goodbye & love me

Чимин остановился у магазина с подарками. Его случайный, пожалуй даже, до этого мгновенья рассеянный и болезненно пустой, уставший взгляд, среди других ярких магазинов торгового центра, упал именно на витрины этого – скромно украшенного, но привлекательного своим минимализмом. Он обратил внимание на блокноты ручной работы. Они стояли в один ряд на одной из полок, все примерно одного размера, но разного дизайна. Там были и строгие кожаные переплеты с интересными гравировками, и привлекательные многослойные обложки легкого и воздушного типа, с надписями и без, с рисунками, деревянными и железными вставками. С диснеевским, цветочным и сексуальным концептами, и Чимин просто не смог пройти мимо. Он некоторое время осматривал блокноты с витрины, разглядывал, будто присматривая и выбирая тот самый, который покинет сегодня стены магазина и уйдет с ним, в его дом, для того, чтобы стать там чем-то особенным. Он выбирал внимательно, не торопился, но его взгляд почти постоянно возвращался ко второму слева. По размерам этот блокнот был немногим меньше, чем все остальные, с оригинальной тканевой закладкой, с края которой свисало маленькое выпуклое сердечко. Обложка была украшена резным замком, на фоне которого были изображены тени, в которых без труда можно было узнать Белль и Чудовище. В магазине было теплее, чем в коридоре. Когда Чимин прошел внутрь, он поежился и сунул руки в карманы белой спортивной безрукавки. Он вежливо ответил на приветствие консультанта, прошел к витрине с внутренней стороны и аккуратно достал приглянувшийся блокнот, который был намного тяжелее, чем могло показаться, и выглядел, как настоящее произведение искусства. Мысль о том, что кто-то сделал это чудо собственными руками, заставила Чимина покачать головой, не веря, что подобное возможно. Его сердце затрепетало, когда он осторожно открыл первую попавшуюся страницу и увидел, что каждая украшена по-особенному, тоже вручную. Это означало, что у него в руках находился один-единственный экземпляр. Второго такого блокнота больше нет в мире. Это было странное, но приятное чувство. Он уже точно знал, что купит его, прекрасно понимая, что это коллекционная и, наверняка, дорогая вещь. — Вам подсказать? — подошедший молодой консультант вежливо улыбался, и Чимин улыбнулся в ответ. — Да, я бы хотел узнать автора, если это возможно. — Вы коллекционер? — спросил парень и аккуратно забрал блокнот из рук клиента, чтобы найти именную гравировку, которая была на каждом блокноте. — Нет, я просто люблю красивые вещи ручной работы. Вдруг я знаком с тем, кто сотворил это чудо. Он такой красивый. — Да, эта коллекция восхитительна. Магазин, как работнику, сделал мне скидку, я купил себе один, просто не смог удержаться. Теперь понятия не имею, для чего он мне. Просто украшает комнату, как элемент декора — отличное приобретение. А вот с практической точки зрения…лично мне жалко портить подобную красоту, — консультант аккуратно показал пропечатанную золотым на форзаце гравировку [JK]. – Насколько я знаю, это инициалы мастера. — JK? — сведя брови прочел Чимин и насильно пропустил мимо внимания тот факт, что эти инициалы очень сильно ему кого-то напоминали. — Да, еще здесь есть такая интересная штука, она есть во всей диснеевской коллекции, смотрите, — парень ловко нашел между страниц спрятанный закрытый конверт, — там послание лично от мастера. В каждом блокноте индивидуальное. Очень интересная задумка, каждая страница продумана до мелочей. — И цена соответствующая, да? — усмехнулся Чимин и забрал вещь обратно, аккуратно проводя пальцами по закрытому конверту, который под стать всему дизайну тоже был золотистого цвета с красной печатью. — Да, стоит недешево, но оно того стоит. Качество на высшем уровне, листы состаривались также вручную. Они пахнут кофе. Потрясающая работа. Вы для себя присматриваете или на подарок? — Думаю, что для себя, — Чимин перевернул страницы и поднес к лицу, вдыхая четко выраженный запах орехового мокко. Это был любимый чиминов напиток. Он задумчиво улыбнулся, поразмышлял еще несколько секунд, а потом уверенно оповестил консультанта, что покупает этот блокнот. Покупку завернули в специальную бумагу и положили в красивый именной пакет. Туда же была брошена накопительная карта и красивая ручка в подарок. Чимин расплатился наличными, поблагодарил вежливого паренька и поспешил к выходу из торгового. Помимо блокнота, который был далек от покупки первой необходимости, он купил некоторые вещи для себя и Джина: футболки-поло, удобные худи и ветровки, а также по паре джинсов. Они собирались отправиться в поездку и поняли, что в их гардеробах напрочь отсутствует одежда, которая бы подходила для подобных мероприятий. Чимин, на самом деле, ехать совершенно не хотел. Он был бы безгранично благодарен, если бы с этой поездкой Джин справился самостоятельно, но она планировалась не на один-два дня, а почти на две недели. Небольшой, уютный коттеджный домик на берегу озера уже был снят. Чимин видел фотографии и понимал, что там можно сделать потрясающие снимки природы, полюбоваться невероятными пейзажами, но на этом все. Он совершенно не умел отдыхать. Он расслаблялся только в своей квартире, лежа в кровати и смотря фильмы или сериалы. Он не рассматривал другие виды отдыха и любые поездки воспринимал в штыки. Но Джин очень просил. Они давно не выезжали куда-то вместе, единственное время, которое они проводили друг с другом – по вечерам, когда оба уставшие возвращались домой только с одним желанием – скорее принять душ и лечь в постель. Иногда Чимин чувствовал, что энергичному Джину немного скучно с ним. Он был меланхоличным и тяжелым на подъем. Домоседом его тоже было сложно назвать, он любил гулять, но любил делать это в одиночестве, желательно в парке с книжкой и ореховым мокко. В компаниях он не отдыхал, уставал от разговоров и вопросов, уставал от сплетен и наигранности. Иногда на фоне этого с Джином происходили ссоры. Альфа по темпераменту сильно отличался от своего омеги. Он, напротив, искал шумные вечеринки, выпивку, безостановочную болтовню. Ему нравилось скопление людей, особенно, когда он неплохо с этими людьми ладил. Амбициозный и общительный — так воспринимал Чимин своего мужчину и совершенно не понимал, как они такие разные до сих пор изо всех сил держались друг за друга. У Джина был еще один аргумент в пользу того, что Чимин должен поехать. Он сказал, что его близкий друг из Германии, Билл, прилетает со дня на день, и они договорились встретиться на отдыхе. Чимин много слышал о Билле и знал, что этот немец – близкий друг его альфы. Он и сам давно хотел познакомиться с ним, потому что Джин рассказывал много веселых историй из их совместного детства. По большому счету, выбора у Чимина не было, пришлось согласиться, но червячок сомнения продолжал неприятно копать изнутри. Припарковавшись у элитной многоэтажки, Пак выбрался из автомобиля, забрал покупки с заднего сидения и направился внутрь, пикнув сигнализацией. В подъезде уже второй день не работал свет. Произошло какое-то замыкание, а мастера никак не могли до них добраться. Лифт в связи с этим тоже не работал, и Чимину пришлось идти пешком на тринадцатый этаж. С пакетами. Естественно, когда он подошел к двери, почти задыхаясь и не чувствуя ног, ничего кроме матов в голове у него не было. В кармане безрукавки нашлась зажигалка и пачка сигарет. Джин ненавидел тот факт, что Чимин курит и отчаянно пытался с этим бороться. Он даже пытался ультиматумы ставить, но не сработало, только хуже сделал. Да, Чимин перестал дымить ему в лицо или на людях, но он стал делать это тайком, тем самым подрывая доверие между ними. Он был уверен, что Джин все знал, только виду не подавал. Пак закурил в коридоре, чтобы не провонять дымом квартиру. Он чувствовал себя преступником и от этого делалось паршиво, но так было спокойнее, чем бесконечная война. Если бы он знал, что в отношениях так, никогда бы не стал заводить их. С Джином было тепло и уютно, но тяжело. «Не мое пальто», - думал иногда о нем Чимин и понимал, что нужно подобрать новое или привыкать мерзнуть холодными зимними вечерами. Но всякий раз, когда мысль становилась прочней, Джин делал что-то донельзя милое, радовал, что-то дарил или говорил какие-то безумно приятные слова, и это заставляло Чимина откладывать важные решения на потом. Закончив сигарету, он бросил окурок в урну у лифта, открыл дверь своим ключом и прошел в просторную, светлую квартиру. Он давно хотел что-нибудь поменять, но Джину нравилось, и они снова находили повод для ссоры. Настоящей трагедией стала покупка телевизора в кухню, причем это было решение альфы, которое он никак не обговорил с Паком. И да, для Чимина, который всегда ел исключительно на кухне в тишине, это было сравни катастрофе. Ему снова захотелось курить, когда он заметил брошенный, наполовину собранный чемодан Джина посреди спальни. Пришлось на несколько секунд прикрыть глаза и посчитать про себя, чтобы немного успокоиться и удержать себя от звонка, который, абсолютно очевидно, закончился бы очередной руганью. Чимину пришлось собирать два чемодана. Он без разбору бросал в чемодан альфы все, что попадалось под руку, а потом недовольно застегнул молнию, едва не сломав собачку. У него искренне не укладывалось в голове, почему взрослый человек вел себя, как маленький ребенок. С другой стороны, где-то глубоко в сознании он прекрасно знал, что дело не совсем в Джине. Нет, в нем, конечно, тоже, но самая большая проблема была в самом Чимине. Если бы была любовь, он бы закрывал глаза на эти мелочи. Но любви давно не было. Возможно, ее не было никогда, поэтому было сложно. Иногда даже невыносимо. Джин пришел к вечеру. Он, как обычно, прошел на кухню, развязывая галстук, чмокнул Чимина, сидящего у окна и читающего книгу и начал рассказывать о том, как прошел его день. Он любил делать это во всех подробностях, и будто, в самом деле, не замечал того, что Паку было не особенно интересно. Тот никогда не задавал вопросы, молча делал вид, что слушает, хотя сам был занят чтением, а потом переходил к темам, которые его по-настоящему волновали. Как и сейчас. — Ты снова оставил всю работу мне. — У тебя же отпуск уже начался, я подумал, тебе не составит труда. — Ты же знаешь, я не люблю копаться в чужих вещах, — слово «чужих» легко вылетело из его рта, и он даже не подумал, что это может быть не совсем приятно слышать. — Окей, но это не чужие вещи, — Джин уже переоделся и открыл холодильник, доставая закуски и раскладывая на столе. — Ты еще не обедал? Меня ждал? — он провел по волосам омеги, на что тот непроизвольно дернулся. Он терпеть не мог, когда к ним прикасались, и альфа знал об этом. Он будто все делал нарочно. Все, лишь бы вывести Пака из себя. — Я поел в торговом. — Опять вредности? Чимин ничего не ответил, лишь закатил глаза и отложил книгу, укладываясь на стол и принимаясь играть пальцами с маленьким цветком в горшке. Да, он любил вредную еду. Всю эту жареную дрянь, бургеры и картошку фри. Что в этом плохого? Он абсолютно не мог понять, что конкретно для Джина в этом было плохого? Будто он его организм засорял, а не свой. — Ты поешь со мной? — Я не голоден. — Тогда посидишь? — спросил альфа и одновременно с этим включил телевизор, и Чимин едва сдержал себя, чтобы не заматериться. Он понимал, что и в нем было полно странностей, но поведение Джина до него откровенно не доходило. Да, черт возьми, ты просишь своего омегу посидеть с собой во время еды, а сам включаешь телевизор. Какая в этом чертова логика? — Нет, я отдохну, у меня болят ноги, — он забрал книгу с подоконника и поплелся в спальню. — От чего? — услышал он вдогонку. — От безделья? — а потом его дурацкий смех, которым он смеялся каждый раз после очередной дебильной шутки. Пак плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Две недели загородом. С Джином и его другом, о котором он знал только по рассказам. У него еще была возможность отказаться, но за отказом последует грандиозный скандал, а Чимин чувствовал себя просто ужасно уставшим, чтобы начинать все по кругу. Он поставил будильник на утро, укутался в одеяло и закрыл глаза. Лежа в кровати он вспомнил о блокноте, который по-прежнему лежал в пакете. Из-за злости на Джина он забыл рассмотреть его как следует и засыпая решил, что обязательно возьмет его с собой в поездку, где, наверняка, будет пухнуть со скуки. Выехали они рано утром. Ехать было примерно три часа, заселение в десять. Джин несколько раз повторил, что Билл уже наверняка там. Каждый поехал на своей машине, на случай, если Чимину станет совсем невыносимо, и он захочет вернуться. Пак сел за руль, включил спокойную музыку и тронулся следом за внедорожником альфы. Приоткрыв окно, он быстро прикурил и затянулся. Это были его любимые вишневые сигареты, он курил их со школьных времен, когда впервые попробовал. Его угостили, и он так и не смог бросить. Пытался, но что-то снова и снова тянуло обратно. Джин не курил, но выпивать любил. А Чимин, напротив, не жаловал алкоголь и мог лишь пригубить для настроения. Он давно не звонил родителям, и это тоже заставляло его чувствовать себя не очень хорошо. Он понимал, что должен проводить с ними больше времени, но постоянно откладывал это на потом. Ему было с ними тяжело, они были уже не молоды, постоянно спрашивали о женитьбе, о детях. Чимину нечего было им ответить, и он даже не мог им сказать, что не планирует будущего с Джином, у которого были отличные отношения со всей родней Пака. Со стороны этот альфа, действительно, казался идеальным. И Чимин порой очень злился, что просто не в силах разглядеть эти потрясающие стороны. Закончив сигарету, он выкинул окурок в окно и побрызгал салон освежителем воздуха. Спустя полтора часа езды он был уже уставший, но предстояло проехать еще столько же. Чем дальше они удалялись от города, тем грустнее становилось. Пак искренне пытался найти положительные стороны в этой поездке, но не мог. Ничего не выходило, он был не в силах себя убедить. До пункта назначения они добрались раньше запланированного. Оказалось, Билл еще не приехал, хотя его самолет приземлился несколько часов назад, а из аэропорта он планировал отправиться сразу сюда. Джин поговорил с администратором, потом перенес вещи из обеих машин внутрь. Домик представлял собой двухэтажное небольшое здание. На первом этаже было что-то напоминающее общий зал, где стоял большой телевизор, удобный диван и различные предметы декора, а на втором этаже было несколько спален. Чимин снял у порога обувь и прошел внутрь. Пахло чем-то приятным и освежающим, было светло и самое главное — тепло. Почему-то Пак был уверен, что в домиках подобного типа нет соответствующего отопления. — Вам нравится? — администратор, стоящий все это время на улице, прошел в зал, приветливо улыбаясь Чимину, который, слегка нахмурившись, рассматривал комнату. — Да, тут здорово. Сколько стоят сутки? — Не волнуйтесь, Ваш альфа уже все оплатил. — Я знаю, — бросил Пак и достал из кармана безрукавки жвачку. — И все-таки, сколько? Мы обычно не лезем в бюджет друг друга, поэтому мне неловко у него спрашивать. — Вот как. Ну, это не тайна, совершенно, — рассмеялся парень и расстегнул пуговицу пиджака. — Сто двадцать евро. — Это сутки? — Да, за сутки. Это очень хорошая цена, учитывая, что к вам еще подтянутся гости. Сколько их будет? Еще двое, кажется? — Нет, один должен быть, — Пак зажевал жвачку, чтобы перебить запах сигарет, он выкурил еще две, буквально пятнадцать минут назад. — Будете? — безразлично спросил он, протянув администратору пачку. — Нет, спасибо. Но в моих документах было указано, что их будет двое. — Да, их будет двое, — послышался голос Джина, он отнес вещи в спальню и спускался по лестнице. — Билл приедет со своим омегой. — Что? — Пак недовольно свел брови, а его вопрос прозвучал грубее, чем планировалось. — Да, Билл прилетает со своим парнем. Кажется, на днях у них должна быть годовщина отношений, и они решили, что будет здорово отметить тут. — И ты заранее об это знал, да? — Да, Билл сказал мне, — Джин был так спокоен, будто это в порядке вещей. — Прости, а меня предупредить? Почему я узнаю об этом только сейчас, какого черта, Ким? Ты издеваешься? — Потому что я хотел, чтобы ты поехал. Если бы ты узнал, что будет омега, с которым тебе придется, хочешь — не хочешь, общаться, ты бы точно отказался, разве нет? — Да! Да, я бы точно отказался, потому что ты ни во что меня не ставишь, ты в своем уме? Почему ты так поступаешь со мной? Я — пустое место? Джин бросил короткий взгляд в сторону администратора, который стоял, молча поджав губы. — Ты можешь не кричать? — спокойно попросил он, и Чимин тоже бегло глянул на парня, который, явно, чувствовал себя не в своей тарелке. — Мы уже здесь, ничего не изменить, поэтому просто смирись. Тебе тоже будет полезно с кем-то пообщаться. Чимин покачал головой и, не сказав ни слова, пошел к лестнице. Он уже давно понял, что Джин непробиваемый, но, чтобы настолько, он даже не мог представить. Да, ему, действительно, было бы полезно с кем-то пообщаться, потому что он в основном занят только работой, но незнакомый человек, тем более, иностранец, который, наверняка, будет задавать миллион вопросов. Нет, он не подписывался на это. Заперевшись в комнате, он снова достал сигареты и закурил, открыв окно. В отношениях с Джином, не всегда, но очень часто, ему казалось, что ему просто нечего делать. Он не мог противостоять этой упертости. Было некуда бежать, не было слов, которые могли бы дойти до альфы. Ведь Чимин многого не просил, он лишь хотел, чтобы его не трогали. Чтобы не заставляли делать то, чего он делать не хотел. А Джин только этим и занимался. Он не хотел принимать тот факт, что рядом с ним не ребенок, а взрослый, состоявшийся человек, у которого свои взгляды на какие-то вещи и на жизнь в принципе. — Эгоистичный ублюдок, — устало прошептал Чимин и пошел в туалет, чтобы слить окурок в унитаз. Следующие полчаса он занимался тем, что раскладывал вещи по ящикам. Джин наверх не поднимался, вероятно, не желая усугублять конфликт. Когда дела были закончены, Пак уселся на широкий подоконник, достал из пакета блокнот и уставился на обложку. Он любил творческих людей, поэтому ему нравились всякие штуки ручной работы. У него была парочка идей для своего дизайна блокнота, но он был пока занят работой, и времени заниматься и учиться чему-то новому у него попросту не было. Найдя страницу с конвертом, он подумал, стоит ли его открывать или нет. И решил, что стоит, только аккуратно. Когда что-то внутри не давало ему покоя, он искал подсказки вокруг, надеясь, что вселенная даст знак, как лучше поступить. И ему было интересно, что за послание мастер оставил именно для него. Небольшая карточка золотистого цвета не без труда досталась из конверта. Чимин оглядел ее с обеих сторон и остановился на той, где совсем мелким шрифтом было написано: «все дороги ведут к тебе». Пак недовольно вздохнул, закинул карточку между страниц и отложил блокнот. Ему всегда попадалась всякая неинтересная ерунда. Даже в желтке киндер-сюрприза, поэтому он почти не удивился, что и послание оказалось совершенно неинтересное. Через несколько минут пришло смс от Джина. Тот оповещал, что Билл приехал и просил спуститься. Делать было нечего, он понимал, что рано или поздно придется спуститься и познакомиться. Постояв некоторое время у двери, держась за ручку, он собирался с силами и уговаривал себя натянуть на лицо улыбку и быть максимально приветливым. С людьми, которых он не знал, которые ему были неинтересны. Спустившись в зал, Чимин сразу заметил Джина и рядом стоящего высокого альфу с темно-каштановыми волосами, которые обернулся, только услышав чужие шаги и широко улыбнулся, распахивая объятия. — Ты, должно быть, Чимин? — спросил он и подошел к омеге, обнимая так, будто они знакомы сто лет. — Да, а ты Билл, Джин только и делал, что говорил о тебе, — это объятие было очень милое и приветливое и Чимин вдруг на мгновенье подумал, что не все так плохо. Бывают такие люди, которые располагают к себе с первой же секунды. Кажется, Билл был как раз из таких. — Значит, со мной ты говоришь о Чимине, — обращаясь к Джину, сказал Билл, — а с Чимином обо мне? — Все так и есть, — смеясь ответил Джин и подошел к своему омеге, аккуратно обнимая его за плечо. Чимину немного странным показался этот жест, но, кажется, так делают все альфы, когда знакомят друзей со своими парнями. — Я давно хотел Вас познакомить, уверен, вы подружитесь. — Главное, чтобы ты с моим нашел общий язык. Он немного резкий, но постарайся не реагировать на его холодность. Когда он привыкнет, вы сможете подружиться. Ему нужно время, чтобы прикипеть к новым людям и новой обстановке. — Да, без проблем, — натянув улыбку, пробормотал Чимин, хотя в душе не имел абсолютно никакого желания терпеть кого-то через силу. — Хотите что-нибудь выпить? В баре должен быть сок, я принесу. — Принеси апельсиновый, если есть, — попросил Джин выпуская омегу из объятий. — А тебе? — обратился он к Биллу, который продолжал улыбаться и заряжал своей искренней детской улыбкой. — Мне тоже, спасибо большое, — он был вежливым и очень приятным, и чем-то напоминал Джина. Нет, совсем не внешностью, а поведением, манерой говорить и тянуть окончания. Его корейский был очень хорош, и Чимин понимал, что ему откровенно приятен этот человек. Но едва он развернулся, чтобы направиться в кухню, как чужой, но до коликов знакомый голос остановил его. — Хей, всем привет. Пак замер, не двигаясь. У него что-то ухнуло в груди, а затем упало, разбиваясь на осколки. С ним давно такого не случалось. Давно у него не было слуховых галлюцинаций, давно он так отчетливо не слышал голос, который так отчаянно пытался забыть. Он был уверен, что ошибся. Абсолютно точно уверен, что ему показалось. Но разве он мог перепутать? Разве мог не узнать из тысячи? Даже в толпе, среди миллионов звуков, такое невозможно. Он надеялся, что, обернувшись, увидит кого-то другого, но в душе уже знал, кто нарисуется перед его глазами. — Чон Чонгук, — прозвучал все тот же голос, а потом Чимин увидел, как тот самый человек, которого он так не хотел увидеть, пожимает руку Джину, сдавленно улыбаясь. Ничего не изменилось, он, как и раньше, был не способен на искреннюю улыбку. Вскоре тяжелый взгляд карих глаз неизбежно упал на Чимина и, кажется, его обладатель совершенно не удивился. Но только внешне, по крайней мере, никто кроме Пака не заметил его мимолетное замешательство. – Чон Чонгук, - повторил он, приближаясь и протягивая ладонь. Чимин стоял в нескольких шагах, но ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем знакомая фигура оказалась напротив. У него все онемело внутри от страха. Он неосознанно сделал шаг назад, потому что Чонгук был слишком близко, заставляя Пака полной грудью вдохнуть свой запах. Горечь. И ничего кроме. — Пак Чимин, — с трудом произнес он, осторожно прикасаясь к холодной светлой коже. Рука Чонгука, как и раньше, была сильная и крепкая, но в то же время тонкая и изящная. Чимин даже не хотел думать, как так получилось, что спустя столько лет они встретились, тем более вот так. В коттеджном доме, каждый со своим альфой. Оба взрослые и уже совершенно другие. У Пака не хватало смелости поднять взгляд, зато он четко чувствовал, как чужие зрачки до крови впиваются в кожу его лица. — Я тоже хочу сок, пошли я помогу, — Чонгук сказал только одну фразу, а Чимин уже был близок к истерике. Ему было безразлично, как он сейчас выглядит, ему было важно, чтобы Чонгук перестал смотреть, чтобы он просто исчез, чтобы его не было, и все стало как раньше. — Вот так просто? — послышался голос Билла, который вывел Чимина из ступора и он, развернувшись, буквально побежал в сторону кухни, не слыша продолжения диалога. — Блять, — шепотом выдохнул он и оперся на столешницу. Его сердце колотилось так, будто он пробежал стометровку. Нет, так нельзя. Нельзя, чтобы прошлое вот так неожиданно врывалось и топтало настоящее, это неправильно. Конечно, у него была сотня вопросов, но он не хотел ничего знать. Он бы предпочел уехать, желательно прямо сейчас. Он ведь говорил, он с самого начала кричал, что не нужна ему эта поездка, так почему не послушал себя? Почему снова оказался среди осколков прошлого? Сердце Чимина затихло, притаилось испуганным зверьком, когда сбоку послышались уверенные шаги, а потом их обладатель остановился в дверях, облокачиваясь на косяк и смотря в упор. Пак понятия не имел, что происходит, но его мозгу упорно казалось, что он вернулся назад, что его откинуло в прошлое и всех этих лет не было. Это было так четко и ясно. Будто с последней их встречи не годы прошли, а максимум неделя. — Надо достать стаканы, дотянешься? — буднично, но едва слышно спросил Чонгук и не получив в течении нескольких секунд ответа, двинулся в сторону Чимина. Тот буквально прирос к полу, когда Чон, встав позади, потянулся к ящику над его головой, откуда достал сначала два стакана, а потом еще два, и уложил их на столешницу. — А теперь надо достать из холодильника сок и… — Отойди, — Пак не узнал своего голоса, настолько твердо и решительно он прозвучал. — Мы ведь только познакомились, — играючи протянул Чонгук, заставив Чимина отойти в сторону и сложить руки на груди, будто защищаясь этим от чужого настойчивого взгляда. — Вот именно. Вот и веди себя так, будто мы только познакомились. Не подходи ко мне. — Я пришел помочь с соком. — Не нужно! Просто не подходи ко мне! Чонгук ничего не ответил. Он стянул ногтем кожицу с губы, которая отслоилась и явно раздражала его, а потом увел взгляд, и, пожав плечами, прошел к холодильнику, из которого достал пакет апельсинового сока и незамедлительно принялся разливать его по стаканам. Потом взял в каждую руку по одному двинулся в сторону зала, бросив, проходя мимо Пака: — Принеси два других. — Не подходи ко мне, — впервые за все это время, Чимин осмелился поднять взгляд и заглянуть на самое дно знакомых, темных, почти черных, глаз, пытаясь показать, что он не боится. Что ему больше не страшно. — Хорошо, — также легко выдохнул Чонгук, и с его рта почувствовался запах вишневых сигарет. – Два других.