***
До будильника оставалось ещё добрых восемь часов. Сквозь сон, будто удар молотком по голове пробрался телефонный трезвон. Телефон лежал на рабочем столе у соседней стены и в тот момент показался особенно невыносимым. Хотя Уильям был более чем уверен, что у него не хватит сил даже на то, чтобы встать с постели. Афтон просто пялился на телефон порядка минуты, пока отвратительный трезвон не закончился. Уилл был слишком пьян, чтобы придавать чему-то должное значение, особенно звонку посреди ночи. И если ещё окажется, что Афтон подойдет ответить, а на другом конце провода прозвучит: «Я ошибся номером, извините», Уилл будет готов покончить с собой от бешенства. Веки были очень тяжелыми и стоило лишь закрыть глаза, забыться и начинать тонуть в… Трезвоне. Ещё более кричащем и невыносимом, чем в первый раз. Уильям без особых раздумий и на удивление быстро выскользнул из-под одеяла и, оказавшись у стола, снял телефон с резкостью самого агрессивного человека на свете. — Чёрт возьми, Уильям, ты срочно нужен на работе, здесь просто жесть, что происходит! — Донёсся громкий, почти кричащий голос Генри из трубки. ТРЕСК. ТРЕСК. ОНИ ВСЕ УЗНАЮТ. ТЫ ЛИШИШЬСЯ РАБОТЫ. ДЭЙВ ВЫЖИЛ И ВСЁ ИМ РАССКАЗАЛ???? — Алло! Уильям, ты слышишь меня? Агрессия в одно мгновение сменилась пробирающим страхом. Никогда в жизни трезвость не приходила так быстро. — Да, что ты от меня хочешь? — получилось не очень реалистично, но, впрочем, Генри совсем не собирался это оценивать, он был слишком впечатлён чем-то. — У нас опять дерьмовый случай, а ещё я не могу дозвониться до отца. Приходи на работу и увидишь сам, но быстрее, как только можешь! Генри резко затих, и в трубке растянулись гудки. Всего через двадцать минут Уильям уже был на месте. Каждая клетка его тела дрожала, и чуть ли не каждый шелест ночного ветра шептал, что самое время развернуться и исчезнуть из жизней всех тех, кто знает Уилла Афтона. У главного входа пиццерии стояло несколько полицейских машин. Сейчас решалось то, как Уильям проведёт остаток своей жизни, теперь каждое его слово может окончательно столкнуть своего хозяина в безвыходную тёмную дыру. Главное вести себя естественно перед Генри и как можно быстрее свалить от всего этого кошмара. Уильям вошел в пиццерию и едва ли успел отследить тот момент, когда его кто-то схватил за плечо и куда-то потащил. Всё вокруг размывалось в разноцветные пятна, голоса вокруг превращались в неразборчивые стоны. ТРЕСК. ТРЕСК. — Куда… ты меня ведёшь? — получилось невнятно. Плохой из тебя лжец, Уильям, плохой. Настоящий сможет пересилить себя и сыграть нужную роль как следует. Уильям почувствовал, как его отпустили, и будто по сигналу окружающий мир обрёл привычную чёткость. О, нет. НЕТ. НЕТ. Генри выглядел невероятно плохо, очень напугано. Во много раз больше, чем семь лет назад, когда они с Афтоном убегали от стаи хулиганов со старшей школы. В отрочестве Афтон притягивал к себе неприятности как магнит, а Генри… А Генри просто носил очки. — Ты готов? — Генри серьёзно смотрел в глаза Афтону, придерживая ручку двери мастерской. Скорее всего, Эмили что-то сказал ему по дороге к комнате, а Уилл молчал как рыба, будто не слышал. Уильям ответил: — Давай. Генри сжал губы, печально вздохнув, и широко открыл дверь. Первыми в глаза бросились двое мужчин, один из которых стоял в стороне с блокнотом и улыбался оскорбительно белыми зубами, тихо обсуждая что-то с, судя по всему, судмедэкспертом, который в ответ только кивал головой над… ОШИБКОЙ УИЛЬЯМА АФТОНА. Взгляд Уилла ударился о разбитый череп и тут же с отвращением отскочил к глазам мужчины с блокнотом. Нужно что-то сказать. — Пригвоздило, — надо было сказать, что угодно, но не это. Мужчина, который точно был детективом улыбнулся шире, сдавленно усмехнувшись. — Да, убийца забил немного не те гвозди. — Детектив произнёс это слишком серьёзно для шутки, без ожидания услышать смех от кого-либо в комнате. Генри явно испытал удар отвращения к этому человеку, а Уильям даже несколько раз кратко кивнул, точно соглашаясь. А вот и не правда! В детстве убийца прекрасно справлялся с починкой забора на заднем дворе. — Моё имя Джордж Леви. А вы мистер Афтон, я правильно понимаю? Мне нужно задать вам несколько простых вопросов, — детектив приподнял брови, осмотрев Уильяма с ног до головы. — Не здесь, - ответил Уилл, притворяясь стеклым как трезвышко. — Разумеется. Мы выйдем. Мистер Фазбер, вы в порядке? Вам лучше пройти с нами, — Генри так и остался в проходе с того момента, как они с Уиллом зашли, и не мог остановиться пробегать взглядом по телу, заснувшему навсегда. — Я в порядке. Спасибо, — сухо ответил Генри Фазбер. У него просто не было сил, чтобы сказать это с большей дерзостью после того чёрного юмора, что прозвучал ранее. Все трое вышли из комнаты и проследовали за Леви прямо к выходу за стеклянной дверью которого можно было увидеть профиль светлокожей женщины, с рыжими собранными в короткий хвост волосами. Когда мужчины вышли на улицу, Леви тут же заговорил с ней: — Быстро вы переместились. Афтон окинул взглядом Джона, сидящего на корточках с наполовину выкуренной сигаретой. Он был сильно нахмурен, потирая переносицу большим и указательным пальцами правой руки, будто усердно пытаясь что-то вспомнить. — Он не знает. — Ответила женщина. У корней её рыжих волос проглядывалась седина. Афтон терпеть не мог крашеные волосы у девушек. Рыжеволосая представилась: — Я детектив Берг, и мне нужно за… — …Я справлюсь без тебя, Эстер, — отрезал Леви и щёлкнул ручкой. Обладатель тупого юмора, видимо, также справляется со своей работой. — Да уж, и что здесь произошло? — рассеянно сказал Уилл, обратив на себя внимание Джона, который тут же потушил сигарету об асфальт и поднялся. Этот ужасно томный взгляд и покрасневшие глаза запомнятся Уильяму на всю жизнь. Леви ответил на вопрос Уилла: — В районе десяти часов произошло убийство Дэйва Эллингтона, насколько мне известно, охранника с ночной смены. Молотком. — Вау, спасибо за информацию, детектив Леви. — Сохраняйте спокойствие, нам нужно, чтобы вы правдиво ответили на мои вопросы, тогда полиция сможет раскрыть дело быстрее. — В прошлый раз эти недоумки арестовали невинного человека ради того, чтобы быстрее замести дело. Насколько плохо они справятся со своей задачей в этот раз? — Мистер Афтон, во сколько вы сегодня покинули рабочее место? — Детектив проговорил это с таким акцентом на "вы", будто это слово должно было писаться с большой буквы. Тут же Уильям случайно столкнулся взглядом с Эстер, которая презрительно осматривала Афтона с головы до ног. Он сразу понял, что теряет маску человека, которого внезапно разбудили посреди ночи, опьянение было бесконтрольно заметным и скрыть это от неё не выйдет так хорошо, как от недоумка Леви. Джордж Леви был не просто циничным работником, а от природы бесчувственным и монотонным, живущим обычными человеческими потребностями от койки до тарелки с едой и рабочего стола. (С Дэйвом они бы неплохо сдружились.) То, что с ним проблемы не возникнут, Уилл понял с самого начала. С каким бы презрением детектив Берг не смотрела в сторону Афтона, её большие глаза и закрытая одежда тёплых тонов непременно выдавали чувствительность. — Я ушёл с работы во второй половине рабочего дня. — Сказал Уилл. Генри в тот день вообще не был на рабочем месте, поэтому сказать ничего не мог. Всё шло гладко. — Это может кто-нибудь подтвердить? — Спросила Эстер и сцепила руки перед собой. Эта женщина совсем не доверяет словам Афтона. Чувствительные люди, как правило, проницательны. Джон мотнул головой и тут же сказал: — Когда я относил отчёты мистеру Афтону в пять часов дня, его уже не было на месте. Джон не просто сказал это, он взял лопату и усердно стал откапывать себе могилу с героическим лицом.— Дэйв? Джон еще здесь? — Он думал, что ты уже давно ушёл. — Дэйв кивнул в сторону стола, на котором лежали исписанные листочки, скрепленные между собой маленькой скрепкой. — Когда он заходил, тебя не было.
— Где же вы были в это время? — Спросила Эстер Уильяма. — Сегодня пятая годовщина смерти моей родной сестры и каждый день двадцать второго июня, я вспоминаю, как она кричала от боли, а всё, что я мог сделать — это молча глазеть на неё в абсолютном бездействии до последнего вздоха, пока она молила меня о помощи. Мне предъявить доказательства по этому поводу, детектив Эстер Берг? — Уильям сказал это твёрдо и без остановок, ни на секунду не сводя взгляд с Эстер, это должно было выбить ее из равновесия. А ещё она явно не любила, когда называли по имени и фамилии, — «Эстер Берг» — звучало как название города для лилипутов. Она побагровела, в глазах сияли искры презрения. Генри был в полном недоумении, но, видимо, Уильям знал, что делал, правда, непонятно зачем. Хотя Эмили понимал, — Афтон был не в себе, когда пил и мог сказать всё, что угодно, абсолютно потеряв смущение. Лишь бы только это враньё не всплыло наружу, тогда у Уилла будут большие неприятности. А детектив Леви был словно на фоне этой игры, как второстепенный персонаж, вообразивший себя главным, и просто закатил глаза, что-то нацарапав у себя в блокноте, а потом отлистнул назад, сказав: — Пока что из всего сказанного и графиков с росписями выходит, что к десяти часам в заведении находились только вы и Дэйв, Джон. Точно! Цветы назывались Калохортус!