Сага о дрейфующем солнце. Песнь первая. Ворон

1995–1996 год. Польша. Каэр Морхен

С Боженой Новак они встретились почти сразу. На следующий же день после приезда в Каэр Морхен, они втроем — Ланнет, Анджи и Лейла, отправились в горную хижину ведуньи. Дорога заняла весь день, с утра и почти до самого вечера, по горным тропам и холодному осеннему лесу. Старушка оставила их в своей хижине на ночь, предварительно уединившись с Лейлой, и поведав ей то самое тайное. Ночевать пришлось втроем на огромной двухметровой кровати. Бабка рассказала, что когда-то у нее была большая семья, но потом все умерли. Кто от старости, кто от болезни, кто от несчастного случая. Но по Божене было ясно, что она с этими фактами давно примирилась, и просто ждала воссоединения, доживая свой век. Спали в одежде. Лейлу положили в середину, дабы ночью в своем мужицком здравом сне не спихнуть ее на пол. Спала ту ночь Лейла просто ужасно. Сначала Анджи целый час травил пошлые польские анекдоты на плохом английском. Ланнет трещал про современную норвежскую молодёжь и как ему нравится то, что люди не имея магии, умудряются изобретать самые разные интересные вещи. Анджи рассказывал о том, что видел пока работал по Европе — в основном, про тварей разных, конечно, и среди людей тоже. Потом они разговаривали про современную технику, машины и, конечно, мотоциклы. Чуть позже дошли до обсуждения оружия и его современного многообразия. В итоге под размеренный бубнящий мужской бас Лейла уснула, для того, чтобы через пару часов проснуться под разнобойный двухтактный храп. Уснуть повторно в такой обстановке ей не удалось и поэтому она, аккуратно перевалившись через брата, вышла во двор. Огромное черное глубокое небо нависало над черным горным лесом и перемигивалось с поверхностью планеты сотней крупных чарующих ярких звезд. Ночь в горах — это безусловно одно из чудес света. Созвездие змееносца только показалось краешком на небосклоне и теперь подмигивало девушке звездой Рас Альхаге. Где-то там когда-то был их дом, которого она не знала. По большому счету, этрасски на этой планете — захватчики. Но стоит ли теперь об этом морализировать? Теперь это и их дом. Было прохладно и дриада немного вздрогнула, скрестив руки на груди. Несмотря на погоду, это все было изумительно. Горный воздух, ночное небо, лес вокруг. Все это умиротворяло. До нее доносился хвойный запах и запах преющей осенней почвы. Прямо как в норвежских лесах. И такой знакомый запах… Она направилась в сторону аромата и наткнулась на куст можжевельника. Конечно, она и так его узнала, но хотелось предметного ощущения. Девушка улыбнулась и сорвала несколько, еще не опавших ягод, перетерев их между пальцами. Кто бы знал, как она уже скучает. Прошел целый месяц с тех пор, как он ушел от нее по дороге из Хогсмида. Его черная спина до сих пор стоит у нее упреком перед глазами. Это такая глупость чувствовать вину там, где не виновата! Вряд ли он хотел этого. Что она должна была тогда сделать? Догнать его и сказать, что никуда не поедет? Абсурд. Кто они друг другу? Как сложно признаться, даже самой себе, в очевидном — они друг другу никто. Ланнет прав. Совершенно невозможно представить себе будущее с таким сложным человеком, как Северус Снейп. Невозможно, но хочется, вопреки здравому смыслу. Это так неправильно. Между ними есть то, что никто из них не возьмется назвать конкретно. Как только дашь этому имя, сразу придется проанализировать, а действительно ли это является именно этим? И найдется сотня аргументов, что это совершенно все не то, что только, что обрело имя. Ей, конечно, больше подошел бы такой оптимистичный и деятельный парень, как Анджи, которого не шатает по эмоциям, как рыбацкую лодку в шторм. Но Анджи, он такой простой и понятный. Он скорее, как брат. Ну или друг. Старший товарищ. Никаких других эмоций он у нее однозначно не вызывал. Если можно было бы явственно понять поведение Северуса. Даже не поведение, а что им движет, какие чувства она у него вызывает. Есть ли за этим физическим желанием что-то большее, кроме их очень странной дружбы. Что именно он хотел сказать ей тогда в лесу по дороге в Хогсмид, а она не дала ему, испугавшись дальнейшей ответственности и обязательств. Ее эмпатии все же не хватало, чтобы распознать его внутренние эмоции. Он был таким противоречивым и так хорошо умел скрываться, что прочувствовать его можно было только в сиюминутных настроениях диалогов. Может быть поэтому он ее так манил? Размышляя обо всем произошедшем, девушка села на завалинку возле дома и вытянула ноги. В сенях в доме послышался шорох и на улицу вышел Анджи. Он шумно вдохнул свежего воздуха, широко потянулся в разные стороны, сходил ненадолго в лесочек и вернувшись присел рядом с ней, сладко зевая и громко почесывая грудь. — Ну что, цветочек, не спится? — С вашим мужским храпом сложно спать, — иронизировала она. — Есть наверное такое, — он почесал затылок, — Но что-то мне сдается, не поэтому ты сюда выползла. — Да? — Да, — он тоже вытянул ноги и приобняв девушку, пододвинул ближе к себе, — сдается мне это из-за профессора. — Проницательно. Анджи немного довольно покивал головой. Он молодец — просек основной ход ее мыслей. Хотя какой у нее он может быть еще, если она вся такая сникшая аж с отъезда из Шотландии. Ведьмаку хотелось ее приободрить: — Я его, конечно, мало видел, но мне кажется он толковый парень. — Ланнету он не нравится. Рамирски немного ухмыльнулся: — Ланнет — твой брат, логично что он хочет тебе лучшего, — Анджи внимательно посмотрел на небо, которое начинало затягиваться тучами, — Все у тебя будет хорошо — не переживай. Профессор к тебе неровно дышит. — С чего ты это взял? Ты его видел-то около часа, не больше. — Ну мы — мужики, знаем куда смотреть, — Анджи ухмылялся, — Дышит он к тебе неровно, но только ты знай. Я вот что еще увидел: профессор твой — зверь раненый — ты либо добей его, либо выхаживай. Не мучай. Он будет кусаться, рваться на волю, может даже серьезно покалечить. Непросто его будет приручить. Но оно того стоит. Такой жизнь потом отдаст за тебя, раз уж ты ему в сердце запала. — Откуда ты все это взял? — смущенно улыбалась дриада. — Рыбак рыбака. Может я и ошибаюсь, — Анджи благодушно улыбался, — ты только реши для себя: нужен ли тебе такой зверь? Он ведь дикий, непредсказуемый. Нужно будет очень много времени пока он излечится. И в горе, и в радости и пока смерть не разлучит вас. Сбежать от ответственности не получится. Не с таким человеком. Ведьмак похлопал Лейлу по плечу и подвел итог: — Пойдем спать, — медленно встал и ушел в дом, бросив почти скрывшись за дверью, — утро вечера мудренее. Или мудрёнее. Как пойдет… Хах! Немного посидев и подумав, Лейла решила, что сегодня она для себя точно ничего не решит и отправилась вслед за Анджи. Той ноябрьской ночью выпал первый снег. Зима настигла горы очень быстро, завалив единственную доступную в этот сезон дорогу через перевал. До Рождества Лейла страдала тоской по холмам Шотландии пристально, но бесцельно всматриваясь в горы Польши. Она брала огромную кружку кофе и часами стояла на стене крепости по утрам, безучастно вглядываясь в то, как над белыми пиками гор встает солнце. Каждое утро. Изо дня в день. Чертов снег! Он очень быстро достиг глубины в пару метров, а в некоторых местах и до трех. Спустя несколько суток снегопад прекратился, Лейла с Анджи взяли лошадей и поехали осмотреть дорогу через перевал, чтобы сестра с братом могли, как можно скорее отправиться в обратный путь. Но было уже поздно. Дорога была завалена, видимо, от тяжести снега случился оползень и лавиной завалило узкий проход. Все это создавало впечатление ловушки и приводило дриаду в панику. Если бы только можно было воспользоваться своими умениями! Но такой мощный всплеск магии в безлюдном месте точно привлечет внимание, и пока они будут банально пробираться до ближайшего города, их обнаружат. Девушка часто думала над словами ведуньи в маленькой горной избушке, которая в тот ноябрьский вечер взяла принцессу за руки перед очагом и выпалила на одном дыхании, чуть раскачиваясь из стороны в сторону: «Ночь укутает ворона и спасет от смерти. Ночь восстановит баланс на планете. Тогда Ворон придет и раскроет свои крылья, наступит новая эра — эра равновесия и процветания». Больше чем эти слова, бабка ничего не сказала. Она переиначивала их то так, то эдак, отвечая на вопросы Лейлы, но понять это видение не в силах была ни Лейла, ни сама Божена. Ведунья говорила, что оно пришло к ней в таком образе, а расшифровывать образ не ее задача. Единственное, что она знает, что Лейла имеет отношение к Ночи и судьба девушки связана с Вороном до самой ее смерти, чтобы это не значило. Все это пугало Лейлу и от образовавшейся неразберихи, поселяло в ее голове желание уехать в Северную Америку и забыть обо всем вообще. Нежиться где-нибудь на пляжах Калифорнии, плескать ножки в теплом океане и не думать. Просто ни о чем не думать. Но Северус. Как быть с ним? Она обещала ему вернуться. Секс ни к чему не обязывает. В ее возрасте и с ее воспитанием — это было очевидно. То, что вам было хорошо во время секса, не значит, что вам будет также хорошо вместе в жизни. Нужен ли он ей такой, каков он есть? Глупо думать и ждать, что он изменится — станет мягче или лучше. Да, такое бывает, но серьезно рассчитывать на это было бы абсурдно. Либо берем все, что имеем и принимаем со всем ворохом недостатков, либо действительно как сказал Анджи следует «добить зверя». Как взвесить все его плюсы и минусы, отметая свои личные «хочу»? Ланнет, наблюдая за хандрой сестры, как мог поддерживал ее, выдумывая для нее разнообразные занятия и мероприятия. То пряжи подкинет мол «что еще делать зимними вечерами как не вязать?» То на общие тренировки заставит ходить, то на охоту с Анджи пошлет — наивно полагая, что ведьмак может отвадить мысли о Снейпе из головы девушки. Однако, все это никак общего настроения Лейлы не меняло. Оставшись в тот или иной момент одна, она неизбежно погружалась в свои мысли и печально застывала синевой глаз в отрешённости, словно в трансе. После Рождества, которое ведьмаки, разумеется, не справляли, Лейла послала весточку с подарком в Хогвартс, рискуя быть обнаруженной. Безусловно, об этом в крепости никто не знал, но Ланнет почувствовав всплеск портала, отчитал ее как школьницу. Она смиренно приняла все его доводы о безрассудности и суицидальных наклонностях. Эта маленькая вспышка портала, по ее мнению была слабой, чтобы быть обнаруженной издалека. Но сам этот поступок для нее значил очень много. Собой он завершил чреду тех переживаний и колебаний, которые занимали ее последние два месяца. Стал апогеем душевных терзаний. С этой секунды, она решила для себя, что будет с Северусом несмотря ни на что: и в горе, и в радости, независимо от тех чувств, которые он испытывает к ней. Их странную дружбу ведь никто не отменял. И начиная с этого момента, ее настроение значительно улучшилось. Она уже сама засветло выталкивала Анджи из крепости на охоту, активно прыгала на снарядах с учебным посохом и с любопытством постигала ювелирное искусство местного кузнеца Богуслава. К марту она со скуки перезнакомилась со всеми обитателями Каэр Морхена. Как оказалось, ведьмак по имени Зденек активно практиковал здесь врачевание и хирургию — нашлось немало тем для обсуждения. В одной из бесед он предложил Лейле предать ее ушам более человеческий облик — если она не будет привлекать внимание в толпе, то шансов у нее скрываться дальше будет значительно больше. Немного подумав Лейла, сочла это предложение разумным, и обладая современным инструментарием, ведьмак провел операцию достаточно быстро. Ускорить заживление помогли эликсиры, заботливо приготовленные травницей Томирой, с которой Лейле удалось наладить дружеские и теплые отношения. Женщины часто сидели по вечерам в общей комнате возле огромного очага, вязали одеяла и прочие теплые вещи, которых в условиях этой крепости зимой требовалось всегда очень много и болтали. В основном про мужские заскоки и привычки, а также о том, что современный мир все еще принадлежит мужчинам, но времена меняются. На сезон ведьмаки выходили в мае, опустошив стоянку перед крепостью. Анджи Рамирски давно не выходил на охоту и обычно больше был занят делами крепости. Впрочем как и некоторые. И поэтому, ведьмак мог проконтролировать обращение Лейлы и Ланнета, которые на вторую половину мая предусмотрительно были заперты в подземелья. Первого июня ранним утром их — бледных и ослабленных — вытащили из подземелий на свежий воздух. Расположили на площадке перед главным входом на теплом солнышке, укутав одеялами, соорудив из кресел что-то вроде шезлонгов. Два болезненных кулька лежали рядом и впитывали белыми лицами июньское солнце, восстанавливая силы. — Ох, как же тяжело проводить обращение не на природе! — сетовала Лейла брату, — Я чувствую себя больной и поломанной. Как ты это вообще переносишь? Ланнет приоткрыл бледные веки и чуть ухмыляясь сообщил: — Я мужчина. У нас полегче, — его голос был слаб и тих, — Они не могли нас выпустить в горы. Где нас потом ловить? Девушка удовлетворенная ответом прикрыла глаза и наслаждалась лучами солнца. — Ты же поедешь со мной, да? — спустя какое-то время спросила она. — В Шотландию? — Да. — Я доеду с тобой до Глазго, а оттуда полечу самолетом в Осло, — посмотрел внимательно на сестру Ланнет, — Ты же доберешься до Хогвартса сама? Купим тебе мотоцикл. — Да, я думаю вполне. Вряд ли Леманн в Шотландии. — Только не делай больше порталов, — начал вновь ее отчитывать брат, — по ним тебя Леманн точно сможет вычислить. — Да знаю, я знаю, Лан, — девушка застыдилась, — ну отправила я письмо, ну ладно тебе. — Вот, что там было такого важного, что для этого стоило рискнуть жизнью? — он снова завелся и начал ее отчитывать. — Я должна была сообщить Северусу, что жива и здорова. — Ох. Опять этот Снейп! — Что ты имеешь против него? — Да ничего, Лей. Просто он полная твоя противоположность, а ты ради него рискуешь жизнью! — Ну противоположности притягиваются, не так ли? И знаешь ли, у нас с ним гораздо больше общего, чем тебе кажется. Спорить было бесполезно. Прекрасно зная упрямство сестры, Ланнет решил перевести тему: — Как думаешь кто этот Ворон? Он еще жив? Почему ведунья сказала, что твоя жизнь связана с ним? — он втянул голову глубже в ворох одеяла, — Добраться бы до Цитадели… Мне кажется все ответы там. И чем быстрее я туда попаду, тем скорее мы все узнаем. — Может это Снейп? — Лейле казалось это предположение нелепым, но ведь с его ножа все началось. — Неее, — Ланнет бессильно посмеялся, — Вряд ли. Снейп — человек, он никак не сможет быть Вороном, принять на себя дух. Носителем духа Ворона может быть только этрасски. Ты же видела доспехи. Да и вообще, все указывает на это. Нам бы нож получить. Я бы его в Цитадель отнес и там бы старейшины посмотрели, что к чему. Может даже взломали бы замок, и мы бы точно узнали — кто из наших родственников послал ему нож и почему, и вообще, причем тут Ворон. — Оно и к лучшему…— она тоже вжалась в одеяло. — Вообще, забавно все получается в ретроспективе: ты совершенно случайно, едешь в Хогвартс и находишь вещь, имеющую отношение к твоим генам, у человека, который не то что к нашей семье, даже к нашей расе отношения не имеет, но получил этот нож по предназначению. Мы начинаем в этом копаться и упираемся в старую этрасскую легенду, находим подтверждение тому, что легенда не такой уж и вымысел… Дух ворона в живом существе. Уму непостижимо. Конечно, можно включить логику и разум и предположить, что доспехи никакого отношения к легенде не имеют, что Школа Ворона была создана также совершенно случайно. И то, что изображения ворона на кулонах ведьмаков, на колчане стрел и на рукоятке ножа совершенно случайно одинаковые. И более того, этому наверняка есть какое-то нормальное, не фантастическое объяснение. Но чем дальше история развивается, тем больше мне все это сносит башню. Эта бабка еще со своим предсказанием: «Ночь придет и восстановит равновесие». Лейла, это же практически предсказание апокалипсиса! — Да мне тоже. У меня мурашки по спине бегают крупные, как гвианские бобы, при мысли что я имею ко всему этому какое-то отношение. И Северус — он все же имеет какое-то отношение. Нож же предназначался ему. — Да, этого я отрицать не могу. Он тоже имеет какое-то отношение. Он разумеется нам не родственник, мы бы почувствовали родную кровь, но есть в этом какая-то загадка. Он немного подумал и спросил: — Зачем тебе вообще этот Северус Снейп? Что ты собираешься с ним делать? Он, конечно, маг, а не просто человек, и проживет ну максимум лет двести. Но зачем он тебе? — Я так далеко не заглядывала, — Лейла смотрела вдаль на виднеющиеся из-за стен пики гор, — думаю помочь ему отомстить, а потом уговорю его уехать со мной в Калифорнию. — А если он не захочет? Останешься в этом унылом Хогвартсе? — Не знаю. Знаешь, Каэр Морхен куда унылее. — Зато ты тут точно в безопасности. — Ага, и умру от скуки. — Это все потому, что ты по нему скучаешь. Если бы он был тут, ты бы вообще не сомневалась в лучшей роли Каэр Морхен, как убежища. — Возможно, — грустно вздохнула Лейла. — Ладно, мы тут достаточно отогрелись, можно уже и поесть, — парень извернулся и крикнул куда-то в сторону мотоциклетной площадки, — Ааанджииии! Мы хотим есть!