Сопряжение миров

- Ну, давайте, идите уже или как. А-то до вечера тут простоим. - А не хочет ли кто из вашей команды уйти с нами? - заманчиво прошипел Орочимару, косясь в сторону Миры, которая максимально делала вид, что вообще не при делах и не понимает, о чём говорит змей. Хотя, будь его воля, он бы уже давно силой её туда потащил. Да только как, если здесь Хаширама и помимо него ещё люди, являющиеся, судя по всему, близкими Миры, которые не позволят просто так её куда-то увести. Да и чакры у него тут нет, а он сам не знает, на что способны здешние жители, у которых может быть есть другие способы атаки и защиты. - Нет. А что мы там забыли? - Ну хорошо. - кивнул и развернулся лицом к межпространственной дыре, откуда сочилась чакра. Похоже, кто-то из его подчинённых всё-таки додумался активировать свиток, который он нашёл возле убежища Акацуки. Дейдара тогда получил твёрдый наказ, чтобы тот взорвал его и не оставил от него ни следа. Но мог разве Орочимару просто взять и позволить уничтожить вещичку, которая принесла акацукам немало проблем? И что же в ней было такого интересного или ужасающего, чтобы они захотели это уничтожить? Ну вот, узнал, хули. Любопытной Варваре на базаре... - Пока-пока. - помахала рукой Таина. Хаширама с Мадарой начали заходить самые первые, а Учиха изредка бросал фразы, мол, мы ещё разберёмся, кто сильнее. А за ними и Орочимару с Кабуто. - Мы, наверное, тоже пойдём, - сказал Юго, - здесь всё равно нет вакфу. Кто знает, может в мире шиноби она есть. - Приключения ждуууут! - завопил страж, подняв Рубилакса к небу. Демон начал ворчать в духе "совсем уважение потеряли". - Не сомневаемся. - усмехнулась Киами. Вообще рыженький показался ей вполне неплохим и туповатым добродушным парнем. Его маленький спутник тоже был отчасти на него похож характером, но более вежливый, и, кажется, он может пораскинуть мозгами в нужный момент не только за себя, но и за иопа, у которого на уме похоже только одно: спасать и разрушать во имя спасения. Его демон постоянно ехидничал, вставлял свои колкие фразочки, но даже не из-за того, что он ненавидит своего стража, который не даёт ему выбраться. Хоть он и показывал себя максимально безразличным к рыженькому, Шушу в какой-то степени привязался к нему. - Точно не хотите ещё остаться? - уточнил Тимур, провожая глазами заходящую в портал парочку... Вернее пятёрку. - Нет, мы пойдём. - уверенно ответил элиатроп и на прощание помахал рукой. - Спасибо за приём. Пока. - Ну, пока. *** Никто даже и не думал, что новенькие так быстро уйдут отсюда. Они ушли в спешке, и это сложно было не заметить. И неудивительно. Этот мир казался им слишком чужим. Нет привычных для них типов внутренней энергии, которые можно использовать для боя. Обороняются неизвестно чем. Но Тимур им упомянул вскользь об огнестрельном оружии, и вроде бы Грови даже понял, о чём идёт речь, но всем остальным это было сравне диковинке. Мадара вообще не признал эту фигню как оружие. Разве что как дубинку использовать. После тех самых событий, после того, как ушли Акацуки, а также недолго погостили боги шиноби и персонажи из неизвестного им мира, жизнь более менее стабилизировалась. Парами или даже троицами они часто выбирались в магазинчики, что были относительно недалеко от дома, но потом стали заезжать ещё дальше. Условия апокалипсиса, а также отбытие акацук малость сказались и на поведении подруг. Киами стала меньше задумываться об неактуальных на этот момент вещах, а больше занимала свой мозг раздумьями о выживании, Таина стала немного более замкнутой и уже не скакала, как раньше. Поубавился её пыл впринципе. Мира особо не изменилась, но стала немного чаще уходить в себя, причина чего для остальных так и осталось загадкой. Может скучала по акацукам, а может пыталась найти своё вдохновение, чтобы хоть что-то начеркать в своём скетчбуке, последняя заполненная страница которого была открыта две недели назад... Только Тимур не утратил своего боевого настроя и иногда чудил по вечерам, чтобы разрядить это накопившееся раздражение, отрицательно влияющее абсолютно на всех, и дать волю своим привычкам. Пересказывал всякие школьные истории или те, что были в его шараге, но не так скучно, как обычно рассказывают сказки: он добавлял по максимуму эмоций, постоянно менял их и делал это от всей души. И получалось просто превосходно, не хватало только декораций. Он бы мог стать неплохим актёром, если бы жизнь по-своему не распорядилась. Слава, похоже, всерьёз воспринял слова Тимура о том, что если он хочет, то пусть валит на все четыре стороны, отчего последний чувствовал себя немного виноватым. Киами и вообще допускала мысль, что он не выжил во время одной из своих вылазок и скончался от лапы зомбаря. Или от пули других выживших. Они его так и не нашли. Но на самом деле Слава реально свалил. Он был не в силах терпеть большое количество незнакомых людей, да ещё и концентрация на один квадратный метр зашкаливала. У него хоть никогда практически и не было проблем с общением, но такой социум он не намеревался терпеть. То Хидан, этот индюк со странным горящим взглядом, которые и не ведает, что вообще не мешало бы оставлять оружие, а не таскать по дому и махать им, рискуя кого-то поранить. А ещё, судя по всему, он сектант, причём очень агрессивный. Тоби, сующий свой нос в каждый уголок дома и издающий странные звуки. Он вообще как душевно больной. А может шизик. Рыжий и пирсингованный с полосатыми глазами его вообще в ужас приводил. Вот же мазохист. Он был уверен, что у него не только в лице понатыканы эти чёрные штуки, но и по всему телу. Только естественно он бы посмотреть не дал. Он был лидером этой странной и по-своему жуткой шайки, а со Славой разговаривал так, словно делал ему одолжение. Итачи показался ему чересчур гордой и молчаливой птицей. Постоянно задумчивый. А ещё тоже малость с нотками безумия, раз просто ходил к озеру и разговаривал с самим собой, при этом обращаясь на чужое имя. Кисаме, вроде. А может он болтал и с призраками, которые ему мерещатся именно рядом с тем местом. Слава не осмелился его тогда спросить. Сасори проявлял нездоровый интерес к здешним и часто осматривал трупы не только здоровых, но и больных паразитами людей. Будь его воля, они бы их точно домой притащили и изучали круглые сутки. Какузу почти на глаза не появлялся, но не могло не броситься в глаза то, что он носит тёмную маску, возможно что-то скрывая кроме своего лица. А глазища-то какие, как у наркомана со стажем. Тоже недалеко от своего лидера ушёл. Конан... Пожалуй именно представления об этой синеволосой девушке были самые хорошие. Вежливая и адекватная, без видимых тараканов, которых у остальных вагон и телега. Что она вообще забыла среди сборища этих недоумков, Слава понять не мог. Но это что. Ушли одни, пришли другие. Не успели оклематься от визита акацук, припёрлись ещё какие-то мудаки. Один из них находился в повышенной боевой готовности и был готов в любой момент начать убивать всё, что движется. Предметы разговаривают, на полном серьёзе утверждая, что они демоны из другого мира. Хотя... Может это у него поехала крыша и ему показалось? В любом случае, в этой дурке общаге под одной крышей с этими недоумками он не намерен был оставаться. Что же сказать о его напарнике. На самом деле ночью, как раз в ту ночь, когда половина жителей завалилась спать абсолютно бухая, Обито самолично убил Татэ. Как, спросите вы? Очень просто. Свернул ему шею. Это было несложно для убийцы его уровня. А потом большими усилиями притащил его в лес и нанёс несколько ножевых ранений по горлу, чтобы обставить это как нападение зверя, живущего в лесу Блэр и от которого отбивалась Мира. Зачем он это сделал? О мотивах нам остаётся только догадываться. В самом лесу Блэр умер один из последних разумных и преданных его обитателей. Буллет не смог смириться со смертью своего хозяина, пускай и обезумевшего, и скончался от голода и жажды возле его бездыханного тела. Морда его покоилась теперь на шее бывшего полицейского, которого всё равно не перестал любить, блеск в глазах потух, последние признаки жизни угасли. Может быть он уже уединился на том свете со своим любимым человеком, если тот заслужил прощения, или они оказались отрезаны друг от друга навсегда даже в загробном мире. А может их души просто отправились странствовать в небытие. А Киами каждый раз, когда просыпалась по утрам, думала, что всё, что они видели, это всего лишь сон, плод их больной и расшалившейся в неподходящий момент фантазии. Но кунай, подаренный Пейном, и который она берегла, как зеницу ока, служил вечным напоминанием о событиях этого воистину сумасшедшего июля. Как и дырявый портрет Итачи.