Инь и Ян

Джисон ничего не боится. Так она считает в точности до аттракционов, на которые ее затащила младшая буквально следующим утром, ведь той нужно показать город перед учебой, а душа требовала чего-то экстремально невинного. — Докатилась, — говорит Джисон, садясь в одно из кресел американских горок. У нее все внутри сжимается, пока Чонин рядом хихикает, поправляя недавно купленный ободок с ушками лисенка на своей голове, а затем вытаскивает из рюкзака второй ободок и натягивает его на старшую. — Тебе идет, ты похожа на белочку, — Чонин по-детски хлопает в ладоши, когда вагончик трогается с места, а Джисон сильнее вжимается в кресло, еще чуть-чуть и кажется, что совсем испарится. Джисон ничего не боится. Только лишь детских аттракционов и Чонин немного. Ко второму она приходит не сразу, но эта мысль не оставляет Хан в покое. Новый кульбит в воздухе, а Джисон вцепляется в руку Чонин, которая безумно радуется аттракциону и поднимает руки вверх. Джисон совсем немного страшно, но рядом с Чонин становится спокойней, теперь этот воздушный аттракцион не вызывает глобальных опасений у нее, дарит некую радость и теплое послевкусие. Мир и желания Чонин больше не кажутся девушке странными. Хан сама не понимает, как за неполный день общения с младшей, она пришла к этому, но сейчас, Чонин носилась, словно заводная, от одного аттракциона к другому, хватала Джисон за руку, а у старшей душа в пятки уходила от ее прикосновений. Чонин, потратив кажется все, грустно смотрит на колесо обозрения. Она говорит о том, что шла сюда исключительно ради него, ведь увидеть город с высоты птичьего полета ей было нужно, но что-то пошло не так. — Хочешь, мы вернемся сюда еще раз? — Джисон свои мысли вслух произносит, потому не хочет, чтобы младшая грустила, ведь тогда исчезают ее милые ямочки и в мире грустит одна Хан Джисон. — Все равно погода портится и кажется, что сейчас пойдет дождь. — Дождь? — Чонин смотрит на небо и ее лицо вновь озаряет улыбка. Джисон считает, что Чонин совсем ребенок, хотя у них разница в возрасте всего в пару месяцев. Старшая плетется за Ян в парк, где младшая убегает к ромашкам, раскинув руки прыгает возле них в своем цветочном платьице и ждет дождя, который через минуту дает о себе знать. Разница в несколько месяцев, а такой разный взгляд на жизнь, будто Инь и Ян — параллельные миры, которым суждено лишь пересечься, но никак не слиться воедино. — Джисон вдруг начинает плакать, когда дождь начинает бить сильнее, а все потому что у нее много болезненных воспоминаний, поэтому ей так рано пришлось повзрослеть. Поэтому она так ненавидит дождь. Переступить через себя бывает сложно, но когда кто-то рядом, то становится намного проще. Джисон уже не может стоять насупившись и лить слезы, когда Чонин подбегает к ней вся сияющая и ослепительно улыбается, тянет свои маленькие ручонки к щечкам Хан, сжимает их и смеется, потому что старшая напоминает рыбку. Серьезной быть не получается и потом, когда Чонин хватает Джисон за руку и неосознанно переплетает пальцы, тянет за собой к тем самым ромашкам, а затем запинается и валится с ног, а Джисон летит следом за ней. Хан падает коленями на асфальт и ударяется сильнее, но она не чувствует боли, ее волнует сейчас только Чонин. К счастью, младшая приземлилась на мягкую землю, а в голове Ян сейчас только те самые ромашки, которые она подмяла под собой. У Джисон есть время подняться и спрятать за длинными рукавами стесанный локоть, почувствовать теплую кровь на коленях, невидимую под тканью джинс. Долго в этом месте оставаться нельзя, потому что общественное место и помятым цветам никто не будет рад. Девушки сбегают с места преступления вместе с последними каплями дождя, отбивающих свой последний ритм. Они добираются до дома довольно скоро, Чонин все еще счастливая, а Джисон натягивает вымученную улыбку и направляется в свою комнату. Только там ей удается выдохнуть, потому что чувства к Чонин накрывают с головой, а сердце так и просится наружу, чтобы подышать свежим воздухом. Состояние медленно приходит в норму, а ушибленные коленки вновь дают о себе знать. Джисон снимает с себя мокрую одежду и натягивает короткие шорты, что исчезают под длинной безразмерной футболкой. Девушка ищет в сумке пластыри, но вытаскивает оттуда все что можно, в том числе и алкоголь, про который она позабыла уже. — Сони, — Чонин появляется слишком резко, а Джисон пугается и ударяется о стол, под которым стояла ее сумка. — Господи, ты в порядке? Младшая подбегает резво и присаживается рядом, замечает разбитые коленки и пронзает тишину в комнате громким вздохом. Джисон старается оправдаться и машет перед собой руками, мол “все в порядке”, только Ян вылетает пулей из комнаты, а через пару минут возвращается с аптечкой, которую обнаруживает на одной из кухонных полок. — Ага, в порядке. Если не обработать, то останутся шрамы, о которых ты мне потом еще не раз припомнишь за всю жизнь. — Ты что, собираешься дружить со мной всю жизнь? — А кто-то против этого? — Чонин прикладывает смоченный бинт к ране, поэтому Джисон успевает ответить только шипением. — Прости. — Чониновское извинение вновь бьет под дых старшую и вновь заставляют ее мимолетно улыбнуться.