилах. Капелька соленого холодного пота стекает по морщинистому от хмурости лбу. Намокшие после сырого дождя пряди волос неприятно липнут к лицу, их приходится постоянно убирать за уши, закручивая тем самым их в неудобную дугу. Усталость отдает пульсацией в руки, но пальцы все равно сжимают клинки. Сначала воинов поразил необычный титан. Пятнадцатиметровый отличился тем, что нападал на своих сородичей и вел себя безразлично по отношению к людям. Это стало для нас настоящей аномалией, непонятной и неподлежащей объяснениям. Более того, пропорции этого гиганта оказались более человеческими, чем у других. На огромном теле хорошо выражены крепкие мускулы. Потом новая подступившая информация поразила еще сильнее – внутри титана оказался человек. Знакомый мне шатен с глазами цвета весенней травы вылез прямо из чужой плоти, приводя остальных в нескончаемый ужас неизвестности. Эрен Йегер и сам мало понимал, что происходит, но этому мало кто поверил, кроме его товарищей. В конечном Дот Пиксис – самый старший из присутствующих по званию, решил, что мальчик-титан может принести пользу. И я была очень даже согласна с этим. План оказался предельно простым: Эрен должен был отнести валун к проломленным воротам, чтобы остановить нашествие титанов на город. Но вопреки моим желаниям все началось с плохой ноты, миссия даже успела получить статус провальной, но в самый неожиданный момент мальчишка смог взять контроль над чужой плотью не без помощи все тех же товарищей, которые как никто другой доверяли своему другу. А пока они старались достучаться, задачей остальных было обезопасить Эрена от других титанов. И вот, спустя море усилий, пота и крови, огромный камень оказывается на месте. Сопровождающий звук падающего валуна на землю – как сигнал о том, что сегодня человечество обрело свое самое мощное оружие и одержало победу. Зеленый сигнальный дым в розовых палитрах заката вызывает слезы облегчения. Но сегодняшние проблемы на этом не закончились. Оставшиеся титаны стремительно приближаются к элитникам, которые были поставлены на защиту титана Эрена. Я тихо выдыхаю через ноздри, почесывая ногтями ладонь. Отвратительные на вид гиганты приближаются ближе, и пока Армин и Микаса пытаются вытащить Йегера из шеи, я бросаюсь на них, сразу бросившись к спине. На голове титана стоять крайне неустойчиво, поэтому я тут же спрыгиваю, зацепляясь тросами за его тело. Недолго пролетаю в воздухе, буквально связанная с титаном и, оказавшись у основания шеи, поражаю слабое звено. Лечу вместе с ним на землю, но вовремя пускаю тросы в другую сторону, намереваясь броситься ко второму гиганту – более жуткому. Но я не успеваю достичь цели. Тень в зеленом плаще опережает меня, поражая своей скоростью и остальных тоже. Титан падает замертво, а солдат встает спиной к воротам. Крылья свободы на плаще подхватывает ветер. — Дети, доложите обстановку, — голос капитана до безобразия строг. Мои руки неосознанно складываются под грудью. Тихое «пф» по отношению к Леви все же вырывается из груди. Нашелся мне тут – повелитель пафосных поз.