Точность — вежливость королей

«Что касается людей, то меня интересует не то, что они собой представляют, а то, чем они способны стать»

— Жан-Поль Сартр. Из темноты выделялась неоновая рекламная вывеска «Freddy Fazber`s pizza», её заменили совсем недавно.       Глаза серые, с тёмно-голубым ободком, редкие светлые ресницы. Когда люди смотрят на человека, который им приятен, зрачки автоматически расширяются, однако зрачки Дэйва должны были к чертям исчезнуть, едва он завидел в темноте улицы силуэт Уильяма Афтона. Уильям был не то чтобы совсем безответственным человеком, но, чаще всего, распределять своё время у него не выходило, причём это всегда было в те дни, когда вечерняя смена Дэйва Эллингтона была перед Афтоном, а таковой была часто.       Дэйв стоял у входа в пиццерию, скрестив руки на груди и состроив недовольное выражение лица. Он был тощим высоким мужчиной средних лет — отвратительный меланхолик и пессимист, то есть такой тип людей, с которыми обычно неприятно иметь дело.       Уильям, наконец, приблизился к Дэйву на расстояние шага и, тяжело дыша, протянул руку: — Здравствуй, Дэйв. Голос у Афтона был необычайно красивым, с британским акцентом, но Дэйв его терпеть не мог и в ответ, разведя руками, выкрикнул: — Да где тебя носит?! — Уильям опустил руку и убрал её в карман. — Что ты себе позволяешь, юноша? У меня дома жена и двое детей, — Дэйв очень часто напоминал Уильяму об этом, несмотря на то, что никто ещё ни разу не видел семьи этого человека. В таком случае Уильям обычно отвечал: — Да, знаю, Дэйв. Я опять отвлёкся. Просто я… — …и который раз ты рассказываешь мне эту историю? — Ты говорил, что тебя ждут, — Уильям протянул руку для ключей от пиццерии. Вздохнув, и что-то бубня себе под нос, Дэйв немного покопался в карманах чёрной серпантинной куртки, достал ключи и кинул в ладонь Уильяма. — В следующий раз я расскажу обо всём менеджеру. Она тебе все кости пересчитает, — после этих слов мужчина, не попрощавшись, ушёл, сгорбившись и сжав от ночного холода плечи.       Внезапно в густоте тёмных туч прогремел гром, и дождь крупным ливнем обрушился на улицу.       Опасаясь промокнуть, Уильям поторопился открыть дверь пиццерии и, войдя, оказался в тёплом обширном зале. Он торопливо снял с себя слегка задетое дождём пальто и от чего-то огляделся, будто оказался в этом месте впервые. Внутри было совсем тихо.       Только шипение дождя приглушённо слышалось за закрытыми дверьми. Зал, как и обычно происходит в ночные смены, был минимально освещён для меньшего потребления электроэнергии.       Всё было, как и всегда: на сцене, опустив головы, стояли выключенные аниматроники, напротив были почти идеальными рядами расставлены столы с белой скатертью, слева от сцены находилась небольшая пиратская бухта, прикрытая красивой фиолетовой занавеской.       Было сложно поверить, что скоро Уильяму будут принадлежать пятьдесят процентов акций этой франшизы. На самом деле Уильям Афтон от чего-то боялся быть решительным, чувствовал себя не в своей тарелке, стоит ему лишь завидеть владельца — Фредерика Фазбера. Может, все дело в мысли о том, что он подсознательно ждёт его смерти, хотя с другой стороны даже уважает этого человека. В итоге получается ужасно некрасивая социальная шизофрения, и становится мерзко от самого себя.       Фазбер появлялся в пиццерии редко и даже в мыслях не представлял Афтона на любой вакансии в заведении. Фред знал Уилла ещё ребёнком, потому что он ещё в средней школе познакомился с сыном Фазбера — Генри Эмили. Генри, в свои двадцать с лишним лет, работал на отца и в большей степени выполнял его обязанности. Эмили точно претендовал на роль будущего наследника.       Фредерик Фазбер стал загонять себя в могилу ещё около года назад, после первого инсульта. Он страдал мигренью, гипертонией и прихрамывал на правую ногу. Генри долгое время пытался убедить своего отца обратиться к специалисту, но тот только отмахивался и просто уходил, чтобы избежать любого разговора об этом.       Фазбер всегда считал Уильяма крайне несобранным человеком. И планы Генри и Уильяма о совместном бизнесе оказались бы для него неприятным сюрпризом и благо, если не вторым инсультом.       В планах Генри и Уильяма было превратить пиццерию Фазбера в сеть ресторанов, вновь сделать её популярным местом, как десять лет назад до одного несчастного случая и смерти матери Генри. Фредерик всегда по какой-то причине умалчивал от сына, как это произошло, но то, что это было как связано с несчастным случаем в пиццерии, было точно понятно. С того момента Фазбер изменился, будто этого человека в один момент просто подменили. Он стал невыносимым параноиком (в связи с чем, единственным близким окружением Генри был только Уильям и его возлюбленная Глорис Клиффорд), временами даже агрессивным и очень скрытным человеком.       Тем временем проект Генри и Афтона отражался в голове счастливым билетом в хорошую жизнь. В фантазиях всё происходило быстро, как один день, но ещё быстрее распадалось в реальность. Разумеется, и Генри, и Уильяма беспокоила реакция Фазбера на их планы, а скрывать ещё дольше было глупо. Но важно то, что при первой же возможности, Уильям Афтон получит хорошее повышение, и это будет вторым шагом к успеху.