РА. НЕСУЩИЕ СВЕТ

«Это не приснится ни в одном из кошмаров. Такие вещи возможны только на яву»

(с) Виктор Рокосовски, член первой Эквестрийской роты специального назначения.

12. 03. 1103 Виктор летел обратно так быстро, как только мог. После жесткой посадки он подбежал к Петру. – Петь! Они уже были на ферме! Они напали! Петр встал, его лицо скривили досада и волнение. – Скорее туда! – задыхаясь говорил Виктор. Петр стоял не шевелясь, отряд насторожился. – Да что же ты стоишь? Мы идём туда! Петр оживился. Он заметался в стороны. – Да, да! Идём!! Белый пегас приказал собираться отряду в полном составе. Готовность – пять минут. Далее отряд должен выдвинуться к южной ферме. Оружия не было. Брони тоже. Петр сказал, что будет разведка, но при стычке с врагом магам приказано атаковать и прикрывать остальных. Через пять минут все уже построились. – Гектар! Телепорт на место рядом с фермой! – Не могу. Слишком далеко. – Треть пути! Быстрее! Гектар сконцентрировался и с криком выполнил заклинание, все переместились в место где-то посреди Ра. – Тери! Еще треть пути! Тери, тоже стиснув зубы, телепортировал отряд ещё на треть. Впереди уже виднелись горы. – Лили! – Поняла. Лили переместила отряд в каньон. Оставалось пройти немного вперёд и ферма будет видна. – Галопом за мной марш! И тихо себя вести. Все вереницей пустились бежать вдоль реки к ферме. Через минуту строй остановился. В воде лежал труп зебры, прибитый к берегу. Петр подошёл и перевернул его на спину. Прямо из затылка торчала толстая, массивная стрела, которая наполовину обломилась. Петр со злостью взглянул на отряд. – Вперёд и тихо. Все лёгкой поступью зашагали по берегу. Затем строй снова остановился. Петр наткнулся на второе тело. Зебра лежала на животе, а из спины торчал гигантских размеров топор. Его топорище было как ползебры, а ручка даже длиннее. Топор проткнул зебру насквозь. Размозжив весь позвоночник и ребра в крошку. Петр пошёл вперёд, как вдруг послышался резкий крик кого-то из отряда и какое-то верещание. – Что там? – спросил командир. – Лайла в обморок упала. – С собой её. Саг закинул Лайлу на спину. Виктор подумал: «Почему она вырубилась?» Тут его прошибла вторая мысль: «Она видела ферму» Петр зашёл за камень и остановился. Он увидел там что-то, из-за чего он встал в ступор. Виктор обошёл брата и застыл. За последние годы Виктор увидел много смертей и страданий, но что он увидел сейчас, запомнится ему на всю жизнь и станет одним из самых страшных кошмаров. Пройдут года, десятилетия, век, но этот ужас не уйдёт из головы. Это будет вставать перед глазами и днём, и ночью. Перед каждым боем, перед сном, когда проснётся от кошмара – перед глазами будет эта ферма. Через пятьдесят лет тут будет стоять памятник, гласящий: «В память о погибших на южной ферме». Об этом месте все будут вспоминать со слезами и дрожью в голосе, а кто-то и с рыданиями. Виктор увидел насаженную на заостренную палку, отрубленную голову зебры, у которой были выколоты глаза. Пегас оступился. Его как молнией ударило. Таких голов тут было штук пять. Они, похоже, были насажены на остатки деревьев. Рядом с каждой палкой лежало тело без ног. Ноги лежали рядом, скорее всего, их отрубили перед головой. Тело было в порезах и ушибах. Сначала избили, потом выкололи глаза, затем отрубили ноги и голову. Петр сделал несколько шагов. Все прошли за ним и увидели это зрелище. Почему-то на ферме стояла мёртвая тишина, та самая, которая сводит с ума. Тот самый голос смерти. Виктор почувствовал, как в воздухе пахнет кровью и дымом. Петр медленно пошёл вперёд. Виктор дрожащими потяжелевшими ногами двинулся за ним. После тех голов все увидели кучу из десяти тел, разрубленных пополам. У всех не было ног. Видимо, зебр четвертовали, перед тем как убить. У Виктора всё внутри будто сломалось. Он не чувствовал ни страха, ни смятения, ни отчаяния – ничего. Как будто все эмоции медленно выгорали, оставляя только одно – ярость и ненависть. Далее все увидели зебру, привязанную к железному столбу. Её спина была в порезах и ранах, сквозь которые виднелись кости. Под зеброй была лужа крови. Кровь вообще была везде. Виктор шёл по влажной земле, которая размокла от крови и превратилась в грязь. Дальше Виктор увидел это – тела жеребят. Его начало трясти. Внутри всё как бы загорелось. Виктор отвернулся от этого и посмотрел себе под копыта. Петр повернулся к отряду и сказал фразу, которая всем запомнилась надолго: – Смотрите внимательно и запоминайте, кто наш враг. Виктор вновь взглянул на это зрелище. Пегас не знал, как убили этих детей, но на них не было порезов или увечий, в голову пришло только одно – задушили. Внутри всё защемило. Виктор чувствовал боль. Абсолютно реальную, физическую боль. Рядом лежали несколько тел с перерезанным горлом. Возможно, это были родители. По-видимому, сначала убивали детей у них на глазах, а потом и их. Петр прошёл дальше, все увидели насаженные на столб тела, без голов. Головы лежали рядом. И огромная лужа крови под столбом. Головы были без глаз. Чем больше Виктор смотрел, тем сильнее его наполняла какая-то лютая ярость и злость, настолько сильная, что Виктор почувствовал необычайный прилив сил, а его голова будто окунулась в туман. . Виктор смотрел вокруг. Везде разрубленные, изувеченные тела. Вот зебра, которой отрубили задние ноги. Она поползла спасаясь от своих мучителей: за ней виднелась алая дорожка крови. Когда минотавры насладись её агонией и попытками убежать, то просто пристрелили зебру из арбалета. А вот зебра просто в ушибах и ранах. Её забили до смерти. Те деревья, которые не стали пиками для голов, минотавры срубили и сложили в кучу, рядом со столбом. К столбу привязали три зебры. Ветки подожгли. Чтобы зебры умерли от огня, этого не хватило. Это лишь опалило им шерсть и нанесло сильные ожоги во всему телу. Поэтому, после того как ветки сгорели, зебр пристрелили. Виктор остановился возле этой, ещё дымящейся кучи. Стрелы торчали прямо из распахнутого рта. Они кричали от страшной боли, заживо сгорая на костре, и в эти рты им и зарядили по выстрелу. Виктор вдруг услышал детский плачь. Тоненький, жалобный плачь маленького ребёнка. Этот плачь звучал у Виктора в голове, отдаваясь эхом, будто в пустоте. Виктор подумал что сошел с ума, но его смутила реакция Петра. Он тоже вслушивался в пустоту. – Ты слышишь? – спросил не своим голосом Виктор. Брат вдруг ринулся вперёд, перепрыгивая и оббегая кучи трупов и изуродованных тел. Он забежал за металлическую постройку и замер, Виктор за ним. Оба увидели маленькую зебру, живую. Она теребила за копыто труп с перерезанным горлом и в плаче кричала: – Мама! Мама, проснись! Почему ты спишь? Мама, ты испачкалась, проснись! Мама, мне страшно! Маленькая кобылка увидела Петра. Она захлопала своими большими зелёными и глазами и сказала: – Помогите! Мама не просыпается, пожалуйста! Петр подхватил кобылку и, укрывая её глаза от всего этого ужаса, понёс прочь из лагеря. – За мной, – хрипло сказал командир. Взгляд Петра был таким потерянным. Его глаза бегали по сторонам. Пётр выглядел так, будто совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Отряд уносил выжившую кобылку от сюда прочь. Зебра с визгом кричала, умоляя помочь своей матери. От этого крика хотелось просто разорвать себя на части. Петр, не обращая внимания на её возгласы, уходил из фермы. Виктор глянул на Фрэнка, который смотрел на него. Взгляд упал на глаза. Они словно светились оранжевым. Виктор подумал, почему они светятся. Тут он понял, что это светилось. Скорее всего, и у Виктора глаза были такими, как и у остальных членов отряда. Это был огонь страшной, лютой ярости, которая полыхала пламенем в каждом из них.