***
Большая часть общественности предпочитала верить в написанную в газете теорию уже бывшего бухгалтера. Люди любят интересные истории. Это нормально. Одним воскресным утром главным подозреваемым стал Тони Бертран — его объявили по утренним новостям, как раз пока Уилл завтракал с родителями. Уильям чуть не поперхнулся чаем то ли от того, что полиция делает ему шаги навстречу, то ли от того что вспомнил фамилию Тони, над которой смеялся в колледже. Похоже на барана, не правда ли? — Это один из ваших? — спросила Грейс Афтон, насыпая в кофе ложку сахара. Уилл отрицательно помотал головой и сказал: — Не-не, слушай дальше. Только вместо голоса ведущей, в телевизоре заиграла заставка новостей и началась реклама. Уилл понял, что ему придётся справляться самому и стал объяснять: — Тони Бертран — это, вроде бы, тот парень из колледжа. — Родители прекрасно знали, кто этот «парень из колледжа». Отец удивлённо поднял брови, поправив съехавшие очки, пробормотал: — Таких психопатов, как он, нужно на электрический стул, безоговочно. — Блэйк, не говори так, мы же ещё не знаем, кто убийца на самом деле! — Отозвалась Грейс Афтон, нахмурившись. Помнится, когда Афтон в пятнадцать лет впервые привёл какую-то чудаковатую подругу домой, Блэйк провёл с сыном беседу о «коварности женского характера», а сейчас умолк, стоило миссис Афтон повысить голос лишь на пол тона. Мужчина должен быть сильнее зверя и несгибаемым, как титан, тебе есть с кого брать пример. Кстати, получалось, что Тони посадят именно из-за Уильяма, но вмешаться в это дело будет опасно для самого себя, поэтому он решил просто пустить всё на самотёк, как обычно делает в слишком сложных ситуациях. Иначе он оборвёт свою жизнь, которая только началась. А Тони терять нечего, он и так ничтожество. Се ля ви.***
Чёрная реклама тоже бывает, и она сработала, как никогда, хорошо. Пиццерия Фазбера теперь славилась не только как заведение для праздников с роботами. Теперь она славилась потому, что находилась в шаге от места преступления. Детей малого возраста стало меньше, но число детей от двенадцати лет заметно увеличилось, и каждый раз, смотря на них, Уилл клялся, что в будущем будет отслеживать местоположение своих детей. Несмотря на то, что вместе с количеством посетителей появился новый персонал, Уильям всё равно засиживался на работе до глубокого вечера. К тому времени, когда пиццерия уже закрывалась, внутри был быть только охранник с вечерней смены и, собственно, Афтон, который всегда уходил последним. Уилл в последнее время подумывал о том, что им следует найти нового профессионального мастера, потому что нынешний работал у них уже почти десять лет и найти с ним общий язык никому, кроме Дэйва, так и не удалось. Уильям лишь недавно узнал, как его зовут — Джон Мартинес, удивительный человек, который, кажется, ничего не умеет, кроме устранения мелких механических поломок и покера… А! Ещё какой-то сложный фокус с картами. Чтобы читателю был еще более понятен уровень бесполезности Джона — он отклонил предложение Мэтт и Уильяма работать вместе с ними над новым проектом, потому что во многом уступал им в навыках. Уильям вышел из своего кабинета и направился к мастерской с надеждой, что Джон еще там. Джон еще неделю назад обещал ему отчеты об осмотре аниматроников за последний месяц. Афтон открыл дверь мастерской, зная, что мастер должен был уйти где-то час назад. Джона на месте не оказалось. Вместо него, у полок с частями аниматроников, был Дэйв Эллингтон и что-то рассматривал, будто экспонаты в музее. Уильям был без понятия, что Дэйв забыл в мастерской и обратился к нему: — Дэйв, Джон еще здесь? — Он думал, что ты уже давно ушёл. — Дэйв кивнул в сторону стола, на котором лежали исписанные листочки, скреплённые между собой скрепкой. — Когда он заходил, тебя не было. — Да-да, могло быть, я отходил во второй половине дня. Уильям подошёл к столу, но, не успев подобрать отчёт со стола, отвлекся на голос Дэйва: — Ты ведь что-то знаешь про тот случай, да? — Оба прекрасно знали, о чём речь. Афтон не мог мгновенно найти правильных слов для ответа, но перед его глазами пронеслись все возможные варианты от «откуда ты знаешь?» до «пошёл ты к черту», в любом случае, когда слова нашлись, Дэйв перебил их: — За решёткой должен быть ты, а не тот парень, правильно? — Уверенный, самодовольный хмырь, не знающий о чём говорит. Уильям замечал пару раз, что Мэтт и Дэйв стали чаще общаться, но не потому что были партнерами по расследованию. Это была уловка, потому что Мэтт подозревала Дэйва, а тот подозревал Уильяма. Подозрения Дэйва были основаны на том, что именно Уильям засиживался в мастерской по выходным. Возможно, Джон тоже в это впутан, не зря же Дэйв сидел в мастерской. Джон еще в пиццерии и, судя по всему, они обсуждали, как бы закрыть Уильяма за решеткой. Мартинез, видимо, просто куда-то отошел. «Команда по расследованию» была настроена на то, чтобы вытащить из тюрьмы невиновного Тони. Дэйв подступил на шаг, рассчитывая на проявление хоть каких-нибудь эмоций на лице Афтона. Но тот буквально застыл на месте, пока в голове проносились кровавые картины, будто старое кино. Уилл, полный ярости, сказал: — Если бы не… За решёткой мог оказаться много кто из-за… Тебя… из-за того, что ты с неизвестными намереньями зашёл в мастерскую тем утром и не закрыл дверь на ключ. Я забыл чертежи, и мне пришлось прийти сюда в субботу, Нэнси… погибла в мастерской, надев на себя голову Фредбера до моего прихода. Мэтт посмотрела по камерам и сказала, что ты был последним, кто туда заходил. Наверное, ты что-то забыл в мастерской, болтая с Джоном пятничным вечером. И, да, Мэтт все это время подозревала тебя. Или я не прав? Уверенность исчезла с лица Дэйва и сменилась какой-то неопределенностью. Уильям продолжал давить: — Голова Золотого Фредди имеет внутри кучу механизмов, которые вполне могут стать причиной кровоизлияния при слёте пружин, — Уильям с удовольствием наблюдал, как медленно человек, который хотел посадить его за решётку, садит туда самого себя. Они молчали с минуту, и Дэйв бледнел на глазах. Все слова Афтона мгновенно перевернули мир в его глазах. Выстрел в обратную сторону. Дэйв сел, потому что просто не смог бы удержаться на ногах от слабости, внезапно сковавшей всё тело. Уилл понимал, к чему все идет. Дэйв пойдет в полицию и признается во всем, а значит раскроется и то, что Уильям избавился от тела. На периферии зрения Уилла мелькнули инструменты, что лежали на центральном столе. У него появился шанс убить двух зайцев и главное, внутри ничего даже не дрогнуло от этой мысли. Дэйв задумчиво уставился в какую-то точку на полу, а Уилл каждую секунду был ближе к центральному столу. — Получается, ты… — Дэйв заметно охрип и думал о том, что теперь с ним будет, а Уильям думал, что если правильно размахнуться и знать, куда бить, то проломить череп молотком с одного удара будет быстро и не очень громко. — Ты избавился от тела? Ладони Уилла вспотели, но хватка деревянной рукояти молотка была каменной. Перед глазами мелькали годы колледжа, первые деньги и время, которое он провёл на работе, в месте, что может разрушить его жизнь так же, как могло построить. Только Уильям не позволит этому произойти. Адреналин. И всего шаг до пропасти в никуда, в безумие. Остался последний шаг и Афтон почти успевает подумать о чём-то. — Уильям?.. Но уже не важно, о чём. Череп протрещал несколько раз, будто у самого уха кто-то наступал ботинками на тонкие осколки стекла. Уильям рассчитывал на один удар, а не на пять панических ударов, после которых казалось, что человек с раздробленным черепом сейчас встанет и позовёт на помощь или будет как-нибудь защищаться. Сердце билось как бешеное, Афтон сразу отбросил молоток на пол, приподняв руки перед собой и вылупившись на то, что сделал, будто не имеет к этому никакого отношения, а потом тут же вспомнил про Джона, который всё ещё находился в пиццерии и понял, что его время может истечь в любую секунду. Уилл быстро оглядел комнату и не обнаружил ничего, чем можно было бы стереть отпечатки с молотка, а потому пришлось использовать собственную рубашку. Покупая её, он бы никогда в жизни не задумался о том, по какой причине избавится всего через полгода. Капли крови разбрызгались по всей рубашке и чувствовались на лице. На улице достаточно темно, чтобы их не было сильно заметно, особенно если избегать людных мест.