Один скажет: я не способен сотворить греха. Другой: я однажды согрешил страшно, больше не грешу, а третий спросит: разве мы не грешники?
ஜ═════════════════════ஜ۩۞۩ஜ═════════════════════ஜ
1856 год. Черниговская губерния.
ㅤㅤ ᅠᅠㅤㅤ ᅠᅠㅤㅤ Катерина, в прекрасный апрельский день решила провести в комнате, за чтением новомодного французского романа, лишь не унывать от тоски, после смерти Анны Львовны. Именно её крестная — была второй матерью для юной Китти. Она носила траур, хоть этим не был доволен Петр Иванович, но ей плевать, как никак покойная Анна Червинская являлась её крестной. Прочитав несколько страничек французского романа решила выйти из своей комнаты и прогуляться по саду, в надежде не встретить Григория Петровича, который только и выжидал встреч с воспитанницей его матушки. Григорий Петрович Червинский — единственный сын Петра Ивановича и покойной Анны Львовны. Герой Крымской войны, штабс-капитан. Ранее светский лев, частый гость на званных вечерах, но после войны и ранения — совершенно другой человек. Идя по этих коридорах, достигла пределы сада, который был невероятно красив. Розы, ромашки, пионы — любимые цветы Анны Львовны, и её собственно тоже, однако там так же гулял молодой господин, коего боялась до дрожи, но ведь каков парадокс был в самом деле: при встречах с ним Катерина оставалась недоступной и смелой девицей, показывая свой характер, стараясь не выдавать своих эмоций. Но после вчерашнего поцелуя в ней что-то изменилось, то ли ещё стала смелее, то ли перестала и вовсе его бояться. Она посмела поднять свой взор тогда на его черные очи, кои блестели огоньком. Гриша был для неё настоящей загадкой. Тот же обратил внимание на девичью фигуру, коя появилась в том саду. С ней никто и никогда не сравнится любая девица Нежина или того же самого Петербурга. — Здравствуйте, Катенька! — улыбаясь поздоровался с Вербицкой, прожигая её своими взглядами, подходя к ней поближе. — Нынче ваше появление в том саду подняло мне настроение. — Ну что вы, Григорий Петрович, — в голосе полон спокойствия начала крепостная. — Не вечно же сидеть в комнате, так и забыть могу, как выглядят люди. — Позволяете себе фривольничать, Катерина Степановна? Одно движение и та была вжатая в его тело, плевать Григорию видит ли кто это или нет, рукою проводя по её ангельскому личику, шепча ей что-то. Крепостная попыталась вырваться из его цепких объятий. Горячее дыхание Червинского обжигало кожу девушку. — Что вы делаете, Григорий Петрович? — возмущенно спрашивает она, пытаясь вырваться из его хватки. — Это, Катюшенька, — говорил тихо, приближаясь к её ушку. — Пытаюсь показать, что таковы фривольности не проходят никак. После случилось то, чего никто не ожидал: Григорий прильнул к губам Китти, впиваясь в них, словно ненасытный клещ. Они опомнились ещё не очень поздно, ведь по саду разгуливал Петр Иванович и не заметив ничего вернулся в поместье, где ждала Лариса, проживавшая в имении Червинских. Молодой пан пытал настоящую злобу на своего отца, пытаясь сорвать на несчастных крепостных. К счастью, или к глубочайшему сожалению Катерина жалела Грига, хоть и была готова исчезнуть с его поля зрения, когда встретится с ним. А то что будет дальше, не догадывался никто ...Каковы же карты скрыты у большого человека, решающий судьбу простого смертного?
***
Младший Червинский уже находился в гостевой зале, восседая на одном из удобных кресел, кои расположены были в той же самой комнате. Он ничего не пил, не курил, а по старой привычке потирал рукоятку трости, будто предвещая что-то нагнетающее. Верно, когда у Григория просыпалось "плохое предчувствие", сразу потирал рукоятку трости. Этот жест был замечен не только дворовыми, но и самим отцом или той же самой крепачкой. Спустя нескольких минут в той комнате оказалась та самая актриса, прозванная в губернии "звезда Нежина", коя стала причиной смерти её матери. Как только Яхонтова увидела его, ноги стали ватными и прикусила нижнюю губу из которой начала сочиться кровь. — Кажется я не вовремя, — еле слышно произнесла Лариса. — Нет, что вы, — с наигранной вежливостью произнес Григорий, рукой указывая место на свободное кресло. У него был свой план. — Хотелось бы спросить вас кое-что, смогли бы мне ответить, мадемуазель Яхонтова? — легкая улыбка коснулась лица, стараясь скрывать ехидство и ненависть к той особе. — Что именно вы хотите спросить, Григорий Петрович, — дрожащим голосом задала свой вопрос панычу. — А не мучает ли совесть вас, Лариса Викторовна, — в его глазах блеснул огонёк презрения. Ярость сжигала изнутри. — Вы ведь главная причина смерти моей матери! — уже повышая голос продолжил речь свою изрекать. В глазах уже блестели слезы, еле сдерживая их убежала из гостиной. Червинский победоносно закинул свою ногу на ногу и в счастливой улыбке расплылся. Яхонтова столкнулась с Петром в коридоре, к сердцу прижимаясь. Помещику не сложно было догадаться о причине её слез. Его сын Григорий, который всем сердцем ненавидел ту, кою полюбил по-настоящему, с которой становится тем, кем хочет быть он. После того, как Лариса ушла в комнату, Петр ускорив свои шаги переступает порог гостевой залы, приказывая лакею закрыть дверь. — Папенька, рад вас видеть, — ещё шире улыбаясь поприветствовал молодой паныч. — Почему вы зол, опять Яков что-то не по вашему сделал? — уже ухмыляясь спрашивает Григ. Пан уже оказался напротив него, схватив за воротник рубахи, проговаривая: — Подлец! — яростно шепчет старший Червинский. — Да как ты посмел! Немедля извинись перед ней, сейчас же! — Хотите дальше с ней развлекаться, развлекайтесь, — вырываясь повысил тон свой Григорий. — Только не здесь, не в этом доме! — уже прорычал тот. — Не забывайте, что этот дом — он мой! — вновь расплылся в той же самой усмешке, коя присутствовала у него с самого начала. — Как мы запели, словно соловей, — рассмеялся Петр. — Смотри, дабы от Катьки твоей ни следа не осталось! Как старший Червинский ушел к своей любимой, в середине Грига все защемило. За это он боялся больше всего. Любил её проклятущую, а она убегала от него, как прокаженная.***
Катерина ступала по коридорам, хотела пойти на кухню к Павлине, дабы помочь с приготовлением блюд. Шагая по тех лабиринтах здесь все напоминало о её покойной крестной, коя всем сердцем любила её, словно мать родную. Но на пути Китти оказался Григорий. Его лик украшала улыбка до самых ушей, подходя к ней ближе. Ей хотелось провалиться сквозь землю, не смотреть в эти глаза, кои загоняли каждую в пропасть. — Григорий Петрович, я к сожалению не смогу с вами поговорить, мне нужно помочь Павлусе на кухне, — стараясь как можно убедительнее проговорить свою речь, но голос её дрожал, отчего за Григ ещё шире улыбнулся, проводя своей ладонью по щеке Китти, а та отворачивалась. — Ну полно вам, Катюшенька, — он уже подтолкнул к стенке, вжимаясь в неё всем телом, дабы не двигалась. — Я скучал за вами. Его поцелуи обжигали кожу горячим дыханием, поцелуи свои рассыпал по всей шее. Катерина не отбивалась. Больше вопросов, чем ответов, вот в чем вся ирония. Главный вопрос: почему? Неужели Григорий ей не противен? Спустя нескольких долей секунд очнулась и уперлась руками в его грудь, дабы прекратил. Это неприлично. Оторвавшись друг от друга Катя быстро убежала от него, а бывший офицер усмехнулся ей в след. Сердце его пело, а душа ликовала. Но надолго ли?***
День спустя.
В имение Червинских пожаловал Егор Решетников — офицер воевавший на Крымских войнах, известны ему все грешки доброго "приятеля". Ему невтерпеж насолить Грише. Было свое поместье, со своими землями. Однако приехал сюда не просто так, а выбрать себе канареечку. По-началу, крутил голову девицам, а после выкупал у помещиков и лишь тогда мог позволить себе делать с ней все что захочет. От его рук погибла не одна девушка. Увидел её. Катерину. Девушка необыкновенной красоты, наверное, какая-то благородная панна. Своими серыми глазами осматривал с ног до головы, мысленно рисуя фигуру той самой крепостной. Тот же самый офицер подошел к конюху, с вопросом: панская ли эта девушка? — Так это Катька ж, крепостная наша! — усмешка на лице "друга душевного" засверкала хитрая ухмылка. После же попросил, дабы проводили в сад, а ведь поговаривали, что у Червинских есть прекрасный сад, где вырастают красивые и необычные цветы. А может она там присутствует? Как тот начал расспрашивать исчезла в неизвестном направлении. Он угадал, Китти находилась в саду. — Екатерина! — позвал Егор. Вербицкая сразу же повернула свою голову к этому незнакомому человеку и подошла к нему, а вдруг надо кому-то позвать с хозяев этого дома. — Я могу вам чем нибудь помочь? — вопросительно взглянула на него. Произвел на неё впечатление не однозначное, что-то было такое, чего не возможно разгадать. А может она ошиблась? — Не бойтесь, — первый начал Решетников. — Меня звать Егор Кузьмич, и я приехал навестить Григория Петровича. Служба, сами понимаете, нету возможности навестить друга сердешного. — с некой насмешкой молвил тот, осматривая девицу с ног до головы, да и она осматривала его. — Так давайте, я вас провожу. — предлагает ему Катя, идя рядом с ним. Он поставил ей несколько вопросов, та с охотой отвечала. Она не подозревала того, с каким человеком сейчас общается. Таких девушек, как она ... наверное пальцев на руках и ногах не хватит дабы пересчитать. — Вы очень красивы, похожи на даму голубых кровей, — подмечает боевой товарищ Червинского, вытаскивая из рук маленькую жемчужину и кладет её на ладонь. Катерина не сразу поняла чего он хочет и приняла этот подарок, отчасти было ей приятно. Это долго не длилось, как из угла появился Григорий. — Катерина, ступай прочь! — выразил свою просьбу с некой яростью в голосе. Он сейчас пытался всячески защитить крепостную от этого тирана, не позволит ему купить её. Она не для этого. Вербицкая сорвалась с места и побежала в комнату, сжимая в ладони эту жемчужину. — Ай, друг мой, — покачал головой Решетников. — Катерина заслуживает лучшей жизни, а то быть крепостной — дело не легкое. — Следи за своим языком, паршивец! — яростно прошипел свою речь, рукою сжимая его шею. — Я ни за что не позволю, — выделял каждую букву, сказанную им с подчеркнутой злостью, — продать Екатерину! Она воспитанница моей матушки! И тут слышатся шаги Петра Ивановича. Григорий отпустил его и Егор начал проговаривать. — Здравствуйте, Петр Иванович! — радостно молвил тот, глядя на Григория, который уже кипел из-за злости. — И вам здравия желаю, Егор Кузьмич! А пойдемте-ка, угощу вас прекрасным турецким коньяком? Вы же любите коньяк? — С удовольствием! Егор последовал за Петром Ивановичем. Через несколько долей секунд оказались у кабинета, закрыв дверь, повелев, дабы никого не впускать. Они уселись поудобнее за эти кресла, кои были расположены в том кабинете. — Петр Иванович, меня заинтересовала одна прекрасная девушка, — начал неожиданно с этого места речь свою гость. — Кажись ... — изображает задумчивую гримасу, — Катериной звать. — А-а, Катька! — засмеялся тот. — Да, девка годная, сколько денег в неё мы вложили! Но она мне без надобности. Померла Анна Львовна, — переводит взгляд на портрет своей покойной жены, а уж после вновь глядит на собеседника. — Я надеюсь вы приехали ко мне ... — Вы все верно поняли! Готов купить её за девять тысяч пятисот рублей! — достает из внутреннего кармана деньги и кладет на стол. Глаза Петра загорелись огнем ... Кажись все решено само собой ...