15 лет назад. Август 1981 года
«Спасибо! Ты просто гений! » — было написано ровным мелким почерком на крошечной записке. Снейп скрутил пергамент обратно в трубочку и уставился на небольшого серого филина, который был занят пойманной накануне ночью в подвале мышью. Другого лакомства для птицы не нашлось, а ответ отправить определенно стоило. Только напоминать об уговоре было неловко. Тему их сделки Вэнс предусмотрительно обошла стороной. «Спасибо, ты просто гений!» — звучало как насмешка. Вероятно, она надеялась, что скромной благодарности вкупе с некоторой похвалой с него будет достаточного. Они все так считали. И, возможно, Снейп так бы это и проглотил, однако, другого шанса в жизни могло уже и не выдаться. Поэтому, собравшись с духом, он наклонил чернильницу на бок, дождался, когда остатки чернил стекли в угол, царапнул дно пером и по привычке сгорбился над пергаментом. «У всего есть цена.» Вэнс молчала два дня. Это оказалось еще унизительней. Она вытянула из него зелье, заставив почти месяц корпеть в затхлом подвале с крысами! Неважно, что подвал был самым комфортным местом в родительском доме. Теперь же она попросту его игнорировала! Хотя, наверное, то, что Вэнс обманула, вышло даже к лучшему. Одно дело, представлять в мечтах, другое — совершить в реальности. Но стоило Северусу смириться с очередным фиаско, как тот же серый филин принес ответ. «Буду около десяти» И все. Снейп с минуту пялился на три коротких слова, не понимая, как так можно?! «Буду около десяти»? Это сегодня или завтра? А если он занят? Хотя, конечно, какие у него дела? Последняя подработка, не считая зелья для Вэнс, случилась в мае, а на дворе стоял душный август. Не было ни работы, не денег. Скудные новости он узнавал лишь на редких аудиенциях у Дамблдора, что было еще одним унижением. К тому же старик так надежно прятал его от глаз других членов ордена Феникса, что увидеть Лили не было никакой надежды. Видимо, Альбус не больно-то доверял Снейпу, и это было, конечно, ожидаемо. Накладка вышла лишь однажды, когда в Хогвартс без предупреждения нагрянула Вэнс и ненароком услышала часть беседы. Дамблдору пришлось рассказать ей о перебежчике, а затем взять обещание хранить все в тайне. Самому Снейпу докладывать Альбусу было нечего. Темный Лорд отослал его от себя еще в марте с четким наказом сидеть дома и не высовываться. Другие Пожиратели Смерти к нему не совались. Так Северус и торчал в четырех стенах, хотя нападения на маглов и маглорожденных происходили все чаще. Напрашивался единственно логичный вывод: Волдеморт знал о предательстве, а значит, дни Снейпа были сочтены. Но этого Северус как раз не боялся. Раз такова цена, он без колебаний заплатит. Все равно его собственная жизнь с самого начала была каким-то беспросветным дерьмом. Вот поэтому Снейп и предложил Вэнс такую плату, когда она обратилась за помощью. Выпалил как в бреду, ожидая, что его пошлют куда подальше, а Эммелин возьми да кивни. Правда, как довести дело до конца Северус не представлял, но отступать было уже поздно. «Жду.» До десяти оставалось около трех часов. Он оглядел гостиную и поморщился. Дом, который никто не ремонтировал уже лет пятнадцать, являл собой малоприятное зрелище. Конечно, можно было поколдовать. Но смысл? Как у Малфоев или Розье у него все равно уже никогда не будет. Даже самой искусной магией невозможно трансфигурировать эту рухлядь в мало-мальски пристойный вид. Разве что прибрать мусор и прочий уже никому не нужный хлам, но даже этого Снейп не сделал. Словно родительское наследие не имело к нему никакого отношения, а сам он лишь временно здесь ночевал. Впрочем, так ему отец и говорил: «Вырастешь и выметайся отсюда». Но выметаться теперь было некуда. Вероятно, Вэнс стоило сразу отвести в его комнату, а еще лучше в подвал, но в этом случае, к гадалке не ходи, Эммелин струсит и попытается сбежать.***
Вэнс аппарировала в Паучий Тупик без трех минут десять и угодила прямо на заплеванный порог магловского паба с одноименным названием. Не ожидая подвоха — ведь маскировка могла быть любой — она слегка поправила растрепанные волосы и бойко постучалась в тяжелую дверь, однако в ту же секунду, едва не сбив ее с ног, на улицу с хохотом вывались завсегдатаи. — Фея, в рот мне ноги! — заплетающимся языком проговорил невысокий человек в криво застегнутом жилете и медленно перевел с трудом фокусирующийся взгляд с серебристой мантии Эммелин на изящную палочку с резной рукояткой. — Фея, как ее там, блядь, Моргана! — Хорошего вечера! — вежливо улыбнулась Вэнс и, пропуская мимо ушей, нецензурную брань, попыталась пройти, но незнакомцы преградили дорогу. Эммелин не боялась маглов, хотя представляла их в основном по английским романам прошлого века и веселым историям о прадедушке. Правда, учитывая его положение в обществе и титул, вульгарным словом «магл» дедушку Чарльза в семье никто не называл. В любом случае, справиться даже с дюжиной агрессивно настроенных маглов было куда проще, чем отвязаться от одного чистокровного засранца. Уж это Эммелин знала не понаслышке! Однако снова нарушать закон, только-только решив свои проблемы с Отделом Тайн, Вэнс не хотела. В открытую размахивать палочкой на оживленной улице в очевидно немагическом квартале было недопустимо, поэтому Эммелин подыграла раздухарившимся работягам и учтиво приняла приглашение прогуляться. Вэнс стерпела даже то, что один из маглов приобнял ее за талию, то и дело дыша на нее перегаром. Однако, стоило шумной компании свернуть за зданием некой фабрики на безлюдный переулок, как Вэнс широким жестом рассекла воздух палочкой. Три легких пасса, незамысловатый конфундус, точечный обливиэйт и бедолаги подобно инферналам поплелись прочь, совершенно позабыв о встрече с таинственной незнакомкой. Проводив маглов взглядом, Вэнс достала из приталенного жакета старинные часы на цепочке. Медальон раскрылся, и выпорхнувшая птичка пропищала довольно противным голоском: «Опоздание двадцать две минуты!» Эммелин резко захлопнула медальон, прищемив кукушке несколько перьев, выругалась и заторопилась назад к бару, но, на свою беду, свернула на перекрестке не в ту сторону. Двухэтажные здания из поросшего плесенью кирпича казались абсолютно одинаковыми и безликими, как впрочем, и все в магловском мире. Эммелин заметалась и вскоре поняла, что окончательно потерялась. Оставалось либо аппарировать домой, либо попросить помощи. Она выбрала второе, ведь для большинства молодых волшебников помочь красавице выбраться из затруднительного положения сродни приятному подвигу. Особенно если это им ничего не стоит! — Экспекто патронум! — Вэнс прочистила горло и продолжила предельно томно: — Прости, пожалуйста, кажется, я что-то перепутала и попала в магловский квартал. Я у дома 17 на Корнерстрит и совершенно не понимаю, куда мне дальше идти! Не мог бы ты меня отсюда забрать? — и немного подумав, добавила: — Здесь как-то немного жутко! С этими словами серебристая лиса растворилась в воздухе, а Вэнс взвизгнула и машинально шарахнула по стене ближнего здания ступефаем, но выбравшаяся из кучи вываленного прямо на тротуар мусора серая крыса успела юркнуть в канализацию. Эммелин поморщилась от отвращения, но затем все-таки взяла себя в руки и, магией выудив из той же свалки небольшой ящик из-под овощей, нанесла на подгнившие доски дезинфицирующие чары и трансфигурировала его в небольшую чистенькую табуретку. Время шло, на душе становилось все тревожнее, а Снейп, вопреки расчетам, не объявлялся. Видимо, с Северусом подобные трюки не прокатывали. Что ж, этого следовало ожидать. Рыцарь из него был как из дементора патронус. Это ж какую наглость надо иметь, чтобы предложить такое в качестве платы за свою помощь! Причем свои условия он озвучил далеко не сразу. Кто же мог предположить, что обтекаемое «потом сочтемся» превратиться в предложение переспать?! Не залепить ему сходу пощечину стоило Эммелин труда, но потом Вэнс пораскинула мозгами и согласилась. Дело было не вполне законное, так что и идти ей было не к кому. Да и Альбус, обратись она к нему, наверняка сбагрил бы задание подручному Упивающемуся, а она оказалась бы в еще большей кабале Ордена Феникса. Всяко лучше договориться напрямую. Правда, спать с этим наглым сопляком Вэнс все равно не собиралась, решив в последний момент пригрозить Северусу гневом Дамблдора. Бывший Упивающийся Смертью находился на своеобразном испытательном сроке, значит и артачиться он не мог. Гамбит выглядел выигрышным, как ни посмотри. Начал накрапывать дождь. На противоположном конце переулка снова показались маглы. — Вот же дерьмо! — вслух выругалась Эммелин и раздосадовано окружила себя защитным куполом. Заклинание сработало. Маглы — на этот раз ими оказалась немолодая пара — ее не заметили, но Эммелин оставалась начеку, зная, что люди интуитивно чувствуют присутствие волшебников, даже если не могут их увидеть. Кто-то потом рассказывает байки про интуицию или шестое чувство, у кого-то близость магии вызывает приступы депрессии или такой же беспричинной эйфории. В любом случае, расслабляться не стоило. Как Вэнс и предполагала, парочка остановилась в шаге от нее. Мужчина нелепо пошутил, его спутница невпопад засмеялась, а потом, сочтя, что в переулке больше никого нет, они стали самым непотребным для их возраста образом, целоваться. Эммелин ничего не оставалось, как ждать, когда им это надоест, и думать о своем. С другой стороны, предложение Снейпа провести с ним ночь ей некоторым образом польстило. Признаться себе в этом Вэнс не могла, но она стала невольно присматриваться к нему. Встречались они, правда, не часто. Один раз Северусу понадобилась капля крови Эммелин, и вел он себя тогда вопиюще грубо. Потом у него что-то не клеилось с зельем и процедуру пришлось повторить. Затем он не давал о себе знать почти три недели, а после объявился, чтобы показать ей чары, которые следовало наложить прежде, чем подлить снадобье. Заклинание, как выяснилось, Снейп придумал сам. Никто из сверстников Эммелин, а этот слизеринский выскочка был еще и на три года младше, ничего подобного не мог, поэтому Вэнс отнеслась к затее с большим скепсисом. Иными словами, она высмеяла его самоуверенные потуги, за что Северус, вскипев, очень витиевато и даже цветасто обозвал ее ограниченной дурой, на которую не стоило тратить его драгоценное время. Закончив тираду, он резко развернулся и, паруся полами не застегнутого магловского плаща, помчался прочь по тенистой аллее парка Хэмпстед-Хит. Злая и совершенно растерянная Вэнс аппарировала в свой район, но прямо перед порогом ее дома неожиданно возник Снейп. Пряча взгляд, он попросил прощения. Вэнс не хотелось афишировать их знакомство, так что она не стала ругаться и согласилась вернуться в парк. Заклинание, как ни странно, оказалось не таким уж бессмысленным. И все же, никаких положительных чувств Снейп у нее не вызвал. Скорее наоборот, он ей не нравился. А некоторыми своими чертами еще и здорово отталкивал. На самом деле даже многими. Помимо дурного нрава, он имел предостаточно внешних изъянов. Например, желтоватые зубы. Да разве захочет кто-то целоваться с человеком с такими зубами? Конечно, нет! Неухоженные, даже толком не расчесанные волосы его вечно казались грязными. Да и манера вечно горбиться и едва ли носом по пергаменту не возить привлекательности тоже не добавляла. Да и сам нос, на кончике которого блестела лоснящаяся кожа… Разве что глаза у него было очень выразительные и умные, но взгляд он почти всегда прятал и это тоже раздражало. Так Вэнс и продолжала изучать его. Недостатки множились, но когда их суммарный объем достиг критической массы, произошло нечто невообразимое. Снейп справился с поставленной задачей, нивелировав тем самым все дурное, что она успела в нем углядеть. Все вышло куда лучше, чем она могла надеяться. Зелье сработало безупречно! И когда перспектива судебного разбирательства, наконец, перестала омрачать каждый день ее жизни, Эммелин поняла, что не дать такому герою преступление против природы. Наконец, вдали на перекрестке показался знакомый силуэт. В свойственной ему резкой манере Северус огляделся по сторонам, а затем направился прямиком к Эммелин. Палочку он даже не доставал, пряча руки в карманах своего поношенного плаща, однако бесстыдно целующиеся маглы отлетели друг от друга на несколько метров, ошпаренные невербальной магией. Не удержавшись на ногах, женщина упала. Мужчина помог ей подняться и, воровски озираясь по сторонам, они заспешили прочь. Только Северуса все это совершенно не волновало. Он искал взглядом Вэнс, а та не решалась выйти из укрытия. — Пошли, — раздраженно сказал он, уставившись ровно в то место, где сидела Эммелин под куполом защитных чар. — Здесь недалеко. Вэнс как холодом прошибло. Неужели он ее видел! Да как же такое было возможно? Она послушно встала и сняла чары. Снейп смерил ее тяжелым взглядом и, круто развернувшись, направился туда, откуда и пришел. — Прости, пожалуйста, — защебетала она, торопясь за ним следом. — Я просто заблудилась, потому что не ожидала, что ты живешь в магловском районе. — Не твое дело, где я живу, — огрызнулся он. — Как ты заставила патронус говорить? — Дамблдор научил, — раздражённо ответила Эммелин, его манера чуть что хамить и огрызаться ей порядком надоела. Но пройдя ещё несколько шагов, до Вэнс дошло кое-что более важное. — Все в ордене умеют передавать патронусами слова. А ты… — нет? — Нет. Эммелин стало не по себе. Что, если она ошиблась? Недаром же Альбус попросил ее хранить молчание, а она-то и поверила! Не восприняла неприметного парня, как серьезную угрозу, а ведь он все-таки был Упивающимся. Доверенным лицом Того-Кого-Нельзя-Называть… Снейп тем временем узкими закоулками вывел ее прямо к порогу небольшого двухэтажного дома. Эммелин посмотрела на глухо закрытые ставни, потом на смятый, как от удара ногой или кулаком, почтовый ящик и звонко чихнула. Откуда-то со стороны сточной канавы исходила едкая удушливая вонь. Дальше за домом виднелся темный пустырь. Вот там Снейп ее изуродованное тело и схоронит. — Мы так не договаривались, — как можно увереннее сказала Вэнс, украдкой сжав в складках мантии палочку. Снейп ее словам значения не придал. Не оборачиваясь, он прошептал пароль — это была какая-то дата, что-то про май 1969 — и со скрипом распахнул перед Эммелин дверь. — Я туда не пойду, — прямо заявила Вэнс. Такого поворота Северус не ожидал. Он замешкался, нахмурив брови, а потом, впервые за вечер, посмотрел на Вэнс глубоким, пронизывающим взглядом, и тут уже Эммелин не могла ни отвернуться, ни шелохнуться. Волшебным образом ее утягивало в черноту расширенных зрачков — нет, не мог он быть маньяком или убийцей. Ему, как и ей, было не по себе, а глубже, за страхом и стыдом, стеной стояло горькое отчаяние. И словно в подтверждение ее мыслей, Снейп неожиданно тихо произнес: — Я не причиню тебе зла. Хочешь, я поклянусь, что ты выйдешь отсюда живой и невредимой? Слова прозвучали очень искренне. Вэнс даже стало неудобно. Она растерялась, замялась и решила немного разрядить обстановку шуткой. — Готов дать нерушимый обет? — Для него нужен свидетель, а мне некого попросить, но если ты… — на полном серьезе начал он. — Да нет, не надо! Не Дамблдора же нам звать, чтобы Люмосом посветил? — отмахнулась Вэнс, и улыбнулась. Впрочем, Люмос был бы очень кстати. Тусклый свет, проникавший через щели в ставнях, не мог осветить помещение. Эммелин различала лишь очертания мебели. Вокруг все было завалено затхлым хламом. Снейп, заверив ее, что здесь безопасно, закрыл входную дверь на три заклинания и сразу же сбежал куда-то вглубь дома. Вэнс снова осталась одна и, недолго думая, пошла за ним, но тут же споткнулась обо что-то мягкое и пыльное и чуть не упала. Дальше идти на ощупь она не собиралась, поэтому действительно наколдовала Люмос. Дом оказался странным и явно заброшенным. Первым делом в глаза бросился уродливый, пришедший за давность лет в полнейшую негодность продавленный диван с обгорелой обивкой на правом подлокотнике. Впрочем, мебели в небольшой гостиной стояло не так уж и много, однако, пройти до кухни или других комнат можно было лишь по узкой тропке между наваленного всюду хлама. Здесь имелся даже камин, но топку доверху забили тюками с тряпьем. Рядом на месте поленницы красовалось большое ржавое ведро с магловскими инструментами на манер пил и молотков. Оттуда же торчали куски арматуры и кривая проволока. Под потолком висела громоздкая, щедро обвитая паутиной, люстра, на которой не хватало плафона. Голая лампочка подтвердила догадку Эммелин о том, что когда-то здесь жили маглы. Припоминая хогвартсовский курс магловедения, Вэнс довольно быстро нашла на стене что-то вроде тумблера. Кнопка щелкнула, но свет не загорелся. Значит, электричество в этом доме отключили. Эммелин не представляла, почему Снейп привел ее именно сюда. Что за странный выбор? Ведь они могли пробраться в любую обжитую квартиру. Август — сезон отпусков! В конце концов, для того чтобы переспать подойдет и комната в гостинице! Но он затащил ее в какую-то дыру… Осторожно, стараясь чтобы полы любимой мантии ни за что не зацепились, Вэнс пробралась дальше. Заглядывать на кухню она не стала, заметив через приоткрытую дверь неаккуратную гору кухонной утвари и бесконечный ряд пыльных бутылок из-под магловского алкоголя. Брезгливо отвернувшись, Эммелин двинулась дальше и, проходя мимо книжного шкафа, заметила один единственный черно-белый снимок. Вероятно, на нем были запечатлены прежние хозяева. Вэнс подняла палочку, стекло бликовало. На неподвижной фотографии высокий, очень худой мужчина в парадном костюме не по размеру держал под руку маленькую некрасивую женщину в простеньком сером платье с белым кружевным воротником и скромным букетом ландышей. Вэнс присмотрелась к их лицам и едва не ахнула. Ошибки быть не могло! Северус был копией матери, только глаза, яркие и выразительные, достались ему от отца. — Ты что-то ищешь? — послышалось из-за спины. Эммелин аж подпрыгнула. — Жду, что ты предложишь мне чаю! — нашлась она. Снейп отрывисто кивнул и жестом указал ей на коридор, ведущий к спальням. Вэнс вопросов задавать не стала. — Располагайся, я… принесу чай, — сказал Северус, проводив ее до своей комнаты и, не давая Эммелин опомниться, снова скрылся в темноте. Что ж, тут обстановка заметно отличалась от того, что творилось в гостиной и на кухне. Его комната напоминала подсобку для библиотечных работников. В первое мгновение Вэнс даже показалось, что здесь не было ничего кроме книг. Аккуратными пирамидами они стояли вдоль стен, лежали на неубранной кровати и даже под ней, громоздились на подоконнике, занимая собой почти весь оконный проем, и покоились на старом видавшим виды сундуке, с какими дети из чистокровных семей традиционно отправляются в одиннадцать лет в Хогвартс. Ну, а свою одежду Северус неряшливо раскидывал по комнате. На письменном столе на кипе исчерканных листов бумаги опасно балансировали поставленные одна на другую чашки с отколотыми ручками. Вэнс заглянула в его записи — это были формулы ее зелья. Ни писем, ни каких-либо личных бумаг на столе не обнаружилось. Потом она заметила небольшую масляную лампу и сразу же зажгла ее. С Люмосом на конце палочки Эммелин чувствовала себя взломщицей. Но от фитиля торчал лишь самый кончик, так что сделать свет хоть сколько-то ярким не выходило. Сесть, кроме как за стол, было некуда, поэтому Вэнс постаралась аккуратно левитировать с единственного стула какие-то вещи Снейпа, но когда к ее ногам на пол выпал смятый предмет нижнего белья, она мигом вернула все как было. Ладно. Все равно она собиралась с ним переспать. Так что Вэнс сняла с себя мантию и, осторожно расправив край простыни, которая летом, по всей видимости, служила Снейпу одеялом, опустилась на самую кромку постели. Пружины пронзительно скрипнули. Конечно, на его месте стоило назначить ей цену в галеонах. Тем более отдать она была готова практически все. В конце концов, добиться девушку не так уж сложно, если ты не прыщавый девственник. Вскоре Северус вернулся. Он протянул ей дымящуюся кружку с простеньким цветочным орнаментом. — Зелье сработало как надо? Твоей карьере, я так понимаю, больше ничего не угрожает? Эммелин стрельнула в него глазами. Вот он и перешел к делу. — О да! — она наигранно улыбнулась. — Правда, из отдела Тайн я все равно перевожусь к Фаджу. Уже оформила заявление. Представляю, как Дамблдор огорчится… — Вэнс закатила глаза. — Дамблдор имеет к этому какое-то отношение? — живо поинтересовался Снейп. — Косвенное! Скажем так, он замолвил за меня словечко. Отец рассчитывал, что я буду под его началом в Визенгамоте бумажки перебирать, что, конечно, тоже не сахар! А меня взяли к самим Невыразимцам! — усмехнулась Эммелин. Снейп болезненно поморщился и отвернулся. Видно было, что он донельзя напряжен. — Видимо, Альбусу очень нужен был свой человек на этом этаже Министерства, а тут я… — она пожала плечами и ненадолго замолчала. — Знаешь, если бы не ты, сидеть мне в Азкабане. Честно говоря, я не очень-то верила, что выкручусь, — призналась Эммелин. — Ты спас меня. Снейп покривил губы и, так ничего и не объяснив, молча сел на кровать. Пружины опять скрипнули, и Вэнс решила, что настала пора платить по счетам. Она посмотрела на него — не так уж он был и ужасен! Подрагивающий свет догорающего фитиля бликами играл на его лице, подчеркивая острые скулы и ломаную линию носа. В своем роде было даже красиво. — Спасибо, тебе, — повторила она и осторожно, стараясь не провоцировать скрипучие пружины, опустила нетронутую чашку на пол, а затем принялась медленно расстегивать тугие пуговицы узкого, приталенного пиджака, в котором обычно ходила на службу. Снейп, заметив, что она делает, ощутимо занервничал и хотел было что-то возразить, но тут Вэнс распахнула полы, как Рождественский подарок демонстрируя ему откровенное полупрозрачное бюстье. Взгляд Северуса упал и на какие-то доли секунды неизбежно задержался на глубоком декольте, но затем он взял себя в руки. — Погоди. Это не то. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала… — тихо произнес он, силясь не смотреть в ее сторону. — М?..— Вэнс вопросительно приподняла бровь и, вопреки его возражениям, продолжила раздеваться. — Я хочу, чтобы ты выпила это, — на одном дыхании произнес Северус и раскрыл ладонь, в которой держал запотевший пузырек с прозрачным зельем. — Что? — ошарашено переспросила Вэнс, и сразу же прикрылась. — Я хочу, чтобы ты выпила это, — повторил он. — Что, прости? Зачем? Что это?! — Оборотное. Лицо Эммелин застыло, как восковая маска. Желание подарить ему себя, как драгоценный приз, растворилось в воздухе. Вот что, оказывается, он хотел. — С такими фантазиями ходят в Лютный, — зло процедила она. — Я не могу пойти в Лютный. Никто не должен узнать. — А я? Или ты все-таки думал меня убить? — и тут она пожалела, что палочка осталась в мантии, висевшей на спинке стула. — Я знаю твою тайну, поэтому ты будешь молчать. — Мерзавец! — вырвалось у нее, — Собираешься меня шантажировать? — она принялась судорожно одеваться. — Прошу тебя! — неожиданно взмолился Снейп и поймал ее за запястье. — Ты ведь согласилась переспать со мной, а я прошу всего лишь выпить зелье… — Ты действительно не понимаешь разницу? — вскипела Вэнс и вырвала руку. — Ты хочешь кого-то трахнуть, и думаешь, что я буду изображать этого человека?! Я тебе не шлюха! — Я не прикоснусь к тебе! — отчаянно проговорил он и заломил кисти рук в умоляющем жесте. — Мне этого не надо… Я не причиню тебе зла, обещаю… — Тогда я не понимаю, чего ты хочешь! — Вэнс могла ошибиться, но ей показалось, что в глазах у него стояли слезы. Но рассмотреть точно ей не удалось, так как Северус сразу же отвернулся. — Проститься… Просто увидеть в последний раз… — сбивчиво произнес он. — Темный Лорд знает о том, что я его предал. Не думаю, что мне осталось долго… А я хочу увидеть… Вэнс потерла висок. Все это казалось бредом умалишенного, что, учитывая его невероятные способности, тоже нельзя было исключать. И в этом случае самым разумным решением виделось немедленно бежать отсюда, пока он не опомнился. Бежать и надеяться, что он не шарахнет в спину Авадой. Правда, Северус признаков агрессии не проявлял, и до этого вечера он все-таки казался относительно нормальным человеком. — А если я откажусь? Снейп ничего не отвечал, только дыхание его стало подозрительно неровным, и Вэнс ошарашенно догадалась, что он плакал или пытался сдержать слезы. — А ты не думал, что лучше пойти к ней и поговорить? Это ведь «она»? В смысле, девушка? Снейп аж изменился в лица от такого предположения и на мгновение глянул на нее. Да, глаза действительно блестели. — Конечно… — Так что тебе мешает? — Она не захочет меня видеть. Я для нее ничто! Дальше пояснять он не стал. —Я-то думала, что нравлюсь тебе или что ты — девственник, ну и решил… — проговорила Вэнс. — Нет, — только и ответил он, так что Вэнс оставалось гадать, что именно Снейп имел в виду. — Ясно, — заключила Вэнс. — Ты нравишься мне, иначе я бы не взялся помогать, — пояснил он, заметив ее реакцию. — Я знаю, ты думала, что я согласился из страха перед Дамблдором, но я в курсе, что ты не хотела ему ничего не рассказывать. — Откуда ты знаешь? — испугалась Вэнс. Снейп спрятал лицо за волосами. — Откуда? — настойчиво вопрос Вэнс. — Ты обсуждал с ним это? — Я видел твои мысли. Какое-то время оба они сидели в молчании. Эммелин не знала, как поступить, и чего она хочет, но уйти вот так просто не давала совесть. Все-таки он выполнил свою часть уговора. — Ладно. Давай сюда зелье, — неожиданно согласилась Вэнс. И теперь уже Северус поднял на нее ошарашенный взгляд. Он был абсолютно уверен, что она откажет. — Ну же! — поторопила Эммелин. — Кстати, могу я узнать, кто это? Ты знаешь мою тайну, я хочу знать твою. Он помолчал немного, а потом все же признался. — Жена этого придурка Поттера? — в сердцах не сдержалась Вэнс. Снейп хмыкнул, видимо, определение Поттера пришлось ему по душе. О супруге блистательной звёзды Ордена Феникса Вэнс была не лучшего мнения, но ума хватило промолчать. Дело ведь было не в ревности. Вернее не только в ней. Эммелин давно уже было плевать на Ремуса, едва начавшиеся отношения с которым вероломно испортила Лили-тогда-еще-не-Поттер. Правда и с той невзрачной девчонкой, которую ему так настойчиво сватала Эванс, у Люпина не сложилось. Рем оказался тряпкой, не способной отстоять ни свою любовь, ни себя самого. О нем и жалеть не стоило. Да Эммелин и не жалела. С тех пор на ее голову успел обрушиться яркий, но выматывающий душу роман с молодым, подающим большие надежды, но, к сожалению, уже женатым аврором. Затем, в отместку коварному любовнику, Вэнс переспала с его начальником, а позже с невыразимцем из своего отдела, но дальше постели отношения больше не заходили. А Люпин… он был забыт и не ранил сердце своим присутствием на встречах ордена, зато от улыбки такой жизнерадостной, семейной, а потом еще и беременной миссис Поттер Эммелин едва ли наизнанку не выворачивало. — Ладно, чего тянуть… — заключила Вэнс. Снейп дрожащими руками свинтил с пузырька крышку, затем достал откуда-то из-за пазухи небольшой бархатный футляр. Несколько тонких волосков, как дорогое украшение, покоились на черной подложке. Зелье запенилось, забурлило, но затем посветлело и приобрело теплый янтарный и чистый цвет. — Никогда не пила оборотное. Говорят, это мерзко, — сказала Эммелин. — Нет, не должно быть. Я доработал рецепт. — Он протянул флакон. — Могу я попросить тебя ничего больше не говорить? Ну конечно! Зелье меняло и голосовые связки, но сымитировать интонации Лили Эммелин не могла. Вэнс кивнула и взяла из его рук пузырек. Чуть сладковатое, с легкой горчинкой. Несколько секунд ничего не происходило, но потом по всему телу пробежали мурашки. В пальцах появилось странное покалывание, а затем Эммелин сдавило грудь. Она ахнула, хватая ртом воздух, и на спине лопнула застежка. — Дьявол! — выругалась Вэнс. — Отвернись! Подорвавшись с постели, она стала суматошно стягивать с себя трещащую по швам обтягивающую юбку-карандаш. И как ей в голову не пришло, что большими у Лили были не только глаза! — Прости, я не думал… — оправдывался Северус. Вэнс его слова даже не расслышала. Она рывком дернула на себя простыню и, замотавшись в нее, окончательно разделась. За всей суматохой Эммелин даже не заметила, как закончилась трансформация. Никаких неприятных эффектов, помимо изменившихся параметров, и вправду не было. Только тело… оно ощущалось совсем иначе. И волосы непривычно щекотали плечи. Вэнс заправила непослушную длинную прядь за ухо и с интересом провела ладонью по своему торсу. Ей остро захотелось посмотреться в зеркало, но ничего подобного в комнате Снейпа не было. Тогда она привстала на цыпочки и вытянулась, чтобы разглядеть хотя бы часть силуэта в нечетком отражении оконного стекла. Лицо Эванс ей никогда не нравилось. Слишком простое и кошмарно веснушчатое, но грудь и задница у Лили были на зависть… Ее не портил даже маленький женственный животик. Вэнс поправила простыню так, чтобы мягкая ткань облегала фигуру на манер вечернего платья и покрутилась, стараясь рассмотреть себя со всех сторон, а затем обернулась к Северусу. Он сидел абсолютно неподвижно и смотрел на нее так, будто перед ним стояло сошедшее с небес божество. Только губы его чуть подрагивали в слабом подобии улыбки. Вэнс вопросительно приподняла брови. Спрашивать вслух он запретил. — Она делала точно так же, — сипло произнес он. — Так же смотрелась в отражение. Эммелин изумленно уставилась на него. Жена Поттера была здесь? В этой дыре? Со Снейпом? Вот так да! Или он рехнулся? — Ее семья жила по ту сторону пустыря. Мы дружили, — пояснил он. — Это было давно. Вэнс поджала губы. О да, она прекрасно знала, как Лили умеет дружить с молодыми людьми. Теперь все было понятнее, и Эммелин стало очень жаль Снейпа. Она с успехом могла весь этот проклятый час притворяться живой статуей, а затем согласно уговору уйти, оставив Северуса наедине с воспоминаниями. Но вместо этого Вэнс подошла ближе и, плотно зажав простыню подмышками, дотронулась до его виска. Северус вздрогнул, но ничего не сделал, как будто боялся ее. И Вэнс провела кончиками пальцев линию от острых скул до подбородка, а дальше ниже до ключиц. Тут Северус не выдержал и остановил, перехватив ее запястье. — А так она делала? — спросила Эммелин и потянула его руку к своему лицу. Негнущиеся ледяные пальцы коснулись приоткрытых губ. Удивительно, но он сопротивлялся. Вэнс чувствовала это, равно как-то, насколько сильно ему хотелось дотронуться до нее. И она, как кошка, потерлась щекой о его ладонь, а затем, прикрыв глаза, запрокинула голову и стала медленно водить его рукой по своему лицу и шее. В комнате стало так тихо, что Эммелин слышала, как участилось его дыхание, когда она накрыла его ладонью высокую, налитую грудь. И лишь тогда пальцы Северуса, наконец, ожили. Легким движением он через ткань задел напряженный сосок, но затем его рука сразу же соскользнула вниз. Вэнс даже ненароком подумала, что он все-таки девственник и поэтому испугался, но тут Снейп неожиданно крепко обхватил Эммелин за талию и прижался лбом к ее груди. Вэнс оторопела, так много боли заключалось в этом жесте. Она обняла его в ответ и, поддавшись порыву, поцеловала в макушку, затем в лоб, а после, не разрывая объятий, забралась коленями на кровать. И все равно, несмотря на то, что Вэнс оказалось на нем практически нагая в предельно откровенной позе, Снейп не предпринял попыток стащить с нее простыню. Пряча глаза, он уткнулся носом ей в шею и стал невесомыми, бесконечно бережными движениями гладить Эммелин по спине. Хотя стояло у него камнем. Вэнс прекрасно почувствовала, как его член уперся ей в бедро. Ни о чем другом думать уже не выходило, и она забыла даже об оборотном. Простыня медленно соскальзывала, но удерживать ее Эммелин и не собиралась. Вместо этого, она стянула с Северуса через голову черный свитер из неприятной на ощупь синтетики. Он остался в заношенной, местами здорово драной футболке, но какое это имело значение? Расправившись с ремнем и молнией на брюках, Вэнс плавно сползла с его колен на пол. Медленными, томительными поцелуями она опускалась все ниже, но Снейп ее маневр вероятно не сразу понял. Лишь когда Эммелин прикоснулась губами к его члену, он вцепился ей в плечи и оттолкнул. — Не надо! — надрывно произнес Северус, скривив лицо, как от отвращения к самому себе. — Я не хочу, чтобы ты это делала! Вэнс словно ледяной водой окатило. Как это понимать, она не представляла. Она бросила короткий взгляд на его ярко выраженное «не хочу» — дьявол, стоило признать, что как минимум кое-что определенно очень красивое и привлекательное у Северуса точно было, — и снова посмотрела в карие глаза. — Ладно, — сказала Эммелин, во второй раз нарушив запрет, и вернулась к нему на колени. На этот раз она сразу же поцеловала Северуса в губы. Он ответил, да так жарко, что сомнений в его желаниях не осталось. Значит, дело было в чем-то другом. Вероятнее всего, он не хотел осквернять образ своей бесподобной Лили такими низменными занятиями. Это было неприятно, но Вэнс не подала виду. Сколько времени они так целовались, и сколько им еще оставалось, Эммелин не знала — классическое оборотное зелье действовало не больше часа, и Вэнс решилась на второй заход. Не прерывая поцелуй, она просунула руку между ног и сделала все сама. Она не испытывала неземного блаженства, хотя это было хорошо, пусть и слишком медленно. Вэнс любила быстрее, и хоть инициатива по-прежнему полностью принадлежала ей, Эммелин чувствовала, что ему нужно именно так, а не иначе. Он будто растворялся в ней, настолько плавными и нежными были его движения. Зато его руки Эммелин осязала очень отчётливо. Раскрытыми ладонями он осторожно скользил по ее спине, от ягодиц до лопаток и обратно, будто бы не желая упустить даже самый незначительный фрагмент ее тела. А затем снова вниз по бокам, задевая ее грудь лишь случайным касанием… Все это сбивало с толку. Дезориентировало. Затем он откинулся на спину и увлек Вэнс за собой, чтобы не прерывать поцелуи. Ничего подобного Эммелин прежде не переживала. Никто не признавался ей в любви касаниями рук. Никто и никогда. Ни очень правильный старшекурсник с Когтеврана, ни доблестный возлюбленный из аврората, ни добропорядочный коллега из соседнего отдела. Все трое объяснялись словами. Но лишь происходившие сейчас являлось актом подлинных чувств, а все, что было прежде, теперь казалось не особо удачной имитацией. Хотя имитацией была она сама. О том, что Северус кончил, Вэнс догадались лишь по косвенным признакам. Он так и продолжал обнимать ее, едва заметно двигая бёдрами. Эммелин тоже не хотелось слезать с него. Эту украденную у судьбы магию хотелось удержать еще хотя бы на мгновение, и она наклонилась, чтобы, возможно, в последний раз поцеловать его в губы. Думал ли Снейп, что целует ее или свою Эванс, Эммелин не знала. Затем Вэнс осторожно перекатилась на спину. Она так и держала его за руку, даже когда пальцы стало легко покалывать. Зелье выветривалось, а значит, ещё чуть-чуть и ее кисть изменится. Снейп не мог не почувствовать этого, однако продолжал поглаживать ее ладонь большим пальцем. Вэнс тихонько, чтобы он не заметил, повернула голову. Взгляд упал на темное пятно татуировки на его предплечье. — Ты из-за нее перешёл в орден? — негромко спросила она. — Нет — так же тихо ответил он. — Нет? — переспросила Эммелин. — Не совсем, — пояснил Снейп, но вдаваться в подробности отказался. — Все сложнее. — Дамблдор сказал, будто ты переосмыслил свои прежние поступки. Снейп хмыкнул. — Это не так? — Вэнс понимала, что ходит по тонкому льду, но после того, что произошло, ей необходимо было понять, что он за человек. Хотя изменить его ответ ничего уже не мог. — Я больше не знаю, что правильно, а что нет, — сказал Северус. Эммелин обернулась к нему. — То есть, ты сомневаешься, на чьей ты стороне? — Нет. — Он даже поморщился. — Я дал Дамблдору слово. Остальное теперь не имеет значения. — Почему ты не попросишь у Альбуса защиты, если думаешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть хочет тебя убить? — Ни за что, — спокойно ответ Снейп. — Да и не спрячешься от Темного Лорда. Он обязательно найдет, а пока будет искать, уничтожит все, что может быть мне дорого. — Но можно ведь инсценировать свою смерть. Тогда мстить будет не за что. Я понимаю, что это нелегко, но ты и не на такое способен! Я это точно знаю. — Я не собираюсь прятаться. Я не такой трус. Вэнс замолчала, не зная, что возразить, но тут Снейп обернулся и очень тепло посмотрел на нее. — Читаешь мои мысли? — спросила она. Хотя там сейчас и скрывать было нечего. Она думала о нем. — Нет. Клянусь, я делал это только один раз. Эммелин улыбнулась его манере чуть что во всем так театрально клясться. — Я и предположить не могла, что ты такое умеешь. Это врожденное? — с искренним интересом спросила она. — Нет, не вполне. То есть какая-то предрасположенность была, но без него я вряд ли бы понял, что могу. — Ты о Том-Кого-Нельзя-Называть? — догадалась Вэнс. — Да, — ответил Снейп, и в глазах его блеснула зловещая искорка. — Он сам учил меня легилименции. Вэнс с трудом перевела дыхание, а потом спросила: — Какой он? — Самый могущественный и сильный волшебник из ныне живущих на этой Земле! — с жаром ответил Северус. — Так в Ордене все говорят про Дамблдора, — Эммелин перевернулась удобнее на бок, подперев голову рукой. Она снова прикрылась, потому что лежать перед ним обнаженной стало неловко. Все-таки телом она здорово уступала Лили. — Он тоже считает Дамблдора великим волшебником. Но магия, доступная Темному Лорду, уму непостижима! — восторженно начал Северус и рассказал сначала о вершинах, которых Волдеморт достиг в той же легилименции, затем об экспериментах с Темной магией. Потом о том, как впервые увидел Темного Лорда на зимних каникулах шестого курса, и Темный Лорд сразу же выделил его, но принимать в ряды Упивающихся отказался, велев явиться через год, в семнадцать. И Снейп явился. А дальше, если использовать министерскую терминологию, Северус почти три года был чем-то вроде секретаря или личного помощника при Повелителе. Он даже дома не жил, следуя повсюду за своим Господином. — Ему ты тоже давал слово? — не сдержалась Эммелин. — Нет, Темный Лорд не требовал клятв. Служить ему, для таких как я, было честью. — Почему ты предал его? — спросила Вэнс, потому что не спросить было невозможно. Снейп ответил, хотя на этот раз он выложил далеко не все. И Вэнс поняла, что если сердце он отдал Лили, то душа так же бесповоротно принадлежала Волдеморту. Хотя служить Северус поклялся Дамблдору. Но, главное, что каждое из своих обещаний он собирался держать до гробовой доски. О себе Северус говорил неохотно. Скупыми, короткими фразами, но все же многое Эммелин удалось выведать. Родители его оба были мертвы. Отец скончался, когда Снейп был подростком. Мать позже. К огромному удивлению Вэнс, миссис Снейп, оказывается, была ведьмой, но алкоголь и многолетний брак с подавлявшим ее маглом сделали свое дело. Последние годы она беспробудно пила и существовала на жалкие подачки от многочисленных сожителей, причем волшебников среди них не было. Естественно, Северус ненавидел маглов. Впрочем, это Эммелин замечала и прежде. Фитиль масляной лампы догорел, темы для разговоров, казалось, иссякли, и оба они замолчали. Задерживаться дольше у Эммелин не было причины. Она приподнялась, невольно глянула на его расстегнутые брюки, а потом в глаза — Мерлин всемогущий, какие же они были невероятные! Как она не видела этого раньше? — Хочешь еще раз? — неожиданно спросила Вэнс и сразу же добавила: —Только без этого… — она кивнула на так и валявший в кровати пузырек из-под оборотного зелья. — Или ты иначе не можешь? — Могу! — рьяно возразил он, хотя ее вопрос, равно как и само предложение, повергли его в смятение. Но шанса одуматься Эммелин в любом случае ему не дала. Сразу же запустив ладонь под футболку, она поцеловала сначала ребро, а затем выше… Дальше остановиться было уже нельзя. Ее близость пьянила, путала мысли и заставляла забыть обо всем, кроме одного единственного неумолимо растущего желания, за которое стоило бы себя презирать. Но даже этого Северус не мог, так сильно ему хотелось вцепиться в ее плечи, опрокинуть на спину, подмять под себя и с упоением взять. Красивая мечта до самого последнего дня оставить на кончиках пальцев воспоминания о Лили разбилась о бескорыстную нежность и наготу другой совершенно чужой ему женщины. И все же, дать себе волю не выходило. Да Господи Боже, он даже раздеться перед Вэнс не мог, стыдясь себя куда больше всех своих порочных желаний! Это с девицами, которых то и дело приводил в мэнор Розье, можно было легко и просто абсолютно все. А с Вэнс — нет. Поэтому он лишь осторожно прикасался к Эммелин, а та целовала его в плечи, шею, а после снова ниже живота… На этот раз возражать Северус не смог, хотя на душе стало неприятно. Впрочем, Вэнс и сама вскоре остановилась и, посмотрев на Снейпа с едва ощутимым вызовом, спросила: — Мне ты ведь позволишь? Не то, чтобы Северус не хотел… Конечно, хотел, но Вэнс не была шлюхой, поэтому он ответил вопросом: — Тебе действительно так нравится это делать? Эммелин шумно вдохнула и отвела взгляд в сторону. — Знаешь, я начинаю привыкать к тому, что тебе с завидной регулярностью хочется дать пощечину. — Прости, я не то имел в виду, — опомнился Северус и пояснил. — Я не думаю, что для девушки это может быть таким уж приятным занятием. Эммелин вернула к нему взгляд и улыбнулась очень тепло и даже счастливо, хотя причину ее радости Северус не понял. — Хочешь убедиться в том, что может? Она выпрямилась, стоя на коленях, и завела его руку себе между ног. Да, сомнений быть не могло, хотя Снейп все равно не понимал, как это возможно? Но размышлять уже и не хотелось. Он скользнул пальцами вглубь, а Вэнс, обняв, вцепилась ему в плечи. Дальше держать себя в рамках относительного приличия было уже превыше сил. Эммелин стонала под ним, и, вероятнее всего, впервые в его жизни эти стоны были неподдельны. Бурный оргазм она не изображала, но Северус чувствовал, что ей хорошо. И это тоже было невероятно и очень ново. О самой Эммелине Вэнс Снейп не знал почти ничего. Видел ее несколько раз мельком в толпе высокомерных старшекурсниц, да и только. Ни чем она занималась после Хогвартса, ни что делала в Министерстве магии, ни как и почему вляпалась в ту историю, он не представлял. В общем-то, ее жизнь и не интересовала Северуса до этой самой ночи. — Как ты оказалась в Ордене? Насколько я успел понять, Дамблдору ты не больно-то доверяешь. — Нет, отчего же? — живо отозвалась Эммелин. — Кому же ещё верить, если не Дамблдору? — Однако, ты предпочла не ставить его в известность, — напомнил Снейп. — Не хотела оказаться у него в еще большем долгу. Альбус всегда помогает бескорыстно, поэтому с ним невозможно расплатиться. Поначалу ты этого не замечаешь, а потом все. Ты уже не можешь отказать. Хватит того, что папа ему всем обязан. Сколько себя помню, дома только и твердили, о том, как сильно мы должны Дамблдору, и, что когда я вырасту, вступлю в Орден Феникса, — Эммелин ненадолго замолчала. — На самом деле, я сделала бы так и без чужой указки. Упивающиеся убили брата моей однокурсницы за то, что он был маглом. Ей тоже досталось. Она не рассказывала, девушки о таком молчат, но думаю, что ее здорово потрепали. А родителям министерские ради сохранения секретности зачистили память, но это я узнала позже, когда уже работала в Отделе Тайн. Там, конечно, много дерьма всплыло, и про Дамблдора с его Орденом Феникса тоже, но менять что-либо было уже поздно. Она говорила, наивно и по-детски сложив ладони под щеку, а Северус слушал, невольно ожидая удара, но нет — Эммелин ни на что такое даже не намекала. Вероятно, она сочла его не способным на подобные зверства, хотя за последние три года он видел и не такое. А может, дело было в чем-то другом. Но, так или иначе, Вэнс относилась к Снейпу, как к равному. И от этого с ней было на удивление легко. — Словом, от Альбуса просто так не уйти, — закончила Эммелин. — Можем имитировать твою смерть, — на полном серьезе предложил Северус. Вэнс рассмеялась, а потом перевернулась на спину, закинув руки за голову. Прикрыться она больше не пыталась. — Пока не надо. Но я буду иметь твое предложение в виду, — шутливо сказала она и, вероятно, заметив направление его взгляда, а пялился он на ее обнаженную грудь, улыбнулась. — Может, ты тоже все-таки разденешься? Так и не сомкнув глаз, Эммелин Вэнс покинула дом в Паучьем Тупике лишь ранним утром. Улицу окутывал предрассветный сумрак, вдали на пустыре стоял густой туман, в сточной канаве квакала жаба. Эммелин обернулась на единственное незакрытое ставнями окно на втором этаже и, разглядев корешки выстроенных стопкой книг, с хлопком исчезла. История была закончена. Живи дальше и радуйся, но ни о чем другом, кроме как об этой ночи, и думать не выходило. Все мысли кругом возвращались обратно, туда, к нему, на чертову скрипучую кровать. Закрывая глаза, она видела его резкий, рубленый профиль на фоне едва тлеющего фитиля и прикасалась к себе так, как это делал он. На следующий день Вэнс даже наведалась к отцу спросить думоотвод, так ей хотелось окунуться в это снова, но фамильный артефакт еще несколько лет назад ненадолго одолжил Дамблдор. Вэнс продержалась ровно три дня. На четвертый, найдя ничтожный повод, она уже без промаха аппарировала на порог его дома. Еще через неделю Снейп дал ей пароль от входной двери — Wisteria ventusa — название цветка, пыльцу которого используют для приготовления многих снадобий, в том числе зелья забытья…***
Трагедия, которую с ликованием встретил весь магический мир произошла в ночь с понедельника на вторник, а в начале рабочей недели Вэнс отсыпалась у себя, и все равно раз за разом опаздывала. Так и первого ноября 1981 года она вбежала в телефонную кабинку для посетителей, чтобы сделать вид, будто она уже давно слоняется по этажам, но это было не нужно. Ее опоздание никто не заметил. Атриум оглушил Эммелин взрывами хлопушек. С потолка щедро сыпались конфетти и переливающиеся всеми цветами радуги пружинки гирлянд. Обычно чопорные и хмурые сотрудники Министерства шумно смеялись и, пританцовывая, кружили друг друга в объятиях. Даже мрачного вида охранник, оставив свой пост, рьяно аплодировал низенькому человеку, который, забравшись на постамент статуи, что-то громко читал. Эммелин прислушалась, но тут ее кто-то крепко обнял. Пожилой незнакомый волшебник в цветастой парадной мантии и домашнем колпаке, улыбнувшись во весь рот, пробормотал, что это лучший день в его жизни и смачно чмокнул Вэнс по очереди в обе щеки. Тот-Кого-Нельзя-Называть повержен! — громко закричал человек с постамента, и толпа ответила радостным улюлюканьем. «Да здравствует мальчик, который победил», «За самого отважного ребенка на свете!» «За Гарри Поттера!» — раздавалось со всех сторон. Кто-то сунул в руку Эммелин бокал. Она машинально пригубила — это было эльфийское шампанское. Наконец, в толпе обнаружилось знакомое лицо стажера из смежного отдела. Не упустив возможность обнять и расцеловать Вэнс, прыщавый парень выложил все, что знал. Никто, кроме Поттеров и Волдеморта, не погиб! Эммелин закрыла лицо руками и от избытка чувств засмеялась. Невозможно было поверить, что вот так разом решилось все, чего она боялась! Нет больше ни Того-Кого-Нельзя-Называть, ни Лили Поттер. Последней Вэнс, правда, не желала такого уж зла, но страх вновь увидеть в руках Северуса небольшой черный футляр из-под браслета успел превратиться в ее боггарта. Теперь же это стало невозможно. — А что же мальчик? — спросила Эммелин, немного уложив в голове новости. — Выходит, он остался круглым сиротой? — Не знаю, — глупо пожал плечами раскрасневшийся рыжеволосый юноша. — Наверное. Ну, главное, он жив! Он-то теперь точно не пропадет, ведь он герой. — Наверное, — кивнула она и протянула парню свой бокал. — Я пойду… Расскажу своим. Мальчика Поттеров ей было очень жаль. Вэнс не говорила об этом никому, но она хотела семью и ребенка. И поэтому тоже недолюбливала Лили, у которой было абсолютно все. Выбравшись на свежий воздух, Вэнс сразу же аппарировала в Паучий Тупик. Снейпа дома не оказалась, а находиться одной в этом помещении ей было неприятно. За три месяца, что она регулярно ночевала тут, Северус так и не привел дом в порядок. Эммелин даже думала предложить ему отцовского домовика, но опасалась огласки. Эльф мог выболтать хозяину лишнего, а почетный член Визенгамота точно не одобрил бы сомнительные отношения дочери с бывшим Упивающимся Смертью. Да и Снейп бы наверняка из гордости отказался. Так что она решила подождать его на улице у порога, а потом, если он не вернется, наведаться к Альбусу. Но вскоре Снейп объявился. Волоча по грязи полы длинной черной мантии, он, не таясь, понуро плелся по магловской улице, то и дело вытирая нос рукой. Он горько плакал. Эммелин бросилась к нему, но Северус магией оттолкнул ее от себя так, что она едва не упала. — Не лезь ко мне! — бросил он, посмотрев на нее безумным взглядом. — Хорошо, — сказала она, хотя ей стало очень страшно. Куда страшнее, чем было, когда она впервые тут оказалась. — Дай мне знать, если… напиши мне, если что. Ничего не сказав, он захлопнул перед ней дверь. И конечно, он не написал ни на следующий день, ни после. К концу недели Эммелин не выдержала и аппарировала на хорошо знакомую улицу… То, что происходило со Снейпом в последующие месяцы, было страшно. Он изводил себя с оттяжкой, будто бы намеренно глубже погружаясь в бездну. Это была даже не скорбь, а болезнь. Эммелин не знала, чем помочь. Ей было тяжело находиться рядом с ним, но и уйти, оставив его наедине со своим горем, не позволяла совесть. И она спешила в Паучий Тупик вечером после работы, принося из министерского кафетерия бретцели с соленым маслом в красивом шуршащем пакете скорее для себя, нежели для него. Ей нужно было зацепиться за что-то приятное взглядом, чтобы не сойти с ума, потому что дом все больше приходил в упадок, а устанавливать в чужом жилище свои правила не позволяло воспитание. Она навещала Северуса через день, а иногда и через два, потому что после каждой встречи ей нужно было время восстановиться и прийти в себя. Но потом произошло то, чего Эммелин очень боялась. Снейп начал пить, что при анамнезе его семьи было губительно. Благо крепкий алкоголь действовал на его организм настолько дурно, что он скорей заболевал, а не пьянел. Хотя, возможно, дело было в том, что он почти ничего не ел, да и окончательно спиться Вэнс ему все-таки не дала. Взяв внеплановый отпуск в Министерстве, Эммелин почти безвылазно провела у него дома несколько дней. Обнаружив в пропахшем крысиным пометом подвале очень приличный арсенал снадобий на подобные случаи, она принялась откачивать Снейпа зельями. Но кроме лекарственных смесей, там нашлась и целая коллекция ядов на любой вкус и случай. И если большинство пузырьков покоились под толстым слоем пыли, то яды Северус не так давно перебирал. От этого стало жутко — нет, ни за что она такого не допустит, хотя в самый отчаянный момент Вэнс и себя ловила на мысли, что лучше бы ему умереть. В тот вечер уйти к себе домой Эммелин не смогла. Она осталась на ночь. Конечно, ничего в это время произойти между ними не могло, но спать в других комнатах было невозможно, и Вэнс улеглась вместе с ним. Северус не возражал. Ему было абсолютно все равно, что происходит с ним и в его доме. Очень долго они просто лежали спина к спине и молчали, но от этого становилось тепло и в прямом и переносном смысле. Ноябрьские холода пронизывали дом с отключенным отоплением. Уснуть не выходило. — Если бы я знала, где ты будешь готовить для меня зелье, ни за что бы не согласилась, — проговорила она. — Не думала, что такие сложные зелья можно приготовить в настолько чудовищных условиях. — Бывало и хуже, — глухо усмехнулся Снейп. И это была первая хоть сколько-то эмоциональная реакция с его стороны. — Единственным необходимым условием является талант зельевара. Эммелин перевернулась. — Что, даже свет не нужен? — она попыталась зацепить его темой, которую он любил. — У тебя же там темно хоть глаз выколи. — Не нужен, — ответил Снейп и тоже обернулся к ней. — Мне не нужен. — Можешь работать в темноте? — нарочно недоверчиво спросила она. — Могу. В этом доме мне никогда не разрешалось заниматься магией и зельями, поэтому я делал это только ночью. Так и привык. Эммелин догадалась, что речь шла о его детстве и, вероятно, об отце. — Я тоже любила читать ночами с папиной палочкой под одеялом, но потом мне стали запрещать, якобы это губительно для глаз. — Так и есть, — подтвердил Снейп. — Я тогда здорово подсадил зрение. К концу пятого курса дальше кончика палочки четко не видел. — Не может быть! — изумилась Эммелин, широко распахнув глаза. — Но ты ведь не носишь очки. — И никогда не носил. Да уже и без надобности. Это первое, что Темный Лорд сделал для меня, когда я принял метку. Предложил на выбор либо подправить то, что есть, либо дать новые безупречные глаза серебристого цвета. — Он мог целительствовать? — Он мог очень многое, — глухо отозвался Снейп и снова отвернулся к ней спиной. — И все же в полумраке возиться не стоит. Зрение, наверняка, можно и заново испортить, раз уж ты не согласился на безупречные, — проговорила ему в спину Эммелин. Снейп ничего не ответил. Вэнс осталась у него и на следующую ночь, и через день. Она ложилась в его комнате, оправдываясь тем, что больше негде, хотя прекрасно понимала, что это лишь оправдания. Ей хотелось быть рядом и банально чувствовать тепло его тела. Северус не дотрагивался до нее первые три ночи, но на четвертую Вэнс неожиданно почувствовала, как он провел ладонью по ее спине и, подцепив край ночной рубашки, задрал ткань до поясницы. Эммелин попыталась обернуться, чтобы сделать то, что ей так давно хотелось — просто обнять его, крепко и со всей возможной нежностью. Но Северус не позволил. В ответ на ее порыв, он навалился сверху, придавив Вэнс лицом к кровати, а затем, прижавшись носом к ее макушке, шумно вдохнул. У Эммелин по коже волной пробежали мурашки. В ту первую ночь, когда она была под обороткой, он точно так же вдыхал запах ее волос, хотя не мог не знать, что зелье не способно скопировать запах. Разъедающая душу мысль, что Северус все время, что они были вместе, использовал ее, парализовала Эммелин, но оттолкнуть и отказать она все равно не могла. Вэнс не понимала, что с ним происходит, но тут послышался хруст шуршащей бумаги, затем Северус приподнялся, и она почувствовала, как его влажные пальцы настойчиво скользнули между ее ягодиц. И Вэнс все поняла — это было холодное соленое масло. Ей стало страшно, а потом очень стыдно потому, что такого с ней никто прежде не делал. Зато Снейпу происходящее явно было не в новинку. Он действовал уверенно и даже грубо — какой наивной глупостью было вообразить, что до нее Северус не знал женщин. О, нет. Он знал и, вероятно, даже лучше, чем она могла предположить. Эммелин зажмурилась и сдавленно, чтобы никто не услышал, застонала в подушку, решив попросту перетерпеть. Потом Снейп, тяжело дыша, снова лег рядом, а она еще какое-то время боялась пошевелиться, но затем все же поднялась и тихонько ушла в ванную комнату. Воду в его доме приходилось добывать магией, а затем греть заклинаниями. Наполнив большой таз, она стянула с себя рубашку и заплакала… На утро, ни сказав ни слова, Вэнс как ни в чем не бывало ушла на работу, но день не задался. Она не могла сконцентрироваться на делах, все время прокручивая в голове случившееся. Мысли напрашивались жуткие и даже абсурдные, но от Снейпа можно было ожидать чего угодно. Что, если он так и воспринимал ее, как добровольную имитацию Эванс-Поттер, а теперь, когда Лили погибла, не мог позволить себе как раньше заняться с Эммелин любовью? Или таким образом Северус хотел отогнать ее от себя? Или наказать за то, что она видела? Или Вэнс просто слишком мало знала о Снейпе… Чем он занимался в компании Упивающихся? Все же последователи Того-Кого-Нельзя-Называть совершали жуткие преступления… Вэнс терялась в догадках, но самое страшное, что ночью он попытался все повторить. — Не надо, — запротивилась Вэнс, найдя в себе силы сказать все вслух. — Я не хочу так. Северус замер, а затем отпрянул, и Эммелин сразу же обернулась, чтобы посмотреть на него. Его глаза горели безумным огнем. — Я не хочу так… каждый раз… — гораздо мягче повторила Эммелин. Губы Снейпа болезненно скривились, и он отвел взгляд. — Прости меня. Наверное, я схожу с ума. Думаю, тебе не стоит оставаться здесь со мной, — проговорил он, и Вэнс похолодела от того, что он гонит ее прочь, но Снейп добавил: — Тут есть вторая спальня. Так будет лучше. — Там же невозможно находиться! Спальня родителей Северуса была самым загаженным местом во всем доме. И Эммелин тут же осенило. — Там надо убраться. Поможешь мне? Мне неловко тут одной хозяйничать. — Прямо сейчас? — А почему нет? — спать им обоим все равно не хотелось. — Хорошо… — он кивнул. Вторую спальню они разгребали почти до утра, а на следующий вечер занялись кухней. Затем гостиной. Когда же дом был приведен в относительную чистоту, Вэнс вдруг понадобилось сложное запрещенное зелье, останавливающее у маглов старческий тремор конечностей без ущерба для ментальных способностей. Якобы для своего троюродного дяди, семья которого была готова выложить любую сумму. Снейп согласился, даже не спросив о цене, хотя денег у него уже совсем не было. Так на некоторое время он оказался довольно плотно занят, и Эммелин смогла немного выдохнуть. Ей очень хотелось вернуться к прежнему образу жизни и в первый же свободный от Паучьего Тупика вечер она отправилась с подругами в Косой Переулок. Близилось Рождество. Заполненную волшебниками улицу пропитывал пьянящий запах горячего вина и пряной тыквы. Маленькие шоколадные пикси кружили над вывеской кафе Фортескью, а с неба сыпался искусственный снег из сахарной пудры — настоящего в Лондоне в ту зиму не было. У Вэнс перехватило дыхание, она сняла шляпку и запрокинула голову вверх, открывая лицо навстречу сладкой метели. На глаза навернулись слезы. Это было настолько красиво, что больше всего на свете ей захотелось, чтобы Северус прямо сейчас оказался рядом. Чтобы он тоже видел это. Но ему было все равно. Он оплакивал другую, а Эммелин ничего не значила. Стоило отпустить эту историю и идти своей дорогой дальше, что Вэнс и собиралась сделать, но тут как обухом по голове пришлась новость о нападении на Лонгботтомов и последующем аресте Беллатрисы и Рудольфуса Лестрейнджей. Ослепленное эйфорией победы общество было не готово к столь страшным отголоскам прежних времен. В Аврорат спустилось распоряжение самого министра Магии схватить всех, кто был или мог быть связан с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Арест Северуса стал вопросом времени, и Эммелин отправилась к отцу. Разговор вышел долгим и очень тяжелым. — Но если ты утверждаешь, что этот твой прекрасный молодой человек перешел на сторону Дамблдора, то Альбус, я уверен, несомненно вступится за него в суде. — И что? Ты знаешь Крауча лучше кого бы то ни было. Один только Дамблдор его не остановит! Мистер Вэнс отличался принципиальностью, но души не чаял в дочке. Спустя час мучительных споров, он сдался и спросил: — Хорошо. Пусть скажет, что действовал под Империо, а я постараюсь сделать так, чтобы следствие не затянулось. — Этого он ни за что не скажет! — отчаянно воскликнула Эммелин. Мистер Вэнс устало отер пот с лысины. — Тогда я ничего не понимаю. Эми, малышка, — попытался успокоить дочь мистер Вэнс. — Если этот твой друг действительно раскаялся и шпионил на Альбуса, то это выяснится на дознании сывороткой правды. Это стандартная процедура, через которую проходят все подозреваемые… — Я боюсь, что под сывороткой он как раз не сможет сказать, что отступился от идей Того-Кого-Нельзя-Называть, а дальше слушать уже никто не станет, — и Эммелин заплакала. Мистер Вэнс не выносил слез единственной, безумно любимой дочери, и пообещал сделать все, что в его силах, и вскоре в министерстве ввели мораторий на сыворотку правды во время допросов подследственных. Веритасерум перестали использовать даже в делах, где обвиняемым грозило пожизненное заключение или поцелуй дементора. А когда некоторое время спустя на допросе Игоря Каркарова внезапно прозвучало имя Снейпа, практически никто из членов Визенгамота и бровью не повел. Краучу же и вовсе стало не до того из-за разгоревшегося скандала вокруг собственного сына. А Снейп так и варил в подвале своего дома зелья, в том числе для почетных членов Визенгамота и их близких. Заказов было не очень много, но слава о том, что Вэнс может достать что угодно, медленно ползла по Министерству Магии. К весне жизнь начала потихоньку возвращаться в Паучий Тупик. Северуса стало отпускать, хотя глаза его так и остались пустыми и потухшими. Эммелин продолжала приходить к нему вечерами, ужинать и затем ложится в бывшей спальне его родителей. И до какого-то момента он принимал это как должное. — Тебе не обязательно оставаться здесь на ночь. Я ничего с собой не сделаю, — неожиданно сказал он, закончив скромный ужин. — Хорошо. Если ты против, то, конечно, не буду, — немного уязвлено ответила она и отложила приборы. Благодарить за помощь Северус Снейп умел, как никто. Это было обидно. Она помолчала какое-то время, оглядывая пустую полку, где раньше стояли засаленные банки с прогорклыми специями. — Что ж. В таком случае, думаю, мне пора. Только, сейчас… — она приманила маленькую сумку-клатч и достала из нее бархатный мешочек со звенящими монетами. — Пятнадцать галеонов от Тиберия Огдена за его крепкое здоровье. — Этого тоже не надо, — холодно сказал Снейп. — Оставь себе, я знаю, что никаких заказов на зелья нет! Вэнс обомлела. — С чего ты взял такую глупость? На лице его отпечаталась злость. — С того, что единственное зелье, которое нужно магловским мертвецам им и без моей помощи вкачают в вены. Твой троюродный дядя год как мертв. Это ведь для него я почти весь ноябрь готовил зелье? Эммелин покраснела. Это была ее единственная ложь, и она невольно вспоминала о ней каждый раз, видя на своем столе маленький пузырек с прозрачным светло-голубым зельем. — Да, но… Я хотела помочь, — призналась она. — Я просто не знала, что делать… Мне было так… — Мне не нужна ни жалость, ни сочувствие, ни подачки! — вспыхнул Снейп. — Прости меня, — взмолилась Эммелин. — Пожалуйста, прости. Все остальное, оно действительно было нужно для знакомых отца, моих коллег и каких-то их родственников… Конечно Вэнс лукавила, продать ей удавалось далеко не все и оставалось лишь надеяться, что Снейп об этом не догадался. — Сколько я тебе должен? — холодно спросил он. — Я все верну. — Да ничего ты мне не должен! — Эммелин… Вэнс вздрогнула. Он впервые обратился к ней по имени. — Не стоит от меня ничего скрывать. Я могу узнать все и без твоего ведома. — Так ты узнал про дядю? — догадалась она. — Ты опять применял ко мне легилименцию? Ответ Вэнс уже знала, и это было донельзя гадко. — Но зачем? Зачем ты опять так поступил? Лгать Северус не стал. — Я хотел понять, почему ты все это делаешь. Эммелин едва не задохнулась от обиды. — И как? Понял? Он молчал. — Я не могла бросить тебя. Просто не могла. Это не по-человечески… — призналась она, хотя это была лишь часть правды. — Я этого не стою, — глухо отозвался Северус. — Стоишь! Мне было так хорошо с тобой… до всех этих событий — она с трудом подбирала слова. — Как ни с кем никогда не было… — Мне тоже, — тихо проговорил он. — Хотя бы ради этого стоишь, — улыбнулась Эммелин. — Я не уверен, что смогу сейчас, — признался он. Причем, прозвучало это так, будто теперь он предлагал отплатить ей таким образом за заботу. — Ничего. Я могу подождать, — шутливо сказала Вэнс. — Мне надо будет уехать на несколько дней в Шотландию. У тетки юбилей, она собирает всю родню. Я тоже должна явиться. — Не жди меня, — на полном серьезе сказал Снейп. — Делай так, как тебе лучше. Эммелин как-то обмолвилась о том, что мать упорно сватала ей кузена. Чистокровный брак с перспективным молодым волшебником. И, значит, Северус помнил. В принципе, этого было достаточно, чтобы Вэнс поклялась себе ждать его столько, сколько понадобится. — Не буду. И все же Вэнс уехала с твердым намерением не возвращаться как можно дольше, однако, узнав из бесконечных светских бесед о вакантном месте зельевара в престижной Эдинбургской больнице, не выдержала, и при первой же возможности улизнула обратно в Лондон. До конца отпуска осталось еще предостаточно времени, но вместо того, чтобы посвятить его себе, Вэнс в тот же день аппаривала в Паучий Тупик, но пойти прямо к Снейпу не смогла. Она долго бродила по окрестностям, которые больше не казались ей такими уж мрачными. Хотя, вероятно, дело было в весне. Всюду кипела жизнь. На улицах дети играли в упрощенную магловскую версию квиддича. Те кто постарше ошивались на скамейках под раскидистым каштаном в небольшом сквере у донельзя замусоренной железнодорожной станции. Даже в овраге за пустырем цвели дикие фиалки… Северус заметил ее первым. — Заблудилась? — спросил он вместо приветствия. В руках, судя по торчащей наружу горбушке, он держал сверток с продуктами. — Нет. Захотелось прогуляться. — Зайдешь? Ей не терпелось рассказать ему про Эдинбург — этот город обязательно пришелся бы ему по душе — и выложить фантастическую новость про свободное место мастера зелий, которое, несомненно, достанется ему благодаря таланту и необходимым рекомендациям. Снейпа ждало блестящее будущее и, возможно даже, мировая слава. Все дороги были теперь открыты. Эммелин в этом не сомневалась. — Дамблдор заходил, — неожиданно сказал Северус, левитируя к ней чашку крепкого ароматного чая. — Сюда? — удивленно переспросила Эммелин. Снейп кивнул. — Из Хогвартса уходит Слизнорт. Дамблдор хочет, чтобы я занял его место. Вэнс ушам не поверила, хотя в том, что Слизнорт хотел бежать с тонущего слизеринского корабля ничего удивительного как раз не было. — Погоди, он хочет, чтобы ты вел в Хогвартсе зелья? — И занял должность декана Слизерина. — В двадцать один год? Да они же не будут воспринимать тебя всерьез! Зачем тебе это надо? — Для меня это не такое плохое предложение, — спокойно ответил Снейп. — Лучшего может и не быть. — Хогвартс абсолютно бесперспективен с точки зрения карьеры! — возмутилась Вэнс. — Тебе нужно заниматься наукой, а не зубрить состав бодроперцового зелья с дюжиной гиперактивных подростков, которым это совершенно не нужно! Просто представь себе! Для тебя это станет кошмаром. Ты закопаешь там свой талант. Снейп горько усмехнулся. — Я не могу отказать Дамблдору. Я обещал. Эммелин едва сдержалась, чтобы от досады не стукнуть ладонью по столу. Но спорить и убеждать не имело смысла, раз уж он обещал. — Когда ты переезжаешь в замок? Ты ведь теперь будешь жить там? — В конце месяца. Слизнорт дорабатывает последние дни. Даже на СОВ не желает остаться, — с нескрываемым презрением сказал Снейп. — С ума сойти… — опечалено проговорила Эммелин. — Никогда не бывала в слизеринской части замка, за исключением класса зелий… — Зайдешь навестить меня? — неожиданно спросил Северус. — Тебе понравится. Подземелья Хогвартса скрывают очень много тайн. Вэнс изумленно посмотрела на него, боясь поверить, что его слова означали действительно то, что ей показалось. Пусть и не прямо сейчас, но в будущем. — Обязательно… — она смахнула предательские слезы. — Ладно. Мне надо бы зайти домой. Проверить, как там кот. — Кот? — переспросил Снейп. — Книззл. Маленький котенок. Боюсь, он разнесет мне там все. Тетушка подарила после того, как я отказалась от брачного союза. Так что теперь самая мне дорога в старые девы с котом, — и она снова улыбнулась. Нужно было и вправду идти. Северус был в порядке, ее участие больше не требовалось. Напротив, она ясно почувствовала, что сейчас следует дать ему время. — Эммелин, — позвал он. — Я хочу, чтобы ты знала. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я серьезно. — Ты тоже. Чтобы тебе не понадобилось, — и она посмотрела на него с преданностью и любовью.***
Эммелина Вэнс трагически погибла четвертого июля 1996 года во время нападения Упивающихся Смертью на дом сотрудницы Министерства Магии Амелии Боунс. Несовершеннолетняя племянница Сьюзен Боунс, гостившая в тот злополучный день у своей тети, сумела бежать, вытащив из огня, к сожалению, уже бездыханную родственницу. Тело мисс Вэнс обнаружить не удалось. Чудовищность преступления подчеркивал тот факт, что по данным больницы св. Мунго Эммелин Вэнс находилась на третьем месяце беременности. Северус Снейп погиб второго мая 1998 года при битве за Хогвартс. Свидетелями его гибели являлись трое учеников Хогвартса. Однако впоследствии тело мистера Снейпа так же не было обнаружено.