Радость, не бросай свои вещи, где попало!

      Затащить тело Рендалла в ванну оказалось едва ли не сложнее, чем убить его. Мертвым он, казалось, набрал ещё фунтов пятьдесят, но Артур справился. Почти. Пот катил с него градом, руки дрожали от напряжения, ноги будто окаменели, а времени до прямого эфира оставалось всё меньше. Надо собраться. Успокоиться. Вдох-выдох. Ничего, он всё успеет.       Зачем он вообще поволок этот неповоротливый кусок отбивной в ванную? Какая уже разница, если через считанные часы всё закончится? Точка, поставленная в его никчёмной жизни будет самым мощным панчем, когда-либо звучавшем на шоу Мюррея Франклина. Вот, что важно. Но зачем он потратил время на Рендалла, зачем он вообще тратил свое время на этого грубого, лоснящегося от самодовольства типа, чье снисходительное обращение «ма бой» не вызывало ничего, кроме неловкости? Ах, да, привычку быть хорошим мальчиком так просто не выбросишь. Мама всегда сердилась, если он оставлял вещи валяться, как попало. А он очень не любил сердить маму. Теперь мама кормит червей под слоем готэмской грязи, а безропотное следование её порядкам живее всех живых. Вшито в подкорку, ножницами не выковырнуть. Не груби. Соблюдай порядок. Если в доме завёлся труп, а тем более если с трупа течёт, то очевидно, его место - в ванной. Надо же, не успел толком подумать, а уже сделал, машинально.       Да хуй с ним, с Рендаллом, пусть катится ко всем чертям порядок в грёбаном доме!       …Интересно, когда всё закончится и в квартиру ворвутся копы, что они подумают? «Как смог этот маленький худосочный шизик вырубить такую гору мяса?» Ха, наверняка газеты раздуют из этого сенсацию! Будут ли репортёры пытаться прорваться в дом ради пары снимков? Станут ли дежурить у входной арки новоиспеченные Артуровы «поклонники» из числа бунтовщиков Готэма? Может, оставить им маленький подарочек? Ну, скажем, вытащить из Рендалла все его потроха и нарядить ими сушилку для белья? Или скромно, но со вкусом нарисовать злого клоуна на кафельной плитке – кровью нашего малыша Ренди, разумеется? Это наверняка повеселит людей. Чёрт, да его квартира станет легендой, будет собирать хреновы толпы фанатов – блестящая слава, о которой и мечтать не могли обитатели столь ужасного здания. Ужасное здание… «Такое ужасное здание, правда, мамочка?»       Внезапное воспоминание отозвалось в Артуре острой болью, как будто мамины ножницы чудесным образом перекочевали из головы Рендалла прямиком в его собственную. Нет, он не будет делать ничего, привлекающего дополнительное внимание. Он и так уже своей собственной рукой выписал для Софи и ее дочери билет в социальный ад, из которого сам планирует сбежать этим вечером. К боли от фантомных ножниц, кажется, добавился укол совести. Какая жизнь начнется у его милой соседки после того, как в прямом эфире, а потом и по всем новостям покажут его «самую последнюю ослепительную шутку», а потом придёт полиция и станет опрашивать всех по поводу трупа в его, Артуровой, ванне? «Не замечали ли вы ничего подозрительного, мэм? Может, он вёл себя странно в последнее время?»       Не замечала, конечно же, нет! Никто не замечал. Для них он был странным всегда. «Тот странный парень из угловой квартиры, как там его, Джерк? Флик?.. Флок?» И почему он должен думать о том, как сложится жизнь Софи, если ей всегда было безразлично, как складывается жизнь у него? Ха-ха, как труп в ванну - плохо складывается! Всем, абсолютно всем наплевать…       «Каменное» ощущение в ногах резко сменилось слабостью. Не давая этому чувству необычайно сильной усталости полностью захватить себя, Артур опустился на пол. Прямо рядом с трупом, который так и не удосужился затолкать в ванну до конца: ноги потешно торчали наружу, вызывая неуместные ассоциации с поросёнком, обмазанным соусом и готовым к запеканию. Что говорит поросёнок перед тем, как отправиться в печку? «Ты или умираешь героем или становишься свиньёй» Ха-ха-ха, боже, записать бы…       …В сознание Артура привел знакомый железный вкус крови. Он успел пораниться? Глотать собственную кровь после очередной драки или не самой удачной попытки успокоить себя битьём головой о ближайшую твердую поверхность - было делом привычным. И не таким уж редким, если на то пошло, поэтому вкус своей крови он помнил отлично.       Это была не она.       Артур поморщился, пытаясь вернуть голове ясность. Так. Так-так. Всё в порядке. Он просто сидит на полу в ванной и машинально слизывает с руки кровь. Чью? Вероятно, того, кто сейчас отдыхает рядышком в ванне. Рендалла. Блядь. Кажется, в древности всякие племена верили, что выпивая кровь врага, ты перенимаешь его силу и его черты. Но Артур не хотел быть, как Рендалл. Ему не нужна была его грубость, эта нарочитая мужиковатость, эти насквозь фальшивые замашки большого доброго папаши. К тому же он уже был сильнее Рендалла. Доказательство сейчас стекает тонкой струйкой в сливное отверстие, застывает на Артуровой коже и отдаёт горьковато-пряным на языке. Чёрт, а ему нравится этот вкус.       Почему-то захотелось завыть, как волк на луну. Или просто громко рассмеяться. Не как обычно – от боли, стыда, страха, тех удушающих эмоций, которые мусорным грузом лежали на его душе, привлекая всех этих суперкрыс или ещё кого похуже. Нет, тянуло просто и по-мальчишечьи хохотать. Веселье закипало в нём от одной мысли: знай Артур, какая у это мешка с постными шутками вкусная кровь, он бы, пожалуй, вцепился ему в глотку раньше. Возможно, даже при всех в «Ха-ха!». Вот это был бы номер!       Но его главный номер был ещё впереди. Теперь уже и вправду стоило поторапливаться, если он не хочет снова облажаться. Что тут у нас? Апартаменты почти полностью залиты кровью, он сам ею… ну, скажем оптимистично, наполовину полон. Нужно срочно отмыться, переделать грим и сразу выдвигаться… ах, твою же мать! В ванне Рендалл своей собственной грёбаной персоной. На одно мгновение Артур отчётливо представил, как прямо сейчас Пенни в аду дерут черти и приговаривают: «Рааадость, сколько можно повторять, не бросай свои вещи, где попало!..»       Соберись, Арти, времени в обрез. Ноги всё ещё слегка ватные, перед глазами до сих пор плавают темные круги – новые пляски с трупом на руках могут дорого обойтись Артуру. Если так подумать, места в добротной ванне ещё вполне достаточно для банных нужд одного стройного мужчины… Эй, приятель, не подвинешься слегка? Мне только ополоснуться по-быстрому, не хочу садиться тебе на голову.       Напевая себе под нос что-то из Синатры, Артур привычным движением включил воду. Он любил погорячее.