Париж с привкусом портвейна Зимний солдат/ ОЖП
1 мая 2020 г. в 02:45
Очередное задание. Барнс не спит вторые сутки, но чувствует себя лучше, чем в башне Старка. Чрезмерная опека друзей начала угнетать, хотя он искренне был благодарен им за свое спасение. Они победили, а мир слишком сильно изменился. Оказывается, он Джеймс Бьюкенен Барнс не умеет жить в мирном времени. Чтоб хоть как-то занять свои дни он согласился продолжать работать на Фьюри. Босс та ещё задница, но в целом вполне терпимый человек со своим личным кодексом чести. Именно Фьюри отправил его сопровождать самую настоящую ведьму в качестве охраны. Баки в ведьмах не разбирался, да и нужды такой никогда не было. Именно из-за этой ведьмы он не спит вторые сутки. У нее, видите ли, сеанс связи, спиритический. Сидит в позе лотоса в центре круга и что-то балаболит. На древнем славянском, Баки понимает только ругательства.
Катрин Монталь, американка с русско-французскими корнями. И ведьма, настоящая. Почти как Ванда, с которой они друг другу не понравились с первого взгляда. Как сказала Максимофф «специализации разные» но девушки не скрывая неприязни, при необходимости работали слаженно и четко. «Кодекс ведьм» – данный тост звучал всегда, после совместных операций девушек, в баре перед третьим тостом «за любовь».
Сейчас находясь в трансе, Катрин выглядела странно, но в обычном состоянии была красивой. Черные длинные волосы с красными концами, хрупкая фигурка, но с рельефом мышц в нужных местах, длиннющие пальцы с ногтями - когтями, и татуировкой серебристой волчицы на внутренней стороне предплечья. И блядские зелёные глаза, таких глаз Джеймс больше не встречал, яркие, живые и сексуально - манящие, со спрятанной загадкой в глубине радужки.
Вызов духа, который сдал им «объект» прошел успешно. Ещё веселее прошла ликвидации, он стрелял с крыши небоскреба, а девушка восседала, рядом раскладывая Таро. До возвращения домой у них оставались ровно сутки.
– Баки, ты когда-нибудь бывал на кладбищах Парижа? – закуривая сигарету и прищурив глаза, протянула девушка.
Кладбище было красивым и как раз тем самым местом, где следует распивать портвейн двум наемникам смерти. Усевшись в беседке, около какого-то очень древнего склепа многоуважаемой французской династии, они докуривали вторую пачку сигарет. И Джеймс впервые за долгое время шутил, а зелёные глаза напротив притягивали неимоверно. Он поцеловал её первым, и сначала получил по лицу, но тут же женские руки уверенно притянули его обратно. Поцелуи были жёсткими, жалящими с привкусом сигарет и портвейна. Барнс терял голову, слишком давно он не был с женщиной. Катрин отзывалась на каждую ласку, на каждое движение губ и рук, бесстыдно обнимала ногами за талию. Джеймсу было плевать, что они не так уж долго знакомы, что, наверное, это ошибка. Не сейчас, когда зелёные глаза полуприкрыты, а он пробует на вкус аккуратную грудь с розовыми сосками, которые на вкус как горький шоколад, как её влажность стекает по его пальцам и кружеву белья.
Катрин задыхалась, опытные точные, каким-то образом, знающие прикосновения мужчины распаляли ее подобно вулкану, низ живота горел в предвкушении, а его длинные умелые пальцы заставляли лишь шире развести ноги. Они толком то и не разделись. Девушка сумела лишь дернуть вверх черную футболку и расстегнуть молнию на военных брюках. Сильные руки приподняли её и в следующее мгновение было наплевать на все кроме того что Джеймс был внутри. Он двигался резко и быстро, но губы и руки были нежными и дарили ощущение безопасности. Ночной воздух обдувал два горячих тела двигающихся в одном ритме, Катрин не могла прикрыть глаза, потому что сквозь поцелуй хриплый голос Баки шептал как молитву «смотри на меня» и не могла она ослушаться этого тона. Сильнее сжимая его внутри, слизывая капельки пота с шеи, девушка впервые за долгое время ощущала себя желанной, именно её хотели, именно её глаза он хотел видеть, её имя шептали губы между ласками.
Увлекая Катрин в долгий поцелуй, Барнс, аккуратно придерживая за талию, усадил её на часть постамента и начал спускаться губами ниже, избавляя от одежды, схватив за руку, провел языком вдоль татуировки.
– Дикая девчонка, – шепот около её живота заставил засмеяться от щекотки, но его губы и язык на центре ее желания заставили заткнуться и вдыхать воздух глубже. Наверное, её стоны подняли бы и мертвецов, слишком сладко и как то развратно его язык и пальцы доводили ее до состояния невменяемости. Пришла она в себя от нежных поцелуев у мочки своего уха и ветра, что остужал разгорячённое тело. Катрин обняла мужчину сильнее и тихонько рассмеялась. Слишком хорошо ей было, такой свободы, и счастья она не ощущала ещё никогда. Джеймс помог ей одеться и уже уходя, обернулся прочитать на надпись на склепе.
– Самое оригинальное знакомство с родственниками девушки в моей жизни, – хохотали они до самой машины. Смех разогнал истому и мозг начал соображать. Она только что переспала с Зимним Солдатом. И ей понравилось, очень понравилось. Решившись, она взяла у него ключи от машины:
– Я поведу, – всю поездку они подпевали песням по радио, оказалось, что у Барнса красивый голос, от его пения стайки мурашек на её теле не могли определить место дислокации. Когда они подъехали к старинному кварталу до Джеймса дошло, что его привезли в святая святых.
Обиталище ведьмы. Квартира оказалась просторной, но в каждом предмете чувствовалась Катрин, аромат терпких трав и воска. Множество толстых свечей различных цветов расставленные тут и там отбрасывали на светлые стены причудливые тени. Одну из стен украшала деревянная карта, где миниатюрными флажками были отмечены страны.
Они пили вино на балконе и поедали заказанную пиццу. Джеймсу впервые за долгое время было спокойно. Он почти заснул под её мягкий голос, который напевал пошлую песенку про таксиста Джо, когда почувствовал вес её тела на своих коленях.
– Я распробовала десерт и хочу основное блюдо, – взяв за руку, девушка повела его в спальню. Круглая кровать заставила его улыбнуться. Медленно, наслаждаясь видом, он снимал с нее одежду, запоминая, прослеживая каждую линию тела. Зеленоглазая ведьма лишь улыбалась и прижималась крепче.
– Ты красивая, худенькая, но красивая, – пересчитывая пальцами выступающие ребра. От мужчины пахло портвейном и почему-то скошенной травой. Девушка не могла наглядеться на спортивное гибкое тело, постоянно прикасаясь руками и прослеживая дорожку из поцелуев от его губ до ремня джинс. Впервые в жизни мужчина не схватил её за волосы или шею, подталкивая. Джеймс лишь поглаживает, хрупкие плечи и прикрывает глаза от удовольствия. Впрочем, они быстро открылись, как только Катрин перешла в наступление. Ощущение её горячего язычка и губ что плотно обхватили его член, грозили ему позором. Потому что смотреть в зелёные глаза и видеть алые губы, было слишком, а нежные руки грозили лишить свою обладательницу основного блюда.
– Кат, иди ко мне,– речь была похожа на шипение. Резко опрокинув девушку животом на кровать, он заставил Катрин вцепиться в решетку окружавшую изголовье ложа и плавно дразня, вошёл в гостеприимное тело. Дальше контроля не было. Только страсть, только желание, рваное дыхание обоих, нежность на грани боли.
От сжатых между пальцами сосков и нежнейшего шёпота на ушко, каждое движение, одновременно идеально и вместе с тем разрывало сердце Катрин. Имя срывалось с губ все чаще, так же как и убыстрялся их ритм. Джеймс совсем потерял себя в девушке, в её стонах, и теле. Но главное, он хотел видеть эти блядские зелёные глаза, видеть, что ей действительно хорошо.
Перевернув её на спину, Барнс впился ей в плечо зубами, чтоб не кончить, чувствуя, как она сжимает его все чаще и сильнее. Не дав прийти в себя, он продолжил двигаться на этот раз медленно и плавно, осыпая поцелуями шею и ключицы. Глаза в глаза, дыхание на двоих. И шепот губ с размазанной красной помадой «хочу тебя, всего, совсем», а потом взрыв до темноты перед глазами.
Собственно самолёт они проспали. И второй тоже. На третий они не успели, потому что занимались любовью в душе. Наконец-то сумев добраться до кухни, куда его отправили из душа, так как он отвлекал Кат. Впервые за время нахождения в квартире Джеймс вспомнил о том, что слышал сплетни о присутствия другого мужчины в жизни теперь уже своей ведьмы.
– В шкафу, стоит пара ботинок и какая-то хрень для его машины. Но он не забирает их уже год, так что думаю, они ему не нужны,– Кат ела его яичницу с его тарелки. На четвертый самолёт они тоже чуть не опоздали, потому что он вернулся за вещами её бывшего, чтобы отправить в мусорный бак.