Как Вам будет угодно

      Дни тянулись так, словно кто-то посторонний замедлил время. Аристия все это время плохо себя чувствовала, элементарно не могла встать с кровати и позавтракать. После родов силы покинули ее тело, волосы потеряли былой блик, а лицо заметно посерело. — Королева, вам необходимо поесть, — служанка поставила рядом с кроватью на столик белое блюдце, на котором были небольшие сендвичи, а рядом чашку травяного чая. — Скоро принесут крон-принца на кормление.       «Крон-принца?» Тия без особого интереса взглянула на девушку, которая выходила из ее покоев. Прошло не больше 10 дней, как этого ребенка стали называть крон-принцем. Королева тихо усмехнулась и устало прикрыла глаза.       Через несколько минут послышался голос той самой служанки, а затем двери скрипуче отворились. Вслед за прислугой зашел Император, причем в весьма приподнятом настроении. Мужчина осторожно подошел к девушке, поправил ее волосы, а затем пропустил нянечку, которая отдала ребенка в руки матери. Аристия взглянула на малыша, который сладко дремал, а как только почувствовал запах матери, встрепенулся и стал водить носом. — Говорят, дети из тысячи могут найти свою мать по запаху, — заговорил Руфелис, садясь рядом со своим чадом. — Карделис всю ночь плакал. — Карделис? — Тия отрешенно посмотрела на сидящего рядом правителя, а затем на дитя. — Вы дали имя нашему ребенку? — О чем ты, Тия? — Руф удивленно вскинул брови. — Ему была дано имя при рождении, ты лично его утвердила, поэтому его вписали в древо как Карделис Камалудин Шана Кастина. Тебе не нравится? — Оно прекрасно, Ваше Величество…       Тия прижала к себе ребенка, вдохнула его запах и счастливо улыбнулась. Она ощущала необъятное счастье, которое распирало ее изнутри. Руфелис давно не заходил к ней, никакие слухи не доходили до нее, а ребенка ей приносили лишь на кромление. Ее нынешнее состояние не позволяло жить нормальной жизнью, что уже говорить о воспитании ребенка.       Это утро они проводили в семейной идиллии, будто не было никакой третьей стороны, лишь они. Служанки послушно покинули покои Королевы, оставив новоиспеченных родителей наедине со своим счастьем. Руф рассматривал ребёнка и его мать кристальными глазами, словно не мог нарадоваться всему происходящему вокруг. Ведь именно в этой комнате он мог уединиться, насладиться спокойствием и теплотой семейного очага. После всего, что им всем пришлось пережить, прошлое кажется пустым звуком, а пылкая любовь к Императрице зачахла также быстро, как и вспыхнула.       Каждодневные истерики, вследствие чего битая посуда, разорванные платья, ужасное настроение и, конечно же, применение насилия со стороны Джион отравляли жизнь не только Императорскому Величию, но и всем присутствующим в огромном особняке. Постоянный гнёт со стороны Императрицы негативно сказывался и на бедной Аристии, которая все еще не могла восстановиться после родов.

***

      Но время шло, месяц сменялся другим, и настала череда знакомств с юным крон-принцем. В Империи праздник — сегодня Солнце Империи явит миру свой лучик, который далее станет освещать священную землю. Приготовления идут полным ходом, прислуга украшает бальный зал дорогими коврами и занавесками, повора готовят потрясающие закуски, а молодая Королева надевает праздничный наряд. Всем кружила голову эйфория от предстоящего торжества, и только Руфелись не мог найти себе места. С самого утра его терзали какие-то сомнения по поводу благополучия Карделиса и его матери. Непонятный животный страх охватывал его настолько сильно, что он не замечал, как сильно сжимает руку Тии. — Ваше Величество, мне больно, — пытаясь отдернуть руку, проговорила девушка. Император инстинктивно отпустил ее, но тут же схватил обратно. — Вы излишне переживаете. Ваш народ обязательно примет крон-принца и подарит ему славные подарки.       Голос Королевы успокаивал, он ласкал слух и это было невообразимо. Горечь обиды доносилась отголосками прошлого, когда Руфелись видел Аристию и ее величественную красоту. Сделав бы он верный выбор, сейчас все было по-другому. Эти мягкие руки всегда бы сопровождали его на светских мероприятиях, а сочные губы встречали при возвращении домой. Однако, время невозможно обернуть вспять.

-От лица Джион-

      Я всегда была любима людьми, будь то моя прошлая скучная жизнь или новая, где все меня восхваляли как святую деву. Бог любит меня, а значит, меня любят абсолютно все. Все, кроме одной заносчивой девки. Она не смогла занять мое место, ведь это я любимица Бога, дева из предсказания, а не она. Но даже при такой любви и нужды во мне, этот гребанный мир дал сбой. Какого черта эта дрянь смогла забеременеть, если Руфи всегда был со мной? Как он мог снова заинтересоваться ею, если все это время я делала для него абсолютно все? Обещания, которые никогда не исполнялись, любовь, которую я получила лишь в начале, и отвращение, которое поимела в конечном итоге. Все это…я просто ненавижу!       Какой смысл встречи маленькой ошибки природы с остальным народом Империи? Раздули непонятный фарс, а теперь гонятся за идеальным человеком, которого априори не существует. Это просто кусок мяса с желе вместо мозгов, он не достоин такой жизни.       Гнев настолько бушевал во мне, что я не могла держать лицо. Мое настроение было настолько отвратительным, даже приятная мелочь в виде подарка от Императора не смогла мне его поднять. Моя обязанность на сегодня — явить свету луч надежды на безоблачное будущее, которое так затуманило их головы, что они смеют неуважительно общаться со мной, здороваясь впервую очередь с Королевой.       Моя рука сама потянулась к шее мелкого засранца, а ведь стоило увидеть меня, на его лице засияла улыбка. Отвратительно. Маленький, но уже столько проблем, которые неисправимо ложатся на мое состояние. Двое людей совокупились, а из этого сделали культ восхваления их недоноска. То ли ненависть, то ли обида двигала меня, но мои пальцы крепко обвили шею этого дитя, позволяя сжать ее настолько, насколько хватало бы сил в моем теле. Он закричал, истошно закричал, раздирая своё горло пронзительным воплем, но это была услада для моих ушей. Страдай, как страдала я из-за твоей мамаши.       Я не могла себя остановить, даже когда крик Карделиса начал стихать, когда он перестал ворочаться и, словно мертвый, размяк в кроватке. Страх. Страх овладел мной, сковал движения, и я лишь сильнее сжала его шею. Неужели это случится?

***

      Опасения Руфелись были не напрасны. Крик сына пробудил в нем неистовое желание отрубить руки тому, кто сделал что-то плохое или как-то навредил крон-принцу. Он бросил Аристию и побежал в комнату Карделиса, который сейчас должен был быть вместе с Императрицей, так как она должна была сопроводить его на бал. Вопль стих, а волнение внутри лишь нарастало. Открыв массивные двери, Кастина влетел в комнату и увидел, как Джион свисала над кроваткой ребёнка, удерживая его одной рукой. — Что ты делаешь, черт тебя побери?! — ярость захлестнула Руфелиса, и он с силой оттолкнул Императрицу в сторону, отчего та с криком упала на пол. Трясущимися руками он поднял обмякшее тело сына, не в силах поверить в происходящее. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы хоть что-то понять. И лишь спустя некоторое время раздался срывающийся крик Императора. — ВРАЧА!       И бегущая по коридору Аристия упала на пол из-за подкосившихся ног. Сердце замерло.