Три Слова

      Камень на кольце поблёскивал разными вспышками цвета, а гравировка с внутренней стороны «на веки вечные» пугала и успокаивала одновременно. Я испытала бурю эмоций, смотря на обручальное кольцо, предназначенное для другой девушки. Им Чангюн доверял моему вкусу и попросил выбрать подарок для его будущей невесты. Будучи довольным моим выбором на его хмуром и сосредоточенном лице наконец-то появилась улыбка. Уставшие от моего дотошного друга, консультантки магазина как можно быстрей упаковали подарок. — Ты правда решил сделать предложение Кристин в День Святого Валентина? — спросила я, когда мы вышли из магазина. — Это же день влюблённых, Юнджи, он создан для признаний в своих чувствах, созданий крепких союзов и связываний любовных уз, — отвечает мне Чангюн, удивляясь моему глупому вопросу. — Что ты будешь дарить Вонхо? — Ты же знаешь, что мы не празднуем любовные праздники, — напоминаю я и огорчаюсь этому факту, немного завидуя одногруппнику. — Серьёзно? Юнджи, вы живёте вместе уже пять лет и даже в любви друг другу не признавались? — Чангюн смотрит на меня как на дикарку и останавливается на полпути. — Вот Вонхо придурок! — Да ладно тебе, Чангюн, для нас это не проблема, — меня смешит его реакция, и я спешу его успокаивать. — Кого ты обманываешь, Ли Юнджи? Я вижу какими влюблёнными глазами ты смотришь на этого дурака и с завистью на другие пары. Скажи, ты была бы не рада, сделай он тебе предложение? Отказала бы из-за глупых принципов?       Мне было ничего ответить другу, ведь он был прав. Сердце стало больно сжиматься, а живот крутить как при отравлении. Чангюн оказался весьма проницательным, обнажив мою боль, что я скрывала даже для себя. Смотреть правде в глаза стало невыносимо до кровавых слёз. Мне и в самом деле хотелось того, что было в отношениях нормальных пар, но мы с Вонхо с самого начала позиционировали себя как людей, которые не верят в любовь.       Чангюн так и не получив ответ на свой вопрос, сел в машину и уехал к самой счастливой девушке на земле. Я проглотила зависть к Кристин и решила вернуться в торговый центр, где купила красную коробку в форме сердца, заполнила её любимыми сладостями Вонхо. Думаю, настал момент, когда я могу наконец признаться в своих чувствах, которых я больше не боюсь.       Вонхо был истинным мужчиной: сдержанным, уверенным, строгим, но с прекрасным чувством юмора. За ним, как за каменной стеной. Он мой лучший друг, любовник, защитник, покровитель, мой мужчина. Любимый. Он не обещал мне любви до гроба, не говорил о вечности вместе, не клялся в верности, а я боялась просить об этом. Мне было достаточно засыпать и просыпаться с ним, обнимать и целовать, слышать его голос. Я была переполнена любовью.       Коробка конфет дрожала в моих руках, когда я протягивала её Вонхо перед ужином. Он заметно напрягся, увидев мой неожиданный подарок. Громко глотнув, поднял на меня испуганные глаза. — Юнджи, что это? — Шин Вонхо, спасибо, что появился в моей жизни, я дорожу каждым днём проведённым с тобой. Я люблю тебя!       Вонхо захлопал своими глазами и увёл взгляд, он не прикоснулся к коробке в виде сердца и долго смотрел в пустоту. Мне показалось, будто потухли свечи, завяли цветы в вазе, а я умерла. Улыбка на моём лице скривилась, а слёзы предательски выпрыгнули из глаз. Коробка упала с моих расслабленных рук, конфеты разбежались по полу, разделяя нас. — Юнджи, мы же договорились, что у нас не будет признаний, клятв и обещаний, — говорит он и сердито смотрит на меня. — А я и не просила от тебя признаний и клятв. Всё что мне было надо, — это, чтобы ты принял эту коробку конфет.       Я уже плакала навзрыд и хотела, как можно быстрей убежать куда-то и спрятаться. Мои чувства были растоптаны, а сердце разбито. Казалось мне никогда прежде не было так больно. Я не ожидала такой реакции, думала, что он просто отшутиться, но надеялась на признание в ответ. Зайдя в гостиную, я закрыла за собой дверь и продолжала плакать. — Юнджи! — позвал Вонхо из кухни. — Юнджи, послушай…       С лёгкостью открыв удерживаемую мною дверь, он вошёл внутрь. Вонхо крепко прижал меня к себе, что я не могла даже пошевелиться. — Отпусти меня! — потребовала я, возмущаясь его наглости. — Юнджи, прости меня, я дурак. Я просто испугался. Спасибо, что любишь меня.       Стало ли мне легче от его слов? Я не знаю. Двоякое чувство дезориентировало меня: с одной стороны, я рада, что он пришёл за мной, с другой стороны, он не сказал, что мои чувства взаимны. Я боялась потерять отношения с ним, но понимала, что после моего признания всё изменится.       Вонхо страстно поцеловал меня в губы и поднял на руки. Позабыв об ужине, о моей обиде, он перенёс меня в спальню и уложил на кровать. Я не знала, как реагировать на это. Боясь потерять его, я решила взять ситуацию в свои руки, позабыв об обиде. Удивив Вонхо своей настойчивостью, я стянула с него футболку и бросилась целовать: шею, широкую грудь, кубики пресса, попутно расстёгивая его ширинку и спуская штаны…