Безответная тень душу мою окутала, но на рассвете меня даже не забирает, а хочу лишь покоя и тихонького шелеста листьев на ветках.
ஜ═════════════════════ஜ۩۞۩ஜ═════════════════════ஜ
Покои. Полная тишина. От безумного горя и гнева, обуявшего душу Григория, хромая нес на руках свою ненаглядную птицу, коя была изранена дикой птицей в свои покои. Убрана тем утром, будто предвещали возвращение её. Сердце измывалось, обливалось кровью, гневом полностью охватывая нрав тот горячий. Бережно кладет на постель, призывая комнатных девок, повелевая о том, дабы переодели. Глаза горели диким огнем, так хотелось разорвать на клочья этого ката, чьи души невинные уже плыли по течению реки поодаль от Нежина. Ветра теперь не утихнут и дожди лить не перестанут. Врач прибыл в скором времени, пропуская в комнату, а приятель его стоял рядом. Хозяин же, по старой привычке, когда нервничает потирал рукоятку трости, не замечая вокруг никого и ничего. Павлуся рядом с доктором суетилась, а несчастная крепостная, которая наконец-то нашла утешение и спасение в том доме бредила, городит чушь во сне не разбирая. Делали все, дабы ребенка спасти, а слезы истекали с глаз, своими бледно-розовыми губами шепча. — Анечка ... Григорий тем временем прижал к стенке своего товарища. — Что? — диву дается начальник жандармерии. — Ты чего, Гришка? — Ты понимаешь ... — зашептал он, выпученными глазами глядел на него. — Я чуть не потерял её, почему ты сразу мне не сказал? Почему! — закричал тот, уже сильнее сжал его шею. — А если Катерина не выживет? Ты подумал, что может быть со мной? Не выживу в том мире, глупец только живет в одиночестве! Все вы испортили жизнь ... — в глазах дворянина навернулись слезы, которые непроизвольно побежали с его черных глаз, в которые каждый упадет в омут. Отпустив Кадошникова, несясь в кабинет, где находился его отец. Петр от напряжения решил закурить, не думая о том, что такое могло произойти с той, кою выросла его покойная супруга Анна Львовна. Ему даже не хотелось закрывать глаза и думать о произошедшем во дворе. Червинский-старший уж точно был уверен о том, какова тема волнует крепостных, успев прочесать языком вдоль и в поперёк, придумав различные легенды, не несущие какой-либо действительности. — Я же говорил! — влетает в кабинет Гриша, чуть тростью не снес вазу, стоящую на миниатюрном столике. — Это вы во всем виноваты, развлекались с актриской, мать погубили и несчастную Китти! Вы могли спокойно оставить дом себе, меня прав лишить и спокойно жил себе, но к сожалению, — на секунду остановил речь аристократ, набрав воздух в легкие продолжил. — Вы предпочли разврат! — ярость переполняла душу младшего Червинского, боль пронзала по самому больному. Глаза стали красными от того же гнева и лицо набрало такого же оттенка. Стал драконом, буквально который вот-вот наброситься на свою жертву. Самое страшное, что могло произойти с благородным дворянином, имеющий и не один грех. Помещик, как бы странно сейчас не звучало, впервые согласился со словами своего сына, которого недооценивал и сомневался в его умениях. Глаза прослезились, неровно дыша. Несколько минут висло молчание, он не мог найти слов, дабы противоречить речам молодого паныча. Не было ведь ни одного хозяина в имении, который жалел о том, что продал крепостного пану. В то время не задумывались обо всем происходящем со своим товаром, но вот Петр стал исключением. Буквально за пару минут пришло решение уехать с Ларисой куда-то подальше от Нежина и Чернигова в целом. — Чего ты хочешь, Гриша? — вдруг поставил вопрос своему сыну хозяин. — Не молчи, а скажи, как есть. — Чтобы вы немедля, ехали к нотариусу, — повысил свой голос он, делая четкий акцент буквально на каждом слове. — И чтобы оформили вольную для Катерины Вербицкой, если вы хоть на каплю меня уважаете! После тех слов, не дожидаясь ни единого ответа вылетает из кабинета и пришел к дверям своих покоев становясь у двери. Ему сразу же поведали, что врач ещё оттуда не выходил.***
Все сидели на кухне и промывали свои кости о произошедшем с несчастной девицей, коя сама же за помощью пришла. Никто и ничего не делал вовсе, ожидая вестей от самой Павлины, перебывав в полной надежде того, что им скажут хоть что-то, ведь от панов не дождаться ничего и вовсе. Но никто из них даже не догадывался, что каждый день для самой Катерины — словно война, будто делая ставки, кто там выживет: сильнейший или слабый. Доля для любого крепака была тяжкой, их можно купить, продать, обменять и даже подарить не имея даже никакого повода. У окна ворон страшно кричал, летая вокруг двора. — Почему ворон разлетался, будто черти кипятком облили? — обеспокоенно переспросила Галя. — Точно случится шото, иначе быть не может. — Вы шо, забыли все, как перед балом тот же ворон прилетел, а после барыня вовсе померла? — встречный вопрос задает другая крепостная, смотрящая на всех находящихся в той кухне. — Наша Катря сильная! — запротестовала Фёкла. — Все с ней будет хорошо, выздоровеет и будет ходить веселая. Она даже не догадывается о том, на каковы страдания Господь обрёк. — Да если бы все просто так было, девчата ... — заговорил вдруг Тихон, который всегда находился в кухне вместе с ними и тот день не стал исключением. — Уверен, в кошмарах приходить к ней будет. — Типун вам на язык, — выплюнула Галька. — Понаходились тут, вершители!***
Тем временем во дворе ждал Данила, решив понаблюдать за обстановкой и послушать о чем это будут крепостные разговаривать, а как оказалось то все языками чешут о Катерине, строя догадки, что с ней случится может и все во дворе говорили, что понесла. Тем временем прибежал дворовой мальчик мадам Кадошниковой, пославшего передать весточку самому начальнику Нежинской тюрьмы. — Пане! — подбегает мальчик к господину, весь запыхавшийся и смотрит черными глазенками на хозяина. — Илько? — с удивлением в голосе, хмуря брови начал он. — Что-то случилось в имении? — Пани велела сказать, что эта девушка исчезла. — Эта девушка в целости и сохранности, она здесь, по всей видимости испугалась нового места. Я уже уежаю домой, составишь компанию? — слегка улыбнулся Данила. Дворовой мальчик охотно кивнул и даже улыбнулся, ведь не каждому припадает честь кататься в панских каретах челяди в компании с хозяевами. Этот господин по-доброму относился к крепостным, не имея ничего против к ним. Они люди, которые не виноваты в том, что родились челядью. Для крепостных существовала целая иерархия законов, кои может переписать только один человек — правящий страной Александр II.***
Несколько часов спустя, Григорий так и стоял там у тех дверей. Гнев обуял его диким огнем, безысходность и стремление сделать её жизнь лучшей. Червинский прекрасно понимал, что не скоро его любимая и маленькая Катюша оправится после таковой трагедии, руки сжимал в кулаке, от чего на тыльных сторонах ладоней образовались ярко-красные следы от его коготков, будто впиваясь в кожу и сейчас вот-вот польется кровь. В голове шумели только её последние слова, как та потеряла сознание. Белое и цветочное платьице, которое беспощадно было испачкано кровью, на земле так же осталась кровь невинной души, даже не успев засохнуть. Её белоснежная кожа, как снег покрыта многочисленными ссадинами и царапинами, остававшиеся на прекрасных щечках, кои ласково трогал их, будучи ещё при нем. Яхонтова, а отныне уже Червинская, хоть и не заключали брака стояла за стеной, не смея появляться на глаза разъяренному льву, в то же время опечаленного орла. Сердце у молодой пани разрывалась на части, ведь никто в том числе и эта актриса, о которой разнеслись уже не лучшие слова похвалы, не желала таковой участи для несчастной Китти, ведь подслушивая все те ссоры с его отцом морально поддерживала о том, что она — единственное, что осталось от покойной хозяйки того большого имения. Из покоев вышел врач, вытирая руки в белоснежное полотенце. — Господин Погребной! — обратился Григорий, схватив слегка за локоть мужчины. — Как она? Как ребенок? — в голосе полон беспокойства задает те волнующих два вопроса, вглядываясь проницательно в душу лекаря, понимая, что ничего доброго не стоит ожидать. — Ребенок не выжил, молодая девушка пострадала наиболее, — начал отвечать Погребной, поправляя свои очки. — Большие разрывы, видимо над ней измывались самым наихудшим образом, а на счет того ... — неожиданно запнулся седоволосый мужчина, глотая нервный ком в горле говорит. — Cможет ли стать матерью или нет — спорный вопрос. — Это в каком смысле? — яростно переспрашивает младший пан. — Как это сможет стать матерью или нет? — Если сказать по простому, — глядя на дворянина своими сероватыми глазами, где во взгляде можно найти сожаление проговорил дрожащим голосом начинающую речь. — Она может быть бесплодной. С этого дня за ней нужен уход, на тумбе оставил нужен список лекарств, мазей и тому подобное. Лариса все слышала, от тех безутешных новостей слезы полились градом, отчего побежала в свои покои и заперлась на замок, дав волю слезам. Каждая женщина мечтает о ребенке, которого прижмет к своей груди и будет ворковать с ним, как певчая птичка, поющая у окна каждое утро. Но сейчас доносились беспощадные крики чёрного ворона. Ворон предсказал сию беду, случившаяся в нескольких минутах после. Григорий остолбенел от тех слов, сказанные Погребным. Попрощавшись, своими дрожащими руками касался к ручке дверей, рука одновременно дрожала и боль висках была невообразимая. Сердце сейчас обливалось кровью и хотелось с ней уехать куда угодно, хоть на край света, но чтобы рядом была. Мечтает построить с ней семью и родить кучу детей, ни одна девица, коя была лишь на одну ночь не засела так прочно в сердце, как сия крепачка. Все были невообразимо скучными, одинаковыми и до тошноты пресными, хоть одеты элегантно и богато, красивая фигура и длинные ноги, но это уже поднадоело. Ему хотелось любви. Настоящей любви. Без каких-либо раздумий открыл дверь и переступил порог тех покоев, тихонько проходя к постели, не смея будить Китти. Позабыл и про своего друга, который давно покинул имение Червинских, посчитав что сейчас не стоит беспокоить молодого пана, да и сам Григ позабыл про это. Она и так спала беспокойно, не хотел лишний раз чего-либо нарушать. Садясь уже рядом, видит, как шевелит головой во все стороны, а после и телом. Губы и руки дрожат, будто из холодной воды вылезла. Очередной кошмар связан с Егором, как он теми жемчугами буквально душил, имея во всю, нашептывая громкую мантру: все вы одинаковые. Этот жуткий подвал, зеркало, где впервые была лишена девственности, игорный дом, где обнажил при всех и разрешил осматривать и касаться к ней. Однако случилось чудо, когда эту мерзость немедля прекратил сам начальник жандармерии, ещё не зная, чьим мужем приходится на данный момент. В нескольких минутах после проснулась в холодном поту, оглядываясь вокруг. Гришу заметила не сразу, как только перевела взгляд на него, сразу же подвинулась ближе к спинке кресла, боясь, что тот сейчас обратно отдаст хозяину. По жестах его, как заметила Вербицкая не было в помыслах, чтобы отдавать этому беспощадному тирану, ближе подвинулась к нему и схватив за ладони говорит. — Григорий Петрович ... — осевшим голосом произносит имя его, ища в глазах чернейших омут спокойствия и защиты. — Катенька. — с уст сорвалось имя её, произнесшее с величайшей нежностью и любовью, смотря в её глаза-океаны, но в душа кричала от боли и сожаления от того, что сказал ему врач. — Что с моим ребенком? — осторожно задала вопрос ему, осматривая его. Он молчал, ничего не говорил, глаза опуская в пол. Руки и губы дрожали непроизвольно, отчего в глазах появились слезы. Катерина выпученными глазами смотрела из которых потекли слезы градом, задыхаясь, на что же сразу Червинский обратил внимание, схватывая за предплечья. — Нет! — кричит Китти, ударяя по нему, крик смешан с плачем и болью одновременно. — Быть этого не может! Не мог ребенок умереть! Не мог! — Катенька, милая Катя ... — прижал он к себе, так же дав волю своим слезам, гладя по волосах. — У тебя будут ещё дети, мы справимся со всеми испытаниями, кои Господь нам послал ещё на тысячу лет вперед. Ты нужна мне, я не могу жить с болью и мыслить о том, что с тобой происходит и происходило вплоть до того момента. — шепот Гриши был настолько отчаянным, что хотелось вот-вот поцеловать и повести под венец, но это со временем, ей непременно нужно придти в себя, а сейчас для Вербицкой нужно было одно — забота, поддержка и чтобы её любили. — Мы уедем с тобой туда, где никто не станет искать и встречать рассветы вместе. Останься со мной, не покидай меня. Ты — свет, где могу увидеть мир настоящей любви ... Она дала волю своим слезам, постепенно успокаиваясь и прижалась к нему, кладя маленькие ладошки на плечи мужские, роняя слезы на его же рубашку, а он только проводил по её золотоволосых кудрях, целуя нежно в заплаканные очи. — Не бросайте меня. Шепчет тихонько Катя, не вырываясь от тех объятий. Ей казалось, будто уже защищена. — Не брошу. После тех слов оставляет легкий поцелуй на бледно-розовых губах, укладывая её в кровать, заботливо укрывая отчего сразу же уснула, а Григорий не смел куда-либо отлучаться. Он теперь рядом и так будет всегда.***
Несколько дней спустя.
Лариса и Петр уже садились в карету, собравшись съехать от греха подальше. Это была инициатива помещика, дабы ещё более не причинять боли своему сыну, коему немало бед устроил. Григорий, стоя у окна со взглядом властным смотрел на уезжающий экипаж. В той комнате послышался смех победоносный, заняв свое законное место и отпил коньяк со сверкающей ухмылкой на его привлекательном лице. И вольная для его bien aimée уже в руках нового хозяина. Из-за леса, леса вольного Катерина ходила по комнате, словно тень, облачившись в темную ночнушку и маленькие сережки дополнили столь траурный образ. Ей было больно невыносимо, носила траур по дочери. На спинке кресла лежал тот самый халат нового хозяина, медленными шагами подошла и оттянула тот пояс и подвинула ближе к себе, вставая пятками на стул, подвесив пояс тот. За минуту подвязав его и с грохотом падает стул ... Летит пташка сизокрылая, летит И проходит секунда, как дверь покоев открывается сама по себе.