Обычный день в Доме или романтика которую мы заслужили.

В общем-то не для кого не секрет, что время в Доме течет совсем иначе, здесь оно измеряется не в часах и минутах, а в мгновениях, может, поэтому самый обыкновенный день в этих стенах намного ярче, чем серые будни Наружности. Повседневность Дома, коридоры, где снуют едут, переползают разношерстные обитатели Серодомья, среди разноцветного галдящего моря носятся вездесущие Логи, высматривают и разносят свежие сплетни, стены пестрят надписями, объявлениями. "Собрание клуба картежников переносится на четверг…", ежегодная гонка колясников (ходят слухи, что Табаки в этом году не участвует, а будет в жюри — «пора дать шанс молодежи») мысли, послания. Дом не молчит, он говорит сотнями голосов. Стайные комнаты, за каждой дверью отдельный мир со своими тайнами и традициями. В Кофейнике очередной импровизированный концерт заканчивается кровопусканием, еще один Крысенок проникся великим искусством, что опять же никого не удивляет, привычная тема для Крысятника. Столовая. Пять разных миров здесь собираются вместе, все же оставаясь в пределах собственных островков. Черно-белый стол фазанов, они и Птицы как всегда в полном составе, в отличии от Псов, не отошедшие от вчерашней попойки, до столовой дошли далеко не все, да и те немногие представители не блещут здоровым цветом лица, яркий островок Крыс, средоточие хаоса. Четвертая. Красный дракон кормит Неразумного, старик в теле вечного ребенка дразнит Белого Дракона, о чем-то оживленно рассказывая, да так увлеченно жестикулируя, что жир от зажатой в руке котлеты разлетается во все стороны. Но бешеный взгляд Сфинкса нынче адресован не ему. Вожак, сегодня изъявивший желание обедать со всеми, — событие не совсем обычное но и не выдающееся, — несколько минут назад как бы между прочим сообщил, что обручился, но это был лишь торт, а вот собственно вишенка. Зеленый прищур пристально высматривает, запоминая детали. Отрешенный взгляд , неестественная поза, только Слепой может находить ее удобной, руки постоянно в движении, безымянный палец, свежая кровь под ногтем, — для разнообразия его собственная — и блеск лезвия, всего на миг. — А кольца-то вам чем не угодили? — Банально. Ведет плечом, продолжая ковыряться в тарелке, берет котлету, принюхивается, бросает в рот, на миг замирает и отсаживается подальше, вне досягаемости ног Сфинкса. А рядом с нездоровым блеском в глазах расходится Шакал. — Ох, Сфинкс, ничего ты не понимаешь, это же истинная романтика! Правильно, Вожак, Долой Наружные условности! Живи быстро, умри молодым! Вот она любовь, как обоюдоострый клинок, прекрасная и смертоносная, достойная песен! Потом он начинает припоминать примеры из истории и там точно мелькали Бонни и Клайд, но Сфинкс его уже не слушает. — Ага, и жили они долго и счастливо и умерли в один день от заражения крови. А мораль, если вы зачем-то искали ее в этой истории, такова: какая повседневность, такая и романтика — и наоборот.