***
Карлайл взглянул на спящую Ренесми. Семья пыталась убедить ее лечь в гостевой комнате и попытаться немного поспать, но она отказалась. И вот теперь она сидела в кресле рядом с Джейкобом, положив голову на край стола рядом с его рукой. Она сказала им, что должна быть там на случай, если он проснется. Не прошло и часа с тех пор, как Элис позвонила Билли и Сэму, а они уже стояли на маленькой веранде рядом с медицинским кабинетом. Карлайл закончил обрабатывать рану на голове Джейкоба, когда заметил Сэма, несущего Билли вверх по нескольким ступенькам, ведущим к двери во внутренний дворик. Ренесми услышала, как Карлайл поприветствовал их обоих, открывая стеклянную дверь. Она медленно подняла голову, сначала взглянув на Джейкоба, а потом нежно коснувшись его щеки кончиками пальцев. Она почувствовала исходящий от Сэма жар еще до того, как повернулась и увидела его приближающегося к ней. Ренесми встала и посмотрела на них обоих. Она зажмурилась и заставила себя не плакать, когда увидела взволнованное лицо Билли. Сэм тоже выглядел испуганным, но не из-за Джейкоба. Это было связано с внешностью Ренесми. – Ты в порядке? – Выдохнул Сэм, потянувшись к ее лицу. Она откинула с лица спутанные грязью волосы, вспомнив, как плохо выглядит. Ее лицо было забрызгано кровью Джейкоба, и одежда была не намного лучше. Ее семья принесла ей что-то, чтобы переодеться, но она все еще не оставила Джейкоба, чтобы сделать это. Теперь Ренесми посмотрела на Билли почти извиняющимся взглядом. – Прости меня, Билли. Я сделала все, что могла...Я просто ... – пробормотала она, наклоняясь, чтобы обнять его. Билли крепко сжал ее, медленно отпустил и, взяв ее руки в свои, посмотрел на нее снизу вверх. – Насколько я понимаю, вы спасли моего сына. И за это, – он сделал паузу, чтобы взглянуть на Джейкоба, – я буду вечно благодарен. Ренесми кивнула, боясь заговорить, не желая распадаться на части. Она чувствовала себя такой виноватой, желая сделать больше. Билли грустно улыбнулся ей и посмотрел на ее ладони, которые все еще сжимал. Они были покрыты порезами и царапинами, покрыты грязью и засохшей кровью. – Ты ранена, – печально сказал он. Карлайл заметил ее руки и съежился. – Она не позволила мне осмотреть ее. Она не оставит Джейкоба одного. Ренесми поморщилась, глядя на свои руки. Она не заметила ни своих ран, ни какой-либо боли, но теперь они жгли. –Это от дерева, я должна был снять с него это дерево. – Ты передвинула дерево? – недоверчиво переспросил Сэм. Она быстро кивнула и встала рядом с Билли. – Я должна была что-то сделать. Сэм гордо улыбнулся, обнял ее за плечи и ответил: – Это будет чертовски интересная история, чтобы поделиться ею с Джейкобом, когда он проснется. Билли покатил коляску вперед, придвигаясь ближе к сыну. – Почему он до сих пор не проснулся, док?" – Именно об этом мы и хотели вас спросить... Потому что я совершенно не понимаю, почему его ускоренное исцеление до сих пор не началось, – честно ответил Карлайл. Сэм глубоко вздохнул и съежился. – Думаю, я знаю почему. Все взгляды обратились к самому высокому мужчине в комнате. Он тяжело сглотнул и начал говорить. – Джейкоб не был волком. Он делал это всего несколько раз с тех пор, как... – он замолчал, чувствуя себя виноватым из-за того, что обманул доверие Джейкоба. – После той ссоры с Сетом и Джаредом, когда ты велела ему больше никогда с тобой не разговаривать. – Сэм посмотрел на Ренесми, ища глазами, понимает ли она. Никто не произнес ни слова, и Сэм продолжил: – После этого Джейкоб не хотел быть волком. Он был так расстроен тем, как напал на Сета и Джареда, что решил, что это единственный способ сдержать свой гнев. А потом он сказал... – Пожалуйста, скажи мне, – взмолилась Ренесми, когда он пристально посмотрел на нее. – Пожалуйста, пойми, что это наши секреты, и я чувствую себя ужасно, делясь своими мыслями без его разрешения, – Сэм предьявил этот факт, прежде чем сказать, – Он сказал, что если у него нет тебя, то он не хочет жить вечно. Какой в этом смысл? Теперь она смотрела на Джейкоба со слезами на глазах. – Почему он мне ничего не сказал? – Он не хотел, чтобы ты знала. И просил нас тоже ничего тебе не говорить. Эти слезы пролились, когда она осознала холодную суровую правду. – Это сделала я. Это все из-за меня. Сэм схватил ее за плечи и наклонил голову, чтобы найти ее взгляд. — Он передумал, Ренесми. Джейкоб пришел ко мне вчера вечером и сказал, что ты наконец призналась ему в любви. Он хотел, чтобы я знал, что с этого момента он присоединится к нам. Он был так невероятно счастлив с тобой и хотел, чтобы это длилось вечно. Наконец Ренесми разрыдалась и сжалась в объятиях Сэма. Она чувствовала, как ее сердце разрывается на части. Это действительно была ее вина. Сэм успокаивал ее, крепко обнимая, пока она всхлипывала. – Как только он поправится,он снова сможет становиться волком. Для вас еще не слишком поздно." – Если он поправится, – выдохнула она, отстраняясь от Сэма, чтобы посмотреть в лицо Джейкобу. – Он ни разу не приходил в сознание с тех пор, как я его нашла. – Вся эта информация была очень полезной, Сэм. Джейкоб выздоравливает, но гораздо медленнее, чем обычно. Посмотри на порез над его глазом, Ренесми. Он начал заживать, – объяснил Карлайл. Ренесми яростно вытерла слезы, стоявшие у нее на глазах, чтобы зрение прояснилось. – Я вижу, – пробормотала она, держа кончики пальцев над его увядающей раной. Зловещую тишину в комнате прорезал пронзительный писк кардиомонитора, прикрепленного к груди Джейкоба. Ренесми застыла. – Джейкоб! – воскликнула она, потянувшись к нему. – Уведи ее отсюда, Сэм, – спокойно приказал Карлайл, когда Эдвард подбежал и увидел, что сердце Джейкоба остановилось. Сэму пришлось поднять Ренесми, чтобы вывести ее из комнаты. Он отнес ее на палубу, показывая, что она все еще может видеть Джейкоба через стекло, и крепко обнял за талию, потому что она твердо решила вернуться в дом. Она с ужасом смотрела, как Эдвард прикладывает деффибрилятор к груди Джейкоба. Его избитое тело отскочило от стола от мощного удара, который был нанесен. Ренесми затаила дыхание и ждала, казалось, целую вечность. Вся сцена, казалось, тихо двигалась в замедленной съемке. Она открыла рот, чтобы закричать, когда увидела, что отец пересек комнату и подошел к ней. Она вырвалась из рук Сэма и распахнула дверь. Эдвард едва заметно улыбнулся и произнес: – Твой парень вернулся. Наконец Ренесми выдохнула и обняла отца. Он держал ее, пока она плакала, но в конце концов снова взяла себя в руки, чтобы вернуться к Джейкобу. Она сжала его руку своей и откинула волосы со лба другой рукой. Она наклонилась к нему, поцеловала в губы и попыталась сдержать слезы. – Он еще не выздоровел, – объявил Карлайл. – Его селезенка разорвана, и я надеялся, что она заживет сама по себе, но теперь вижу, что этого не произойдет. Слова деда задели ее, потому что она все еще чувствовала себя виноватой. – Что ты можешь сделать? – Спросила Ренесми, не сводя глаз с милого лица Джейкоба. – Ему нужна операция. Селезенка нужно удалить, – сказал Карлайл как можно более прямо. – Тебя это устраивает? Ренесми обернулась, чтобы ответить, и поняла, что дедушка обращается не к ней, а к Билли. Они оба ответили: – Сделай это! – в одно и то же время. Ренесми прикрыла рот рукой и выдохнула: – Извини... Билли улыбнулся и взял ее за руку. – Все в порядке, милая. Мы оба хотим лучшего для моего мальчика. Она кивнула, сдерживая слезы. – Но это должно быть твое решение, а не мое. – Мы оба знаем, что он хотел бы, чтобы мы сражались за него, поэтому мы так и сделаем. Ренесми вздохнула и снова посмотрела на любовь всей своей жизни, внезапно осознав, откуда у Джейкоба такое огромное сердце. – Я определенно не откажусь от него.***
Ренесми устало поднялась по лестнице, чтобы найти свою мать. Эдвард настоял, чтобы она ушла во время операции хотя бы для того, чтобы принять душ и показать Белле порезы на руках. Теперь Розали приготовила ей ванну, Элис выбрала чистую одежду, а Белла осматривала ее раны на руках. Она тупо смотрела в потолок, пока три женщины пытались поднять ей настроение. Она больше не хотела плакать и удивлялась, как у нее вообще остались слезы. Она даже не заметила, как ее тетушки вышли из комнаты. Ренесми рассеянно разделась и опустилась в теплую мыльную воду. Она позволила маме вымыть ей голову, как делала, когда была маленькой девочкой. Белла смотрела, как ее дочь подтянула колени к груди и зарыдала, уткнувшись в собственную кожу. Она не знала, как поднять настроение Ренесми. Белла боялась быть слишком ободряющей, потому что существовала реальная возможность, что Джейкоб может не умереть. И она не могла даже подумать о том, что это сделает с Ренесми или, что еще хуже, с ней самой. Джейкоб должен был жить.