***
— Я бы женился на ней даже если бы изначально знал, что она волшебница. — выдыхает Роберт, смотря в одну точку перед собой. Они сидят вдвоём в опустевшей после службы церкви, серые каменные стены возвышаются над отцом и дочерью, голос отлетает от камня, превращаясь в эхо. А в центре алтаря возвышается крест, на котором по преданию был распят Иисус. Раньше слушая церковные пения, Мини часто воображала, что из-за алтаря сам святой Иоанн, в честь которого была названа эта церковь, смотрит на прихожан. Девочка больно щипает себя за ногу, когда в голове появляется безумная мысль, а не сильней ли она теперь его? Нужно ли ей ещё бояться гнева святых? Нужно ли ей бояться какие-либо вообще высшие силы? — Прости, — продолжает отец. — Ты, наверное, хотела бы, чтобы я радовался. Правда? Я рад, что ты такая же, как твоя мама. Потому что она поистине удивительная женщина, я счастлив, что ты будешь такой же. Но мне страшно, Мини, потому что… потому что ты теперь принадлежишь миру, который для меня закрыт. Который я не понимаю и не способен понять. Она крепко обнимает отца, прижимаясь к нему, как можно сильнее. Когда у Малькольма проснется магия и будет первый выброс, она сделает всё возможное, чтобы ему не было также пусто, как ей этой ночью. Чтобы он не испугался. Чтобы он не чувствовал себя чудовищем. — Никогда не стыдись своей природы дочка, хорошо? И не ври о ней тем, кто дорог. — мистер МакГонагалл всегда умел подобрать слова для каждого из их посёлка, но сейчас с трудом находит, что сказать. Это ведь так логично, ты просто должен её поддержать. Но стыд за ночь, на которую он обрёк вчера свою любимую дочь, даёт знать, и он то и дело заминается. — И не забывай всего того, чему я тебя учил, когда поедешь в школу. Тогда ты станешь великой волшебницей. А я буду за тебя молиться. Ладонь девочки, где вчера был огонь, обжигает. Нет, выброса больше не будет, не сегодня, не сейчас. Она проконтролирует. Мама научит. Но воспоминания о вчерашней магии греют сильнее, чем объятия отца сейчас. А его слова оседают в душе. Ты ведьма, Минерва. Тебе пока только шесть, но ты — ведьма.***
Двадцать четвёртое июня тысяча девятьсот сорок седьмого года — солнечный вторник. С самого утра все жители Уика вышли на улицу в разноцветных национальных нарядах. С самого утра играют волынки, не останавливаясь ни на секунду. Один музыкант сменяет другого и, кажется, сама природа подыгрывает им, празднуя День Независимости Шотландии. Мир выдохнул в преддверии холодной войны. И даже в магическом мире сейчас тишина, Грин-де-Вальд пал два года назад. Минерва прочитала об этом в одной из маминых газет, которые та хранила за кухонным сервантом. Некий Альбус Дамблдор победил его на дуэли. Вот бы с ним когда-нибудь встретиться. И вот бы всегда теперь был мир. Мини точно знает, что не хочет быть воином. Любуясь спокойной гладью воды в озере недалеко от дома, она стоит в нем по щиколотку, смотрит как редкие облака проплывают над холмами на другом берегу, как неподвижно стоят лодки рыбаков, пришвартованные к берегу. И как лучи солнца отражаются от поверхности. Нет, она хочет, чтобы всегда было спокойно. Чтобы мама улыбалась, чтобы отец был здоров, чтобы письмо скорее пришло. Она хочет творить магию, которая помогает людям, а не вредит. Мистер МакГонагалл замирает, не отходя далеко от двери дома, он возвращался за забытыми четками, и теперь собирается в церковь, прочесть молитву о сохранности Шотландии. — Изабель. — коротко бросает мужчина. — Изабель, ради всего святого! Жена выскакивает из дома, и тоже замирает, а потом быстро оглядывается по сторонам. Никто из соседей не видит. Она выуживает из кармана платья печенье. — Не волнуйся, я ей передам. Спасибо. — сова в ответ фыркает, забирая печенье. И улетает. — Это то самое, о чем я думаю? — мистер МакГонагалл все ещё стоит там, где увидел сову. — Её пригласили. — не сдерживая слез. — Это письмо из Хогвартса. Точно такое же, как у неё самой когда-то. Билет в новую жизнь, билет в мир, по которому Изабель скучает до безобразия. Но боится признаться в этом даже самой себе. И поэтому только плачет, надеясь, что муж поймет без слов, как ей сейчас нужна его поддержка и его теплые руки, чтобы вспомнить, ради чего она отказалась от своей жизни. Но мистер МакГонагалл только молча кивает и устремляется к выходу со двора. То, что однажды его старшая дочь уедет из дома, он понимал с ее шести лет. Но вот Минерве одиннадцать, и он не готов отдать ее волшебному миру. Как и пять лет назад.***
— Мини! — Малькольм несется к месту, где стоит его старшая сестра. Наступает в воду и брызги разлетаются в разные стороны. — Роберт залез на дерево! — Пусть немедленно слезает. — устало отвечает девочка. — Родители наверняка уже ждут нас, пора отнести выпечку в церковь. — Нет, Мини, ты не поняла. Мы подрались, я погнался за ним, и он оказался на дереве! — он боязливо оглядывается по сторонам, как учила мама. И продолжает сквозь зубы. — Это была магия, Мини. И он боится слезть. Девочка тяжело вздыхает. С одной стороны, теперь точно известно, что оба её брата поедут в Хогвартс, и им не придется расставаться. С другой, когда она уедет, у матери будет вдвое больше проблем с тем, чтобы скрывать их магию. — Показывай, куда идти. — она выдавливает улыбку. Ни сейчас, никогда-либо после, она не будет сердиться из-за магии. Нет. Это против её природы. Роберт сидит на высоком дереве, вцепившись в ствол, и дрожит всем телом. Он выбрал единственный сук, который может вот-вот надломиться под весом шестилетнего ребенка. А под ним метра два с половиной. — Позвать маму? — уточняет Малькольм. — Нет, у неё сегодня хватает проблем без нас. — качает головой Минерва. — Роберт, не бойся, всё в порядке. Слышишь? Ты большой молодец, что туда забрался! Я горжусь тобой! Малькольм фыркает, скрещивая руки на груди. — И тобой я тоже гордилась, когда ты уменьшил почти весь свой гардероб, чтобы не идти в школу. — хмурит брови старшая сестра. — И когда перекрасил забор в отвратительный желтый, обидевшись на отца. — Как мы его снимем? Ты ведь ещё не можешь ей управлять… — Во мне почти пятьдесят семь дюймов, в тебе около пятидесяти одного. А нам нужно достать его… — она прищуривается, прикидывая высоту ветки над землей. — Как думаешь, будет здесь сто дюймов? — Предлагаешь залезть тебе на плечи? — он поднимает бровь. — Ты же девчонка, тебе меня не выдержать. — Если я встану тебе на плечи, ты тоже не выдержишь, это ведь не значит, что ты девчонка. — она фыркает в ответ, злясь. — Нам нужно достать Роберта раньше, чем нас начнут искать. Так что начали. Хватаешься за ствол, спускаешь его мне в руки, а потом сам слезаешь. Ты точно лазаешь лучше, чем он в шесть лет. Когда все трое МакГонагаллов оказываются на земле, не обойдясь без новых синяков и ушибов, Минерва, оглядываясь по сторонам и стараясь не повышать голос на эмоциях радости, рассказывает младшему брату о магии, и почему это важно хранить в секрете ото всех. — А давайте поклянемся, что, когда мы вырастем, поселимся недалеко друг от друга в магическом мире и заберем туда родителей, чтобы маме больше не надо было скрываться? — вдруг неожиданно предлагает Малькольм, что вызывает у Мини непроизвольную улыбку. — И что будем крестными у детей друг друга. И поступим на один факультет, чтобы всегда поддерживать друг друга? Поклянемся? — Лучше поклянемся, что сохраним наш секрет в тайне от магглов, и никогда больше не будем ссориться и драться, а будем защищать друг друга и поддерживать до самой смерти. И хоть Роберт до конца ещё не понимает, о чем говорят его старший брат и сестра, ему хорошо. Теперь он чувствует себя частью их команды, чувствует себя взрослым, чувствует себя особенным.***
Когда солнце садится за горизонт, а на улицах не разглядеть ничего без фонаря в руках, мистер МакГонагалл окончательно запирает ворота в их двор, и после ужина уходит на второй этаж дома, чтобы под покатой крышей уложить сыновей спать. Минерва с матерью усаживаются около камина, чтобы, пока есть силы, превратить шерсть январских ягнят в пряжу. — У Роберта был выброс магии. — тихо произносит девочка, и Изабель резко поворачивает на неё голову, пальцы замирают, так и не коснувшись шерсти. — Всё в порядке, никто не видел. Мы с Малькольмом спустили его с дерева и всё объяснили. — Спасибо. — одними губами шепчет женщина. — Мини, я хотела завтра за завтраком вместе с папой… — она копошится в переднике, а потом трясущимися пальцами протягивает письмо. — Оно пришло сегодня утром, пока вы были на озере. Прочти пока, а я принесу печенье и чай, отметим. Минерва зажимает рот рукой, чтобы не нарушить тишину в доме, проглатывая каждую строчку. И замирает, видя подпись отправителя. Декан Гриффиндора, Альбус Дамблдор. Легкие сжимает от осознания важности момента. Тебе одиннадцать, Минерва, и тебя ждут в Хогвартсе.***
— Привет, тут не занято? — Минерве приходится приложить некоторые усилия, чтобы открыть тяжелую дверь купе поезда, несущегося в даль от туманного Лондона. — Нет, проходи. — внутри оказываются двое парней и девушка. Судя по всему, все ровесники МакГонагалл. — Я Минерва. — она протягивает руку, тому, кто сидит ближе всех к ней. — Минерва МакГонагалл, ты вряд ли слышал эту фамилию, я росла вдали от магического Лондона и… — она говорит быстро, с некоторой опаской в голосе. Вдруг её не примут, вдруг ей прямо сейчас скажут, что она не такая, что она неправильная. — Аластор Грюм! — уверенно произносит парень, прерывая ее сбивчивую речь. И протягивает руку в ответ, закрепляя знакомство крепким рукопожатием и дружелюбной улыбкой. — А я Филиус Флитвик. — ерзает на месте самый низкий по росту из них всех. Он привлекает внимание зашедшей почти сразу. Не карлик, совсем нет, это бы её не удивило. Как будто и не человек вовсе. — Я полукровка, — так же смущенно, как и МакГонагалл до этого, произносит мальчик. — Но магия мне передалась. — Очень приятно. — улыбается ему в ответ Минерва, узнавая себя в это утро в его неуверенных движениях. — Помона Спраут. — кивает оставшаяся девушка. — Кажется из нас здесь только Грюм ни разу не сомневался в получении письма. — она добродушно улыбается, доставая из маленькой сумки яблоки, которые физически не могли туда поместится. — Папин подарок. — поясняет она, когда у Минервы расширяются глаза от удивления. Она, конечно, уже прочла про заклинание невидимого расширения, но поверить в него было сложно. — Будете? Аластор сидит, выпятив грудь вперёд, его поведение напоминает МакГонагалл её мать, та тоже так всегда держалась на людях. Это кажется ей забавным. Его одежда превращает его в черную дыру, не давая ни единого оттенка, чтобы зацепиться глазом. — Вы уже знаете, на какой факультет хотите попасть? — оживляется Аластор, откусывая первый кусок от яблока. — Разве не задача шляпы распределить нас? — уточняет Мини, поправляя юбку неудобного парадного платья. Её мама всегда носила платья, это было для неё эталоном женственности. Но для Минервы это превращается в сплошное неудобство, хоть и юбки в сорок шестом стали значительно короче, чем в молодости её матери. — Она учитывает наши просьбы. — пискнул Филиус, придвигаясь ближе к компании из угла купе, где он сидел с самого начала. — Это удобно, если ты, как и я, боишься попасть на Слизерин. — Боишься? — щурит глаза МакГонагалл. — Ты слышала что-нибудь о выпуске сорок пятого? * — наклоняет набок голову Помона. И после того, как Минерва отрицательно качает головой, продолжает. — С тех пор, конечно, прошло целых два учебных года, но всё равно многие из тех, кто учился с ними вместе, остались. Говорят, они ставили чистоту крови превыше всего, устраивали дуэли с гриффиндорцами, а их родители сражались за Грин-де-Вальда. И все они практиковали темную магию. Я бы не хотела оказаться на этом факультете, с моей кровью там нечего делать. — Многие кичатся чистой кровью, и не только на Слизерине. — фыркает Аластор. — Это не значит, что всем остальным нужно стесняться своего происхождения. — Тебе легко говорить. — вступает Флитвик. — Тебе не нужно доказывать, что ты достоин своей магии. — И тебе тоже. — Грюм много жестикулирует, произнося слова. Он кажется Минерве невероятно уверенным в себе. И невероятно живым. — А если кто-то скажет иначе, то я всыплю ему так, что мало не покажется. Вот так вот. Моих друзей в Хогвартсе никто не обидит. — У меня никогда не было друзей. — после секундной паузы тянет Филиус, чем вызывает улыбку Помоны.***
Вторым воспоминанием Минервы о магии будут огромные лодки, двигающиеся сами собой по черной глади озера. Плывущие к тысячи огней, которыми освещен каменный замок впереди. Освещен Хогвартс. А вокруг холмы… холмы, холмы, холмы. Минерва чувствует себя, как дома, просто в другой части Шотландии. Но она дома. И это важнее всего, что происходит вокруг, важнее всего, что происходило плохого до. Важнее всех переживаний и страхов. Никто не сможет выгнать её из этого дома. Может быть все, кто окружает её, знают куда больше о мире магии, и, может, они куда лучше колдуют или летают на метлах, но она сможет их догнать. Молодой полувеликан просит первокурсников встать парами, чтобы строем пройти до Большого зала. — Ты смогла разглядеть гигантского кальмара? — будто из-под земли рядом с девушкой вырастает Аластор, хватает её за предплечье и тянет в строй, чтобы встать парой. — Давай, когда у нас будет перерыв в дневное время, дойдем до озера, говорят, что он иногда показывается студентам, я так хочу увидеть этого кальмара! Стащу из кухни еды, чтобы с ним подружиться. — А это точно безопасно? — удивленно шепчет МакГонагалл. — Шутишь?! Конечно, нет! — усмехается в ответ Грюм. — В этом и интерес! Под потолком Большого Зала тысячи звезд, которые повторяют ночное безоблачное небо. Минерва знает это, потому что тысячу раз забиралась на крышу их дома в ясную погоду и смотрела на созвездия, размышляя о судьбе их происхождения. А еще под потолком парят в воздухе тысячи свечей. И она долго пытается разглядеть веревки, к которым они привязаны, но не находит ничего похожего. Все вокруг пропитано магией и это сводит с ума. И четыре стола со студентами в черных мантиях. Желтые, синие, красные и зеленые галстуки. Вот-вот и у неё тоже будет такой. Вот бы скорее узнать, какого цвета. — Амелия Боунс! — громко объявляет пожилая женщина, вынесшая шляпу, преподаватель ЗОтИ Галатея Вилкост.** Девочка выходит из толпы, медленно двигаясь в сторону табуретки. — Хаффлпафф! — выкрикивает головной убор, через пару секунд после того, как коснулся её головы. — Саманта Гамильтон! — девушка, кусая губы, подходит к табурету. — Гриффиндор! — Аластор Грюм! — Удачи! — шепчет Помона. Он сидит на стуле чуть дольше, чем все предыдущие ребята, но всё же недолго. — Гриффиндор! — Помона Спраут! — Мамочки! — девочка сжимает кулаки, зажмуриваясь. — Хаффлпафф! — Августа Хоуп! — пожалуй, она первая, кто идет к табурету, не нервничая ни секунды. У девочки толстая коса, соперничающая по длине разве только с косой Минервы, и темные глаза, гордо взирающие на всё вокруг, словно ей принадлежит весь Хогвартс целиком. — Когтевран! — вскрикивает шляпа. — Бартемиус Крауч! — щуплый мальчик почти что подбегает к табурету, ловко залезая на него. И что-то шепчет не то сам себе, не то шляпе. — Слизерин! — он радостно сжимает кулаки. И поджимает губы, стараясь сделать свое лицо грубее, чем оно есть. — Эбигейл Босворт! — девочка, идущая к шляпе, кажется, навсегда останется в памяти Минервы. Она делает это так же уверенно, как Августа. Но во взгляде нет ни грамма надменности. Она спокойна. И будто бы плывет над каменным полом зала. — Слизерин! — не успев коснуться головы. Стол под зелеными флагами взрывается аплодисментами. Эбигейл с улыбкой одним уголком губ поднимается с табурета и направляется к своему столу с ровной спиной. — Минерва МакГонагалл! Она садится на табурет, вцепляясь в него пальцами. Шляпа несколько тяжелее, чем ей казалось. — Хмм, я вижу в тебе храбрость… Ты ценишь своих друзей и готова жертвовать ради них. — Мини вертит головой, пытаясь понять, где источник этого голоса. Осознание, что голос шляпы только у неё в голове приходит не сразу. — И ещё я вижу тягу к знаниям, у тебя острый ум, который нужно развивать. Так куда же тебя определить: Гриффиндор или Когтевран? МакГонагалл бросает быстрый взгляд на стол львов, встречаясь с теплым взглядом Аластора, который демонстрирует, что держит кулачки за неё. А потом вспоминает тяжелый взгляд Августы теперь уже из Когтеврана. — Гриффиндор. Я хочу в Гриффиндор. — одними губами шепчет Минерва. — Ты уверена? Они храбрые и дружные ребята, но с ними у тебя не всегда будет хватать времени на учебу. А твоя жизнь всегда будет в опасности. Когтевран же даст тебе спокойствие, он сможет упростить твою судьбу. «Декан Гриффиндора, Альбус Дамблдор.» — вспоминает МакГонагалл подпись в конце письма, и это становится решающей точкой. — Я хочу в Гриффиндор. — Что ж, это твой выбор. — вздыхает шляпа. — Гриффиндор! — Ты почти пять минут там сидела! — смеется Аластор, обнимая подругу и двигаясь на длинной скамейке, чтобы она могла сесть рядом. — Знакомься, это Саманта, а это… Она плохо помнит имена, которые он перечислял дальше, успев познакомиться почти со всеми учениками, до которых мог дотянуться со своего места. Зато точно помнит, как долго на табурете сидел Филиус и как отправился в Когтевран, где ему аплодировал весь стол. Все вокруг было, как в тумане. Тебе одиннадцать, Минерва, и ты гриффиндорка. Как и твоя мать.***
— Я рада, что мы будем жить вместе! — Саманта роется в чемодане, доставая свои вещи, чтобы разложить их в шкафу. Минерва в это время сидит на кровати, поджав под себя ноги, дочитывая учебник по заклинаниям. — Сходим завтра утром в совятню до завтрака? Хочу написать родителям, что попала в Гриффиндор, они обрадуются. Ты наверняка тоже хочешь похвастаться своим, да? — Мой отец не знает, что такое Гриффиндор. А моя мама положила мне в чемодан красный галстук. — тянет МакГонагалл не отрываясь от книги. — Ты расстроена выбором шляпы? — Саманта прекращает свои передвижения по комнате и садится на кровать рядом с Минервой. — Нет, я рада, я сама выбрала. — быстро отчеканивает девочка. — Просто… — она зажмуривается, сжимает зубы так, что скулы выступают сильнее обычного. — А что если завтра, я не смогу ничего сделать на занятиях, они поймут, что я не ведьма, что они ошиблись во мне, и отправят домой? Этого бы Минерве точно не хотелось. Увидев Хогвартс первый раз из далека, она уже знала, что влюбилась. А теперь, находясь внутри, ей всё кажется чересчур правильным, как можно вернуться в свой поселок? Как можно согласиться жить без этого всего? Лицо Саманты становится серьезным, кажется, первый раз за всё то время, что Минерва её знает. — Я тоже этого боюсь. Но ты ведь видела искры из палочки? — МакГонагалл быстро кивает. — Она не могла ошибиться, мне дедушка так сказал, если искры были, значит ты волшебница.***
— Левиоса! — взмах палочкой. — Левиоса! — поджимает губы и хмурит лоб. — Ты будешь меня слушаться. Левиоса! Перо дергается, поднимаясь над партой сантиметров на пять, а потом падает обратно. — Кажется, ты всерьез его напугала. — усмехается Аластор, наблюдая за тщетными попытками Минервы, которые в целом не сильно отличаются от попыток остальных учеников в классе. Первое занятие с волшебной палочкой не проходит просто ни для кого. — Может попробуешь нежнее? Как… Перо Августы взмывает в воздух, проплывая над классом. Она победно ухмыляется самой себе, наблюдая за результатом своей работы. И поправляет свободной рукой свой галстук. Не зря она учила это заклинание последние два месяца, упорно тренируясь со старшим братом, рассекая воздух то карандашом, то веткой дерева. Она не выдаст, что для неё полная неожиданность даже после всех этих летних мучений, что её перо взмыло в воздух первым из всего класса. — Отлично! Первый справившийся есть! Десять баллов Когтеврану! — Макгонагалл дарит злой взгляд преподавательнице в ответ на её восхищение Хоуп. Вряд ли Глория Суам заслуживает его в полной мере. — Левиоса! — Минерва процеживает сквозь зубы заклинания, зло смотря на ненавистное белое перо. И оно взмывает в воздух, замирая перед глазами Грюма. — Никогда не предлагай мне быть «Как…». — Вот это ненависть у тебя сейчас в глазах. — легонько толкает её в руку мальчик. Перо кружится в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь. — Мисс МакГонагалл, браво! Десять баллов Гриффиндору! — удовлетворенно кивает профессор Суам. — Кто будет следующим? Теперь всё на своих местах. Мини обменивается взглядами с Августой. Две девочки смотрят друг на друга с неподдельным холодом. Обе с детства привыкли быть лучшими. Флитвик хмыкает себе под нос, после чего легко взмахивает палочкой, рассекая воздух и его перо тоже взлетает.***
— Мне нужен шоколадный пирог, передай мне кусочек. — Берти Боттс с интересом изучает содержимое стола, вытягивая шею, обращая внимание только на сладости. — И лакричные палочки. Ох, как тяжело выбрать… — Выбери суп. И картошку с мясом. — строго замечает Саманта. — Скажи еще, чтобы я выпил обезжиренного молока вместо натурального горячего шоколада. — ерничает мальчик. — Я не для этого в Хогвартс от родителей уезжал. — Подвинетесь? — раздается голос за спиной компании. — Помона? — Мини отодвигается на лавочке. — Что-то случилось? — Нет, всё в порядке. У нас был урок с профессором Бири по травологии, не успела заскочить в гостиную переодеться. — она отряхивает рукав своей мантии, виновато пожимая плечами. — В следующий раз возьму с собой сменную одежду. Я собственно не по этому поводу. Смотрите! — она прикусывает губу, протягивая друзьям объявление, сорванное со стены о наборе в команды по квиддичу. — На следующей неделе будет отбор в команды. Может сходим посмотреть? — А участвовать нельзя? — с надеждой тянет Аластор, заглядывая через плечо МакГонагалл. — Со второго курса, — вступает в разговор Найджел Вуд, сидящей недалеко от компании. — Но как правило отбираются не раньше третьего, команда сильная. Так что придется тебе подождать. — А ты будешь отбираться? — наклоняет голову в бок Помона. — Да, я уже на третьем курсе и тренировался всё лето. Так что приходите поддержать. Да и вообще, полезно посмотреть на что смотрят при отборе, если хотите потом сами попасть в сборную. — Так мы пойдем? — тянет Спраут. — Да! — откликается Берти. — Но сначала поедим, мне кто-нибудь передаст шоколадный торт в конце концов? — Саманта не сдерживает смех, пока тянется за куском. А Помона направляется к столу Когтеврана, чтобы позвать на отборочные соревнования Флитвика. — Мини, а ты почему ничего не ешь? — вдруг подмечает Грюм. — Может тебе тоже пирога? — Волнуюсь перед трансфигурацией. — Мы вроде уже выяснили, что палочки нас слушаются, вряд ли они передумают именно на трансфигурации. — не отрываясь от пережевывания мяса, успокаивает новую подругу Саманта. — Тоже верно. — кивает, соглашаясь, Мини. Но нервозность не отступает. Встреча с профессором Дамблдором не будет первой для Минервы. Она уже видела его несколько раз в Большом Зале. И он приходил в гостиную, рассказать новоиспеченным львам о Хогвартсе и факультете. Но ей ещё не приходилось наблюдать, как он колдует. И не приходилось демонстрировать перед ним свои навыки и знания. Она всё ещё видит в нем героя из маминой газеты. Сильнейшего волшебника страны, а может и мира. Видит и восхищается. — Вот было бы здорово, если бы он у нас преподавал ЗОТИ, а не трансфигурацию, я бы хотел научиться у него паре приемов. — Аластор мечтательно закрывает глаза. — Профессор Вилкост ещё наших родителей учила, и, по моим наблюдениям, сражаются они будь здоров как! — Берти наконец заканчивает с обедом. — Я сейчас лопну. Идём на урок?***
Альбус Дамблдор вышагивает по кабинету в небесно-голубой мантии. У него седые волосы и седая борода, едва скрывающая шею целиком. Длинные худые пальцы правой руки аккуратно сжимают палочку, как будто это не самое опасное оружие в мире, а хрустальный предмет, способный разбиться от чрезмерного нажатия. Выражение его лица невозмутимо, как всегда. А глаза смотрят на мир с насмешкой. Минерва высчитала, что ему должно быть около шестидесяти пяти лет, но, если бы не седые волосы, выглядит он едва ли ровесником ее отца. — Начнём с самого важного. — он, как и всегда, немного уставши улыбается студентам, опираясь на стол. — Меня зовут профессор Дамблдор, и, если вам что-то непонятно, интересно, если вы нашли что-то новое для себя в библиотеке, что-то придумали, увидели во сне или ещё как-то, и вы хотите это обсудить с кем-то, мой кабинет всегда открыт для студентов, жаждущих новых знаний и готовых копаться в теории. Я всячески поддерживаю любую внеклассную работу, которая не вредит вашему здоровью. — он переводит дыхание, окидывая студентов взглядом через недавно приобретенные очки половинки. — Помните, магия сильна только тогда, когда происходит во имя добра и по любви. И я научу вас этой магии. — Он либо сумасшедший, либо святой. Убить Грин-де-Вальда и говорить о любви и доброй магии! — шепчет Грюм на ухо МакГонагалл. — Но точно гений. Вот бы хоть раз в жизни сражаться рядом с ним. — Не говори глупостей. — одергивает его Минерва, вспоминая, как с войны в Шотландию возвращались покалеченные мальчики. Кажется, ещё вчера они присматривали за ней, пока она маленькая училась ходить, а сегодня едва ли могли сами о себе позаботиться. — Войны закончились, вот бы с ним поработать вместе… — Начнём с теории. — прервал их беседу Альбус. — Достаньте пергаменты… Пальцы, не привыкшей писать перьями Минервы, быстро испачкались чернилами. Это происходит не первый раз за время ее пребывания в Хогвартсе. Но абсолютно точно в первый раз ей все равно на это. Она как губка впитывает каждое слово, фиксируя его на бумаге. А легенды из головы обретают плоть и кровь. И человеческий облик.***
Профессор Эрик Хук вышагивает по полю, объясняя технику безопасности, а Минерва стоит около метлы, с опаской косясь на неё. Мама была игроком гриффиндорской сборной. Мама искусно летала на метле. Но сама она только что подметала метлой в доме. И даже не думала, как можно подняться на ней в воздух. Она даже толком не знает, боится ли высоты. А вдруг всё закончится плохо? Профессор дает команду поднять метла. — Вверх! — жестко произносит стоящий рядом с ней Аластор. И древко метлы касается его раскрытой ладони. — Вверх. — коротко бросает Саманта. Метла подпрыгивает. — Вверх! — повторяет девушка, и подхватывает её на лету. — Давай договоримся, ты сейчас вверх, а я похудею, прежде чем на тебе летать… — аккуратно произносит Берти Боттс. Минерва не решается произнести заветное слово. Благо этот урок у них совмещен со Слизерином, а не Когтевраном и здесь нет надменной физиономии Августы. МакГонагалл рада, что та не может разглядеть страх в её глазах в эту секунду. В том, что Хоуп бы его искала, Минерва не сомневается. Идет третий учебный день, и они ещё не проронили друг другу ни слова. Но то, что негласная война между ними объявлена, понимают, кажется, даже профессора. — Вверх! — слизеринец по имени Барти Крауч кричит на свою метлу, краснея от злости. — Я превращу тебя в щепки, если ты не будешь слушаться! Вверх! — Вверх. — мягко произносит Эбигейл, стоящая напротив Мини. Будто не с метлой разговаривает, а с любимым домашним зверьком. И все получается. — Вверх… — тихо шепчет Минерва. Метла не двигается с места. — Вверх! — громче и увереннее. Она представляет гладь озера у дома и холмы на другом берегу, утопающие в облаках. Это дарит ей спокойствие. Это дарит ей желание взлететь. И древко метлы касается её ладони. — Да! — не сдерживает крик радости девочка. И смеется. Это сложно понять, что теперь тебе подвластно то, что раньше казалось невозможным. И даже то, о чем ты никогда не задумывалась раньше.***
А ещё через неделю пребывания первокурсников в Хогвартсе с урока прямиком в больницу святого Мунго увозят профессора Вилкост. Дамблдор коротко бросает что-то о том, что это нормально. Ведь возраст не подвластен никому, а вот мы все однажды ему проиграем. Профессор Суам хмурит лоб, отправляя учеников по гостиным, просит эльфов приготовить успокоительный чай. А ещё через пару дней место преподавателя ЗОТИ становится официально свободным. Слабое здоровье заставляет уйти Вилкост на пенсию. — Объявили, что Дамблдор временно будет преподавать защиту. — Аластор догоняет Минерву с Самантой в коридоре. — Вы все пропустили со своей библиотекой. — Серьезно? — переспрашивает последняя, лицо девочки моментально становится серьезным. — Все настолько плохо? — Он Грин-де-Вальда победил! Неужели ты не рада? — не понимает мальчик. — Кто, если не Альбус Дамблдор, сможет подготовить меня к зачислению в аврорат! Ну же, вы ведь тоже хотели стать аврорами! — Это жестоко, Грюм. Вилкост была хорошим преподавателем. И человеком. — Начинает в привычной для себя манере спор МакГонагалл. Не проходит и дня в Хогвартсе без их дружеских словесных баталий с Аластором. — Нельзя радоваться тому, что её подвело здоровье. Тем более, все последние авроры в министерстве — её ученики. — Подождите. — Саманта замирает на месте, прерывая ребят. — А кто это там? По пустой лестнице спускается молодой мужчина, не старше двадцати пяти лет на вид. У него темные волосы, и такого же цвета брови, ярко выделяющиеся на бледном, почти молочного цвета, лице. И темно-зелёные глаза, отливающие красным, от изменений света при его ходьбе. — Я его никогда раньше не видел… — тянет Грюм, морща лоб. — И кабинет директора совсем не в этой части замка, чтобы он пришел по поводу открывшийся вакансии. — Проследим за ним? — шепчет Минерва, утягивая друзей вперед. Мужчина уверенно петляет по коридорам замка, направляясь к выходу, ведущему прямиком к дороге в Хогсмид, самому близкому месту, из которого можно безболезненно трансгресировать. И хотя мужчина с бледным лицом уверен, что мог бы исчезнуть и из более близкого места к школе, рисковать он не намерен, демонстрируя свои умения сильно выше простого превосходно. Да и друзья всё равно ждут в пабе в деревушке, придется идти за ними. Реддл морщится, нащупывая пальцами палочку в кармане. Ощущение холодного древка между пальцев успокаивает его и не дает взорваться раньше времени. — Мой мальчик, вы ещё здесь? Не надеялся, что успею застать вас мистер Реддл. Зайдете ко мне? — Слизнорт появляется из ниоткуда, расплываясь в улыбке при виде мужчины. Его глаза блестят от удовольствия, наблюдая за бывшим учеником. — Профессор! Прошу меня извинить, я слишком расстроен, чтобы сейчас вести беседу за чашкой чая, подобающую вашей компании… — гость Хогвартса вежливого кланяется. — Может быть зайду в другой раз. — Ничего Том, мы можем просто поговорить о жизни, где ты пропадал последние несколько лет? Я писал тебе письма с приглашениями на работу в Министерство от моих знакомых, столько людей в тебе заинтересовано, а от тебя нет ни одной весточки! — профессор резко переходит на ты, продолжая склонять гостя школы к чаю в его кабинете. — Боюсь, что работа в Министерстве на данный момент не сильно меня интересует, я хотел стать вашим коллегой и обучать детей, подобно вам вселять в них уверенность в себе и давать новые знания, отдавая всего себя на благо науки и будущего страны… — сладко тянет мужчина. — Но этому не суждено сбыться, увы. Всё же вынужден откланяться, мне действительно нужно идти. Благодарю за беспокойство, и приношу свои извинения. — Том ещё раз наклоняет голову, на его губах играет еле заметная вежливая улыбка. Прижавшись к стене в паре метрах от него стоят Минерва, Аластор и Саманта, почти не дыша, чтобы Слизнорт их не заметил. Наблюдения напрасны, кажется, это просто бывший студент, заскочивший в школу, может и правда хотел попасть на пост преподавателя ЗОтИ и, соскучившись, прогулялся по старым коридорам, ностальгируя. Надо бы ноги уносить, пока их не заметили и не пришлось объяснять, что они делают. Однако, что-то в его внешнем виде заставляет Грюма сжать кулаки. Том медленно поворачивает голову, чтобы на прощание кивнуть профессору и поскорее удалиться из замка, и встречается взглядами с маленькой Мини, прижимающей к груди сумку. Одно мгновение, не значащее для него ровным счетом ничего. Одно мгновение, от которого её пробивает словно электрическим током. Как будто взгляд из другого мира. Загробного мира. Полный ненависти, опасности и превосходства. Хоть бы больше никогда не видеть этот взгляд. «Слава Мерлину, его не взяли преподавать!» — проносится в голове у Минервы. — Уходим. — бросает МакГонагалл. И тут же быстро хватает воздух ртом, словно рыба, оказавшаяся на суше. — Мы безбожно опаздываем на ужин. — Но мы же хотели… — тянет её за рукав мантии Аластор, не понимая перемены настроения. — Идем! — невольно огрызается Минерва, до конца не понимая, откуда взялось внутри столько злости на друга. Аластор и Саманта подчиняются, и они втроем проносятся по коридору, обгоняя Реддла, продолжившего свой путь к выходу.