РА. НЕСУЩИЕ СВЕТ

22. 11. 1057 Прошла неделя после того, как отряд справился с заданием доставки в лагерь кирпичей. После вчерашнего похода у Виктора побаливали копыта, но, тем не менее, он дался пегасу намного легче, чем тот поход под дождем. Неделя не прошла даром, каждый день Виктор налетывал часы, а Эдина накачивала свои крылья, подготавливая свои крылья для того чтобы преодолеть воздушный барьер и наконец выполнить заветный трюк. Она поспорила с Харисом, что сегодня су неё это получится. После завтрака, отряд занялся индивидуальными занятиями, настало время выполнять обещания. По просьбе коричневокрылой пегаски Виктор и Харис сделали сверхзвуковые ускорения, а сама Эдина внимательно наблюдала. Уточнив, все волнующие её моменты Эдина решила приступить. Размяв крылья, она взмыла в небеса. Синегривая пегаска поднялась высоко в небо и оттуда начала пикирование. У её копыт появилась видимая полусфера воздуха. По мере ускорения она вытягивалась и становилась всё острее. И вот, когда, казалось бы, вот-вот всё должно было получится коричневая пегаска стала быстро замедляться, пока воздух не вытолкнул её обратно. Сделав несколько кувырков в воздухе, Эдина стабилизировала полет, а затем приземлилась. Харис, смеясь, ехидно сказал ей: – Что? Каши мало ела? Эдина досадно посмотрела на Хариса своим ястребиным хищным взглядом и ответила: – Отстань, О Нил. Думаешь, раз смог сделать этот трюк, то ты лучший? – Нет, что ты. Лучший у нас Виктор. Так ведь? – спросил Харис. Виктор промолчал. – Но я уж точно лучше тебя! – Это мы ещё посмотрим, – ответила Эдина и взмыла в небо. Она вновь повторила трюк, но и в этот раз у неё ничего не вышло. Так она пробовала около девяти раз. После очередной неудачной попытки Эдина села на землю и со злости удалила по ней. После чего пегаска заорала на всю округу: – А-а-а-а! Какого чёрта оно не получается?! Я всё делаю правильно! Харис, уже не пытаясь её обидеть, начал: – Может, ещё под... – Моей силы достаточно! Не в этом дело! – Тогда в чём? – Я откуда знаю? Я уже почти делаю этот трюк, но воздух... он выталкивает. Наступила пауза. Эдина, немного подумав, решила попытаться еще. Она взмыла вверх. – Эй, Селестия разрешает сделать только десять попыток, – заметил Нимбл, который в это время летал вокруг академии, краем глаза наблюдая за попытками Эдины. – Да мне всё равно. Я спать не лягу, пока не сделаю этот трюк, – решительно заявила коричневая пегаска. Она вновь поднялась в воздух и начала снижение. Полусфера воздуха у передних копыт превратилась в конус, крылья взмахивали настолько часто что были почти не различимы. Тягучие мгновения спустя Виктор понял, что у нее получится это сделать — и случилось: небо вспыхнуло синим цветом. Облака ярко-синего цвета, похожие на огонь, разлетелись вокруг, после чего послышался характерный раскатистый грохот. Из середины круглого облака образовался конусоподобный вырост в главе которого, на чудовищной скорости, летела Эдина. Она пролетела вокруг академии, затем сделала мертвую петлю и приземлилась. На удивление, она была спокойна, хоть и широкая улыбка выдавала её безграничный восторг. Харис, не подавая виду, произнес: – Ну что же, ты молодец. – Спасибо, – спокойно ответила пегаска. Тут и Селестия появилась, она подошла к столпившимся пегасам. – Так, это у нас была Эдина Шо. Я правильно понимаю? – Так точно, мэм! Это была я. – Тогда поздравляю вас. – Благодарю, мэм. – Надеюсь, в будущем у многих из пегасов проявится эта способность. Продолжайте в том же духе, – произнесла Селестия и позже удалилась. Харис похлопал Эдину по спине. После чего они вместе побрели к лесу. Виктор догнал их. – Так вы из Чудо Молний? – спросил пегас. Эдина тут же рассмеялась. Харис повернулся в Виктору. У бирюзового пегаса была видна странная насмешливая улыбка. Тут Эдина схватила Хариса за форму и начала трясти его, крича в лицо: – Лучший дом в Клауцдейле!!! О вас узнает вся Эквестрия!! Мы обещаем вам бесплатные пропуска на все мероприятия Кантерлота! Вы будите видеться с Принцессой не менее чем каждый месяц! Только сделайте чёртову бочку на фестивале одетые в наши костюмы!! – Эдина запрокинула голову вверх и на весь лес заорала. – А-а-а-а! Харис уже хохотал настолько сильно, что из его глаз слезы катились ручьём. Эдина села на землю и взялась за живот от смеха. Виктор же смотрел на них с придурковатой улыбкой. – Ахах, они нам просто так еще хотели дипломы вручить, – сквозь смех выдавил Харис. Виктор впервые видел Хариса таким веселым. Обычно этот пегас держал гордый и серьёзный вид, но сейчас он стоял и вместе с Эдиной и умирал со смеху. Эдина заметила недопонимающий вид серого пегаса. – Ладно, хватит, – Эдина поправила свою синюю гриву, пытаясь сдержать смех. – Просто, Виктор, твой вопрос нам напомнил как Чудо Молнии пытались нас не меньше сотни раз завербовать. Харис вытер слезы и глядя на небо вздохнул. – О-о-х. Да... их упорству можно позавидовать. Виктор тряхнул головой, он всё равно ничего не понял. – Что значит, они пытались? А вы что, им отказали? – Да, столько же раз сколько они нам это предложили, – кивнул Харис. – Но, это... это же элитн... – Виктор замолк увидев серьёзный взгляд пегасов. – Мы знаем. – Тогда чем вы занимались и откуда у вас такие способности? – А разве, чтобы стать лучшим в мире летуном надо учиться в академии Чудо Молний? – сверкнула взглядом Эдина. Виктору наотрез расхотелось спорить. – Видно, нет. – Нет! – твердо сказал Харис. – Чудо Молнии зазнались, они даже начали забывать свою историю, то кем начинали и насколько им важно сохранять свой статус. Они превратились в балаган, цирк с нотками муштры, которая осталась там как традиция. Но у них всегда была поддержка короны. Это меня и взбесило. Я решил основать свою школу. – Ого. – Одно хорошо, – хихикнула Эдина. – Возникшая из ниоткуда конкуренция видимо исправила Чудо Молний. В последние годы у них произошло большое количество реформ. Так О Нил? Ты же следил за ними. – Да. Они опомнились и поняли, что надо сменить кровь. – Значит ты организовал школу, и насколько это было успешно? – Ну, честно сказать, я не успел создать школу, – почесал затылок Харис. – Только собрался. Я хотел то сделать сразу после того как у меня получится сделать сверхзвуковое. – Сказочник, – закатила глаза Эдина, – если бы не Виктор, то ты бы её сделал... только во сне. – Да. Если бы не Виктор... Я ведь тут только потому что хотел до трясучки осуществить этот трюк. И вот у меня это получилось совсем недавно. – Как думаешь, в Клауцдейле обрадуются нашему исчезновению? – произнесла Эдина. – Уж не знаю в Клауцдейле, но в штабе Чудо Молний закатят вечеринку в честь этого. Эдина повернулась к Виктору боком и показала ему свою метку. – Харис тебе об этом не скажет, но моя метка красивее чем у него, – шепнула коричневая пегаска. Метка Эдины была и в правду очень красива. Это был некий ястреб на концах крыльев которого горело синее пламя. – Я тебе даже больше скажу. Его метка эта часть моей. – Ложь, – Харис тоже показал свой знак отличия. – Они совсем не похожи. У Хариса но боку были просто крылья, но пегаса и они как и у Эдины горели синим пламенем. – Ахах, нам то не рассказывай, сразу ясно что ты всего лишь неудачная копия меня! – гордо подняла подбородок Эдина. – Не слушай её, Виктор. Поверь, ничего полезного она тебе не скажет. Настала небольшая пауза. После неё Виктор решил спросить Эдину об одной вещи: – А ты Эдина, как попала в отряд? – спросил Виктор. – Эм. Да, это и в правду интересно. Я ведь не хотела создавать школ и не являлась членом Чудо Молний, так? И-и появляется резонный вопрос, а кто я такая вообще? – Сейчас начнет врать, – шепнул Харис Виктору. – Я победила тебя О Нил! – топнула Эдина. – Это когда же? – Прошлой весной на средней дистанции. – Черта с два. Я болел в тот день и из-за тога что у меня дико плыло в глазах я не вписался в тот поворот. – Но я тебя победила, а то что ты вышел на соревнование больным, это твои проблемы. – Так значит вы оба известные спортсмены? – кажется понял Виктор. – Я да, а она так, плетется там где-то сзади, – отмахнулся Харис. Желтоглазая пегаска насупилась. – Харис, не зли меня! – Эдина повернулась к Виктору. – Почти всегда на финише мы приходим нос в нос с ним. Мне постоянно не хватает вот столечко, – Эдина свела копыта так что между ними была малюсенькая щель. Харис подошел к ней и потянул за копыто, так что щель увеличилась до полуметра. – Вот так больше похоже на правду. – Харис!!! – подпрыгнула на месте коричневая пегаска. – Я сейчас порву тебя на мелкие кусочки! – Догони сначала, ворона лысая! – язвительно хохоча, бирюзовый летун поднялся в небо. Эдина, распираемая яростью с молниеносной скоростью пустилась за ним. Теперь Виктору ничего не надо было объяснять, он всё только что увидел. Это были два вечных соперника. Пегас покачал головой и немного посмеявшись продолжил тренировку. Вечером, после ужина, Виктор зашел в казарму. Он заметил на полу множество грязных следов. Они вели вглубь дома. И тут пегас увидел большой каменный камин стоящий у стены. Виктор подошёл к нему. Он рассмотрел постройку. Всё было сделано добротно и аккуратно. Тут в казарму зашёл Борген, за ним ещё несколько пони – Ну как, тебе нравится? – спросил темно-рыжий жеребец. – Не то слово. Ты сам это сделал? – Не совсем, братья помогали. – Так раз уж такое дело, то может разожжём? – Надо разрешения у Принцессы спросить. – Я спрошу, – весело произнёс вездесущий Нимбл. Пегас убежал на улицу, а затем вернулся с Селестией. – Камин уже готов? – стоя у прохода сказала Принцесса. – Так точно, мэм, – ответил Борген. Селестия взглянула на грязный пол. – Кто сегодня дежурный? У Виктора в голове промелькнула нехорошая мысль и он, скорчив жалостливое лицо, ответил: – Я. Селестия взглянула на Виктора и, с еле видной улыбкой, произнесла: – Видите, рядовой, как вам сегодня повезло. Значит так. В казарме навести порядок и только после этого приступить к испытаниям камина. Виктор вздохнул и вяло ответил: – Есть, мэм. Селестия уже собиралась уйти, но остановилась и, повернувшись к Виктору, строго произнесла: – Вы чем-то недовольны, рядовой? Виктор сразу оживился и чётко ответил, вытянувшись по стойке смирно: – Никак нет, мэм. Принцесса ещё раз обвела всех взглядом и ушла. Матео, идя на улицу, похлопал Виктора по спине. – Давай, не затягивай тут, – произнёс зелёный пегас. Виктор, понурившись, пошёл за ведром. Он набрал воды из крана, вошел в казарму. Грязь кусками валялась на полу. «Глаза боятся, а копыта делают» — подбодрил сам себя пегас и приступил к уборке. Он бы тут до самой ночи провозился, если Петр не решился помочь брату. Вместе они управились за час. Пол в казарме блестел. Борген нашёл в лесу несколько палок и сложил их в камин. Затем он попросил Лили поджечь дрова. Маленький огонёк охватил хворост, и тот, потрескивая, начал разгораться. Но произошло то, чего никто не ожидал: дым, вместо того, чтобы идти по дымоходу, пошёл прямо в казарму. Над кроватями нависла белая пелена . Глаза стало резать, и Виктор вместе со всеми вышел из здания. Борген остался внутри. Казарма от пола до потолка заполнилась дымом. Борген ещё немного побыл внутри, а затем выбежал оттуда. Все увидели его лицо: красные от дыма глаза, а на лице пятна копоти. Он вышел на улицу и вытер копытом нос, оставив на том месте след от сажи. От этого его вид стал ещё смешнее. Первым засмеялся Чаф. Далее все остальные подхватили. – Ну прям кочегар-профессионал, – с каким-то акцентом произнёс Бруно. Отряд дружно захохотал. Кобылки подошли посмотреть, в чём сыр-бор. Анна, увидев Боргена, сказала: – Похоже, Борген попытался нанести макияж. Дружок, тени нужно наносить на глаза, а не на губы. Тут отряд просто взорвался от смеха. Даже Френк, до этого стоявший с серьёзным лицом, улыбнулся. А Борген, так и ничего не поняв, стоял и смотрел на смеющихся над ним пони. – Что у вас случилось? – крикнула Халуди. – Тест камина окончился провалом, – попытался объяснить Нимбл. Тут услышав шум на улице, из своего домика появилась Селестия; увидев в казарме дым, она подбежала и взволнованно спросила: – У вас что, пожар? – Никак нет, – ответил Джерри, – просто камин не хочет работать как надо. – В чём проблема? – спросила Принцесса. – Тяга в дымоходе плохая, надо наращивать трубу, ну и просохнуть печи не помешало бы, – ответил Борген. – Огонь потушили? – Так точно, мэм. Сейчас проветрим казарму. – Осторожнее с огнем, рядовые, это вещь опасная. Тем более, вы живете в деревянном здании. Не стоит этого забывать. Селестия развернулась и ушла в свой домик. После того, как дым вышел, все зашли в казарму. Всё: вещи, постельное, даже личные ящики, насквозь провонялись дымом. – Чёрт, Борген. Теперь всё этим дымом воняет, – негодовал Матео. – Ну простите уж, ребят. Если бы тут была Лайла, она бы предупредила, что я могу тут всё задымить. Виктор понюхал своё постельное. Оно изрядно пахло дымом. «М-да, ну что же поделаешь. Придётся спать сегодня так. Завтра постираю» — подумал Виктор. После поверки отряд лег спать. Всё как обычно. 25. 12. 1057 Халуди открыла глаза. На улице уже было светло, Принцесса видимо уже подняла дневное светило. В казарме же было довольно холодно, печь за ночь остыла, а уличный декабрьский холод, как всегда был не прочь зайти в помещение. Белая кобылка закуталась в одеяло. Теперь, кроме вечерней уборки, на плечи дежурного легло поддерживание в казарме комфортной температуры. А именно: теперь кто-то должен был топить камин. Уже прошла треть зимы, но Халуди до сих пор не увидела ни одной снежинки. Именно в том месте, где располагалась академия, снег до сих пор не выпал. В отряде был пони который разбирался в погоде, он объяснил отсутствие снега тем, что тут море влияет на климат, и снегопада в этих местах будет не дождаться. Температура тут не опускается ниже нуля днём, а ночью может только немного приморозить. Халуди, укутавшись в одеяло, наконец согрелась, она вспомнила о своём детстве в горах, о родителях... о снеге. Халуди впервые зимовала без снега. От этого она и её сестра Базила очень тосковали по дому. «Канун горячего очага без снега» — эта мысль не давала покоя кобылке. Она сейчас бы многое отдала ради того, чтобы пошёл снег. Халуди, погрузившись в тоскливые мысли, лежала на кровати. Настроение было отвратительным. Осень как будто встала на месте и не давала пройти зиме-красавице. Зима была самым любимым временем года Халуди. Что может быть лучше морозной свежести, смешанной с ароматом хвойного леса? И что может быть красивее узоров на окне или покрытых инеем деревьев? Существует ли чувство лучше, чем когда ты сидишь в тёплом уютном доме, а за окном бушует страшная метель, и ты понимаешь, что она тебя не может достать? По мнению сестер Тич ни одна житейская радость не была сильнее тех веселых детских воспоминаний, которые им подарило детство в заснеженных горах. За окном послышались шаги и хруст свежего льда, вставшего за ночь на лужах. Прозвучал пронзительный звук горна. Дежурить сегодня выпала честь Виктору. Халуди всегда удивлял этот жеребец, впрочем, как и другие участники отряда. Но братья Рокосовси были какими-то другими, возможно, это их небольшой возраст выделял, а возможно, это просто была их особенность – выделяться. Через несколько минут открылась дверь в казарму, и внутрь зашла Принцесса. Виктор затрубил в горн. – Рота, подъём! Халуди спрыгнула с кровати и встала по стойке смирно. – Надеть форму! Халуди уже механично надела форму. К зиме её поменяли на более теплую. Изнутри была теплая подкладка с начёсом. И грела она довольно-таки неплохо. А в купе с тем, что отряд постоянно испытывал физические нагрузки, то Халуди приходилось чаще охлаждаться, чем согреваться. День за днем повторяя одни и те же манипуляция отряд стал выполнять их как заводные куклы: синхронно, механично, без обдумывания. Иногда Халуди задумывалась о какой-то мелочи, а когда назойливая мысль её оставляла, то она не понимала как очутилась в срою, хотя еще секунду назад заправляла кровать. Все действия: одевание, умывание, построение будто проходили мимо ходом, не откладываясь в памяти. Так вышло и в этот день. Единорожка очнулась уже в строю, когда прозвучал командирский голос Селестии. – Доброе утро! – произнесла Принцесса. – Доброе утро, Принцесса Селестия! – громко ответил отряд. – Поздравляю вас с днём горячего очага! – Спасибо, Принцесса Селестия! Отряд тоже поздравляет вас с днём горячего очага! – Итак, давайте зачитаем речь. Халуди вместе со всеми принялась читать вызубренный текст. – Последняя надежда Эквестрии на мирную жизнь – это элитная рота. Наш долг любой ценой выполнить поставленные задачи. Во имя мира и светлого будущего мы обязаны пройти подготовку, дабы выполнить возложенный на нас долг. В ответ же Эквестрия никогда не забудет своих героев, принёсших свет в будущее страны. Каждый воин будет удостоен бесконечной славы. Халуди уже перестала задаваться вопросом, зачем и почему отряд каждое утро эзачитывает эту речь. Она думала: «Если Принцесса приказывает, значит, так надо» и вместе со всеми проговаривала текст. Тем более, она, как и многие, считала что это правильно. Если не отряд победит Найтмер Мун, то уже никто. Когда пони закончили, Принцесса, немного улыбнувшись, произнесла: – Знаете ли вы, что аликорны умеют читать мысли? Я знаю, что вы очень хотите увидеть снег... «Снег!» — прозвучало в голове Халуди. Единорожка повернулась к Принцессе. Сказать, что она в этот момент удивилась, – это не сказать ничего. Как раз в эту секунду Халуди думала именно о снеге. – Ладно, это была шутка, я не читаю ваши мысли, можете не опасаться этого, – произнесла Принцесса. «Ух ты, первая шутка от принцессы» — с улыбкой подумала Халуди. – Но сегодня вы отправляетесь в поход. Итак, задание таково: водрузить знамя отряда на вершину самой высокой горы в туманных горах. Вашими проводниками будут сёстры Игл и рядовые Блэк с Эребом. А командование операцией на себя возьмёт рядовая Халуди Тич. Селестия воткнула флаг в землю. На нём были изображены те три пони с нашивки, держащие факел. А внизу Флага было написано: «Принесём свет». «Да, да, да!» — ликовала про себя Халуди. Если бы не построение, то она бы сейчас закричала во всё горло от радости. – Вместо брони вы сегодня наденете теплую одежду. Её вы найдёте в столовой. Также к вашим вещам добавляются накопытники с шипами и мотки с веревками, карабинами и прочим альпинистским снаряжением, а также специальный альпинистский топор, называемый ледорубом. За своё снаряжение вы отвечаете головой, так как оно взято на прокат и его нужно будет вернуть после похода. Всё, надеть костюмы. Халуди чуть ли не галопом побежала в столовую. Среди вещей она нашла свою одежду и снаряжение. Серая кобылка быстро натянула поверх формы тёплую одежду, надела лыжную шапку с вырезами для ушей. Далее Халуди взяла магией веревки и прочее снаряжение и отнесла это в свою казарму. Там она разложила всё по сумкам, в общем, приготовилась. У белой кобылки был обширнейший опыт в скалолазании, альпинизме и некоторых других экстремальных развлечения. Ей не составило труда быстро собрать снаряжение. Тут Халуди вспомнила, что она командир, и выбежала во двор. «Они же ничего не знают» — сказала про себя Халуди. Единорожка забежала в столовую. – О, а вот и наш так называемый командир. Так что, может, объяснишь, что тут к чему, – произнес Харис. Халуди принялась объяснять соратникам, что куда крепится и для чего нужны некоторые элементы. Конечно, всю технику она не объяснила, но хотя бы поведала отряду, какие вещи как называются и куда лучше всего их положить, чтобы они не мешали в походе. Верёвки все положили в походные сумки, некоторые обмотали их вокруг себя. И вот спустя около получаса весь отряд стоял на плацу в полной боевой готовности. Халуди решила задать мучавший её вопрос: – Принцесса Селестия, разрешите вопрос? – Разрешаю. – А как мы будем добираться до туманных гор? Селестия оторвалась от списка, который она постоянно читала в свободное время. Затем Принцесса молча осмотрела строй. – Отряд готов к путешествию? – Так точно, мэм. Мы готовы! – ответила Халуди. Селестия телепортировала куда-то свой список и затем сконцентрировалась. Глаза Халуди ослепил свет жёлтой магии и весь отряд во мгновение ока оказался посреди камней и скал туманных гор. Селестия телепортировала весь отряд сразу. Халуди взглянула под копыта: мягкие белые пушистые сугробы были повсюду. Халуди потопталась на снеге, ощутив его мягкость. «О да! Просто блаженство» — закрыв глаза, подумала Халуди. – Задача поставлена, командир и проводники у вас есть, дальше сами, вручаю вам знамя, – Селестия поставила флаг рядом с собой, – я удаляюсь, сегодня в Кантерлоте я должна присутствовать, будьте осторожны и бдительны. Селестия использовала заклинание и за жёлтой аурой своей магии исчезла. Строй молча стоял и слушал завывания ветра. Халуди оглядела всё вокруг, пытаясь найти знакомые ориентиры. – Эреб, где север? – спросила Халуди. Синий единорог огляделся и, задрав голову кверху, взглянул на солнце. Затем он показал на горы. – Там. – Так, значит мы на юге гор, хорошо. Нам не нужно будет долго добираться до вершины. Так... – Халуди всмотрелась в скалы. – Вон там можно зайти в ущелье и дальше мы выйдем прямо к горе, – сказала Гарпила. Халуди стукнула себя по голове. – Точно, как я могла забыть. Всё, я поняла, где мы. Ну что, тогда в путь. – Хала, – окликнул единорожку небольшой пегас Нимбл. Халуди повернулась и вопросительно посмотрела на весь отряд. – Насколько я знаю, альпинизм довольно-таки опасное занятие, как мы покорим эту вершину? – Туманные горы славны тем, что тут редко бывают лавины,а склоны гор здесь довольно-таки пологие. Я несколько раз забиралась на эту вершину и знаю короткий путь. Там нам придется всего пару раз использовать верёвки, чтобы подняться. Так что доверьтесь мне и будьте спокойны. Всё, что от вас требуется, это осторожность. Команда успокоилась. – Ну, как знаешь. Халуди пошла вперёд, пробиваясь через сугробы, которые были по колено. Благо, снег не шёл, и вид был просто чудесный: горы были словно под увеличительным стеклом благодаря чистому воздуху, который в этих местах очень большая редкость. Собственно, именно за это горы прозвали туманными. Халуди вела отряд по ущелью. Как и заметила Гарпила, это ущелье вело прямо к самой высокой вершине этих гор. Халуди с жадностью вдыхала свежий горный воздух, которого ей так не хватало в академии. Хвойный лес это, конечно, хорошо, но горы лучше. Здесь всё было по-другому: и солнце, и ветер, и запах, и, конечно же, сама земля, покрытая пушистым покрывалом снега. Спустя несколько часов пути из-за ущелья показалась огромная гора. С её верхушки были видны потоки снега, развиваемые ветром. Халуди, как и весь отряд, остановиласьь полюбоваться пиком, который им нужно было покорить. Вдруг к Халуди подлетел серый пегас с коричневой гривой. – Слушай, а, может, я возьму да залечу туда и поставлю ваш флаг, – неожиданно предложил тот. Халуди взглянула на гору, а затем на серого пегаса. – А ты в курсе, какой скорости ветер, на такой высоте? – Конечно, я же Тайыр Омако, высоко летающий. Я, бывало, намного выше летал. Халуди смутилась. – Но это же будет неправильно. – Почему? Селестия поставила задачу водрузить знамя. Именно это я и сделаю, а потом мы тут разобьём лагерь и отдохнём. Тем более, использовать крылья Тия не запрещала. Пегаска засомневалась. – Знаешь, не думаю, что ты осилишь такую высоту. – Нет, нет, – вмешался Нимбл. – он правда сможет. Тайыр летал на высоту, где посреди дня видно звезды. – Если не веришь мне, поверь моей метке. Тайыр стал освобождать свой бок от одежды. Вскоре все увидели его метку. Нимбл не врал, меткой Тайыра было звездное, черное небо, но посреди которого ярко светило солнце. Именно солнце, а не луна. Халуди посмотрела на отряд, она не знала, что сказать. С одной стороны, Тайыр бы смог занести знамя на гору, но с другой... Халуди так желала побывать в горах. Ей не хотелось отдавать приказ, ведь многие в отряде не одобрят её решения. Из толпы к Халуди подошёл Вард. Его взгляд был добрым и ободряющим. Он произнес: – Каков будет приказ, командир? Ваше слово тут будет последним. Халуди будто захлестнула волна уверенности, страх куда-то исчез, и она чётко сказала: – Идём пешком. А по пути насладимся видами гор. Отряд промолчал. Тайыр с равнодушным тоном произнёс: – Ладно, я, честно говоря, и сам не против. Тут очень красиво. Халуди очень обрадовалась, когда поняла, что с ней никто и не собирался спорить. – Вперёд, – радостно проговорила Халуди и двинулась в сторону вершины. По её плану, отряд сегодня должен подняться на треть высоты горы, а затем переночевать там. И уже завтра совершить восхождение и спуск. Халуди шла рядом с Тайыром. Ей захотелось узнать побольше об этом пегасе. – Получается, твоё второе имя высоко летающий? – А? – сказал Тайыр, но затем опомнился. – А, да. Это имя я заработал в Клауцдейле. – Ты там жил? – Не, я там, типа, проездом был. Поспорил с Ниблом кто выше в небо поднимется. Разумеется я выиграл. Не всем дан такой талант. – Летать высоко? Мне всегда казалось, что в этом нельзя соревноваться. – Найти в чем соревноваться можно всегда, – усмехнулся серый пегас. – Да, как бы все пегасы могут летать на большие высоты, – Тайыр почему-то оглянулся назад и сделал поправку. – Ну, почти все. Короче, чем выше поднимаешься тем тяжелее лететь. Воздуха, как будто становится меньше и крыльям не от чего оттолкнуться. Дышать становится сложнее. Каждый взмах крыла даётся всё тяжелее. Но вид стоит того. А ощущения... – Тайыр с наслаждением закрыл глаза. – Ох, это не передать словами. Свобода. Кажется, что тебя ничего не держит. Единственная граница, это твои силы и воля. И ты летишь и летишь выше, покуда силы не иссякнут. А в другой раз выше, в третий еще и еще и мне кажется так может быть до бесконечности. – Ого. Ну я испытываю похожие чувства, когда покоряю очередную вершину, или сложный склон. Халуди несколько минут прошла молча. – А ты сказал, что ты не родом из Клауцдейла. Так откуда же ты? – Я родился в семье Омако, в одной из хлопковых ферм, на юге Эквестрии. – И где же сейчас твоя семья. – А, мне надоела работа на ферме и я их бросил. Сбежал в четырнадцать лет. – с мертвой интонацией, неохотно произнес Тайыр. Халуди оробела от такого ответа. Она даже замерла на секунду, но затем нагнала Тайыра и строго сказала. – Это подлый поступок. – Ага, твоё мнение бы изменилось если б ты побыла в моей шкуре. Халуди обогнала Тайыра и в глаза ему сказала. – Ты бы побыл в моей, то тоже много чего переосмыслил. Тайыр недоброжелательно посмотрел на Халуди, затем просто улетел в конец отряда, не желая продолжать разговор. «Тоже мне» – подумала Халуди и продолжила путь. После такого ответа Халуди стало не по себе. Она довольно рано лишилась родителей. Родители семьи Тич тоже занимались альпинизмом. Когда Халуди было двенадцать, а Базиле тринадцать их семья поехала на крайний север Эквестрии, к скалистым северным горам – самым высоким и малоизученным горам страны. Мама отправилась покорять небольшую вершину, внезапно налетел буран и отец пошел за своей супругой. Никто из них не вернулся, даже тела не нашли. Халуди и Базила с трудом перенесли такую утрату, но позже смогли вернуться к нормальной жизни. Слова Тайыра были просто омерзительны для белой единорожки. Она всю жизнь мечтала еще хоть разок увидеться с родителями, обнять их, поцеловать. А у Тайыра всю жизнь была такая возможность, а он так поступил. Бросил всех. Халуди решила перестать думать об этом. Не хватало, чтобы какой-то пегас испортил ей такой чудесный день. Впрочем, возможно у Тайыра и вправду был какой-то конфликт. Например как у Чафи. Да даже пусть и так, всегда можно простить. Белая кобылка отстранилась от тяжелых дум и продолжила любоваться пейзажем. Спустя четыре часа отряд начал выбираться из ущелья, уже поднимаясь на гору. Камни вперемешку с редкими, но глубокими сугробами лежали на пути путешественников. В горах всегда так: из далека кажется, что гора состоит из щебня и небольших булыжников, а когда доходишь до того места, встречаешь огромные валуны, вместо щебня, и десятиметровые отвалившиеся куски скал, вместо булыжников. Поэтому даже если отрезок пути совсем небольшой, он всегда занимает огромное количество времени на преодоление. Если судить по солнцу, то на данный момент было около трёх часов дня, и если отряд до темна не успеет добраться до места, где Халуди думала разбить лагерь, то это будет очень плохо. Серая единорожка взглянула на отряд, все змейкой шли друг за другом. Вдруг она заметила какую-то смуту посреди колоны, кажется, кто-то вот-вот потеряет равновесие и упадет с камня. Халуди дёрнулась, будто пытаясь подбежать к падающему, но поняла, что не успеет и только крикнула: – Осторожно! Весь отряд оглянулся назад. Халуди разглядела рыжий хвост у падающего, это был Робигус. Он, вроде, удержал равновесие на камне, но тут у него оторвалась походная сумка и по камням покатилась со склона. Стоящий сзади Френк не растерялся и, накинувшись на падавшую сумку, схватил её. Халуди пошла вниз проверить, что случилось. Она подошла к Робигусу, который забирал свою сумку у Френка. – Ещё раз уронишь, сам за ней побежишь, – зло произнёс Френк. – Спасибо, – радостно ответил Робигус. – А что случилось? – Да, снова со мной это. – Что это? – пыталась понять Халуди. Клайд, который, по видимому, спал на одной кровати с Робигусом сказал: – Да у него бывают приступы «ломательности», когда он крушит всё, к чему прикоснётся. Вот недавно отвалилась крышка от личного ящика, хотя там, блин, нечего ломать, в принципе. Я сам пытался сломать эту крышку, там всё намертво прикручено. Как он это делает, не пойму. Робигус стыдливо посмотрел себе под копыта. – Так, от чего ты чуть не упал? – спросила Халуди. – Вот пряжка на лямке сломалась и рюкзак отвалился, чуть меня за собой со склона не утащил. – Ясно, лямку завяжи, на привале починим. Сейчас времени нет. Халуди вернулась во главу строя. Отряд продолжил путь наверх, вскоре и без того редкие сугробы сменились сплошными нагромождениями курумника, и лишь между самими камнями оставалось немного снега, все остальное сдувалось сильным ветром, который на такой высоте дул постоянно и без перерывов. Халуди чувствовала, что отряд движется уже около четырех часов, все безумно устали и привал был жизненно необходим. И тут Халуди увидела свою цель. Большая отвесная скала, под которой располагалась пещера, в этой пещере Халуди часто отдыхала, занимаясь альпинизмом. Отряд подошёл к пещере, тут было очень просторно. И, что немаловажно, вход во внутрь был очень небольшим, что позволяло сохранять тепло внутри. Огромные сталактиты свисали с потолка. Тут у Халуди уже было приготовлен очаг. Недалеко от этой пещеры были небольшие заросли горного кустарника. Там можно было добыть дров для костра, что отряд и сделал. Вдруг резко стемнело, Принцесса опустила солнце. – Скорее выходите! – крикнул с улицы кто-то. Халуди вышла наружу, там стоял единорог и показывал куда-то в даль. В темноте были отчетливо видны далёкие-далёкие огни Кантерлота. Отсюда он был почти не виден, только множество точек света, почти слившихся в одну. Благо, погода была просто безупречная: фабрика погоды постаралась на славу. – Что там? – не понимала Халуди. – Сейчас начнётся, – многозначительно произнёс знакомый единорог с ярко-желтой шерсткой и кислотно-зеленой гривой. Халуди слышала его имя – Иприт. Весь отряд вышел на улицу и тут случилось то, чего Иприт так ждал. Над Катерлотом начали разрываться разноцветные шарики фейерверков. Тихие звуки взрывов долетали с задержкой из за огромного расстояния. – Второй день празднуют день горячего очага, – пояснил Иприт. Отряд присел и стал наблюдать за далеким праздником, стало как-то тоскливо на душе. Вся Эквестрия веселится, а они нет. Халуди хорошо помнила как в детстве они с родителями праздновали канун, а затем и день горячего очага. Они всей семьёй всегда уезжали в одно место в горах. Там стояла маленькая хижина и Халуди с сестрой там постоянно резвились, играли в снегу, а вечером был большой праздничный стол. Разговоры, истории, шутки, планы на будущее. Халуди мечтательно вздохнула смотря на Кантерлот. Вскоре салют закончился и всю округу снова захватила тишина. Отряд начал заходить в пещеру. Халуди уже сама направилась в пещеру, но увидела Иприта, еще смотрящего на Кантерлот. – Тебе нужно погреться у костра. Может зайдешь во внутрь? – по коммандирски посоветовала Халуди. – Сейчас, я еще посмотрю. – На что ты смотришь? – На Кантерлот. Халуди подошла и присела рядом. – А ты забиралась на гору Кантерлота? – Конечно. – И каков там вид? – Бомбезный. Весь город как на ладони, – Халуди загадочно улыбнулась. – И дворец. Можно бы было за Селестией из подзорной трубы следить. Ну и большую часть Эквестрии тоже видно отлично. Кстати, гора Кантерлот не самая простая в освоении. Там множество крутых скал. Моя сестра Базила заработала там несколько шрамов, когда веревка перетиралась об острые камни и рвалась. – Да? Очень... насыщенные у вас выходят приключения. – Еще бы. У меня самой шрамов не мало. Наше ремесло не самое безопасное. Часто нам с сестрой откровенно не везет, то веревки соскочат, то ледоруб потеряется и так далее. Но всегда выживаем, – Иприт удивленно глянул на Халуди. Он совсем не привык слышать слово «выживаем» в таком легком контексте. – От этого нас и прозвали так – «Невезучие, но живучие». Ярко-зеленый единорог внимательно выслушал. После пары минут молчания он вздохнул и произнес: – Говоришь, весь город как на ладони? – Да. – А как же рыночная площадь, она же почти под самой горой, – улыбнулся Иприт. – Ой, а я так редко была в Кантерлоте, что даже не знаю где рынок. – А, ты значит не от туда. – Не-е. Я совсем не от туда. А ты, кажется там и живешь. – Ага. Меня там все в городе знают. – Ого, значит, ты у нас знаменитость. Иприт внезапно громко засмеялся. – Что смешного? Успокоившись, единорог ответил: – Просто... если бы знала за что меня там все знают, то не говорила бы так. – И за что же ты там так известен? – Это всё благодаря моему таланту. Я химик. И красители для тех фейерверков я когда-то делал. «Разве, фейерверки нужно окрашивать?» – подумала Халуди, но спрашивать Иприта она не стала и продолжила его слушать. – Мне сделали заказ ряда лекарств. Последним было слабительное... – Так, уже интересно, – засмеялась Халуди. – Ну вот. Сделал, но надо проверить, потому что завтра утром уже отдавать заказчику. На себе не решился. Слабительное должно было получиться сильным. Я решил узнать насколько. И как раз в тот день во дворце проходила свадьба какого-то высокого чина. Халуди стыдливо закрыла глаза и, смеясь, покачала головой. – Что дальше было я уже догадываюсь. – Ну, я пробрался на кухню и подлил несколько капель слабительного в пунш. Результата не заставил себя ждать. Слабительное оказалось удачным. Даже слишком. Халуди засмеялась еще сильнее. – Тебе вот смешно, а гостям было совсем не до смеха. Свадьба превратилась в игру «Найди незанятую уборную за минуту». После этих слов Халуди громко захохотала. Смахивая слезы, она сквозь смех произнесла: – Нахимичил, – тут Халуди внезапно перестала смеяться и серьёзно спросила. – А как же Принцесса, она ведь была там. – Её злой рок обошел. Мне говорили, что она в тот день была на приёме у какого-то мэра. – Но об этом ведь узнали и что же с тобой сделали? – Сам не знаю как, но я смог остаться незамеченным. По слухам в городе я узнал, что нарушителя ищут. Скрываться я не хотел и поэтому признался. Я сделал это вовремя, так как уже хотели уволить и наказать всех работников кухни, которые готовили еду для свадьбы. – Да уж. Тут и вправду не до смеха. Но если ты хулиган, то почему тебя пригласили в отряд? – Скорее всего потому что я хороший знаток своего дела, – Иприт с грустью вздохнул. – Но пусть даже и так, я не понимаю, почему именно я. Я знаю, что в Эквестрии не мало хороших химиков. Многие из них учились в дорогих заведениях. А я самоучка. Эх, в любом случае это большая честь, представлять Принцессу. Я не подведу её. – Никто её не подведет. Мы же последняя надежда, – произнесла Халуди пресловутую фразу из утренней речи. Халуди еще раз посмотрела на звездочку Кантерлота. – Сегодня удивительно чистый воздух, – произнесла белая единорожка. – О да. Мне по пути один пегас рассказывал про то как на фабрике погоды делают такой воздух. Знала бы ты сколько труда положено ради него. – Пегас? А да, этот, – Халуди приложило копыто ко лбу, пытаясь вспомнить имя. – Клим, Клим Скай. – Точно. То есть он из фабрики погоды? – Да, он один из лучших её работников. – Надо же. Неужели Селестия будет нас учить изменению погоды. – Хах, это мне точно не известно. Но всё может быть. – Говоришь, Клим его зовут? – Точно так. – Надо будет с ним познакомиться. Иприт с помощью магии сделал снежок, а затем кинул его в пропасть. – Б-р-р, что-то прохладно. Может зайдем? – встрепенувшись, предложил ярко зеленый единорог. – Да, согласна, – уже повернулась Халуди к пещере. Оба собеседника зашли. Бэсс уже разожгла костёр. Халуди присела рядом с отрядом. Под звонкий треск хвороста отряд стал отдыхать. Очень хотелось есть. Халуди по привычке залезла в сумку, чтобы достать что-нибудь съестное, но поймала себя на мысли, что там ничего нет. Она оторвалась от сумки, но её взгляд зацепил какую-то бумажную обёртку, которую Халуди не заметила ранее. Она достала, какой-то тяжеленький цилиндр, завернутый в пергамент. Единорожка развернула бумагу и обнаружила, что внутри были сложенные в стопку три банки с консервами. В этот момент, эти банки словно излучали свет — настолько Халуди была рада им. – Эй, у вас в сумках есть еда, проверьте! Все принялись искать у себя еду. – Точно, есть, – произнёс Нимбл, доставая у себя такие же завернутые в бумагу консервы. – Да, и у меня, – обрадовался Клим. – Похоже, Принцесса положила их нам ещё утром, – заметил Вард. – Не ешьте все сейчас, оставьте два на завтра, – предупредила Халуди. Отряд приступил к незапланированному, но так желанному ужину. После этого все стали отдыхать. Халуди, пока есть время, решила познакомиться с Климом. Клим был голубым пегасом с темно-синей гривой, напоминающей небо перед дождём. Его меткой очень красивый смерч радужной расцветки. Он сидел ближе всех ко входу. – Здравствуй, Клим, – подошла к нему Халуди. – Командир. Приветствую. Чем обязан? – ответил Клим. – Я тут услышала о твоих способностях. Ты, видимо... – Разбираюсь в погоде, да. Еще пять лет и я бы стал главным инженером облачного цеха и отдела по сбросу ветра. – Сегодня очень чистая погода, наверное без фабрики не обошлось. – Да, по праздникам мы всегда устраиваем хорошую погоду. А для дня горящего очага мы делаем её безупречной. И даже если с лунного моря придет циклон, то мы его за считанные минуты уничтожим, – гордо улыбнулся Клим. – Ого. Это же сколько труда на всё это положено. – Уйма. Мы за месяц готовимся. Сначала собираем яснительный эликсир, потом множество операций и заканчиваем подготовкой выбрасывателей. – Ты давно интересуешься погодой? – С детства. Мои родители доктора наук по погодоведению. Они привили мне любовь к этой науке. Но их нестало когда мне было семнадцать. Авария в грозовом отделе. На складе нашлась очень старая банка с грозой пятого разряда. При попытке её уничтожить, гроза высвободилась и весь отдел просто испарился. Отец и мать руководили операцией. Они и пара лаборантов погибли. – Да, я слышала об этом за три года до вступления. Мне жаль. – Угу... такой трагедии не было со времен становления фабрики, – с грустью кивнул голубой пегас. – После этого мы, по приказу Принцессы, нарастили системы безопасности и создали несколько отделов по охране труда. – Да уж, я много слышала об фабрике, но не думала что у вас там всё настолько серьёзно. – Очень серьёзно. Была бы ты пегасом, я бы тебе устроил экскурсию по Клауцдейлу и по фабрике в частности. – Я бы с радостью на это посмотрела, – улыбнулась белая единорожка. – Получается что тебя взяли, потому что ты можешь предугадать погоду? – Да, но я еще её могу создавать. – Что? Создавать? Без фабрики. – Точно так. Не сам конечно. Если пегасы в отряде мне помогут, то вполне можем устроить небольшой ливень. – Я уже мечтаю посмотреть. Клим глянул в сторону выхода из пещеры. – Я видел облака на горизонте. Еще луна отсвечивается в гало. Завтра к обеду поднимется ветер, похолодает. И туман снова появится. Будь готова, командир, – серьёзно проговорил Клим. Халуди кивнула. В отряде послышался смех. Все дружно общались и обсуждали сегодняшний день. – Значит, встретились как то на мосту два барана, – начал Джерри, – обоим нужно через реку перейти, а мост узенький, только один баран пройти может. Ну вот они пошли и на середине моста встретились. Ну и начались у них тёрки, разборки, кому идти первым. Никто, разумеется, уступать не хочет. Короче, спорили эти бараны целые сутки. А тут же и другим перейти надо, начали они этих двоих подгонять. Тут первый баран попытался столкнуть второго, второй первого, и утопили они друг друга, если бы не прилетела Принцесса Баранья, ну, местная правительница там у них. В общем, начали кумекать, как этих помирить, чтобы они договорись, как их ни упрашивай — никак не мирятся. Тут уже вторые сутки пошли, ну, и Принцесса Баранья решила пойти на отчаянные меры. Она применила свою супер баранью магию. «Сим салабим!» — сказала Баранья и — хоп! — у тех двух баранов отрасли крылья, и они вспорхнули и улетели. Отряд засмеялся и вот смех стих, только один голос продолжал смеяться. Халуди насторожил этот голос. До боли знакомый, такой нежный и спокойный. – Интересная история, рядовой Спеа, – произнесла Селестия сидевшая у входа в пещеру, в темноте был виден только её силуэт, а очертания мордочки только подсвечивались костром. Наверное, трудно представить, что в этот момент творилось в голове у Джерри. Стыд, страх, досада или радость за хорошо оцененную шутку. Наверное, всё сразу. – Но лично мне больше по душе история о том, как один солдат подшутил над своим командиром, а потом долго мучился в тюрьме. Джерри встал и вытянулся по стойке смирно. В его глазах был стах и непонимание. Пегас, заикаясь, попытался оправдаться: – П-принцесса, мэм... я... я не х-хотел... – Спокойно, рядовой, сядьте. Джерри ещё в ступоре продолжал стоять. Халуди глядела то на Джерри, то на Селестию. Принцесса вышла из тени, на ней была корона и королевское ожерелье с позолоченными накопытниками. У Селестии почему-то было грустное лицо. Она присела рядом с остальными у костра. Хворост так же весело потрескивал. Оранжевые языки пламени облизывали палки. Джерри всё ещё стоял по стойке смирно, похоже, этот случай его сильно напугал. – Присаживайтесь, рядовой Спеа, я пошутила про тюрьму, если вы ещё не поняли. Джерри боязливо мелькнул взглядом на Принцессу и медленно присел, смотря в одну точку. – Принцесса Селестия, разрешите вопрос, мэм? – спросил Вард. Принцесса молча кивнула, вороша палкой костер. – Я вижу, праздник не оправдал ваших ожиданий? – Да какие там могут быть ожидания, каждый год одно и тоже: балы, светские беседы, принятие гостей. И каждый праздник это повторяется, круглый год. – Взять да отменить всё это, если вам не нравится. Зачем себя заставлять? – произнёс Нимбл. – Увы, но жизнь намного сложнее, чем вы думаете. Если я отменю, этого не поймут одни важные особы, и я сейчас говорю не только о Кантерлоткой аристократии. Гости из Седлостана и Вьючной Аравии часто посещают наши праздники. И что бы перед ними не пасть лицом в грязь, приходится это терпеть. – Ну, пропустят эти ваши Седлостанцы пару праздников и что, не переживут, что ли? – Их настроение и отношение к нам напрямую влияют на торговлю, а торговля на экономику и так далее, я повторюсь – всё намного сложнее, – грустно ответила Принцесса. – Но это один раз в год, ведь так? – сказал оранжево-желтый жеребец Шотар. – Нет... – коротко ответила Принцесса, но после молчаливой паузы она продолжила, – к сожалению, такая тенденция прослеживается на всех праздниках, что празднуются в стенах Кантерлотского замка. Но даже не это самое огорчающее. Печально то, что за века празднования утерялась вся значимость этих праздников. Раньше пони трепетно чтили все обычаи и традиции, помня важность этих дней. Сейчас же все они собираются, чтобы обсудить свежие новости, поговорить о работе, своих делах. Все крутятся в круге своих проблем, даже забывая для чего они тут собрались. Вот и складывается, что эти праздники представляют яркую обертку, в которой пустота. И это в лучшем случае. Я много лет за этим наблюдала и пыталась как-то воспрепятствовать этому процессу. Но всё время меня настигала неудача. Отряд молчал. Вдруг Селестия встрепенулась и, встав, громко произнесла: – Рядовая Халуди Тич! – Я! – Доложить о планах на завтра. – С рассветом выдвинуться на вершину горы, примерно в два часа дня покорить вершину и спуститься, а далее... – Далее я уже сама решу, что вам делать, завтра место встречи в этой пещере, всё ясно? – Есть, мэм! – ответила Халуди. – На этом всё, всем отбой и до встречи. Мелькнул луч жёлтой магии, и Селестия исчезла. Отряд под треск поленьев молча продолжал сидеть. – Ну что, шутник, я же тебе говорил, что твои шуточки тебя доведут как-нибудь... – многозначительно произнёс Пол, обращаясь к Джерри. А сам тускло-оранжевый пегас молча сидел. И тут он встал и пошёл в сторону своей палатки. – Ладно, ребят, пойду я спать... и.. и штаны сушить, – произнёс Джери. Халуди улыбнулась и решила немного покомандовать. – Давайте, спать. Идти по горам очень утомительно, всем следует хорошенько отдохнуть. Все начали разбредаться по палаткам. Халуди потушила костер и тоже залезла в палатку, укутавшись теплыми вещами, она уснула. 26. 12. 1057. Халуди проснулась раньше всех. Она вылезла из палатки и вышла из пещеры. Клим вечером не ошибся. Туманные горы за ночь стали туманными, как бы это странно ни звучало. Всё вокруг заволокло белой пеленой, от вчерашнего ясного неба не осталось ни следа. А также поднялся сильный пробирающий ветер. Халуди немного взобралась на склон и прошла по горной тропе, она хотела посмотреть одно место: вдруг его завалило снегом или камнями. Несколько минут идя по тропе, она увидела то самое место. Тут тропа проходила над огромным утесом, который нависал над проходом, всё было в порядке, и Халуди вернулась обратно к пещере. По пути она взяла хвороста и вот, уже заходя в грот она увидела несколько свежих следов копыт ведущих от выхода на дорогу с которой они вчера пришли вечером. За ночь старые следы ночью замело, поэтому сегодняшние было видно хорошо. Кобылка решила проверить, кто это решил с утра прогуляться. Судя по следам из пещеры вышло двое или трое пони. Халуди пошла по следам. Пройдя около двадцати метров, белая кобылка обнаружила, что следы сворачивают с тропы и уходят к крутому склону. Халуди это не на шутку насторожило и она, прибавив шагу, начала пробираться через глубокие сугробы. Тут следы от трех пони сменились на тропу, протоптанную, одним пони. Халуди услышала чьи-то голоса, которые исходили от края уступа. Халуди оставила следы и побежала туда, думая что кто-то может свалиться. Единорожка сама не заметила как подошла слишком близко к краю. Сугроб под ней дрогнул и сама Халуди, вместе со снегом упала вниз. Благо обрыв был всего около двух метров высотой, а снег смягчил падение. Но среди сугробов, Халуди почувствовала, что упала на что-то более твердое. Тут где-то рядом раздался крик. Кобылка опомнилась и вдруг увидела перед собой пони. Это был Чаф. Взгляд его был напуган. – Что это ты тут... – начала было ругаться Халуди, но не договорила. Чаф беспокойно замотал головой, прося жестами замолчать. – Тихо, – шепотом произнес он. – Ох, и напугала же ты меня. Халуди вообще ничего не понимала. Тут сзади послышался удар об снег. Халуди обернулась и увидела Френка, стоящего в сугробе. Вид у серого единорога был не доброжелательный. – Ой! – прикрикнул Чаф. Халуди повернулась и встретилась с глазами Анны. Вопросов у белой единорожки тут же стало втрое больше. – Что это вы тут делаете? – в унисон сказали Халуди, Анна и Френк. Все четверо переглянулись. – Чаф! – прорычал Френк. – Уже командиру доложил. Ах ты мерзкий, поганый... – Ничего я не говорил, она сама пришла, – попятился назад Чаф, но уперся в, стоящую позади Анну. – Ух, жалею, что сразу тебя не прикончил. – Что? – недоумевала Халуди. – Так, а ну как объясните что тут во имя Селестии происходит! Лицо Френка, тут же сменилось. Он, мертвым голосом сказал: – Да так, командир. Хотели прогуляться. Халуди с подозрением взглянула на Френка. Кобылка сразу заметила собранную сумку. – А зачем вам всё снаряжение? – Чтоб ты спросила! – огрызнулся Френк. – Сказано же. Гуляли мы. Тренировались. Зарядка. Понимаешь? Тяжести таскаем и всё такое. Анна, идем в лагерь. Френк побрел вверх по склону. Халуди с открытым ртом только проводила его взглядом. Анна побрела за ним. – А почему так далеко, – допытывалась Халуди. – Заблудились, – отрезала Анна. Халуди повернулась к Чаффи. Он был без сумки как те двое. На синем пегасе была только теплая одежда. – Зачем вы вышли? – спросила кобылка. – Э-э-э, – глаза Чаффи забегали. – Утренняя зарядка, Френк же тебе сказал. Халуди прищурила глаза. – Что-то вы темните. Смотрите, если еще раз покинете без спроса отряд, то я доложу Принцессе. Ясно. – Ага, – кивнул Чаффи и, взлетев, направился к пещере. Халуди тоже пошла к отряду. По приходе в пещеру она заметила Анну и Френка, стоящих на входе. Они что-то яро обсуждали, но когда увидели Халуди, тут же притихли. Кобылка обвела их взглядом и зашла во внутрь. Халуди вспомнила про хворост и вернулась обратно, после этого она разожгла костёр. Затем Халуди подняла лежащий у костра котелок и магией ударила несколько раз по нему камнем. – Подъём, вояки! Знамя само себя не поставит!! Отряд начал просыпаться, один за другим выходили пони из своих палаток. – Доброе утро! – произнёс Виктор, садясь у костра. – Доброе, – ответила Халуди. Через несколько минут отряд проснулся полностью, в пещере поднялся гул. Кто-то говорил о предстоящем восхождении, кто-то подшучивал над Джерри, вспоминая вчерашний случай. После завтрака палатки и прочее лишнее снаряжение решили оставить в пещере. Перед выходом Халуди убедилась, что Анна, Чаффи и Френк на месте. Все трое были тут. Отряд выдвинулся к вершине. Сильнейший ветер продувал тёплую одежду и пробирал до костей. Отряд приблизился к утесу. Халуди первая пошла, и вдруг прямо перед ней упала громадная двухметровая сосулька, вонзившись в сугроб. Халуди с выпученными глазами замерла. Она медленно подняла голову и посмотрела наверх: с края уступа свисали ещё несколько таких сосулек, но Халуди как-то не сразу их заметила. Прижавшись к каменной стене утеса, она осторожно прошла через это место. – Идите, прижавшись к камню и тихо, – приказала кобылка. Отряд вереницей, каждый друг за другом, прошёл мимо утеса и продолжил путь. Тропа, по которой они сейчас шли, вилась серпантином по горному склону. Чем выше отряд понимался, тем сильнее дул ветер. И вот примерно на третьем часу пути тропа окончилась, упёршись в большой тупик. – Как дальше? – спросил Харис. – Тайыр! – Да, – отозвался пегас. Халуди подошла к нему и подала веревку с карабином. – Залетишь на верх и закрепишь трос. Тайыр кивнул и полетел наверх, пробиваясь через сильные потоки ветра. Вскоре он крикнул, что трос закреплён. – Смотрите и запоминайте. Халуди дернула веревку, проверив её на прочность, а затем ухватилась за неё передними копытами, а задними, упершись в скалу, стала подниматься. Также Халуди помогала себе зубами. Через пару минут она была на высоте десятиметрового уступа. За ней друг за другом начали подниматься остальные, благо, физическая подготовка отряда стала намного лучше после месяцев, проведённых в академии. Вдруг к Халуди, пробившись через ветер, подлетел Виктор. Он сказал: – Мы с Харисом, Эдиной и ещё несколькими пегасами перенесём сумки наверх, и, возможно, несколько пони, как ты на это смотришь? – Давай, – кивнула Халуди. Но через секунду ей в голову пришла одна мысль. Халуди окликнула, уже собиравшегося улетать, Виктора. – Вик! А смогут ли пегасы подстраховать нелетающих пони при подъёме? – Вряд ли. На ветру очень трудно удержаться. Нимбла вообще чуть не сдуло. – Ладно. Тогда только сумки. Виктор спустился и начал вместе с несколькими другими пегасами переносить вещи, а тем временем единороги и земные пони поднимались по веревке на верх. Вскоре весь отряд вместе с вещами преодолел препятствие. – Веревку оставим тут, нам ещё возвращаться надо, – сказала Халуди. Отряд продолжил восхождение, на этот раз вокруг были снежные сугробы. Халуди протаривала дорогу, а за ней шли остальные. Ещё два часа все шли по склону. Вдруг к Халуди подошёл Вард и, тяжело дыша, произнёс: – Халуди, пожалуйста, помедленнее, мы уже не можем, дышать стало тяжело. Халуди посмотрела на колонну: пони с огромным отрывом друг за другом еле двигались. Впереди была сестра Базила, сестры Игл, Петр, а также большая часть пегасов. В горах такая особенность: на большой высоте дышать намного сложнее, и даже небольшие физические действия даются чудовищно сложно. Единорожка как-то забыла это. Халуди с сестрой, часто путешествуя по горам, уже привыкли к такому воздуху, как и сестры Игл, которые тут выросли, а Петр был просто чудовищно выносливым пегасом, которого невозможно сломать. Также впереди шли некоторые пегасы которые, будучи существами летающими, тоже привыкли к высотной разряженности. Особенно хорошо тут себя чувствовали жители Клауцдейла. Халуди пошла вниз и, дойдя до самого последнего отставшего, которым оказался Бак, сказала: – Давай сумку, я помогу. Бак, задыхаясь и изнемогая от усталости, стянул с себя сумку и кинул на землю. Он еле стоял на копытах, но убранная ноша подбодрила его, и тот пошёл в гору, участив шаг. Халуди попросила тех, кому было легче, помочь тем, кто уже не мог идти. Отряд, немного помешкав, распределил груз и продолжил путь. Петр, наложив на себя целых три сумки, бодро поднимался по склону. Вскоре все дошли до следующего препятствия. Крутой, покрытый снегом склон. Халуди запретила летать, так как ветер был настолько сильным, что мог запросто сдуть летуна. Единорожка проверила накопытники с шипами и, взяв ледоруб и веревку, начала карабкаться по склону. Спустя некоторое время она была наверху. Халуди закрепила трос и с его помощью спустилась вниз. – Давайте, ребят! – громко из-за шквального ветра сказала пегаска. – После этого склона финишная прямая! Слова о конце пути подбодрили отряд, и пони один за другим принялись карабкаться наверх. Халуди была последней. Она быстренько поднялась наверх. Далее отряд пошёл за своим командиром. Ветер на этой высоте был настолько сильным, что почти сдувал с ног, и приходилось идти, немного опустившись к земле. Халуди ещё около получаса вела отряд по сугробам, и, наконец, они добрались. Халуди вышла на горное плато, которое и являлось вершиной пика. Отряд с изнеможённой улыбкой прошёл за Халуди. Когда все были наверху, Халуди взяла знамя, которое всю дорогу несла Гарпила. Она встала перед отрядом и, вытянувшись в полный рост, громко произнесла короткую фразу: – Наш триумф! Халуди взобралась на холмик и воткнула знамя. Из толпы донеслось несколько восторженных, но приглушённых от усталости пони возгласов. Анна, взглянув на флаг, угрюмо сказала: – Всё? Можно валить отсюда? А то я уже ног не чувствую от холода. Халуди улыбнулась и посмотрела на знамя. Оно, точно бешеное, дёргалось на шквальном ветру. Пони довольными взглядами смотрели на флаг. Такими взглядами, которыми часто смотрят на хорошо выполненную работу. У кого-то во взгляде можно было прочитать усталость, у кого-то восторг, а у некоторых и абсолютное безразличие. Сама же Халуди была просто счастлива. За годы занятий альпинизмом она много чего делала: покоряла вершины сама, с сестрой, водила туристов, принимала участие в спасательных операциях. От всего этого былое наслаждение своим делом стало как-то затираться и бывший экстремальным, спорт стал обыденностью. Но сегодняшнее восхождение было как глоток свежего воздуха. Халуди снова, будто вернулась в прошлое, когда она получала огромное удовольствие от восхождения. – Ну что, спускаемся? – задала риторический вопрос Халуди. Отряд приступил к спуску, который был не менее утомительным. Халуди предупредила, что скатываться по снегу строго запрещается: это может обернуться травмами или вообще смертью. Упадёшь с обрыва на скалы и всё – твоя песенка спета. Халуди забрала веревку, оставленную на крутом склоне, а Тайыр ту, которая была на отвесном уступе. Спустя несколько часов отряд добрался до пещеры, из которой их должна была забрать Принцесса. Халуди построила отряд и произвела перекличку. «Слава Селестии, все на месте» – произнесла она, когда последний член отряда отозвался. Ребята быстро разожгли костер и столпились у огня, обогреваясь по очереди. Туже всех пришлось Полу: он не привык к такому холоду и чуть не отморозил себе уши и копыта. Странно, что в пути он не жаловался, но у костра всё же признался, что это путешествие чуть не обернулось для него обморожением. К счастью, всё было уже позади. Ребята сидели и ждали Принцессу. Кто-то решил собрать свои вещи и приготовиться к уходу отсюда, а Халуди вышла на улицу и ещё раз взглянула на снег и горы: безупречная и девственная красота была вокруг. Через час зашло солнце и вокруг стемнело. Ребята тем временем уже поужинали оставшимися консервами. – Мало, зараза, – негодовал Шотар, который, видимо, не наелся. И тут появилась Селестия. Она подошла к Халуди, та вытянулась по стойке смирно, увидев серьёзное лицо Принцессы. – Рядовая Тич, доложить о результатах операции. – Операция выполнена успешно. Знамя доставлено на вершину горы, личный состав не пострадал и готов выдвинуться в расположение академии, мэм. – Поздравляю вас! – Спасибо, Принцесса, – ответила Халуди. После этого Селестия построила отряд и телепортировала всех в академию, затем была перекличка и ужин. Горячая еда была, очень кстати и отряд, наевшись, пошёл готовиться к вечерней поверке. Снаряжение Селестия приказала оставить в столовой. Халуди всего-то подчистила форму и искупалась в душе. После этого она решила сыграть партейку в шахматы. В качестве соперника вызвался Виктор. Халуди зашла в казарму жеребцов: тут все занимались своими делами. И вот Халуди уже около получаса играла с Виктором партию. Серый пегас никак не уступал ей и уже забрал у неё обоих офицеров и ладью, но и Халуди уже сумела отомстить и съесть у Виктора двух коней. И тут в казарму зашла Табби. Она сказала: – Рул! Тебя хочет видеть Принцесса. Серый жеребец подорвался с кровати, сказав: – Ну слава Селестии, наконец-то. Пони пошёл к выходу. Халуди не обратила внимания на это и продолжила играть, но вдруг со двора донесся восторженный крик: – Ваау! Какой милашка! А за этим криком последовал громкий заливистый лай щенка. Халуди тут же вышла во двор и увидела, как вокруг Рула вьётся маленький серый волчонок. Он звонко лаял на незнакомцев, а сам вплотную прижался к хозяину, поджав хвост. Халуди подошла к Рулу. – Надо же, какой боевой! А как зовут? – Вилли, – с улыбкой ответил Рул. Вскоре Селестия построила весь отряд на вечернюю поверку. Все стояли по стойке смирно, только Вилли беззаботно щеголял вокруг академии. После переклички Селестия произнесла: – Как вы, наверное, уже заметили в отряде произошло пополнение: отныне рядовой Вилли зачислен как служебный пёс. Ответственным за собаку остаё... Селестия не договорила фразу и взглянула под копыта. Вилли её обнюхивал, бегая между ног. Потом он решил поиграть с ногами Селестии, пытаясь залезать лапами на неё. Весь отряд еле сдерживал смех. Принцесса закатила кверху глаза и сказала: – Рядовой Рул. Прошу, отзовите своего питомца. Рул начал подзывать щенка. – Вилли, фу! Ко мне. Ко мне, кому сказал. Вот паразит, а ну иди сюда. Фу. Вилли оторвался от Селестии и подбежал к хозяину, посмотрев на него умным вопросительным взглядом. Принцесса продолжила: – Ответственным за собаку назначается рядовой Рул. Я не буду перечислять обязанности, думаю, вы уже знаете. На этом всё. Рота, отбой! День был окончен.