Тень другого мира за спиной

      В тот день мы так и не вернулись к урокам. Просто сидели на закрытой террасе и молчали, свет фонариков отбрасывал блики на наши лица. От заварочного чайника шёл пар. Он изящно кружился, завиваясь в причудливые фигуры, и постепенно растворялся в антрацитово-чёрном небе. Пусть сейчас должен был быть только вечер. У нас наступила ночь.       Прислонившись к столбу, поддерживающему крышу, я наблюдала за Рин. Горькое чувство очередной потери. Оно превратило её живое лицо в бледную маску: глаза запали, из них исчез задорный блеск, губы подрагивали, непроизвольно складываясь в тонкую нить.       Даже в преддверии Чистого Мира она беспокоится, боится за них. Тех, кто ей дорог.       — Рин, я…       — Там тебе меньше года. Полноценный контроль сознания станет доступен только к трём. Ты ничем не могла помочь им.       Её голос звучал непривычно жёстко. Но даже так… Она меня утешает, когда самой намного хуже. Рин-тян, не зацикливайся на этом. Пожалуйста.       — Да. Ты права. — Слова глухо упали на землю. Жаль что это были не камни, сковавшие наши сердца. — Может, чаю?       Пододвинувшись к низенькому столику, я разлила чай в юноми* и, придерживая чашу двумя руками, подала её девочке.       — Знаешь, Рин-тян, думаю, с ними всё будет хорошо. Скорее всего, они даже смогут увидеться с сыном ещё до их встречи на дорогах Чистого Мира.       Приняв юноми чаван, Рин бесцветно уточнила:       — Сыном? Ты не видела их смерти, откуда тогда знаешь о ребёнке?       — Я не знаю, — покачав головой, тихо продолжила: — Только предполагаю. Но давай не будем об этом сегодня. Пусть эта ночь будет наполнена воспоминаниями о них.       — Да.       Слегка улыбнувшись друг другу, мы одновременно отпили чай. Из-за туч вышла луна, обнимая всё вокруг бледным серебристым светом. Чернота ушла. И на тёмно-ирисовом куполе неба можно было разглядеть появившиеся, пока ещё тусклые, звёзды.       — Жаль, что ты не сможешь встретиться с… — Рин запнулась и опустила взгляд на дно чаши. — Минато-сан и Кушиной-сан. Какаши часто рассказывал мне о них. Уже после. Среди шиноби не так уж и много по-настоящему добрых людей, готовых заботиться о своих подопечных до конца. Они многому научили нас.       Когда мерное покачивание жидкости в юноми прекратилось, девочка подняла на меня твёрдый взгляд.       — И нас всех подвели одни и те же недостатки. Запомни, — Рин ненадолго замолчала и сухо отчеканила слова: — Нехватка опыта. Отсутствие нужных знаний и информации. Самонадеянность.       — Я услышала тебя, сэмпай. Осталось лишь вбить эту истину в голову и сердце.       — Ты сможешь сделать это позже.       — Надеюсь, тогда ещё не будет слишком…       — Нет.       Её голос смягчился.       Она прислонилась к опорному столбу, свесила ноги с террасы и замерла, глядя на луну. Чай остывал.       Молчание продлилось до рассвета. Но оно не тяготило. Рядом с Рин мне было комфортно, будто мы связаны чем-то большим, нежели мои знания о её прошлом. Несколько месяцев в рамках отношений учитель и ученик, конечно, сблизили нас, но не дали бы такого эффекта.       В какой-то момент я тихо пристроилась рядом.       Ночь прошла. Запрокинув голову, подставила лицо мягкому южному ветру.       Справа послышался лёгкий шорох ткани.       — Пожалуй, пора. — Отряхнув кимоно, девушка сошла с террасы.       — Рин?       — Основы чакры. Начнём с концентрации на энергии и медитаций.       Отметив моё радостное копошение — я попыталась вскочить с места, но от долгого сидения тело затекло и кое-где ощутимо покалывало, — Рин поморщилась.       — Не обольщайся. На то, чтобы просто почувствовать движение чакры потребуется не один день. Не говоря уж о печатях, разделении сознания и техниках.       — Вот так всегда.       Сочувственно покивав, сэнсэй выдохнула:       — Да-а… ещё нужно будет заняться развитием твоей внимательности. Мне этот недостаток стоил нескольких часов пыток, жизни друга и страданий другого.       — Эй, всё не так плохо, — от такой оценки моих умственных способностей, я аж подскочила на месте, но быстро взяла себя в руки, уже почти спокойно сообщив: — Ты применила хенге.       — Может быть не так плохо для среднего человека из твоей реальности. Но не для шиноби! Любая ошибка, заминка — верная смерть на поле боя.       Она указала на макивары, и её движения смазались. Эффектно сняла хенге? На месте Рин образовалось небольшое облачко пыли. Нет. Шуншин? На краю зрения что-то мелькнуло. Дёрнувшись, я развернулась всем корпусом вправо и чуть не налетела на кунай. Шея. Ещё немного и сонная артерия могла бы познать вкус стали.       — Тебе что-то непонятно?       Сглотнув, я напряжённо следила за остриём и сдавленно забормотала:       — Да, сэнсэй. Я ничего не говорила про…       — Конечно, — убрав кунай от моей шеи, Рин ядовито улыбнулась, — и при этом дала столько поводов для размышлений. Я не зря намекала тебе на клан Яманака. Продолжишь так же убедительно врать, и тебе придётся пройти как минимум допрос АНБУ или, что вероятнее, получить ненавязчивый вызов в Корень. И если получится — пережить это. На удачу в таком деле надеяться не стоит. Даже если отпустят, то только потому, что ты покажешься им полезной. А от таких подарков не отказываются. Их оплачивают. Порой всю жизнь.       Рука сама потянулась к шее. Область кожи на месте возможного удара чесалась. Прикоснувшись подушечками пальцев к ней, я осторожно подняла взгляд на Рин.       А ведь те мои слова могли и сломать девочку… Она же младше меня. Почти на десять лет. Как я могла забыть об этом и прийти к ней за утешением?!       — Мы меняем суть и расписание тренировок?       Рин невидящим взглядом смотрела на горизонт. Реакция заторможена. Какая же я всё-таки дур… Девочка развернулась ко мне и моргнула.       — Да. И ещё раз. Никаких оговорок, Саки! Сейчас, пока твоё сознание пытается подстроиться под тело, все значимые воспоминания о прошлой жизни практически стёрты. Или, по крайней мере, они не трогают твоё сердце, ощущаются едва ли на десятую часть своей силы. Они как бы обесцвечены: ты знаешь факты, а чувств будто бы и нет.       Прервав свою речь, Рин машинально коснулась пластыря.       — Но тебе не повезло.       — Потом накатит отходняк. Закономерно.       — Мне жаль.       Мне тоже, Рин.       Постараюсь не подвести тебя, сэнсэй.       Тихий стрёкот кузнечиков. Вдо-ох. Закрытых век касаются лучи заходящего солнца. Медленный выдох. Рин где-то поблизости. Изо всех сил напрягаю слух. Ну же. Рядом!       — Не отвлекайся. Саки!       Подзатыльник прилетел слева. Не болезненный. Обидный. После начала тренировок, когда Рин решила совместить развитие интуиции, ощущения опасности и медитации, я так ни от одного удара и не смогла увернуться. Три дня по восемь часов «занятий»... И никакого результата! Отстой.       — В этот раз у меня почти получилось.       — Не заснуть? Да.       С того злополучного дня Рин изменилась. На всё время тренировок сэнсэй становилась жёсткой, всё больше походила на ощетинившегося иголками ёжа. И лишь после позволяла себе немного расслабиться. Вспоминала про улыбку.       — А то, что для полноценной медитации необходимо отстраниться от реальности, остановить свои мысли и полностью сосредоточиться на ощущениях и своей цели, ты забыла?!       — Нет. Но меня в лучшем случае хватает на полчаса такого кукования! Внутренний диалог отключается через раз. И то всего на пару минут. При максимально возможной концентрации!       — Ясно. На сегодня хватит.       — Как скажешь. Рин.       Поморщившись, я выпрямила ноги и ссутулилась. Недовольство в голосе девочки было основной эмоцией уже больше двух недель. Ар-р… Каждый раз как я слышала эту интонацию, сердце словно кто-то сжимал грязной лапой. Пачкая и царапая его.       — Я в пещеры. Вернусь ближе к утру.       Я смотрела вслед поднимающейся на холм фигурке. Тяжёлая походка, излишне резкие движения, почти постоянно плохое настроение и усталость. И всё это моя вина.       В очередной раз убеждаюсь, что в кругу близких тоже нужно фильтровать эмоции. Моя ошибка. И как её исправить — неясно.       Может, мои успехи в учёбе помогли бы ей немного выползти из этого состояния подавленного яблочного лимона. Лицо у Рин кислое, а я — зелёная. Эдакой пюрешкой сверху на неё давлю.       Но успехов нет, и в ближайшее время не предвидится. Медитации мне не даются. От слова совсем.       Поморщившись, я встала и занялась гимнастической разминкой. Поза лотоса моим организмом воспринималась как исключительно враждебная. Особенно для спины. Пережиток предыдущего мира, однако. Там я не могла похвастаться хорошей осанкой, но здесь... Военная выправка — вот моя мечта того мира. Королевская осанка.       Пожалуй, самая простая в достижении.       Размяв мышцы, я скривилась. И села обратно. Минут сорок усиленно пыталась соединиться с миром природы и т.д. и т.п. Но всё равно ни фига не получалось! Через минуту, если не раньше, опять начиналось рефлекторное описание действий или мысленных приказов. Да что ж за невезуха...       Ветерок приятно остужал разгорающиеся щёки.       Поднявшись с земли, попыталась поймать его, пропуская струи прохладного воздуха сквозь пальцы. В груди потеплело. Я часто делала так там.       Смех тихо зазвенел в сгустившихся сумерках. И я поддалась порыву: встала на мысочки, закружилась. В голове звучал какой-то плавный напев из фолк-рока, и, намурлыкивая мотив, отпустила контроль сознания. Полностью отдалась музыке. И игра с ветром перешла в танец.       Полная импровизация.       Выразительные жесты рук, сочетающие плавность, изящество с резкими переходами и вращениями. Почти балетные па контемпа. Максимальная отдача. Ты есть всё, и всё есть ты. Раскрытость на грани оголённых нервов.       И теперь уже ветер включился в мою игру. Овевая контуры тела, он игриво трепал распущенные волосы, и будто кружился рядом.       Замерев в финальном движении, я не сразу поняла, что кроме тока крови и взбесившегося пульса чувствую биение ещё одного потока. Он пронизывал всё тело. Тонкими струями энергии, будто ещё одна кровеносная система. Скручивался тёплыми, почти обжигающими, сгустками в районе живота и солнечного сплетения.       Так вот какая ты — чакра…       Я закрыла глаза, чтобы лучше запомнить это ощущение. Мысленно всматривалась в поток. Впечатывала в память его направления движения, ритм пульсации. Ведь в следующий раз нужно будет почувствовать его сразу. Без костылей. Вряд ли у меня ещё раз так снесёт голову.       Это продолжалось минут десять. Уже к концу пятой пульсация чакры едва чувствовалась, поэтому остаток времени я просидела в позе лотоса. Не ожидала, но она действительно помогла продлить эффект от танца ещё на пару минут. Может, конечно, рефлекс на концентрацию выработался. Но это вряд ли.       Зато теперь у меня случился сдвиг с мёртвой точки! Могу порадовать Рин.       Если повторю… М-да, чакру я наконец почувствовала, дней пять над этим билась, но принцип так и остался непонятым. И помогла мне не медитация. Что сводит на нет большую часть моих усилий.       Под крышей загорелись фонарики, освещая помимо открытой части дома хорошо утоптанную площадку для тренировок. Присев на деревянный настил террасы, я схватила заранее приготовленный кувшин. Вода-а. Божественно. Рин вообще очень заботливая. Даже сейчас. Вот с месяц назад она додумалась до автоматического зажигания света при входе в дом и на террасе. Вместе фонарики клеили. Мне было сложновато их представить, не зная внутреннего устройства. Материалы как-то по желанию возникали. А вот с предметами начинались проблемы.       Кстати, до сих пор не понимаю, каким образом в моём внутреннем мире сменяется день и ночь. И вообще принципами управления не интересовалась. И это странно. Неужели меня действительно так сильно отрубило? И права была Рин… Что мозг у меня отвалился, так как изначально считался не особо нужным дополнением?       Неприятно это осознавать. Но, видимо, она была близка к истине, я слишком расслабилась. Воспринимала всё как игру. Всё необходимое происходило по моему особому пожеланию, направленному волевому решению, просьбе, приказу. И этого было достаточно.       Причинить мне вред здесь вряд ли кто мог. Разве что Рин. Она ведь не является частью меня. Или? Бред какой-то. Вряд ли.       При этом весь мир отражение меня, моего характера, его черт, и восприятия внешнего мира, связей с другими людьми. Наверное.       Так, ну и что же я могу сказать о себе как о человеке, рассматривая опять же себя через призму этого мира?       Потряся головой, — сама не поняла, что выдала, — я огляделась.       Тихо, мирно. Вполне естественно. Кузнечики стрекочут, птички изредка поют, звёзды появились. Впервые с той ночи. Если о холме говорить, то вполне симпатичное местечко. Мы не зря старались. Живое переплетение цветов и растений можно было хоть сейчас на выставку отправлять. Рощица и ручеёк добавляли живописности. И всё это богатство окружал лес по-Конохски, уже через пару сотен метров переходящий в нечто абсолютно непроходимое.       Наверное, это можно перевести в какой-то своеобразный портрет типа: милая, добрая девочка, имеющая склонность к искусствам, скорее всего, живописи или той же икебане. Несколько скрытна или же старается отгородиться от других людей. Воспитана в строгости и любви к традициям своей страны. Домик-то в японском стиле, да. Даже сад камней имеется. Но имеет какой-никакой характер, хотя бы потому, что в доме никакой лишней вычурности, минимум обстановки, и присутствует тренировочная площадка с утыканными сюрикенами макиварами.       Вот только пещеры в эту картинку не вписываются.       Хотя и без них могу сказать, что тот бред, который я нафантазировала на основе мира, звучит как бред и им же и является. Да, кое-какие черты действительно совпадают, но мало. Этого недостаточно. Не достоверно.       Эх... Ладно. Попробуем ещё разок подключиться к чакре, что ли. Пока впечатления не остыли.       Усевшись я выпрямила спину и прикрыла глаза. Отстраниться от мира. Внимать тишине. Ощущать.       Первым откликнулся шарик в солнечном сплетении. Мягко пульсируя, он потеплел. Теперь спускаемся ниже, тэк-с, где тут мой основной источник? Ага. Откликнулся. Центры найдены. Но движения энергий не было... Почему? Может, я тогда источник раскочегарила, потому они ощущались так явно? Ну, что ж, попробуем.       Обратившись к центрам, я мысленно попросила их усилить ток чакры. По кейракукей побежал тёплый ручеёк. Ещё. И ещё чуть-чуть.       По телу будто расползалась лава. Чёрт! Задохнувшись, я распахнула рот в немом крике. Ещё одна волна... Тело рухнуло на доски, конвульсивно дёрнувшись.       — Хватит! — это слово можно было прочитать лишь по губам.       Слава всем богам. Беззвучный приказ услышали, пульсация исчезла. Источники всё ещё ощущались, но и они постепенно ушли из зоны восприятия.       Отдышавшись, я уставилась в потолок.       Жива.       Всё. Пока не научусь нормально управлять чакрой, никаких экспериментов. Только наблюдение. Радует, конечно, что убедилась в возможности повторно откопать её в себе. Но бр-р... Меня аж передёрнуло. Какие-то слишком болезненные уроки эта энергия даёт.       Однако и забрасывать из-за одного такого инцидента учёбу несерьёзно. Пока страх не закрепился, нужно повторить. Только слегка-слегка. Без дополнительных просьб с моей стороны.       Хех, а ведь буквально минуту назад, говорила, что никаких экспериментов с чакрой. Пора морально готовиться. Видимо, не раз ещё на подобные грабли буду наступать. И как назло сэнсэя, готового остановить безрассудного ученичка, рядом нет.       А ещё... Пожалуй, меня напрягает, что Рин ходит в эти малопонятные пещеры уже четвёртый день подряд.