Перепутья судеб

AU, в котором Зереф — президент. Выдаю лёгкий смех, от чего Мавис немного вздёргивается, а Август лишь недоумённо взводит бровкой на такой странный ответ. — Папа, в вашей с мамой свадьбе есть что-то смешное? — малыш взбирается на диванчик, закидывая ножку, и обращает взгляд выше, к отцу. А? Боже, нет. Абсолютно нет. Там скорее история друзей, противников, влюбленных и разлученных, только не комедия. Но тем не менее, я улыбаюсь, как дурачьё. Небольшие обрывки воспоминаний сменяют друг друга. Хоть одна маленькая радость в моей загруженной рутиной политика голове. После семьи и полусладкого только глупые моменты из беззаботного детства служат мне отрадой, а самые сладкие мечтания и томные ноты в любви с лучшей и единственной женщиной успокаивают не хуже кокса. Я давно уже не мальчик, слабенький отличник с ямочками на щеках, в которого лишний раз кинут книжкой. Мне удается крепко держаться на посту и укрываться от словесных пуль ненавистников. Но и у любой крепости есть пробоины: свои дыры с тараканами, свои кровоподтёки на камнях. И у меня есть для них леса, о которых я и сказал выше. Семья... Самое близкое моей душе. Гниющей от вечных дискуссий и покушений, холодной на людях и совсем сентиментальной с ними. Мы с Мавис женаты уже восьмой год как. Наш шестилетний сынишка уже подрастает и совсем скоро пойдет в школу, отстаивая честь своей фамилии хорошими оценками, как он сам и сказал. А «мамочка» носит в себе ещё один плод, с которым, обхватив живот Мав, говорит Август, своим писклявым тембром спрашивая, скоро ли братик (мы уже точно знаем, что это он!) вылупится птенчиком. Боже, как расслабляет меня это действо! Будто сам опускаюсь в лёгкие четыре года, когда подобным образом носился со своей старушкой и бойко молился за то, чтобы то был мальчик. Ведь только братик мог бы обеспечить меня подобным счастьем. К сожалению, до племянника он не дожил — сбила машина через два года после нашей свадьбы. И мы, наша маленькая, но счастливая благодаря нему семья, помнит дядушку Нацу, без которых бы мамочка и папочка навсегда остались друзьями, стесняющимися на людях заговорить. А позже в университете соперниками... Он вечно шутил над парочкой, держа в руках кота, которому натягивал улыбающуюся гримасу, и мирил нас, приводя друг к другу и смыкая наши руки. И я помню одну его фразу. Из-за которой мы, наверное, и поженились. — Мама в начальной школе была чирлидершей. — А ты, папа, был ботаником. Поэтому я его не поддерживала, — Мавис обернулась и чуть высунула язык, в ответ на замечание о том, как она кричала на всю школу, прыгая прямо по стадиону во время игры с помпонами, — Август, если будешь искать девочку, то они любят сильных мальчиков, что таскает портфели, а не дарит криво написанные валентинки с вялыми цветами, ещё и неразборчивым почерком. — Однако, ты предпочла Юрию меня! — У него просто появилась Рита. — Мавис! — Мама, папа. . . Мы вдвоём рассмеялась, а Мавис подошла сзади и обняла меня и Августа, оставляя мне на щеке поцелуй. — Но папа и спортсменом был, тоже в начальной. Ты помнишь, Зереф? — Группа поддержки всегда дарит приз чемпиону, — мы выдали вместе, и она снова поцеловала меня, на этот раз получив ласку в ответ. И вот мы вернулись к нашим баранам. Нацу, наша любовь... И первый к ней толчок. В голове пластинкой крутится трещание школьного звонка и суровый третий класс, на который мне пришлись астма, издёвки и одна радость — она. Мы познакомились случайно, но и специально с другой стороны. Нацу. . . Я помню, как играл за команду Юрия, одноклассника Нацу, в баскетбол. Нацу попросил меня, ради него и его друга, показать задире Лаксусу из второго класса, у кого крутой брат... Я не мог отказать, Боже! Эти умоляющие глазки и ручка, что вела меня ближе к стадиону... Я хоть и был болен да и в принципе слыл мальчиком слабым, для незавершенной команды годился, а Нацу был просто горд за меня любого, даже если проиграю. Я рад стараться ради него, Юрия и её... Замечаю совсем маленькую, но яркую девочку, что на сентябрьском поле выглядела весенний лозой, одним глазом, но настолько впечален ей: улыбкой и волосами, глазками и босыми ножками, что скачут по холодной резине и кричат частушки... Я не знал ее имени, только то, что она выглядела помладше меня, примерно на год, ибо видел её в компании того Лаксуса. И я играл, специально пытаясь неуклюже двигать руками и пытаться хоть как-то взаимодействовать с мячом, будто умею, и это чтобы впечатлить её. Пытаюсь подходить ближе, специально ловлю мяч, что летит в неё и глупо подмигиваю. А она смеётся, тянет губы вверх... Я поражён, я встретил нимфу. Игра заканчивается. Мы победили, когда я случайно паснул в сторону кольца, передав мяч Прехту, а сам смотрел на то, как она шушукается с дочерью директора, Зерой. Обо мне ли?... Помню, как меня уже крутит на руках Юрий, а я детски влюбленный и счастливый от осознания какой-то простой радости и того, что нашел давно нужное сердцу. И замечаю то, как Нацу берет ту девочку за руку и ведёт ближе ко мне, что-то говоря ей. Обо мне ли?... А потом я слышу резкое: Группа поддержки всегда дарит приз чемпиону! Девочка резко берёт меня за руку и тянет ближе к себе, я чувствую её тепло... Она целует меня в щёку. Мой первый серьезный поцелуй, ещё и девочка сама это сделала!!! Я весь раскраснелся, а она, как и сокомандники, смеялась. Я, пунцовый и в смятении, беру её за руку в ответ и бегу за забор школы, пока Юрий подмигивает и смущает меня шуточными воздушными поцелуями. Я только спросил её имя и класс, слишком нервный, чтобы сказать другое. Но и этого было достаточно. Мавис сама стала подружкой и наставницей Нацу, в средней школе он даже вступит в её кружок по сказкам... Поэтому и ходила к нам почти ежедневно. Мы знакомились ближе. Первый наш уже хороший, а не в щеку, поцелуй был на веранде её дачи, пока Нацу следил за нашим разговором с окна второго этажа и снимал. На нашей свадьбе, под фанфары апплодисментов и слёзы радости, Нацу поднимает камеру и кричит, разрывая все голоса и все «Горько» своим: Группа поддержки всегда дарит приз чемпиону! Мавис целует меня вновь и теперь отныне. Я благодарен брату за Мавис, за всё, что он сделал ради нас и ради моей поддержки. И сына мы назвали в честь месяца его рождения. — Папа, как вы с мамой поженились всё-таки? — Я выиграл её, как принцессу. Она стала моим, — Мавис снова меня целует, но уже в уголок губ, — призом в раунде со временем. И Нацу, твой дядя, был Хроносом.