Как Вам будет угодно

      С беременностью жизнь Аристии изменилась. Кто бы мог подумать, что с каждым днем у нее будет все меньше и меньше обязанностей. Иногда сводилось до того, что служанки запрещали ей самостоятельно мыться или одеваться. Это доходило до абсурда, но фраза «такова воля Солнца Империи» заставляла молчать и подчиняться своим же помощницам.       Несмотря на ужасный токсикоз, который мучал бедную Королеву каждое утро, Моник старалась функционировать и выполнять хоть какую-то работу. Постоянные раздраженные взгляды Императрицы доставляли много неудобств, а во время личных встреч было ощущение, что Джион может наброситься с кулаками. — Ты уделяешь ей слишком много времени! — жаловалась супруга Императора.       Действительно. Руфелис познал красоту и очарование беременной женщины, и теперь Джион была для него малолетней девчонкой, которая не знает, чего на самом деле хочет. Руф часто навещал свою Королеву, когда та находилась в саду или в библиотеке, и проводил с ней несколько часов подряд. Ему так нравилось видеть ее в пышных платьях, а на каких-либо вечерах в обтягивающих, подчеркивающих интересное положение.       Казалось, что Император не получал столько поздравлений и комплиментов, когда у них с Джион была свадьба. Он видел, что народ любит Королеву больше и с нетерпением ждет рождения первенца. У него в голове не укладывалось, как все могут ждать этого ребенка, зная и понимая, что он никогда не сможет стать истинным наследником трона. — Почему она должна есть вместе с нами, Руфи?! — в очередной раз гневалась Джион, не пуская своего супруга на ужин. — Потому что я так захотел, Джион. Было сказано, что Аристия будет трапезничать с нами, значит это не обсуждается, — огрызнулся Император, раздраженный самовольностью девушки.       С первых дней беременности Тия была частым гостем во время обеда и ужина, хотя ранее она ела отдельно от Императорской семьи по прихоти Джион. Каждый прием еды изначально был пыткой: с одной стороны гневный взгляд супруги Императора, с другой необъяснимо нежный взгляд Руфелиса. Аристия находилась между двумя огнями и выбрать меньшее из двух зол было сложно.       Еще более странным было то, когда Руф просил подавать Аристии лучшие блюда, которые в тот или иной период беременности ей больше всего нравились. Джион была слишком глупа, чтобы понять столь тонкий намек о заботе, но ей и без этого хватало поводов для ревности. — Да ты скоро с ума сойдешь с этой беременностью! — в приступе истерики заявила Императрица, чуть не подняв на правителя руку. — Прийди в себя, Руфи!       Сойти с ума? Прекрасная идея. Нервы Руфелиса были на пределе: видеть как с каждым днем Аристии все труднее и труднее ходить, как она отказывается выходить на улицу и как задыхается, после небольшой прогулки по замку. Кастина с нетерпением ждал того самого дня, когда наконец появится это «чудо», заставляющее его драгоценную Королеву страдать.       Тия не могла похвастаться прекрасным самочувствием, но была счастлива. Осознание того, что она скоро станет матерью, превозносило ее на седьмое небо. Желанный ребенок, да еще и от любимого мужчины.Жизнь начала налаживаться, а ближайшее будущее ее волновало мало. — Ваше Величество, Королева рожает! — словно снег на голову ошарашила новость с самого утра.       Это была безумно волнительная новость для Руфелиса, что он позволил себе бросить все государственные дела и сразу же бросился в покои Моник. В комнате был влажный воздух, шторы закрывали солнечный свет, а сбивчивое дыхание Тии наводило страх на Солнце Империи. Устроившись у головы своей Королевы, Император взял ее за руку, дабы хоть как-то поддержать в столь интимный момент. Сила, с которой девушка сжимала его руку, поражала мужчину, ведь такой силище мог позавидовать любой воин. Свободной рукой он теребил свой ворот, жадно хватая воздух ртом. По лицу Аристии стекал пот, лицо искажалось от усилий, которые приходилось ей прикладывать.       Первый детский крик, а затем еще и еще. Все находящиеся в покоях облегченно вздохнули, кто-то в углу комнаты захлопал, а кто-то начал молиться Богу, благодаря за прекрасного ребенка. Тия устало дышала, все еще крепко сжимая руку своего Императора, пока тот, в свою очередь, пытался высмотреть пол ребенка. Маленькая надежда теплилась в его души, пока к матери не принесли ее чадо. — Поздравляем, Ваше Величество, Королева, у вас родился сын! — радостный писк одной из служанок раздался совсем рядом с ухом правителя. — Он так похож на Вас, Ваше Величество!       И правда. У совсем маленького ребенка уже виднелись волосики, пусть их и было мало, но их оттенок уже можно было разглядеть. Насыщенный синий цвет, который явно достался ему от отца. Ребенок плакал навзрыд, но когда оказался на груди матери, то затих, прижавшись к материнской груди. Руфелис наклонился вперед, желая получше рассмотреть своею маленькую копию. Аристия с трудом развернулась, показывая сына Императору, и тогда на него взглянули два больших глаза, оттенок которых ему достался от матери. Взгляд золотых глаз пробрал Руфа до самых костей, словно током пробежался по всем жилкам его тела.       Красивый. Первое, что подумал правитель, когда увидел сына. Вся злость, которая копилась на протяжении беременности улетучилась, и теперь перед собой он видел луч тепла и смысл жизни. Слова, которые он когда-то сказал Тии, стояли у него поперек горла, ему было стыдно, хотелось провалиться сквозь землю. От нахлынувших чувств Руфелис осторожно притягивает к себе Королеву и нежно целует в макушку. — Ты молодец, Тия. Хорошо постаралась, — проговорил он, все еще прижимая девушку к себе.

Каким неуклюжим становится человек, когда он любит по-настоящему! Как быстро слетает с него самоуверенность! И каким одиноким он себе кажется; весь его хваленый опыт вдруг рассеивается, как дым, и он чувствует себя таким неуверенным.