Собственность Принца-Полукровки

— Ты собирался когда-нибудь сказать мне? Снейп задал этот вопрос еще до того, как Гарри успел закрыть за собой дверь. Гарри стиснул зубы и повернул ключ, затем скинул ботинки и пошел на кухню, потянувшись к шкафу, где хранил виски. Рука Снейпа сомкнулась на его запястье и развернула его. Конечно, он не против прикасаться ко мне сейчас, когда видит на мне свою метку души. Эта мысль вдруг пронеслась в голове Гарри и многое прояснила. Хотел он того или нет, но теперь Снейп знал о метке. И это означало, что ему придется что-то с этим делать. Он пристально посмотрел ему в глаза и признался: — Нет. — Так. Теперь о причинах, которые я бы не понял, — Снейп резко убрал руки и откинулся на стойку напротив той, возле которой стоял Гарри, будто бы и правда был полностью спокоен. Но Гарри вглядывался в его глаза, в их густую темноту, и совершенно не верил в это. — Я бы хотел услышать их как можно быстрее. — Конечно, — Гарри старался говорить как можно спокойнее. Это был последний раз, когда он вот так стоял рядом со Снейпом. — Не хочешь огневиски? — Нет. Хочу поговорить. Гарри сглотнул и кивнул, отворачиваясь от шкафа с алкоголем. — Тогда нам лучше пройти в гостиную. Снейп продолжал оглядываться по сторонам, даже когда оказался в самом удобном кресле, зеленом, перед камином, как будто он не видел его ещё в тот день, когда пришел поговорить о рекомендации Министерству. Гарри устроил руки на подлокотниках своего кресла и молча наблюдал за ним. Сейчас он удивлялся сам себе, почему до этого не замечал, как ему стало необходимо общество Снейпа. Возможно, даже к лучшему, что он понял это только сейчас, прямо перед тем, как все потерять. Иначе ему пришлось бы потратить годы на ожидание потери. — Итак, — Снейп снова повернулся к нему, — почему ты не сообщил мне, особенно когда узнал, как я отношусь к меткам души? — Потому что ты и так много лет носил клеймо на своей коже, — мягко ответил Гарри, глядя на левую руку Снейпа, — я не мог даже представить, что ты захочешь быть связанным с кем-то еще. Клятвы, необходимость и темная метка… ты только наконец освободился, когда она появилась. Как я мог использовать ее, чтобы в очередной раз сковать тебя? Снейп одарил его совершенно ошеломленным взглядом; Гарри молча уставился на него в ответ. Может, сейчас Снейп и чувствовал себя иначе, но только потому, что у него позади были месяцы спокойного общения с Гарри. Гарри все еще был уверен, что Снейп ощутил бы именно это, если бы он пошел к нему и рассказал о метке души сразу, как только получил ее. — Ты ошибаешься, — сказал наконец Снейп. — Но оказаться связанным со мной? — Гарри покачал головой. — Я знаю о клятве, которую заставил тебя принести Дамблдор, чтобы защитить меня. И, конечно же, я был частью того пророчества, которое помогло разрушить твою жизнь, — он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он примется умолять Снейпа понять, если тот продолжит в том же духе. Гарри обязан был позволить ему сделать свободный выбор. — Я и представить себе не мог, как расстроен и разозлен ты будешь. Все стало только хуже, когда я узнал, насколько редки метки душ. Как я мог сковать тебя этим? Как ты мог принять метку души, связывающую тебя с сыном человека, которого ты ненавидел? Снейп слегка наклонился ближе. — Я уже давно не испытываю к тебе ненависти. — Но когда метка только появилась, твои чувства были иными. И когда я начал понимать, что, кажется, мы стали друзьями, все, о чем я мог думать, это что в конечном итоге разрушу тебе жизнь, если когда-нибудь расскажу. — Думаю, все гораздо проще. Гарри прищурился. — О чём ты? — он сказал Снейпу правду. Не его вина, что мужчина решил полностью проигнорировать его слова, хотя это и задевало. — Думаю, что, возможно, ты достиг чего-то, чего не ожидал, не с тем человеком, каким ты меня считал, — Снейп так сверлил Гарри глазами, как будто они вернулись на суд над идиотами, которые сожгли лабораторию Снейпа. — Ты достиг определенного уровня мира, свободы, дружбы, и не мог даже представить, что можно рискнуть всем этим ради неясной награды. — Ты называешь меня трусом, да? — Какую-то часть тебя — да. Гарри напрягся. Не показывай, как тебе больно, не показывай. Будет лучше, если он уйдет, потому что ты трус, чем потом почувствует себя в ловушке. — Тогда почему ты хочешь быть с кем-то вроде меня? — Потому что часть тебя — это не весь ты, — сказал Снейп, и его лицо странно изменилось. Это была не улыбка, не ухмылка, но что-то между — больше сияло в глазах, чем изгибало губы. — И с определенной точки зрения ты поступил мудро, решив подождать. Теперь я не могу представить свою жизнь отдельно от тебя. Гарри сглотнул. Или попытался. В горле у него так пересохло, что он даже не мог вдохнуть. Снейп должен был позволить мне выпить тот огневиски, подумал он вдруг. — Я все больше завидовал женщине, которой, как я полагал, досталась твоя метка, несмотря на то, что она была на другой стороне на войне. Но даже учитывая все это, я не мог себе представить, как можно самому решиться разорвать связь между душой и отмеченным. Я пришел в ресторан сегодня вечером, чтобы убедить тебя попытаться найти путь к ней. — Ты думал, что меня привлечет человек, на которого указывает моя метка? Что я моментально в него влюблюсь? Снейп немного помолчал, потом сказал куда более мягким голосом: — Я теперь почти всегда забываю, что тебя воспитывали в маггловском мире и ты не осознаешь, насколько священной считается связь меток души. Дело не в том, что тебя должен был привлечь тот, о ком говорит твоя метка, — он сглотнул и медленно протянул руку, словно думая, что его жест отпугнет. Гарри позволил руке опуститься на свое колено, все еще глядя на Снейпа. — Дело в том, что метка души — это столь великая честь, — продолжал Снейп тихим голосом, — что человек, чью метку ты носишь, не может не заинтересоваться. Он тебя заслужил. И точно заинтересуется достаточно, чтобы узнать тебя и преодолеть любые препятствия, лежащие между вами. — Значит, ты уговаривал меня найти этого человека… — Потому что думал, что этот несуществующий другой человек сделает тебя счастливым, будет стремиться сделать тебя счастливым, да. Вместо этого, — и пальцы Снейпа сдвинулись, лаская колено Гарри и заставляя его с дрожью закрыть глаза, — я узнаю, что ты думал обо мне. Поэтому ты защищал меня, дал мне рекомендацию и стал моим другом? — Нет, — Гарри заставил себя открыть глаза. — Я бы все равно заступился за тебя. Но метка заставила меня задуматься о том, что ты пережил, и получше к тебе присмотреться. — Думаю, именно для этого они и предназначены, — Снейп медленно выдохнул. — И твой интерес ко мне разжег мой интерес к тебе. Гарри коснулся руки Снейпа, медленно провел пальцем вниз и увидел, что Снейп едва заметно вздрагивает — так же, как и он. — Значит, ты хочешь узнать меня получше, хотя и считаешь трусом? — Я уверен, что хочу узнать тебя ещё лучше, — голос Снейпа звучал так тихо, что Гарри приходилось наклоняться все ближе и ближе, чтобы слышать его. — Может быть, ты… захочешь продолжить? Гарри сглотнул. На этот раз ему удалось. В груди тихонько разгоралась надежда. — Да. Пожалуйста, — и после он попытался сказать то, о чем даже не думал раньше, не считая, что имеет на это право. — Северус. Северус встал и обошел вокруг кресла. Гарри откинул голову, и Северус наклонился, чтобы поцеловать его. Поначалу прикосновение губ было мягким, но в ту же секунду его рука коснулась метки на горле Гарри. Гарри испуганно ахнул. Теплое ощущение, которое по спирали растекалось по телу, словно состояло из двух обнимающих его волн: одна ударила прямо в пах с силой чистого и внезапного удовольствия, вторая же добралась до мозга и заставила его погрузиться в воспоминания, как он проводил время с Северусом, словно переживая все снова — трапеза несколько недель назад, когда они разошлись во мнениях, должны ли магглорожденные знать о магии до того, как прибудут письма из Хогвартса. Тепло и вкус хорошей еды на языке, и то, как взгляд Северуса задерживался на нем, пока он говорил. Гарри смутно припомнил, как Гермиона говорила что-то о том, что происходит, когда родственная душа прикасается к метке души, но никогда не думал, что это прикосновение будет обладать подобной силой. Он взглянул на Северуса, когда тот и сам очнулся от своих воспоминаний. Взгляд, который он встретил, был не менее теплым, чем тот, что он помнил. — Пойдем со мной, если хочешь, — сказал Северус и протянул ему руку. Гарри встал и потянулся к нему, принимая сразу все варианты их будущего. *** Северус наложил несколько освежающих и очищающих от пыли чар, когда они вошли в спальню. Гарри слегка ощетинился. — Это все из-за того, что я был занят в академии авроров. Ну, из-за этого и из-за попытки решить, стоило ли проводить время рядом с Северусом, раз он знал, что никогда не получит того, чего хотел, и чего обещала метка души. — Может, у тебя будет больше времени на уборку позже, — отозвался Северус и бросил палочку на столик рядом с кроватью. Когда он снова обернулся, его взгляд из теплого превратился в обжигающий и голодный; Гарри вздрогнул и принялся расстегивать рубашку, которую до этого выбрал для поездки в маггловский Лондон. — Да, так я и думал, — сказал Северус, что не имело особого смысла, подошёл и поцеловал его. Прикосновение его губ все еще было мягким, томным, горячим. Гарри оттолкнул Северуса к стене спальни, перенимая инициативу: Северус открыл рот и позволил ему управлять собой. Гарри вздрогнул и принялся расстегивать его мантию. Северус не переодевался; он просто скрыл свою одежду от магглов с помощью заклинания иллюзии. — Ты уже делал это раньше? — выдохнул он ему в рот. — Нет, — Гарри решил, что в его жизни были вещи и похуже, чем полная откровенность в такой момент. — Это проблема? — Это лишь значит, что я буду медленнее, — руки Северуса на мгновение сжались на его предплечьях, а затем он помог Гарри снять мантию, и через секунду тот сбросил рубашку. Гарри ахнул, когда их обнаженные тела соприкоснулись. Он чувствовал каждую неровность шрама, как опадала и поднималась чужая грудная клетка под ним, мягкое дыхание Северуса на своих губах, — а его неровно бьющееся сердце значило для него ещё больше. Шрамы были, и они были ужасными. Но Северус — жив, и со всем справился. — Ляг на кровать, чтобы я мог раздеть тебя, — выдохнул он. Голос его превратился в хриплый шёпот между двумя вздохами. — Сэр, — насмешливо сказал Гарри, но Северус не отреагировал, только раздраженно дернул веком. Он был слишком занят, разглядывая член Гарри под брюками, как будто никогда не думал, что всё будет так хорошо. Это было настолько лестно, что Гарри едва успел забраться на кровать, прежде чем принялся раздеваться. — Я сказал, что сам сделаю это, — голос Северуса оказался способен опускаться до эротического рычания, когда он позволял ему это. Гарри ахнул, прежде чем смог остановиться. Вот оно — то, что раньше он слышал только намёками — в их разговорах за обедом и за ужином и перед бурлящими котлами. Северус слабо улыбнулся ему и протянул руку, чтобы расстегнуть брюки Гарри, а затем стащить с него их и носки. Гарри знал, что покраснел от шеи до кончиков пальцев. Он просто надеялся, что Северусу понравится все, что он увидит, а не только метка души на шее. — Хм, — тихо произнёс Северус и наклонился, чтобы стукнуть Гарри палочкой по голове. — Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. — Неужели, — прошипел Гарри сквозь зубы. Северус легонько стукнул его еще раз, а затем протянул руку, чтобы погладить. Несколько мгновений он переводил взгляд с лица Гарри на его горло. И это было несправедливо. — Давай, Северус, — произнес нетерпеливо Гарри и потянулся к брюкам, которые Северус до сих пор не снял. Они исчезли прежде, чем он добрался рукой до молнии. Гарри моргнул и посмотрел на свою руку, в которой, конечно же, не было волшебной палочки, затем на стол рядом с кроватью. Нет, палочка Северуса тоже опять лежала там. — Ты такой нетерпеливый, да? — спросил Северус. — Растворение чего-то с помощью магии без палочки обычно требует куда больше практики, чем у тебя. — У меня было столько практики, сколько я хотел, — сказал Гарри, уперся пятками в кровать и пошевелил бёдрами перед Северусом. Тому пришлось отпустить его, когда он переворачивался, и теперь его зрачки были такими большими и темными, что Гарри засомневался, что он вообще мог видеть. — Давай же. — Нетерпеливый, — повторил Северус и медленно подошел к кровати, бросая на Гарри взгляд за взглядом, но не приближаясь достаточно быстро. Гарри потянулся к нему, и Северус поймал его руку и поцеловал в запястье. — Позволь мне сначала использовать зелья. Раз ты никогда этого не делал. В этих словах все еще был намек на вопрос. Гарри фыркнул. — Ты — легилимент, который должен уметь распознавать ложь. Нет, Северус, я правда не делал этого раньше. — Я доверяю тебе. Просто не могу поверить, что ты не смог найти кого-то. — Я не хотел одолжений. Хотел чего-то настоящего. Можешь считать, что я ждал тебя, если хочешь. — Да. Хочу, — голос Северуса был сдержанным, приглушенным, но его взгляд вернулся к лицу Гарри, и Гарри громко ахнул от горящего желания, светящегося в нем. Северус явно сдерживался, чтобы не показывать, как ему очень, очень нравилось то, что Гарри сказал. — Пожалуйста, Северус. Не заставляй меня ждать ещё дольше. Северус, конечно же, отошёл к своей мантии, в карманах которой, очевидно, были зелья. По крайней мере, когда он вернулся, то оказался достаточно близко, чтобы прикоснуться. Гарри нетерпеливо потянулся к нему, дрожа так же, как когда Северус коснулся его метки, когда его руки замерли на его коже. Гарри прижался к нему полностью, губами к шее, телом к телу. Он чувствовал шрамы, но ему было все равно. Худая фигура под ним была подвижной и живой. — Отпусти меня, или мы вообще не сможем трахнуться, потому что я не смазал тебя как следует, — пробормотал Северус куда-то в волосы Гарри. Гарри неохотно сделал, как было велено, наблюдая за ним из-под полуприкрытых век, и его взгляд, кажется, заставил Северуса задохнуться. Он не узнал прозрачное зелье, которое Северус размазал по пальцам, и члену, и заднице Гарри, но оно было теплым и скользким и прекрасно справлялось с задачей. И Гарри одновременно волновало и заставляло смеяться — то, как Северус концентрировался на том, чтобы скользить пальцами в нем в нежном темпе так же, как когда-то концентрировался на проверке эссе. — Тихо, — пробормотал Северус, когда его пальцы наконец скользнули внутрь, а затем он широко развел их. Гарри откинулся в кровати, заложив руки за голову. Он проделывал это сам с собой несколько раз, но все было совсем по-другому, когда это делал кто-то еще. И Северус показал гораздо больше мастерства в поиске его простаты, чем Гарри когда-либо демонстрировал сам. Он с криком широко расставил ноги. — Северус! — Да, да, я здесь. — Молчи, пока не трахнешь меня. — Дерзкий, — прошептал Северус, но в его голосе не было и следа надменности или упрека. Его взгляд снова переместился с задницы Гарри на его лицо, а затем на метку на горле. За тем, как он повторно смазывал себя, готовясь, скрывался благоговейный трепет. Гарри сглотнул, снова вспомнив, как вел себя Северус, когда впервые узнал, что у Гарри есть метка души. Может быть, мне стоило догадаться, какой будет реакция, когда он узнает, что принадлежит мне. И все изначально было бы в порядке. Он был бы польщен, как, по его словам, и большинство людей, узнающих об этом. Но Гарри не позволил себе сожалеть. Если бы он тогда сдался и просто показал метку Северусу, они бы не узнали друг друга так хорошо и он никогда не смог бы избавиться от затаившегося страха, что Северус был с ним только из чувства долга или из-за того, что волшебный мир подумает о нем, если они узнают, что он отверг свою вторую половинку. — Слишком много мыслей, Гарри, — произнёс Северус хриплым от любви голосом, и Гарри, вздрогнув, вернулся к реальности. Да, в его глазах был благоговейный трепет, но еще и тот же самый внимательный ум, который Гарри наблюдал во время многих их бесед, и нежность, светившаяся, когда Северус сказал, что любой, кто отказывался быть с Гарри, верил лишь в его комплекс героя. — Ты готов? — Да. Пожалуйста. Хочу тебя внутри. Северус вздрогнул и медленно начал входить. Гарри несколько раз недовольно вздрогнул от неприятного чувства, и Северус каждый раз останавливался, внимательно наблюдая за ним. Гарри кивал, и они продолжали до следующего раза, когда его тело начинало протестовать. Он и сам просмотрел несколько легенд о метках души, когда Гермиона впервые сказала ему, какие они редкие. И сейчас моментально поверил тем, кто говорил, что у связанных меткой секс становится круче. Но, наконец, Северус был полностью в нем, и выражение радости и удовольствия на его лице отражало то, что, Гарри знал, было и на его собственном. Северус наклонился и обхватил его за плечи. Улыбаясь, Гарри крепко прижался к нему. — Ты просто невероятный, — выдохнул Северус, начиная двигаться. Гарри наслаждался всем: толчками, тем, как глаза Северуса продолжали закрываться, словно он хотел держать их открытыми, но не мог, тихими стонами, вырывавшимися у них обоих, тем, как их дыхание становилось все более прерывистым и быстрым, крепкой хваткой пальцев Северуса вокруг его запястий. Удовольствием, которое горело в нем и танцевало в животе и груди. Вдруг засаднила метка — знак души начало жечь. И Северус внезапно открыл глаза и протянул руку, чтобы проследить одну из букв метки, и Гарри кончил. И это было словно взрыв белого шума в его голове, внезапный оргазм, захлестнувший его и толкнувший вверх и не отпускающий, пока Северус крепко обхватывал его. У Гарри было отчетливое ощущение, что он кричал. Но сам он себя не слышал. Он задыхался, и толкался назад, пытаясь поделиться удовольствием, пытаясь заставить Северуса кончить вместе. Тот кончил мгновениями позже, скользнув по метке пальцами в последний раз. Гарри с улыбкой наблюдал, как Северус вздрогнул и как на несколько секунд его лицо исказилось, а потом приподнялся на локтях и зашипел сквозь зубы. — Стоило ждать? — спросил Гарри с улыбкой. — Да, — только и сказал Северус, и сердце Гарри забилось быстрее. *** Они свернулись калачиком в постели позже после приятного душа и еще более приятного сеанса мастурбации, когда Гарри почувствовал, как рука Северуса легла на его горло прямо под меткой. Гарри уже почти заснул, но обернулся и посмотрел через плечо. Северус пристально смотрел на него. Гарри увидел, как его кадык дернулся, когда он сглотнул. — Одна только мысль о том, что я, возможно, никогда не стал бы настаивать, и ты, возможно, никогда не сказал бы мне, — сказал Северус и надолго замолчал. Гарри лежал и слушал, как бьются их сердца, пульсируя в такт с меткой. — Это ужасно, — прошептал наконец Северус. — Обещай мне, что никогда больше не будешь скрывать от меня ничего подобного. Гарри коснулся его руки. — Не буду, — тихо сказал он. — Я бы никогда этого не сделал, если бы не думал, что твоя жизнь будет счастливее без меня — со свободой, которую ты заслужил. — Если я заслужил счастье, то заслужил и тебя, — неожиданно резко сказал Северус. — И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить твое счастье. Я буду любить тебя. Я обещаю. Я буду обещать тебе это, пока ты мне не поверишь. — Я верю, — сказал Гарри, закрывая глаза. — И я буду любить тебя в ответ. Но все равно обещай мне. Северус тихо шептал ему на ухо обещание, снова и снова, и именно это и мягкая пульсация метки позволило Гарри закрыть глаза и погрузиться в сон. Конец.