***
— Что? — голос Тэхена дрожит. Ему впервые показывать слабость перед другими людьми, но такая реакция совершенно нормальная. Объяснимая. — Вы уверены? — сомнение, отрицание, страх — все чувства, что обычно появляются в таких ситуациях, с треском ломают Тэхена. Анализы далеко не утешительные. — Да, — пауза, — но при должном лечении у вас появится возможность как можно дольше бороться. — Сокджин говорит спокойно, его голос должен звучать утешающе, но Тэхену, по правде, ничуть не легче от этого. — Главное, не опускать раньше времени руки. Слова врача доносятся до него сквозь призму реальности и неизбежных событий. Не то чтобы Тэхен из тех, кто, узнав о страшном диагнозе, начинает мыслить так, будто заведомо себя похоронил. Но он однозначно теряется, когда его обнадеживают и одновременно с этим жалеют, когда бессмысленно и отчаянно хотят поддержать. Ему не нужно этого от других. И от себя в том числе. — На сколько дольше? — он старается говорить спокойно и сдержанно, но эмоции так и мелькают на его побледневшем лице. Сокджину не нужно объяснять, что Тэхен имеет в виду. Он слышал этот вопрос сотни раз за всю работу онкологом. Ему приходилось видеть тысячи людских слез, десятки нервных срывов и немых истерик. У Сокджина нет иммунитета к человеческим страданиям, ему тоже тяжело объяснять все это своим пациентам. Он помнит, как немыслимо трудно приходилось в самом начале, помнит тех, кого у него не получилось спасти; и скольких людей, у которых и шанса на жизнь быть не могло, ему нужно было лечить. Сокджин помнит все: и бессонные ночи, и собственные срывы в кабинете, потому что из головы никак не шли полные слез глаза пациента. У него нет иммунитета, но есть болевой порог, который значительно вырос за последние годы. — В лучшем случае десять месяцев, — и это даже не год. Тэхен на такой короткий срок не мог и рассчитывать. Он, по правде говоря, совсем ни на что не рассчитывал: ни на болезнь, что будет стремительно отбирать его время, ни на «опускать раньше времени руки». Тэхен боится, что уже подсознательно их опустил.***
Сейчас, когда организм Тэхена борется уже почти год, кажется, будто так было всегда. Словно жизни до болезни и не существовало. Состояние Тэхена не становится лучше и никогда больше не станет. Ему бы продержаться еще хотя бы немного. — Будет лучше, если ты ляжешь в больницу, — Сокджин держит перед собой анализы и поправляет очки. Больше, чем за полгода, они стали близки. Как ни старался, Сокджин не смог следовать своему принципу не привязываться. Он, как никто другой, прекрасно знает, что из этого выйдет. Как больно ему потом будет. — Я так не думаю, — Тэхен, придерживая вату, снимает с вешалки бежевое пальто. — В издательстве без меня пропадут. — У тебя там отличный помощник, — не унимается Сокджин. — Не просто же так ты называешь Хосока своей правой рукой. — Лучше, когда руки две, — в своей же манере отвечает Тэхен и собирается уходить. —Спасибо. — За что? — Сокджин от него каждый чертов раз слышит эту фразу и искренне не понимает, за что тот так отчаянно его благодарит. Он просто выполняет свою работу, которая скорее призвание. «За то, что помогаешь держаться», — каждый раз хочется продолжить Тэхену. Он понимает, что ему не так много осталось (боли иногда просто невыносимые). Сокджин понимает тоже. Но делает для него все, что в его силах. Каждый раз поддерживает Тэхена, когда тот падает, смягчает удар и не дает расшибиться о твердую землю. Тот ему жизнью обязан. В самом прямом смысле. На улице сегодня пасмурно: дождь частой моросью падает с неба, а Тэхен, как на зло, забыл свой шарф дома. Он чувствует себя совершенно выжатым, абсолютно убитым, но все равно садится в свой Jaguar XL и подсчитывает, что опоздал уже примерно на двадцать минут. Сегодняшнее утро тоже не войдет в список лучших. Как и большинство из. Тэхену в последнее время кажется, что он взбирается на самую верхнюю палубу тонущего корабля, чтобы оттянуть минуты жизни, подышать как следует пару мгновений, запомнить это прекрасное чувство наполненных воздухом легких, а потом, задыхаясь, все равно уйти с судном под воду. Но Тэхену все еще меньше всего хочется играть в умирающего.***
Чонгук отлипает от подушки, сонно потирая глаза, смотрит на время и, моментально проснувшись, буквально слетает с кровати. Он умудрился проспать в свой первый рабочий день в издательстве, куда его приняли на должность фоторедактора. Ему удалось уснуть только под утро: он с университета мучается от бессонницы. Принять таблетки Чонгук решился позднее, чем следовало, что и стало причиной его беспорядочных утренних сборов. Один, Чонгук нелепо расчесывает перед зеркалом в ванной растрепавшиеся во сне волосы. Два, Надевает белую футболку, черные джинсы, куртку и конверсы. Три, Хватает портфель и, перепрыгивая через ступеньку, буквально летит на автобусную остановку в надежде успеть на нужный ему рейс. Запыхавшись, Чонгук подбегает к дверям, которые уже закрываются, запрыгивает в автобус и, расплатившись, садится в самый конец. Волнение начинает подкатывать к горлу. Ему бы сейчас точно не помешали наушники, которые он в спешке оставил на тумбе в прихожей. Приходится отвлекаться на мелькающие мимо пейзажи, что почти не отличаются друг от друга. До жути однообразно. Чонгуку нравится солнце. Он любит щуриться из-за ослепляющих лучей и любит ловить теплый ветер. Сырость и холод ему не по душе. В такие дни слишком тяжело оставаться в приподнятом настроении. Страшно представить, что бы случилось, опоздай он в свой первый рабочий день. Больше всего он боится не оправдать ожиданий. Ему так важно не разочаровать главного редактора, коллег, семью и самого себя тоже. Важнее, чем можно представить. Тэхен заглушает автомобиль, вдыхает сырой воздух через приоткрытое окно, смотрит на часы, что украшают левое запястье его руки, и подсчитывает примерное время своего опоздания, нервно сводя к переносице густые черные брови. Единственный, кто в курсе реальной причины его отсутствия на работе, - это Хосок. Тот позвонил всего один раз – удостовериться, что с ним все в порядке, и услышать неизменное: «Да. Скоро буду». Тэхен не терпит опозданий. Но сегодня сам не успевает вовремя уложиться. Тэхен ненавидит заставлять Хосока переживать за него. Он всегда делает все возможное, чтобы следовать своим принципам. А потому иногда не слушает Сокджина и уходит раньше, чем нужно. Внешний вид Тэхена презентует его как солидного, серьезного человека. Ему нравится то, как он постарался над своим имиджем. Только внутри все не совсем так. В последнее время его мучают мысли, что все это совершенно неважно: после него останется имя и тире между двумя датами; ни человека, ни «а помнишь, как Тэхен…», ни чего-то подобного. Всю свою осознанную взрослую жизнь он посвятил работе в издательстве; вырос до должности главного редактора, и теперь его заработок позволяет Тэхену ни в чем себе не отказывать. Только ему ничего не нужно. Ничего, кроме здоровья, которое никакая сумма на карте не способна ему дать. В лифте, куда заходит Тэхен, никого нет. Он нажимает на кнопку и, зачитавшись, не сразу замечает, как чья-то рука не позволяет дверям закрыться. Какой-то парень, которого тот раньше не видел в компании, извиняется и пристраивается рядом, начиная изучать пространство вокруг, а затем кратко посматривать на Тэхена. От него веет свежестью, Тэхену этот запах до боли знаком: когда он только начинал свою карьеру, пользовался похожим парфюмом, а может быть, именно этим. Сам не зная почему, он отрывается от чтения утренней статьи и краем глаза, почти незаметно, начинает изучать красивые чужие руки, слегка поношенную обувь и растрепавшиеся волосы. Глупо, наверное, но Тэхен видит себя. В прошлом, естественно. Когда-то ему тоже нравились белые футболки и кожанки, когда-то он выглядел так же свежо и, кажется, беззаботно. Со временем он изменил стиль: вытащил сережку из левого уха, начал отдавать предпочтение пальто и туфлям, стал носить очки. Белые рубашки стали неотъемлемой частью его гардероба, а кеды и джинсы постепенно ушли на второй план. Тэхен изменился тоже. Болезнь отняла у него здоровый цвет лица и желание строить новые мосты. А так чертовски хочется все это вернуть. Теперь у Тэхена сложные отношения с доверием. У него есть только два человека, которые знают от чего он страдает и как тяжело ему временами приходится, - это Хосок и Сокджин. С семьей у него все очень непросто: все стали замечать его только тогда, когда Тэхен начал зарабатывать деньги. У него есть сестра, она учится за границей. Родители переехали туда вместе с ней. Тэхен остался один. Пара видео-звонков в неделю. «Я в порядке. В издательстве все хорошо. Как Мия? Мне пора», - на повторе. Тэхен выучил наизусть все эти фразы. Он говорит их на автомате. Ему пришлось окунуться с головой в работу, потому что это единственное место, где он чувствует себя нужным. Практически незаменимым. Там он авторитет для других. К этому месту он привязан больше всего. Чонгук выходит из лифта раньше и направляется к своему рабочему месту, где его приветствуют другие коллеги. Он действительно рад, что добрался сюда вовремя (сотрудники начинают свою работу на час позже). На утреннем собрании, куда Тэхен чудом успел, Чонгук продолжает знакомиться с остальными, которых он еще не встречал. Хосок помогает ему освоиться и прижиться в новом коллективе, где новеньких принимают не сразу. Он также представляет его главному редактору, и Чонгук понимает, что встретился с ним еще в лифте; ему становится стыдно, ведь он пришел буквально впритык. Его предупреждали: с дисциплиной здесь строго. Чонгуку, разумеется, поручают не самое сложное, но довольно интересное дело, с которым он возится до самого вечера, снова пытаясь сделать все идеально и оправдать ожидания. Все начинают с чего-то. В ушах слегка звенит бархатный низкий голос, который сдержанно, но весьма строго сказал: «Впредь, пожалуйста, без опозданий». Чонгук осматривает рабочие места других и не находит никого из сотрудников. Он переводит взгляд на часы, время 22:30. Значит, все ушли по домам примерно около получаса назад. Кажется, он немного перестарался со своим «идеально». Должно быть, получилось уже «чересчур». Чонгук выдыхает, потягивается и выключает компьютер, подмечая, что, может, стоит купить что-нибудь приятное глазу, чтобы иногда отвлекаться на это время от времени. Он берет портфель, гасит свет настольной лампы и, надев куртку, направляется к лифту. Сегодня все прошло хорошо. Чонгук, как и большинство в этом возрасте, имеет друзей. С ними можно разделить любые переживания. Они для него одни из самых близких людей, и он безмерно счастлив, что в его жизни есть те, кто в помощи не откажет. Наверное, именно поэтому забивает на усталость и ранний подъем, получая смс-сообщение от Юнги. Сейчас Чонгук направляется не домой вовсе, а в бар, где «Мин Юнги, ты ни хрена не меняешься» ждет его вместе с Намджуном. Время почти за полночь. Количество машин на трассе постепенно уменьшается, но город по-прежнему кажется оживленным и полным движения. Тэхен, стоя напротив окна, все никак не может уснуть. Самобичевание сведет его в могилу гораздо раньше, чем настоящая причина его постепенного угасания. Он не уезжает домой, не может больше работать и снотворное принимать тоже не хочет. Единственное, от чего Тэхен сейчас бы не отказался, – напиться до чертиков и ввалиться в квартиру, не помня своего имени. Но так нельзя – наутро он может попросту вовремя не проснуться. Тэхен слишком помешан на самоорганизации, слишком строг к себе самому и остальным, чтобы так поступать. Напиться отменяется. Однозначно. И если бы Сокджин только знал, как сильно Тэхен пренебрегает его просьбой не смешивать лекарства с алкоголем, то получил бы себе ни одну прядь поседевших волос. А у него их и так в свои тридцать достаточно. Поэтому Тэхен никогда ему и не говорит, как на самом деле себя чувствует. Если бывает совсем плохо – только тогда признается. И в своем кабинете он не хранит алкоголь потому, что лишний раз не хочет тревожить Хосока (для Тэхена спокойствие близких людей намного важнее, чем его собственное). А расслабиться, как сегодня, иногда все-таки хочется. В такие дни Тэхен обычно дожидается вечера и уезжает в какой-нибудь бар, где у него есть возможность слиться с толпой и потеряться в голосах посторонних людей. Порой он устает от своего одиночества, порой ему необходимо, чтобы на фоне кто-то шумел. Поняв, что ему необходимо проветриться, Тэхен снимает с вешалки свое пальто, берет ключи от автомобиля, и подсчитав, что у него есть примерно два-три часа, выходит из своего кабинета, чтобы поехать в знакомое место. В тот самый бар, в котором Чон Чонгук сейчас выпивает со своими друзьями.