Цвет любви

Гуаньшань просыпается дома посреди ночи, моментально начиная осматривать себя, чтобы удостовериться в том, что всё произошедшее с ним и с Хэ не было сном. Бедра предательски ноют, на собственную задницу невозможно сесть, а тело (которое Мо стал разглядывать, стоя напротив зеркала) покрыто засосами. Рыжий чувствует себя пиздец каким счастливым, но в то же время ему так стыдно за себя, что он по новой весь покрывается краской. Тянь постарался. Хорошо постарался. Так хорошо, что несмотря на то, что тело болит и хочет отдыха, душа Гуаньшаня требует повтора. И кажется, Хэ и сам говорил, если что к нему обращаться. Мо припоминает, Шэ говорил то же самое. Но от Шэ веяло холодом и эгоизмом, в то время, как Тянь — воплощение вечного огня, отдающего себя людям. Мо определенно романтизировал образ того, в кого был… влюблен? Но возможно, в этой романтизации была и правда. Влюблен, да? Определенно, да. И вот когда это дошло до рыжей макушки, её обладатель, схватившись за голову, сполз по стене. Сердце билось, как ненормальное, в животе вели хоровод бабочки самых разных мастей, а в голове полная каша, которую не пойми как расхлебывать, потому что это осознание отбивает напрочь все что хотелось сделать. Поспать. Поесть. Всё это отошло нахуй, ведь в центре вселенной ебаный Хэ Тянь. И зная это, не так уж и легко и просто жить дальше, как ни в чем не бывало. Телефон вибрирует от новых сообщений. И Гуаньшань знает от кого. И это радует. И это пиздец как греет и одновременно сжигает изнутри. Мо возвращается в кровать и открывает непрочитанное: Хэ Тянь: «Спасибо за приятно проведенное время~.» « Не знал, что ты можешь быть таким.» «Я рад, что за подобной услугой ты обратился именно ко мне.» «Выходит, ты доверяешь мне?» «Я польщен.» «Может быть, это значит, что я нравлюсь тебе?» Рыжий вздыхает. Он не Татьяна Ларина, чтобы первым признаваться в своих чувствах, хотя их столько, что хоть банки на зиму закручивай. Их хочется показать, выплеснуть. Но Гуаньшань так устроен, что вряд ли откроется всем так быстро. Он смотрит в гаснующий экран, который загорается от новых сообщений: Хэ Тянь: «Молчание — знак согласия?» «Я ведь и так могу воспринять это, малыш Мо.» Рыжий отвечает коротким «нет», сам не понимая, что именно он отрицает. Но его собеседник всё понимает по-своему: Хэ Тянь: «Вот оно что.» «Значит, ты хотел заняться со мной сексом?» Мо Гуаньшань: «Хотел…» Он не понимает, почему так ответил. Секс действительно был ахуенным, но ему казалось, что подобное отношение обидело Тяня. И в принципе, рыжий был прав: «Что ж… я не против, если ты и дальше будешь моим партнером в сексе.» Слово «партнер» в данном случае звучит грустно и бьет в сердце. Гуаньшаню хочется извиниться и признаться, но Хэ продолжает: «Понадобится помощь — обращайся.» Здесь веет холодом. И не потому что окно открыто, а мурашки покрыли все тело рыжего. Мо чувствует, как уходит все, к чему он стремился и от этого на душе скребут кошки. Тянь желает ему спокойной ночи и всё. Гуаньшань долгое время сидит в раздумьях, не отвечает, а затем… быстро тянется к телефону и найдя нужный номер, незамедлительно звонит. Сонный Тянь поднимает трубку, удивившись такому повороту событий. Он не мог уснуть. Вернее тело его уже расслабилось, а вот сознание никак не хотело входить в это состояние. — Что случилось, малыш Мо? — спрашивает Хэ, приподнимаясь и переводя взгляд на часы. Половина третьего. — Нравишься! — срывается с дрожащих губ по ту сторону и Тянь расплывается в довольной улыбке. Это первое признание, которому он до безумия рад. Это первое признание, которое он действительно ждал. И дождался. — Ты мне тоже, — отвечает ласково и знает — Гуаньшань покраснел с ног до головы, и эта ситуация безусловно делает счастливыми их обоих.